Возлюби ближнего своего

АХТУНГ! Так как на опыте выяснено, что поле «От переводчика» читают по диагонали, повторяю здесь: АВТОР предупреждает, что Снейп и Петунья в данном AU-фике не знакомы друг с другом. Присоединяюсь к этому предупреждению. Приятного прочтения.

оОо

      Гарри смотрел в окно машины Дурслей, следил за сменой пейзажа и старался притом не грохнуться в обморок. Кондиционер работал на максимум, но Гарри был плотно придавлен спиной Дадли — тот играл на гейм-бое, не обращая внимания на кузена.       Странно было думать, что он никогда больше не увидит Тисовой улицы. Казалось бы, неплохо. Но Гарри сомневался, что дела его на новом месте пойдут лучше. Они съехали, потому что фирма дяди Вернона обанкротилась и тот попал под сокращение, — так что все могло стать даже хуже.       Дорога была долгой. Гарри знал: Дурсли не хотели видеть жалости в глазах соседей, знавших о «Граннингс», потому-то и уехали за сотню миль от Литтл-Уингинга, туда, где их ни единая душа не знала.       Гарри не ожидал, что произведет на новых соседей большее впечатление, чем на старых (не с тем, что Дурсли говорят по его поводу), так что он не особо волновался.       — Мы на месте, — сказал Вернон с преувеличенной радостью, когда они проехали табличку с надписью: «Добро пожаловать в Гастингс».       Теперь, когда они оказались ближе к пункту назначения, в Гарри проснулся интерес. Он заметил блеск моря, игравшего издалека оттенками серого и голубого. Дорожные знаки указывали на центр города, и в сторону моря, и к туристическим достопримечательностям — но машина, вместо того, чтобы ехать через жилой район, свернула под знак: «Стрельный тупик».       — На месте.       Гарри не довелось осмотреть дом вместе с Дурслями, но благодаря припаркованному неподалеку фургону он смог сразу же узнать его. В тупике было десять белых, практически идентичных домов с парковкой позади. Их, номер девять, стоял первым справа. При нем был запущенный сад. Номер дома болтался на петлях.       Они остановились на главной дороге и выбрались из машины. Ноги у Гарри после двухчасовой поездки подкашивались.       — Ты, мальчишка, — сказал ему дядя Вернон. — Помоги рабочим с разгрузкой — и если хоть что-нибудь разобьешь, то мало тебе не покажется. Даддерс, почему бы тебе не пойти выбирать спальню?       Блеклые обои в прихожей и в гостиной облезли, но у Гарри было немного возможностей поразмыслить об объемах предстоящего ремонта. Он долго перетаскивал мебель — казалось, не один час прошел — пока, ослабев от жары и голода, он чуть не потерял сознание, и один из рабочих не заставил его сесть и выпить стакан воды, в то время как они закончили работу. Когда ему, наконец, позволили остановиться и поесть (пару морковок), чувствовал он себя тошнотворно.       Спальня Гарри на Тисовой улице была маленькой, но эта новая — просто мизерная. Ходить можно было только вокруг кровати, да и та была не односпальная, как в его прошлой комнате, а детская, извлеченная из старого шкафа. После того, как он занес внутрь свой чемодан и поставил клетку Хедвиг на подоконник — единственную свободную поверхность — он едва мог здесь двигаться.       — Не будь таким неблагодарным, — оборвала его тетя Петунья, когда Гарри заметил вслух, что его ноги свисают с кровати. — Мы не можем позволить себе нормальную третью комнату. Мы не какие-нибудь толстосумы! У Дадли гораздо меньше места, и ты должен быть благодарен, что вообще получил спальню.       Разбирая вещи, Гарри задался вопросом: как мог кто-то классифицировать это как третью спальню. Он зашел в ванную и понял, к своему стыду, что она почти вдвое больше его комнаты. Он предположил, что предыдущие владельцы хотели ванную побольше, а третья спальня была им вовсе не нужна, так что они просто поменяли их местами. Судя по затхлому запашку и отсутствию ковра или какого-либо напольного покрытия, а так же по следам от полок, новая комната Гарри была не более чем кладовкой.       Отлично. Он спал в ванной-превращенной-в-чулан. Да еще с огромным мокрым пятном на внешней стене.       Все, что Гарри должен был сделать, чтобы «разобрать багаж» — так это выпустить Хедвиг и сложить одежду под кровать. Он проверил половицы, но ни одна из них не сдвигалась, так что ему придется рискнуть, пряча присланную друзьями еду в чемодане. Сейчас — равно как и в любое другое время — момент казался подходящим, чтобы написать с просьбой о помощи, Хедвиг была не прочь размять крылья, а Дурсли слишком заняты тем, чтобы примирить Дадли с размерами его новой комнаты.       Занявшись письмом лежа на подоконнике — здесь не было ни стола, ни парты, ни другой какой бы то ни было мебели — Гарри задумался, что мог бы сделать в этих новых обстоятельствах Сириус. Он знал, что Дурсли были крайне напуганы тем, что он может объявиться и сотворить с ними что-нибудь ужасное, но даже это ему не помогало. Это означает — лучше бы настойчивое: «Мы не можем себе этого позволить» тети Петуньи оказалось не просто предлогом.       Может, он ничего и не напишет. Не было никакого смысла в том, чтобы Сириус нанес им визит, и подверг себя риску попасться только потому, что Гарри поселили в крошечную отсыревшую спальню. «Смирись с этим,» — сказал себе Гарри. — «Это все-таки лучше, чем чулан».       Он завершил письма Рону и Гермионе, объяснив им ситуацию с диетой, и отослал Хедвиг. Окно было небольшим, и открывалось не полностью, так что ей пришлось изрядно пригнуться. Она ухнула, ясно давая понять, что думает по поводу такого издевательского выхода.       — Прости, Хедвиг, — сказал Гарри. — Мне бы тоже хотелось, чтобы места было побольше.       Когда она улетела, Гарри впервые выглянул из окна нового дома. Когда сова уже исчезла из поля зрения, его внимание привлекло некое движение; кто-то занимался прополкой в палисаднике напротив, и длинные темные волосы закрывали его лицо. Гарри от нечего делать прикинул, появится ли у него хоть один шанс произвести хорошее впечатление прежде, чем Дурсли своей ложью настроят соседей против него.       Надо признать, что это лето — и все грядущие — пройдут куда менее мучительно, если ему будет, с кем поговорить. Это был шанс для нового старта. Именно сейчас, когда Дурсли поглощены переездом. Лучшей возможности не представится.       Гарри выскользнул из дома незамеченным и прошелся взад-вперед по дороге, размышляя, с чего бы начать. Сосед из дома напротив зашел внутрь, но другие были все еще у себя в саду. Маленький ребенок застенчиво наблюдал за ним из-за забора дома номер четыре, старушка из восьмого номера подстригала ограду. Будто почувствовав его присутствие, она обернулась и одарила Гарри теплой улыбкой:       — Привет, милый, — бодро сказала она, сдвигая солнечные очки на кончик носа.       — Здрасте, — неловко ответил Гарри. Он никогда не был хорош в знакомствах.       — Только переехал в девятый дом?       Гарри кивнул, а затем добавил:       — Я Гарри.       — Джейн Халливелл. Добро пожаловать, сосед.       — Благодарю.       — Не стоит стесняться, — проницательно заметила она. — Мы очень дружелюбная компания, — Гарри улыбнулся. — Ну, за исключением десятого номера, он немного… странный. На твоем месте я бы не стала его беспокоить. Но в остальном мы довольно приятные. Не хочешь зайти? У меня в духовке как раз поспели брауни.       Желудок Гарри громко заурчал, и тот залился румянцем, а старушка хихикнула:        — Думаю, это значит: «Да». Давай, обойди здесь и вперед.       Рот Гарри наполнился слюной; последний раз он ел что-то существеннее крекеров и салата с неделю назад.       — Так мило с вашей стороны, эм-м…       — О, просто Джейн вполне достаточно, дорогуша. Заходи, выглядишь так, точно не против съесть что-нибудь.       Он проследовал за ней в тень кухни, где с благодарностью принял вкуснейшие горячие пирожные только что из духовки и стакан воды, и попытался ответить на все ее нетерпеливые вопросы. Откуда они переехали? Нормально ли заселились? Сколько ему лет? Не против ли его родители зайти на чашку чая, как все распакуют?       — Э-э, на самом деле, — ответил на это Гарри. — Мои родители умерли. Я живу вместе с дядей и тетей.       Когда она со слезами на глазах выразила ему соболезнования и предложила еще один брауни, Гарри подумал, что Джейн — это старшая версия миссис Уизли. Он обычно не разыгрывал карту жалости, но, чтобы одержать верх над Дурслями, был готов пустить ее в ход.       — Я даже не помню их, моих маму и папу, — жалобно сказал он, отчего глаза Джейн вновь увлажнились. — Я был лишь младенцем, когда они умерли. А тетя и дядя никогда не хотели, чтобы я жил с ними. Они не понимают меня. Там, где мы жили раньше, они распространяли разные лживые сплетни, и у меня совсем не было друзей.       Джейн вытерла глаза своей прихваткой.       — О, бедняжка. Это просто ужасно. Что за сплетни?       — Они сказали всем, что я преступник, — ответил Гарри. — На самом деле, я уверен — они сделают это снова, как только обоснуются здесь. Они не из тех, кто изменяет своим привычкам.       — Что за ужасные люди! Не бойся, лапушка, я прослежу, чтобы ты произвел на всех правильное впечатление, чтобы у них не было ни шанса. Преступник, в самом деле… Почему это преступник? Такой очаровательный молодой человек, как ты?!       — Не могли бы вы быть с этим поделикатней? — пылко попросил Гарри; происходящее напоминало сон. — Если они узнают, что я говорил об этом, у меня будут большие неприятности.       — Я понимаю, Гарри. Не переживай. Мы заботимся о своих. Никто и ни заикнется об этом.       — Спасибо. Я, правда, так благодарен вам. Кроме того, — сказал Гарри. — Вы, возможно, захотите предупредить здешних детей о моем кузене. Он хулиган.       — Так я и сделаю.       Гарри вернулся в новый дом до того, как Дурсли могли заметить его отсутствие, карманы его были полны выпечки, и чувствовал он себя гораздо счастливее. Он незаметно проскользнул внутрь и поднялся в спальню, где съел еще один брауни (класс, Джейн оказалась хорошим поваром) и спрятал остальное в чемодан.       Может быть, это лето в конце концов окажется не таким уж плохим…