***
– Стайлз, нам предстоит долгий путь, а ты решил засрать машину в первые же часы? Стилински вытаскивает голову из огромного желтого пакета и смотрит на Дерека негодующе. – Мы только тронулись, а ты уже ворчишь. Дерек впивается пальцами в обивку руля. Ему нравится, как ветер, проникая в приоткрытое окно машины, гладит его лицо, но ему не нравится, что так некстати светит солнце, ослепляя. – Я не ворчу. Но это новая машина, и благодаря тебе она вся провоняет продуктами. – О, насчет этого не переживай, их не будет уже к концу дня, – Дерек поворачивается и смотрит, как Стилински открывает зубами пакетик чипсов. – Что? Я все еще растущий организм. И я не обедал.***
Через пять часов они останавливаются на дороге посреди леса. Стайлз вздрагивает, просыпаясь. Шоколадные драже выскальзывают из его руки вместе с упаковкой, и маленькие конфетки падают на коврик. Дерек глухо рыкает, от чего волоски на руках Стайлза приподнимаются. – Что? – Ты свинтус. – Ладно, – Стайлз отправляет желтую конфетку, зацепившуюся за рукав его рубашки, себе в рот. – А почему мы остановились? – Нужно размяться. Дерек выходит из машины. Стайлз выбирается вслед за ним и стонет, разминая затекшие мышцы. А потом застывает, открыв рот, потому что Дерек за каким-то чертом снимает с себя футболку. Окей, и штаны. – Дерек, что ты делаешь? Его раздраженный, но почти снисходительный взгляд отдает ностальгией и детством. – Посмотри на небо, Стайлз. Что ты видишь? Стилински задирает голову и тонет в свете огромной, круглой луны. Она такая красивая, что завораживает, или же Стайлз просто еще не проснулся до конца. – Сегодня полнолуние, – говорит он, рассматривая россыпь звезд вокруг нее. – Черт побери, я и забыл, что когда-то точно знал дату каждого полнолуния и готовился к нему заранее. – Теперь тебе это не нужно. – Да. Он переводит взгляд на Дерека, который, впрочем, голый. И, спасибо тебе, полная луна, но всё его достоинство вполне себе отчетливо видно в этом золотистом свете. – Мне нужно пробежаться, – он полностью игнорирует Стайлза с его свисающими слюнями. – Конечно, – Стайлз обнимает себя руками и поворачивается к нему всем корпусом. Он же не мальчишка какой-то там, он способен выдержать пристальный взгляд голого сексуального мужчины и удержать себя в руках. – А я посижу тут. Один. Ночью в полнолуние. Посреди леса. Дерек вздыхает. – Вокруг никого нет, и я не отойду дальше, чем на полмили. – Ладно. – Я быстро. Он обращается до того, как Стайлз успевает прокомментировать его задницу. Козел. Стилински наблюдает, как большой красивый волк с лоснящейся черной шерстью скрывается за деревьями, и только потом поправляет стояк.***
– У тебя кто-то есть? Стайлз рад, что ему не приходится смотреть на Дерека, произнося это. На этот раз он за рулем, и это спасает его от абсолютной неловкости. Солнце почти встало, Дерек выглядит отоспавшимся, а Стайлз, наоборот, чувствует себя выжатым до сухой шкурки. Но вести машину ночью было его выбором, так что все по-честному. Дерек хмыкает, сгибает одну ногу в колене и ставит ее на сиденье, опираясь о колено локтём. – К чему этот вопрос? Стайлз давит на газ, обгоняя большой грузовик. – У меня никого нет. Просто интересно, как у тебя. Он видит краем глаза улыбку Дерека. Ему кажется абсолютно бесстыдной эта его улыбка, и он решает молчать всю остальную дорогу до Бейкон Хиллс, а потом еще полжизни, потому что его все это смущает, словно он вернулся обратно в пубертат. В самом деле, только Дерек Хейл может просто появиться много месяцев спустя и заставить его чувствовать себя мальчишкой. – У меня тоже никого нет. Стайлз кивает, чувствуя какое-то тепло внутри себя.***
– Я никого не убивал, – заявляет Дерек, когда они садятся обратно в машину после часового перекуса в придорожном кафе (с гадким кофе и жуткой жирной пищей, но туалетом, туалетом, ура!). Стайлз устраивается поудобнее и достает книжку из сумки. – Ты думаешь, я сомневался в этом? Дерек пожимает плечами. – Мы давно не виделись, откуда тебе знать? – Дерек, – книга остается нераскрытой. – Откуда мне знать? Правда? – Я не говорю, что ты мне не доверяешь. – А выглядит так. Он охает, когда Дерек, так и не заведя машину, хватает его за шею, подтаскивая к себе. Их лбы соприкасаются, и Стайлз чувствует запах жевательной резинки, что Дерек закинул в рот две минуты назад. Пахнет почти обжигающей мятой и лимоном – не самый приятный вкус, но почему-то Дереку он подходит. Как запах бензина, кожи и его слабого одеколона. Стайлз не знает, что это за одеколон, но он тот же, что и раньше, и ему нестерпимо хочется припасть к шее Хейла, чтобы вдохнуть глубже. – Со мной случались ужасные вещи, и я делал ужасные вещи тоже. Тебе это известно. Стайлз закрывает глаза, надеясь, что его не накроет сейчас приступом паники, и его сердце не выскочит из груди, пробив в ребрах огромную дырку. – Я тоже делал ужасные вещи… – Не такие. – Ты не знаешь… Тебя не было… У него немеют пальцы, когда Дерек смеется тихонько, пуская по коже мурашки. – Про что я не знаю? Про Донована? Стайлз отстраняется от него и смотрит во все глаза. – Что? – Если меня не было, это еще не значит, что я ничего не знаю. Он не хочет разбираться, кто ему рассказал и при каких обстоятельствах. Ему достаточно того, что Дерек знает, и что он не пытает его на эту тему, как и на тему всего остального: докторов, всадников… Лидии. Контакт разрушен, и Стайлз садится на свое место, выпрямляя спину до хруста в позвоночнике. Дерек бросает на него еще один взгляд, прежде чем отвернуться и вставить ключ в замок зажигания. – Мы были в одной стае в Нью-Йорке, – начинает Дерек, когда они выезжают на трассу и пристраиваются за небольшим фургончиком. – Нас было всего пятеро, включая меня и Кору. Неподалеку появились дикие омеги – они жили в заброшенной хижине в лесу у дороги и нападали на людей, проезжающих мимо. Они останавливали машины и просто разрывали людей на куски, – Стайлз не дышит, пока он говорит это. – Разумеется, мы вмешались. – Разумеется. – А ты не вмешался бы? – Стайлз опускает глаза, не отвечая. – Нам удалось спасти девушку. Была битва, и Кора… Она убила одного омегу. Остальные просто сбежали, а потом… Потом эта девушка составила фоторобот в полиции. Дерек прерывается, смеясь. – Это был ты? – Да. Видимо, она описала первого, кого вспомнила, вряд ли у нее была возможность рассмотреть, кто друг, а кто враг, но все же… Стайлз морщится, прижимая книгу к себе. – И теперь тебя разыскивают, как серийного убийцу. Класс. – Стайлз, пообещай мне, что не будешь лезть в это. – Не понимаю, о чем ты. – Ты все понимаешь. Ты не будешь вмешивать в это своего отца или отца Скотта, самого Скотта тоже не нужно вмешивать. Стайлз чувствует боль в груди, потому что это звучит слегка зло, будто он провинился в чем-то. – Но почему, если я могу помочь? – Потому что сейчас на кону твоя карьера. Твое будущее. Ты больше не будешь лезть в подобные дела, понятно? Стайлз сжимает зубы. Ему не нравится это ощущение, когда он не может повлиять на чужие решения. Но он больше не ребенок, который будет дуть губы от обиды. Он кивает. – Понятно. А потом погружается в чтение.***
Стайлз выходит, разминая кости. У него ноет все тело. Они в дороге уже четвертый день, и все это время спали в машине, что просто убийственно. Он угрожал Дереку, что выбросится из окна, если они в ближайшие часы не найдут отель. – Это не совсем отель, – Дерек тоже потягивается: футболка на его животе задирается, открывая полоску кожи с широкой линией волос, убегающей под ремень на джинсах. Стайлз краснеет, отворачивается и оглядывается. Да, на отель не очень похоже, скорее на гостевой дом. Небольшой особняк утопает в зелени, и здесь красиво, что удивительно, потому что остальные здания в этом городишке (Стайлз даже не выговорит названия) выглядят убого на его фоне. Пожилая приятная женщина дает им одни ключи на двоих и улыбается так, словно знает всемирную тайну. Дерек тоже ей улыбается и пихает Стайлза в плечо, заставляя подняться на второй этаж. Он еле передвигает ноги. – Даже не смей занимать душ, – шипит он, стягивая обувь. – Скажи спасибо за то, что он вообще у нас есть.***
Стайлз просыпается в темноте – только неполная луна освещает комнату. Дерек стоит у окна и смотрит на нее. – Какого хрена? – он трет глаза. Дерек почти полностью обнажен – за исключением боксеров на нем ничего нет, и Стайлзу кажется, что он ему снится. – Спи. Звучит не очень убедительно. Стайлз приподнимается, выпутываясь из кучи одеял. – Иди сюда, Дерек. Он может видеть, как грудь Дерека поднимается и опускается, а потом застывает, словно он не может дышать. Стайлзу страшно. Ему неловко, и он не смеет просить дважды. Он глубоко вдыхает, а выпускает воздух из легких лишь тогда, когда кровать проминается под весом второго тела. – Я просто… Просто полежу рядом, – шепчет Дерек. – Хорошо. – Ничего не будет. – Хорошо. Стайлз чувствует себя старым магнитофоном, на котором зажевало кассетную пленку. У него мозги превратились в расплавленный свинец и никак не помогают соображать. – Ничего не будет, – повторяет Дерек, наклоняясь над ним так низко, что его щетина царапает щеки. – Ничего. – Хорошо. Стайлз ловит чужие губы, подаваясь навстречу горячему, мокрому поцелую. Кровать словно исчезает, и большие ладони – это все, что ощущает его спина.***
– Мы с Лидией думали, что у нас получится, ну, знаешь… Стайлз неловко замолкает, убирая сумку обратно в багажник. Утро совсем раннее, едва рассвело. Кроссовки мокрые от росы, а туман пышными клубами обнимает дорогу. Дерек открывает для себя дверь с пассажирской стороны, стряхивает с сиденья крошки и садится, дожидаясь, пока Стайлз займет место за рулем. – А потом? – Иногда надо попробовать, чтобы понять, что друзья – это лишь друзья. Без надумываний, без каких-то иных чувств. Дерек кивает, отворачиваясь, и Стайлз никому не скажет о том, что увидел маленькую довольную улыбку на его губах в этот момент. – И у вас все хорошо? – Да! Было неловко первые пару дней, но так было и с Малией. И у Малии со Скоттом из-за Киры, и… – Стоп! – Дерек вскидывает ладони вверх. – Скотт и Малия, типа?... Ох, нет, подожди, это больше, чем я хочу знать.***
– Почему ты не трахнул меня? – интересуется Стайлз, надеясь, что Дерек спит. Дерек, как и обычно, действует вопреки его надеждам и желаниям и, естественно, не спит. – А надо было? Его совершенно бесстрастный тон бесит до такой степени, что у Стайлза начинают трястись руки. – Я не знаю. Я задал вопрос. – Потому что не счел нужным. – Ух ты. Он смотрит на дорогу, вцепившись в руль. Даже тогда, когда ладонь Дерека ложится на его затылок, а ногти царапают кожу под волосами, пуская дрожь по позвоночнику. Стайлз облизывает губы. – И почему ты не счел нужным? Он хочет, чтобы эта ладонь убралась с его головы и опустилась на его член, и плевать, если они врежутся в дерево, когда он потеряет контроль. – Даже не знаю, Стайлз. Может быть, потому что мы столько лет не виделись, и я не припомню, чтобы раньше наши отношения заходили дальше стадии, где ты выкрикиваешь мне в лицо ругательства, а я бью тебя носом о руль? Стайлз смеется. Он чувствует себя лучше после этих слов, возбуждение не сковывает каждый позвонок, лишь приятная тяжесть в животе скручивается в узел.***
– Это несправедливо, – шепчет Дерек ему в губы. Стайлзу нужно, чтобы он заткнулся, в самом деле, сейчас вот вообще не до разговоров. Он так глубоко внутри, что Стайлз больше не чувствует себя неполноценным, он полон до самых краев. – Что? – Мой первый секс с тобой. В салоне машины. Это несправедливо. Дерек замолкает и кусает свою губу, когда Стилински приподнимается и с силой опускается обратно на его член. Они оба стонут. Струйка крови стекает с уголка рта Дерека на его подбородок, и Стайлз не может отказать себе. Он наклоняется, собирая алую жидкость языком. Кровь Дерека на вкус горьковато-соленая. – Тебя что-то не устраивает? Он ерзает, постанывая. Крупный член то и дело мажет по простате, и он не уверен, что продержится долго. Дерек обхватывает его ягодицы горячими ладонями, приподнимает таз и с силой вбивается в него. Стайлз чувствует себя выжатым. Его сдавили, словно губку и выжали все соки, которые сейчас стекают потом по его вискам и животу, блестят испариной на лбу и смазкой, крупными каплями собирающейся на головке члена. – О, меня многое не устраивает, Стайлз. Он и не представлял, что секс на переднем сидении машины вообще способен быть хотя бы просто полноценным. Не говоря уже о тех сильных ощущениях, что он испытывает сейчас. Секс со Стайлзом, видимо, способен превращать мозги в кашу, будь они хоть в самом аду в котле с кипящей лавой. – Но… – Но пока ты такой узкий… И влажный… Я потерплю.***
До Бейкон Хиллс остается всего пять миль, когда они замечают шикарную тачку, что едет прямо за ними. Дерек поглядывает в зеркало заднего вида и жмет на газ. Стайлз убирает телефон в карман. – У нас проблемы? Я могу позвонить отцу, чтобы встретили нас на границе с городом. Дерек оскаливается, идя на обгон. – Не нужно. Я знаю, кто это. Стайлз вопит, когда их заносит. Он, словно сигнализация, воет, пока Дерек с маньячной улыбкой выкручивает руль и тормозит поперек дороги, оставляя на асфальте черный след от шин. Из окна можно увидеть дым, поднимающийся из-под колес. – Придурок! – Стайлз трет ушибленный висок. – Ничего нового. Дерек выходит из машины, чтобы встретить двоих из той самой тачки. Стайлз подавляет желание перебраться за руль и уехать, оставив этого придурка здесь. Он тоже выбирается наружу. Он сначала видит Джексона, который осматривает, все ли в порядке с тачкой, а потом Итана, что стоит в стороне, улыбаясь. – Класс, вы нас чуть не убили, спасибо, – Стилински подпирает бока кулаками. Джексон (все такой же мудаковато-уебищно-гадко-красивый Джексон) отрывается от машины и подходит к нему. – Привет, Стилински, ты все еще зануда, как я посмотрю. Стайлз поворачивается к Итану. – Ты связался с ним? – спрашивает он, указывая на Уиттмора пальцем. – С ним? Серьезно? Итан пожимает плечами. – Все совершают ошибки. Дерек кладет ладонь Стайлзу на талию, подтаскивает его к себе, прижимает спиной к своей груди. И это должно действовать успокаивающе, но ни фига, потому что Стайлз разъярен. – Не злись. Он осторожно трогает губами местечко за ухом. – Ты знал, что они едут следом? – Да. Джексон позвонил мне утром, когда я заправлял машину. – А мне нельзя было сказать? Он пытается высвободиться, но Дерек держит его так крепко, словно он часть него самого. Одной рукой обнимает за пояс, а второй сдавливает грудь. – Давай увеличим путь на один день. Пожалуйста. Ладони Хейла пора запретить законом. Они прекрасны, черт побери, особенно, когда гладят по животу, забираясь под футболку. – Мы уже почти дома, – он откидывает голову Дереку на плечо, наплевав на то, как это выглядит со стороны. – У родителей Джексона все еще остался домик за городом. Здесь совсем недалеко, и он предлагает провести там день. Вчетвером. Стайлз отрывается от него, выпрямляясь. – Вчетвером? Подожди, Итан и Джексон?... Он смотрит, как они переговариваются, стоя в паре метров от машины. Они не выглядят как пара, но черт его знает… – Вот и выясним, – шепчет Дерек, и его ладонь почти ныряет Стайлзу в штаны, а это запрещенный прием вообще-то.***
Домик выглядит довольно ухоженным: либо родители Джексона все-таки появлялись здесь, либо появлялась горничная. Стайлз жмется к плечу Дерека и тянет руки к костру. На заднем дворе есть маленькая беседка с выложенным камнем очагом. От него тянет жаром, но это не помогает согреться. Ему кажется, что температура ночью опустилась ниже нуля. – Принести тебе одеяло из дома? – даже горячие губы Дерека не спасают. – Нет, – он смотрит на Итана и Джексона, которые тихо смеются, нашептывая друг другу на ухо явно какую-то пошлую ерунду. – Поверить не могу, что они вместе. – Это так важно? Его сводит с ума то, насколько нежен с ним Дерек. С тех пор, как они приехали сюда, он не отпускает его от себя, постоянно трогая, поглаживая, бросая взгляды вслед. – Не важнее другой интересной темы, – он поворачивается к Хейлу. Тот приподнимает брови, готовясь слушать. – Как насчет того, чтобы вы трое, наконец, рассказали мне, какая сверхъестественная хренотень тащит вас в Бейкон Хиллс на этот раз? Дерек вздыхает. Стайлз смотрит ему в глаза, и ему кажется, что они способны общаться без слов. Он видит беспокойство и небольшое раздражение – легкое, в стиле «ты не отвяжешься, да?». И вместе с тем, Стайлз отдает ему свои эмоции и мысли – он показывает, что уже не ребенок, не мальчишка со стриженными волосами. Он мужчина, он знает, о чем спрашивает. Дерек поворачивается и кивает Джексону. Тот начинает: – Скотт позвонил нам пару недель назад. – Стайлз выпрямляется и тянет медленно «тааак». – Все, как обычно: странные знаки, убийства, предчувствия Лидии. – Мы говорили с ним. Он ничего не сказал. Дерек проводит ладонью по его спине. – Они так решили. – Они ведь в курсе, что я их убью, да? – Думаю, они догадываются. Джексон пожимает плечами: – Или они просто надеялись, что без тебя все не полетит к чертям собачьим, как обычно это бывало. Стайлз скалится на него. Итан хохочет, пихая Джексона локтем. Дерек подтаскивает Стайлза обратно к себе, и это напоминает ему, что он вообще-то все еще мерзнет. Он жмется к горячему телу Дерека. – Ладно, мне нужно больше информации. Итан закатывает глаза: – Два часа ночи, Стайлз. – Когда нас это останавливало? – Пока нет ничего критичного. Скотт, Лидия и Малия остались там, чтобы помочь Лиаму разобраться – он не в форме. Стайлз поворачивается к Дереку, выпуская руки из его ладоней. – У него снова проблемы с контролем? – Кажется, да. – И кто дал им право скрывать от меня такое? – его распирает от злости. Он думает, что обвяжет шею Скотта стеблем аконита, когда вернется. – Где сказано, что можно скрывать такие вещи от Стайлза? А если бы кто-то умер? Они тоже скрыли бы это? Потому что, если да, то я даже не знаю, что и думать! – Никто бы не умер. Дерек утыкается носом ему в шею и тихо дышит. Стайлз делает глубокий вдох, потом медленно выдыхает… И ловит внимательный взгляд Джексона на себе. Поймать его взгляд, кстати, это как оцарапать ладони о лед со всей дури. Когда ты катаешься на коньках, потом вдруг падаешь и раздираешь ладони в мясо. – Что? Джексон мотает головой, опуская взгляд. – Они беспокоились о тебе, вот и не сказали. – Мне все равно. – Ты не понимаешь? Все мы всегда беспокоимся о тебе. Это звучит не очень убедительно, потому что Стайлз и Джексон никогда не были друзьями или хотя бы приятелями. Они ненавидели друг друга все время в школе, Стайлз свободно вздохнул, когда он уехал. Но Дерек шепчет ему: – Он говорит правду. И Стайлз медленно расслабляется.***
Целовать Дерека непривычно и ново. Обнимать его за твердые плечи, прижиматься щекой к колючей щеке и дышать с большим трудом, чередуя прикосновения губ с короткими вдохами. – Ты здесь, чтобы я мог присматривать за тобой, – шепчет Дерек, выцеловывая его шею до мочки уха. У них есть несколько секунд до того, как дверь распахнется, потому что отец уже включил свет на кухне. Он будет удивлен, увидев Стайлза. Он будет в шоке, увидев его в объятиях Дерека. Но они все равно не могут оторваться друг от друга, и Стайлз не представляет, почему так вышло. Он не думал о Дереке все это время, он вообще не думал о нем. И уж точно не ждал, что сорвется за ним, бросив учебу, что поедет домой, побросав невпопад вещи в дорожную сумку. Он обещает себе, что это на пару дней. Он выскажет все, что думает, Скотту, поможет им составить нормальный план, вычистит холодильник отца от всякой дряни и купит билет на самолет до Вирджинии. Он не останется здесь надолго. – Увидимся завтра? – спрашивает Дерек. Стайлз слышит скрип открывающейся двери, быстро целует его в сомкнутые губы и отвечает. – Сегодня. Я не закрою окно.