Братская любовь дороже золота

      Люциферу с самого начала не везло с братьями. Угораздило же родиться старшим среди всех них. Пришлось смириться с тем, что даже в демонической семье первенцу приходится нянчиться с малолетками. Отцу частенько было не до воспитания своих отпрысков — пока они не выросли, управлять Геенной приходилось в одиночку. Разумеется, он спал и грезил теми временами, когда его сыновья с гордостью на лицах будут помогать папке в нелегком труде деспота. Он уже строил грандиозные планы, в какую часть своего мира разошлет детишек, не задумываясь о том, что этих демонят нужно сначала вырастить и по-хорошему обучить их будущим обязанностям. Эту задачу он благополучно сплавил Люциферу как своему главному преемнику.       Однажды Сатана появился на пороге у сына с неожиданным заявлением. Люцифер помнил тот момент хорошо: тогда он сам еще был не вполне взрослым и далеко не состоявшимся демоном. Зато он был серьезен, как никто другой в Геенне, и прекрасно понимал, какое бремя ему вскорости предстоит нести. Но кто ж мог подумать, что под этим бременем подразумевалась работа нянькой?        — Сын, — Сатана вместо приветствия вручил недоуменному отпрыску крохотное пухлое нечто, завернутое в отцовский плащ на манер смирительной рубашки. В таком виде оно не могло брыкаться и размахивать руками, а потому молча сверлило взглядом будущего Принца Геенны. — Познакомься. Его зовут Самаэль. Это твой брат.       Люцифер был настолько ошарашен происходящим, что принял его на вытянутые руки и даже не успел спросить отца, какого хрена тут происходит. Когда осознание этого пришло в голову, Сатаны уже и след простыл, и демон остался с нечтом наедине без всякого прояснения ситуации.       На тех же вытянутых руках он отнес его в свои покои и положил на кровать, на всякий случай сразу же отбежав подальше. Плащ был для нечта настолько велик, что оно походило на куклу-неваляшку. Большой такой шар и налепленная сверху маленькая головка. Вот только у неваляшек были огромные наивные глаза и добрая улыбка до ушей. Нечто тоже обладало улыбкой до ушей, огромными глазами и издали даже казалось милым. Однако при ближайшем рассмотрении сразу становилось понятно: создание до неприличия хитрожопое.        — Ну и что мне с тобой делать? — спросил у него Люцифер, одновременно проверяя, понимает ли братик разумную речь. Тот все так же смотрел неотрывно на старшего, не имея в своих тканевых оковах возможности ни двинуться, ни даже наклониться набок. Принц вздохнул. Что ж, видимо, раз его сделали опекуном, значит, и поступать он может так, как посчитает нужным. На свой страх и риск Люцифер решил его развязать.       И пожалел об этом в первые же секунды.       Каждого своего отпрыска, как выяснилось позже, Сатана наделял способностью контролировать какое-либо явление или стихию. Люцифер стал Королем света. Самаэлю досталось время. Время головной боли для старшего брата. Время непримиримой дружбы и заклятого соперничества между двумя старшими Принцами Геенны. Пока младший был совсем мал и шкодлив, фокусы с подвластным явлением стали главным его развлечением. Он мог ненадолго остановить ход часов, перебежать на другое место и дразнить таким образом своего «надзирателя». Вроде как забавно, но лишь на первый взгляд. Сил в юном демоне было хоть отбавляй, и поэтому он был одновременно ВЕЗДЕ. Невероятно раздражающий фактор. Из-за этого же Люциферу никогда не удавалось как следует дать младшенькому ремнем по заднице. Тот просек сей факт очень быстро, и с той поры у него появилось еще одно развлечение: в то время как выведенный из себя очередной вредной выходкой Первый Принц Геенны заносил ногу для пинка, Самаэль быстренько дислоцировался на безопасное расстояние и до надорванного живота хохотал над неловко плюхающимся на пол братом.       Решив, что его импульсивность играет мелкому недодемону только на руку, Люцифер пораскинул мозгами и принял единственно верное решение — он вообще перестал обращать на него внимание, когда тот хотел повеселиться. Поначалу игнорировать спиногрыза, возникающего то тут, то здесь, то прямо верхом на старшем брате, было довольно трудно, но очень скоро Первый Принц научился ледяному спокойствию. Это возымело успех — во-первых, он сам служил примером для мелочи, в голове которого пока только ветер гулял, а во-вторых, без отсутствия реакции на свои провокации Самаэль быстро охладел к подобного рода играм. Зато у него появился интерес к чему-то более стоящему. Он открыл для себя шахматы, полюбившиеся просто с первых партий. Наконец-то свою необузданную энергию демоненок направил в нужное русло.       И когда младшенький подрос (во всех планах) и бросил куролесить, Люцифер нарадоваться на него не мог. Самаэль был умен, сообразителен, быстро выучился этикету и очень скоро стал истинным джентль-демоном с безупречными манерами и обворожительной улыбкой. Когда он предстал перед ликом отца, тот остался более чем доволен. Теперь и он мог зваться Принцем — разумеется, Вторым, после Люцифера. Король света видел в этом свою заслугу, а поэтому в качестве подарка брату сохранил в тайне его детские проделки, дабы не портить репутацию среди его подчиненных.       Сатана, радуясь от всей души и за младшего, и за первенца, что у него вышел такой замечательный брат, тоже решил преподнести им подарок. В виде третьего ребенка. Потом — четвертого, и так далее. И тут вновь в полной мере проявилась хитрожопая натура Короля времени.        — Я решил! — заявил он Люциферу и Сатане, как только перестал быть самым младшим в семье. — Мы ведь можем проникать в другое измерение, к людям? Я хочу остаться там!        — Чтооо? — переспросил брат. Самаэль лучезарно улыбнулся.        — Я сказал, что ухожу в Ассию. Здесь мне негде разгуляться.       «Экий хитрец, — подумал Первый. — Решил смыться от детишек? А вот не выйдет. Если бы с отцом все было так просто…»        — Ладно. Я отпускаю тебя, — ответил Сатана.        — ЧТООО?! — еще громче переспросил Люцифер. Нет, да как так-то?        — Спасибо, отец, — улыбка Короля времени стала шире комнаты раз в пятнадцать. — Тогда я пошел. Не скучайте!       И он благополучно усвистал развлекаться в мир людей, в то время как старший брат остался в Геенне воспитывать отцу новых преемников. Очередная капля в чашу терпения. Благосклонность Сатаны ко Второму была бесконечна, и это бесило. Он ведь ничего не делал путного! Ничего! Только развлекался, как мог! Это было… это было просто несправедливо! Люцифер поражался бы тому, откуда батя клепает отпрысков, если бы было время вздохнуть свободно. Надо сказать, очень скоро он начал скучать по маленькому Самаэлю. Он считал, что после ужасов детства Второго его уже ничто не проймет, но ошибался. Чем больше был порядковый номер Принцев, тем хуже характер, и тем медленнее и неохотнее они взрослели. Но Люцифер, хоть и злился, знал, что терпение — главное достоинство Королей. К сожалению, Второй был его начисто лишен. Ну и пускай тогда чешет, куда глаза глядят.       Однако седьмой брат появился слишком быстро после шестого. Следить за двумя маленькими демонятами было уже слишком, не говоря уже о том, что работать сиделкой не осталось мочи. Поэтому Самаэль, к тому моменту уже неплохо обосновавшийся среди людей, однажды встретил у своего порога старшего брата с улыбкой до ушей и завернутым в плащ младенцем на руках.        — Это что? — недоуменно спросил он.        — Это Амаймон, — едва сдерживая злорадство в голосе, ответил Люцифер и вручил Седьмого Принца выпавшему в осадок Королю времени. — С этого дня ты по праву Второго Принца Геенны — его официальный опекун. Развлекайся.        — Эй! Я отказываюсь на это подписываться! — Самаэль замахал руками, словно пытаясь откреститься от свертка. Но Люцифер буквально впихнул ему в руки маленького Амаймона со словами: «Либо бери сейчас, либо потом с ним придет отец». Подумав, что из двух зол выбирают меньшее, Второй согласился на не слишком выгодные условия.       Так на попечении у Самаэля появился будущий Король земли. И пока брат наслаждался долгожданным отдыхом, Второй Принц понимал все отчетливее, что Амаймон станет первым и последним, за чье воспитание он возьмется. Впрочем, он никогда не слыл дураком, а потому довольно быстро нашел, как можно занять брата на достаточно продолжительное время. У Седьмого было две слабости — сладости и хомячки. Так что, как только Амаймон перестал путать, что из этого нужно есть, а с чем — играть, Самаэль заваливал его фруктами и ягодами, запускал в наскоро обустроенную комнату с грызунами и благополучно сваливал по своим делам. Ну, а если по возвращении не досчитывался парочки шерстяных комков — это уже были не его проблемы.       К моменту, когда Король земли подрос, его ненавидела уже вся хомячья диаспора на территории города, в котором жили они с братом. Тем временем Сатана обрадовал свое семейство очередным отпрыском — Восьмым (и, слава небесам, последним) Принцем Геенны. Люцифер, только узнав об этом, сразу внес предложение отправить маленького Астарота, как и Седьмого, на воспитание к Самаэлю. Поначалу отец согласился, но поменял свое мнение сразу же после того, как ему представили результат предыдущих трудов (вернее, отсутствия трудов) Короля времени.       Впервые за много лет увидевшийся с отцом Амаймон не желал показывать себя достойно. Судя по отсутствующему выражению лица, все, о чем он на тот момент мечтал — это вернуться в вольер с хомячками в доме опекуна. Сатана, глядя на такое бесстыдство, пришел в праведный гнев. Это было впервые, когда он всерьез разозлился на Самаэля. Пока большая часть семейства пряталась по углам от бешенства отца, Люцифер стоял позади него и, ни разу не скрываясь, злорадствовал. Наконец-то. Наконец-то хоть за что-то этот клоун получит по первое число!       Выплеснув всю свою ярость, Сатана приказал Амаймону скрыться с глаз его долой. Он не стал отбирать сродство к стихии, но отправил его обратно ко Второму — дескать, сам воспитывал, сам и возись. Самаэль, хоть и был недоволен, перечить разгневанному отцу не стал. Решив, что себе дороже, он распрощался с братьями, забрал Амаймона и вновь ушел в измерение людей.       Ну, а Люцифер злорадствовал недолго: под напором отца он вновь был вынужден воспитывать ребенка (от чего был вовсе не в восторге). Астарот рос, на него возлагали большие надежды. Но Королю света было все равно до этих надежд; присмотр за детками сидел у него в печенках. Даже несмотря на то, что юный Принц души не чаял в своем опекуне и усердно старался его порадовать, первенец остро нуждался в свободном времени. А у кого еще спрашивать совета по времени, как не у Повелителя времени? Итак, впервые за целые, казалось, полвека Люцифер пожаловал в гости ко Второму Принцу.        — Ну надо же, — удивился тот. — А я уже начал забывать, как выглядит мой брат. Ты по делу или просто так?        — По делу. Хочу перепоручить тебе Астарота. Мне надоело возиться с братьями, — с места в карьер начал Люцифер. Самаэль хохотнул и скрестил руки.        — О-хо, нет. Я больше на это не подпишусь. Хватило и одного. Но ты всегда можешь отправить его развлекаться в измерение людей. Они особенно забавны, когда наблюдают что-то непостижимое их уму. Попробуй разок, тебе обязательно понравится.        — Ничуть не изменился, — старший сдвинул брови. — Лишь бы соскочить со своих обязанностей.        — Ниоткуда я не соскакиваю, — возмутился Самаэль. — Просто это — не для меня, вот и все. Посмотри вон туда, — он махнул рукой куда-то в сторону. — Если устроит такой результат, то без проблем. Сидеть с ними, как нянька, я не собираюсь.       Люцифер грустно вздохнул, глянув туда, куда указал брат. Там, уплетая наваленную гору фруктов, Амаймон восторженным взглядом сверлил сиротливо сжавшуюся стайку хомячков, у части которых, судя по полуобморочному состоянию, уже случился инфаркт.        — Если не ошибаюсь, Астарот — Король гниения, — Самаэль сказал это скривившись: он терпеть не мог грязь и все с ней связанное. — Есть в измерении людей местечко такое — Голгофа. Там казнят преступников. Я туда ни ногой, но ему там будет где разгуляться.       Голгофа с ее дурной славой среди людей оказалась для Астарота чем-то вроде тренировочной площадки. Он мог подолгу оставаться там, не брезгуя нечистотами и оттачивая свои навыки. Люциферу же оставалось только уговорить его отмыться, и можно было жить дальше. Совет Самаэля сработал, и все остались довольны.       Настал час, когда и подросший Астарот наконец оправдал свой титул Повелителя гниения. Однажды юный Принц вернулся в Геенну после очередного кукования у Голгофы, с ног до головы измазанный вонючей грязью и довольный, как кот. Он искал старшего, чтобы показать свое достижение. Все попадавшиеся на пути демоны поспешно разбегались врассыпную: даже для них был слишком отвратительным запах, тяжелыми волнами распространяющийся от Восьмого. Люцифер, наслаждавшийся свободной минуткой, заметил его слишком поздно, чтобы улизнуть.        — Братик! — Астарот лучезарно улыбнулся; его зубы казались особенно белыми среди замаранного чем-то темным (Король света предпочел не думать, чем именно) лица. Он кивнул назад: вслед за ним по земле грузно вышагивала, переваливаясь с одной коротенькой ножки на другую, высокая тучная фигура, отдаленно напоминающая человека. Как выяснилось почти сразу же, воняло не столько от Принца, сколько от нее. — Посмотри! Я научился делать гомункула!       Люцифер оглядел творение Восьмого с непередаваемым скепсисом на лице. Из подручных средств на Голгофе были разве что испражнения тех, кого там казнили. Нетрудно догадаться, что именно их он и использовал в качестве, так сказать, строительного материала. Нет, конечно, первый блин комом, но…        — Дерьмовый у тебя гомункул, — только и сумел сказать Король света.        — Это фекалоид! — Астарот прокричал это с детским восторгом. — Я сделал его для тебя!        — Для меня? — Люцифер не сдержал мину отвращения, глядя на самое мерзкое создание, которое когда-либо видывал свет. Оно, полупустыми глазами поймав на себе внимание, выпрямилось и пробормотало что-то навроде «Я служу господину Люциферу». — Ты сделал мне слугу-дерьмодемона?        — Не называй его так! — возмутился Принц. — Я старался!        — Охотно верю, — нервно хохотнул старший. — Но, пожалуйста, если ты и вправду хоть немного уважаешь мое достоинство, отправь это убожество обратно к Голгофе. Пускай он там пугает людишек. А для меня сооруди что-то менее отвратительное. Хорошо?       Астарот насупился, но просьбу брата выполнил. Уже гораздо позже, когда Восьмой Принц с успехом представился отцу, а Люцифер в очередной раз заслужил его бесконечное одобрение, оба условились забыть этот случай как страшный сон. Демонская семья оказалась в полном сборе, и каждый из братьев разделил бразды правления Геенной с Сатаной. Иерархия устоялась, и разбираться, кто над чем властвует, стало гораздо проще. Короли подошли к управлению со всей ответственностью… кроме одного. Самаэль находил более занятным тусоваться в мире людей, нежели в компании демонов. Остроумный и энергичный, он пользовался бешеной популярностью в том измерении, поэтому, наскоро навестив братьев и отца, каждый раз непременно возвращался в Ассию.       Люцифер, хоть и не одобрял действий Второго, связь с ним не рвал: Самаэль непременно баловал семью различными благами цивилизации. По его собственным словам, он обожал людей и то, что они создавали, и считал своим святейшим долгом делиться всем этим с остальными. Большую часть безделушек, которые он притаскивал, демоны уничтожали, как улики преступного (или постыдного) общения с самым странным и инфантильным из Принцев. Однако некоторые были весьма полезны. Например, мобильные телефоны. Да, несмотря на все свои недостатки, Ассия была технически развитым миром.       Но кое-что беспокоило семейство. Они все периодически бывали в том измерении, развлекаясь с людишками и пугая их ради забавы. Иногда, если особенно хотелось трэша, даже насылали целые бедствия. Особенно Восьмой отличался в этом плане: рвение к созданию все новых и новых демонов, распространявших болезни и выносивших целые города, находило одобрение среди всех его братьев и сестер. А потом ситуация вдруг изменилась. Началось все с того, что однажды Астарот, попытавшись завладеть телом какого-то священника, встретил сопротивление. Затем это повторилось. Поначалу это просто настораживало. Пару веков демоны пытались игнорировать факты сопротивления, а потом…       А потом Астарот, навещая Самаэля и гуляя по Ассии, внезапно обнаружил целую Академию, в которой, как выяснилось еще чуть позже, обучали в том числе специальные кадры по борьбе с демонами. Заправлял ею некто Мефисто Фель. На семейном совете решили, что было бы неплохо разузнать, что это за Академия такая и кто имел наглость основать ее под носом у Королей. И поэтому Астарот, выбрав одну развращенную душу, завладел телом некого богатенького сыночка и проник в учебное заведение под личиной студента.       Нетрудно догадаться, какие эмоции он испытал, узнав в ректоре Самаэля. Не прошло и суток, как об этом знала уже вся Геенна, включая Сатану. Сразу же поступило требование ему явиться на совет Королевской семьи. Настолько единогласное и непреложное требование, что Повелитель времени понял сразу: ни за какие коврижки он туда не сунется. Что ж он, враг себе, что ли?       Итак, в обозначенный час семейство собралось за столом… лишь для того, чтобы полюбоваться пустующим креслом Второго Принца. Сатана во второй раз пришел в бешенство от его выходки. Но в особенности это не понравилось Люциферу — настолько, что даже злорадствовать не хотелось. Он ждал объяснений поведения братца, однако больше беспокоило то, что Ассия начала сопротивляться. В последние годы у первенца рождались амбициозные планы по расширению границ его владений, и измерение людей было очень уж притягательным. Что же выходит, Самаэль возглавил лагерь его противников?       Люцифер, поправ гордость, решил выяснить все самостоятельно. И вот он стоял перед здоровенным особняком, венчающим не менее здоровенную «Академию Истинного креста» — заведение, любовно оберегаемое братишкой. Как и ожидалось, путь ему преграждали невидимые, но умело возведенные барьеры. Но что такое барьер, когда к хозяину резиденции является разъяренный Наследник Сатаны? Половина незримых трудов Второго Принца по защите своей задницы была разнесена в клочья.        — Старший брат! — лично Самаэль, отстранив своего слугу от входа, встречал первенца неизменной улыбкой — будто бы ему не придется тратить силы, латая поврежденные анти-демонские преграды. — Какая радость видеть тебя!        — Да неужели? — прорычал тот. — Ты хоть представляешь, в какой ярости был отец, когда узнал, что ты здесь творишь? Почему ты не явился на совет?        — Прости, братишка. Времени не было, — и он оголил все свои зубы в улыбке, довольный игрой слов. А вот Люцифер мгновенно вскипел еще сильнее.        — Ты думаешь, я сюда пришел шутки шутить?! Немедленно объясняй мне, какого черта тут происходит!        — Тихо, тихо, не кипятись, — Самаэль выставил вперед ладони, тут же став серьезнее. — Позволь пригласить тебя в дом и все объяснить по порядку, хорошо?       За чашкой ароматного чая Второй вполне четко обосновал свою позицию. Приплел сюда абсолютно все: воинственный настрой отца против Ассии, особенно заметный в последние несколько веков, амбиции Люцифера, поддержку большей части семейства. Самаэль попросту побоялся, что его любимую площадку для игр раздавят и превратят в мир, из которого он когда-то сбежал в поисках новых границ.        — Пойми, брат, — отсутствие этой вечной ухмылки на лице говорило о том, что в кои-то веки Второй не ехидничает и не шутит. — Неужели в Геенне так мало места? Ведь это измерение станет таким же, если демоны захватят его. Сейчас, пусть ненадолго, но каждый из нас может проникнуть в Ассию и наслаждаться всеми ее прелестями. Ведь этого не будет, если мир окажется полностью под влиянием Сатаны.        — Ты хоть понимаешь, что выступаешь в одиночку против всей Геенны? — Люцифер немного остыл, но шока от этого не убавилось. — Ты обнажаешь когти на собственную семью, Самаэль. По сути, ты сражаешься с нами, хотя должен быть на нашей стороне.        — Я всего лишь удерживаю наши миры в равновесии, — вновь его лицо озарила улыбка. — Разве это плохо? Да, я не позволю кому бы то ни было тронуть Ассию. Люди слабы, но становятся сильнее под моим покровительством. Что с ними станет, если я их брошу?       Наступила тишина. Люцифер смотрел в глаза брату. Сказать бы, что искра, буря, безумие, но нет: это была спокойная, безмолвная конфронтация.        — Значит, ты больше не вернешься домой? — наконец заговорил старший. Самаэль помотал головой, улыбаясь грустно, но светло.        — Я дома, братик. Можешь так и сказать отцу. Если хотите, можете забрать Амаймона и перевоспитать его, как надо. А я пас.       Но Амаймон выказал желание остаться. Все было очень, очень странно. Люцифер покинул Ассию с неоднозначными чувствами. С одной стороны, Второй говорил дельные вещи. А с другой… в голове не укладывалось, что теперь они по разные стороны. К заявлению Самаэля остальное семейство отнеслось с яростной холодностью. Сатана, решив, что сыновья его уже достаточно взросленькие и разберутся без его участия, самоустранился из конфликта и целиком и полностью отдал себя властвованию над Геенной. Первенец же поразмышлял и пришел к своим выводам.       Самаэль изначально ушел в Ассию веселиться. Так может, ссора с Семьей для него — всего лишь очередной аттракцион? И Люцифер, подумав, решил тоже отнестись к ситуации, как к любопытному развлечению.       Соперничество со Вторым заиграло новыми красками. Надо сказать, эта игра понравилась обоим с первых же дней. Более того, Наследник даже набрал среди людей группу безумцев, последовавших за его идеологией. Становилось понятно, что нашел в этом измерении брат: на них было так легко повлиять, запустить их, словно кораблики по ручью, и скромненько наблюдать в сторонке, куда они приплывут. Лишний раз почувствовать себя едва ли не всесильным.       Но вдруг в какой-то момент Самаэль вновь появился в Геенне. Все Короли были настолько ошарашены его появлением, что даже не вспомнили о том, что стали противниками. А появился он лишь затем, чтобы объявить о своем безвозвратном дезертирстве из владений отца, при этом с наглой просьбой оставить ему власть над временем, как символ его высокого рода. И, вот ведь незадача, отец снова согласился! Люцифер, уже привыкший к подобному, сдержался, но с этого момента решил, что просто обязан в будущем отомстить братцу как можно изощреннее.       Но пока что он только уставился на него, сидящего в последний раз на своем положенном месте за столом.        — Думаю, мне следовало сказать это лично, а не передавать через брата. Исправляю ошибку, — говорил Самаэль. — Отныне, если мы и будем видеться, то только на поле боя. Собственно, я пришел лишь затем, чтобы сказать: в случае чего, Ассия готова к войне. Я надеюсь, что все мы будем благоразумны и не допустим чего-то серьезнее пустяшных потасовок. Так что, братья мои… отец… прощайте.       Отведя чуть позже Люцифера в сторону, он улыбнулся даже несколько виновато.        — Не стану просить у тебя прощения, потому что всего лишь следовал своему пути. Надеюсь когда-нибудь снова от души с тобой повеселиться. Не скучай, братишка! Старший сдержанно приподнял уголки губ, про себя рисуя упоительную картину частей тела Короля времени, развешанных по стенам его резиденции. Но почти непреодолимое желание расчленить любимого братика никак внешне не выдал. О плане мести он думал недолго. Но месть эта была своеобразная. Раз уж в одном лагере с Самаэлем ему не выступать, нужно по крайней мере разойтись друзьями. А друзьям принято дарить сувениры на прощание. Старший глянул на обеденный стол, заваленный фастфудом и алкоголем: явно брат хотел уйти из Геенны по-хорошему, ни с кем не ссорясь. Люцифер позволил ему это сделать. Теперь осталось только прислать ответный подарок братишке в Ассию.        — Астарот, — Люцифер задержал Восьмого уже на выходе и приблизился к нему вплотную. — Есть к тебе дело.        — Да? — тот, кажется, удивился. — Какое?        — Помнишь, ты создал мне слугу-дерьмодемона?        — Фекалоида! — младший нахмурился и заозирался по сторонам, словно выискивал, кто может подслушать. Продолжил он уже шепотом. — Мы же договорились не вспоминать об этом инциденте! Я уже давно перерос подобные штучки!        — Да, я знаю. Но у меня просьба, — Король света улыбнулся. — Ведь он будет делать все, что я прикажу?        — Да, — Астарот недоуменно поморщился. — Я же его для тебя делал. А что?        — Можешь послать его ко мне?        — Ума не приложу, зачем тебе это нужно, но хорошо. Я отдам ему приказ. Только позови, как понадобится.       Люцифер кивнул и отпустил его. Вернувшись в комнату и оставшись наедине с самим собой, он наконец позволил отразиться на своем лице самой хитрющей улыбке, что когда-либо выдавал. Эта улыбка вполне бы могла посоперничать с гримасами Самаэля. Даже жалко, что он не видит.        — Фекалоид! — позвал демон слугу и щелкнул пальцами. С глухим уханьем вонючий гуманоид вырос прямо из земли, оставив на полу смердящее коричневое пятно.        — Я служу господину Люциферу! — пророкотал он.        — Господин Люцифер приказывает тебе, — улыбка Короля света растянулась еще шире. — Ты отныне будешь телохранителем Повелителя времени, Самаэля. Даже если он будет против, ты обязан всегда находиться подле него, чтобы никакие ненавистники не посмели нарушить его покой. Ты понял? Отменить этот приказ буду иметь право только я. Выполняй. И вот еще что передай ему от меня.       Какой же подарок без трогательного письма! Необходимо было прояснить ситуацию, чтобы он понял ценность их отношений в полной мере. Склонившись над бумагой, старший принялся строчить:

«Дорогой брат! Я с миром отпускаю тебя в измерение, которое ты выбрал. Буду очень скучать по тебе! А чтобы ты вспоминал почаще про Геенну и не забывал братьев, прими от нас в качестве подарка своего нового слугу. Это — первое творение нашего умницы Астарота, которое он, вообще-то, сделал мне. Но ради дорогого друга мне не жалко поделиться прекрасным. Впредь веки вечные этот Фекалоид будет охранять твой покой в Ассии, так что отныне и всегда ты можешь спать спокойно! С любовью, Люцифер.»       Согласно ухнув, дерьмодемон взял непослушными грязными пальцами протянутый ему конверт и скрылся из виду, чтобы материализоваться подле нового хозяина. Люцифер не выдержал и хрюкнул, сдерживая пока неуместный смех. Нетрудно было догадаться, какую реакцию новый слуга вызовет у брезгливого до мозга костей Самаэля. Предположения подтвердились: уже меньше, чем через минуту, мобильник, подаренный когда-то давно братом, зазвенел. Люцифер открыл присланное ему сообщение.       «Твой подарок — полное дерьмо!!!»       Наверное, смех Первого Принца был слышен на всю Геенну. С чувством наконец восстановленной справедливости и улыбкой от уха до уха Люцифер откинулся на спинку кресла, подложив руки под голову.       Вот теперь жизнь точно удалась.