Dance with me, Ben

Бенджамин Хорн погрузился в работу настолько, что не слышал, как затрещала телефонная трубка, как мимо по коридору провальсировал Джерри, что-то распевая на смешном языке, как, громко чирикнув, в его бумаги на столе врезалась небольшая птица. Она подскочила и упорхнула обратно в окно. В этом плане птицы намного умнее, чем насекомые. Иначе бы они их не жрали. Бенджамин Хорн снял очки и швырнул их на стол, увидел, что бумаги разбросаны, зарычал от злости. Ужасный день. Сраный Гоуствуд. Гребанный дождь. Одна из бумаг с шелестом слетела со стола и медленно проделала путь по воздуху вниз, до вычищенного пола, упала рядом с его ботинком. Хорн подскочил и едва не наступил на нее, но кое-как сдержался. Потом снова погрузился в работу, стоило только прочесть написанное на этом листе. Часы тикали громко, но еще громче кровь била в висках. Гоуст-вуд. Гоуст-вуд. Конт-ракт. Пять миллионов дол-ла-ров. Лесопилка. Исчезнувшая Кэтрин. Контракт. Думай, Хорн, думай, думай. В кабинете стемнело. Дождь хлестал по подоконнику и ковру в открытое окно. Монотонное, радостное пение из коридора. Оно все приближается. Лиланд. Какого черта он все еще жив, чокнутый псих. Ииииии —вот он. Прищелкивая каблуками, затанцовывает в кабинет с дурацкой голливудской улыбкой на лице. Хорн снова надел очки, присел на стол, сминая задницей бумаги. На его лице был такой же оскал, но вряд ли кто-то улыбнулся бы ему в ответ. Кто угодно, кроме Лиланда Палмера. Лиланд не видел, что Хорн в данный момент представляет собой смертельную опасность, как и его сигара толщиной в фонарный столб, которую Хорн едва удерживал в пальцах, и поджигал, и огонь играючи подрагивал у его бледной щеки. — Лиланд. — Бен, я слышал, что ты заключил контракт с людьми из Гонконга! Я поздравляю тебя, стоит ли мне найти их и поговорить? Я ведь все еще твой юрист. Лиланд радостно улыбнулся, подошел ближе. Хорн немного нервно дернул щекой, потому что пламя едва не опалило кожу; улыбка сползла и растаяла, он весь превратился в фальшивое внимание. Говори, Палмер. Только дай мне повод, и я прикончу тебя прямо здесь. — Из-за тебя мои дела в последнее время… — Да, я знаю, знаю. — …пошли прахом. Ты никчемный работник, помощник, ты похож на психа, ты пугаешь моих партнеров по бизнесу, я больше не хочу видеть тебя здесь. — Хорн снова улыбался. Пугающе, как и говорил – отчетливо, с концентрированной яростью в голосе. — Убирайся, Палмер. Найди себе другую работу. Лиланд вскинул руки в немом удивлении… а потом схватил Хорна за плечи и с нечеловеческой силой притянул к себе, Хорн испугался, на долю секунды подчинился ему, дал себя подхватить и закружить в идиотском танце. Его затошнило, он почувствовал, что тонет, что вода постепенно проникает в легкие, в глаза, в уши… а там, где-то по ту сторону бездны мурлыкает песенку Лиланд, и кружит, кружит, кружит его без устали, даже не задыхаясь. Давай потанцуем, Бен. Его пиджак смялся на спине под чужой ладонью и прилип к коже, вместе с тканью рубашки. Они танцевали вечность, полумрак съедал их вместе, полумрак проникал в них, сплетая их в единое целое. Бен Хорн очнулся только тогда, когда все остановилось, когда Лиланд ушел прочь, оставив его в кресле у камина, чудовищно ослабшего. А в сознании все еще звучала та самая песня. Слов он не помнил, но мелодия повторялась, повторялась, повторялась. Давай потанцуем, Бен. Никуда ты от меня не денешься, потому что я — нечто большее, нежели просто свихнувшийся от горя отец. Я — нечто большее. Темное, грязное. Давай потанцуем, Бен, и я покажу тебе, как это хорошо. Но все-таки — остерегайся. Остерегайся.