Чужачка

Во второй главе присутствует сцена насилия. Без детального описания, но все же.

Их выбросило на ту самую поляну в окрестностях Флотзама. Йорвет первым пришел в себя и огляделся – на траве виднелись подсохшие пятна крови, его собственной крови, и следы грязных сапог. Его добыча в себя приходить не спешила. Девушка лежала без чувств и через полчаса, и через час после их приземления. Выглядела она при этом как покойник, только редкое, сбивчивое дыхание выдавало в этом теле живое существо. Эльф не стал дожидаться её пробуждения: пусть кричит, ругается и дерется поближе к лагерю. Если от него еще что-то осталось. С Йенной на руках он пробирался знакомыми тропами туда, где четыре месяца назад был их лагерь. Знакомые места вообще ничуть не изменились, даже следы битвы остались на своих местах. Будто все происходило вчера. Или? Она же говорила, что может ошибиться во времени. Лагерь не только был на месте, но и наполнен скоя’таэлями. Уцелевших после резни оказалось даже больше, чем Йорвет предполагал, зато на него они смотрели с ошарашенным недоумением. Мало того, что командир, который по их прикидкам или умер, или попал в плен, жив, так еще и с д’хоине на руках. Есть от чего ошалеть, это да. К нему кинулся Киаран, его правая рука, который должен был защищать остальных, пока Старый Лис уводил преследователей от молодняка. - Йорвет, ты жив? Мы два дня искали тебя по лесу, но даже следов не нашли. Два дня? Значит, четыре месяца прошли только для него, а не для его отряда. - Жив. Что тут случилось? - Мы убили их всех, пятерых нагнали уже у самого Флотзама, и они утверждали, что утыкали тебя болтами, как ежа. Правда, и с нашей стороны потерь много. Ты принес пленницу? – Киаран испытывал смешанные чувства: радость от встречи с целым и невредимым командиром, и недоумение от того, что тот притащил ненавистную д’хоине в их лагерь. Йорвет отнес все еще бесчувственную Йенну на свою лежанку и коротко обрисовал последние приключения. Рассказал о том, как его подстрелили, как он потом очнулся в незнакомом мире, и как эта самая д’хоине спасла ему жизнь и сумела вернуть обратно. Для убедительности даже показал её телефон, с которым девушка не расставалась ни на минуту, правда собратья историей не прониклись. - Ладно, брат, допустим она спасла тебе жизнь. Но зачем ты притащил её в лагерь? – Элеас, старый и преданный воин, смотрел на командира как на безумного. - Она целительница, может нам помочь… - Йорвет, сука, ты что натворил, мать твою!!! – Йенна очнулась. Коротко бросив отряду «Она не пленница, а гость. Если хоть один волос упадет с её головы – убью на месте», эльф поспешил предотвращать членовредительство уже над собственной персоной. Девушка была в ужасе. Она осматривала лагерь с таким диким страхом, что казалось, готова была вскочить на ноги и бежать куда глаза глядят. Йорвет слегка ударил её по щеке, возвращая в реальность. Истерика прекратилась, правда, голубые глаза всё еще метали молнии. - Йорвет, еще раз, ты на кой хрен меня сюда притащил? И собственно куда ты меня притащил? – она все сильнее вжималась в камень за спиной, пытаясь до конца осознать, что случилось. Кругом были эльфы, грязь и антисанитария. Но даже не жуткие условия пугали, а то, какими взглядами на неё смотрели. - Ты в моем мире, женщина. В лагере скоя’таэлей. Разве не сюда ты хотела меня вернуть? - Но… зачем? Зачем ты забрал меня с собой? – страх сменился отчаянием. Как жить в этом мире, о котором она и так не питала иллюзий? - Кто же откажется от чародейки? Оставайся здесь и не вздумай отходить от костра. Белки тебя не тронут, если сама их не спровоцируешь. У меня есть дела, позже поговорим и все обсудим. Йорвет развернулся на каблуках и ушел к своим солдатам. Объяснять что-то не было ни времени, ни желания. Неужели она сама не понимает, что он просто не мог её оставить? В любом случае, сейчас есть дела поважнее, а с её истериками и страхами он разберется позже. *** Йенна оказалась в самом настоящем аду. Нет, с отсутствием цивилизации она смирилась довольно быстро. Подумаешь, сортир в кустах, очаг в костре и вместо крыши небо голубое – все это можно пережить. А вот эльфов… Никто не ругался, не пытался убить её или отрезать пятки с ушами, нет, её просто игнорировали. Стоило ей попытаться с кем-то заговорить, этот кто-то немедленно бросал все свои дела и уходил. Даже несмотря на помощь раненым, она была чужачкой, и в этой компании особенно остро ощущала, что значит быть д’хоине. Девушка не вписывалась в этот мир, да и не слишком пыталась. А хуже всего был Йорвет. С самого возвращения он резко изменился, будто не с ним они смеялись, гуляли и спали в одной кровати. Он стал злее, жёстче и в несколько раз хуже, чем был раньше. Он её пугал. Возвращаясь с очередной охоты или резни, со стекающей с клинков кровью и бешеным взглядом единственного глаза, требовал немедленно осмотреть отряд. Запрещал уходить из лагеря, а когда она отошла чуть дальше от тропы, чтобы нарвать растений, просто ударил и не разговаривал два дня. Такой стала её жизнь – быть послушной, выполнять команды и стараться не высовываться из своего убежища. В один миг по прихоти одного эгоистичного эльфа из всеми уважаемого педиатра Йенна превратилась в забитое, загнанное существо с потерянным взглядом. После первого удара Йорвет перестал осторожничать. Теперь вывести его из равновесия могла любая мелочь – не так приготовила ужин, неправильно постирала одежду, не поздоровалась при встрече... Он кричал, ругался, мог даже поднять на неё руку. И девушка искренне не понимала, за что он так с ней поступает. Свое положение в этом мире Йенна так до конца и не поняла. С одной стороны, её вроде не трогали, даже позволяли лечить и осматривать раны, а с другой, хоть и не общались напрямую, но за глаза называли командирской подстилкой, человеческой шлюхой и ведьмой. Самое жуткое, что похоже и Йорвет разделял их взгляды, хотя и не говорил напрямую. Спать с ней он не спал – один раз попытался взять силой, но она успела вырваться и убежать к сторожевым на вышку. Там был Киаран, который её условно терпел. С Киараном она могла хотя бы поговорить. Он не питал к ней симпатии, но вроде как ненавидел не так сильно, как остальные, и даже иногда благодарил за очередное исцеление. Именно Киаран принес с очередной охоты книгу с местными травами, и даже посвятил несколько вечеров разъяснению местной письменности. А сегодня и вовсе сделал сюрприз, от которого нельзя было отказаться. - Еlaine blath, пойдем со мной, - он протянул ей руку, помогая подняться с лежанки. Уже несколько часов девушка глотала слёзы обиды за злые слова от старших эльфок. Она на минуту отвлеклась, чтобы снять с огня отвар от простуды, и не уследила за жарящимся рядом кроликом, из-за чего ее в очередной раз оскорбили, припомнив все предыдущие неудачи и пообещав, что за такой перевод еды она останется без ужина. Только поэтому она и согласилась следовать за, в общем-то, незнакомым эльфом, нарушая прямой приказ сидеть и не высовываться. Только из желания хоть на время вырваться из замкнутого круга. К слову, Киаран вел её в обход лагеря, стараясь не попадаться на глаза часовым. А когда они пришли к небольшому озеру, девушка не смогла сдержать восторженного возгласа. Место было потрясающе красивым! Вековые деревья смыкались кронами, кругом цвели цветы, переплетаясь корнями и создавая естественный забор, отделяющий полянку от остального мира. Вода в озере была кристально чистой, прозрачной и такой манящей… - Я бы предложил тебе искупаться, но боюсь, в таком случае наш маленький секрет будет быстро раскрыт, - Киаран с сожалением развел руками в стороны. – Зато ты можешь попрактиковаться в растениях. Пару часов нас не будут искать, так что отдыхай и запоминай. Он показал съедобные растения, а потом устроил настоящий экзамен по выданной накануне книге. Даже позволил взять с собой пару интересных редких цветов, только приказал спрятать подальше от любопытных глаз. В конце концов она не выдержала. - Киаран, зачем все это? – Йенна передернула плечами, ожидая ответа. - Что? - Доброта, эта прогулка… - Мне просто нравится, когда ты улыбаешься, - эльф усмехнулся, заметив её растерянный взгляд. – Представляю, какого ты о нас мнения, если готова благодарить за такую мелочь. Йенна подумала, что, да, он совершенно прав. В этом мире даже простое спасибо для неё уже было лучше всякого почета. А ведь когда-то смеялась в лицо Витьке, когда тот приходил с подарками и украшениями. Считала это ниже своего достоинства. Господи, теперь она готова отдаться Киарану за горсть малины и возможность просто забыться в этом спокойном месте. Но, к чести эльфа, он ни о чём подобном и не просил. Эта прогулка стала первой в череде таких же приятных тайных встреч. Тайком от Йорвета Киаран водил её в лес, наглядно объясняя, что и когда лучше собирать, как читать следы зверей и прочие интересные вещи. Он же очень помог в тот момент, когда Йенна поняла, что в этом мире её магия стала сильнее, и превратилась в самую реальную физическую силу. Как-то они сидели на берегу озера, и вдруг она услышала. Лес звал её по имени. В голове зашумело, сознание будто сместилось в сторону, и Йенна увидела себя со стороны, но даже не обратила на эту мелочь внимание. Лес был живой, он разговаривал с ней! Она видела, как перешептываются кроны, чувствовала в себе невероятный подъем сил. Будто бы лес хотел помочь своему дитя и отдал часть древнего колдовства в её руки. - Йенна, вернись ко мне, - приказ она услышала слово со стороны. И только легкая встряска помогла вернуться в реальность, оказавшуюся все той же мрачной и зловещей сказкой с плохим концом. - Киаран? - Йенна, ты упала и перестала дышать. Я думал, что ты умерла, но ты начала говорить, как во сне. Что ты видела? – эльф был встревожен и даже немного напуган. - Я слышала Лес. Он говорил со мной, звал меня к себе, - он кивнул, принимая ответ, но промолчал. И только много позже, когда такие вещи стали случаться постоянно, Киаран сказал, что, если бы она была мужчиной, ее бы сделали друидом – природа манила, звала, рассказывала секреты. Со временем девушка и сама научилась понимать, что от неё хотят. Но если бы в тот момент, когда деревья заговорили, рядом не было эльфа, она бы точно спятила. Со временем её магическая сила выросла и окрепла, правда, всё так же она дарила только исцеление и покой страждущим. Кроме одного. Кроме Йорвета. Его Йенна боялась больше всего в этом мире. Остальные эльфы с её присутствием вроде как смирились. А после того, как девушка сумела сделать невозможное – помочь паре молодых эльфов зачать ребенка - к ней даже стали относиться с уважением. Теперь эльфки взяли её под свое покровительство, и не отвлекали от работы над зельями, взяв на себя часть её обязанностей. Надо сказать, такое положение дел Йенне почти нравилось – за спиной больше не шептали гадости, в прогулках по лесу её неизменно сопровождали несколько эльфов, при этом охотно несли корзинки с растениями. А с одной эльфкой, молоденькой и прекрасной Гиттан, у них случилось что-то вроде дружбы. Ну, насколько может дружить гордый представитель старшего народа с жалкой д’хоине. Гиттан даже умудрялась защищать её от Йорвета, который, вопреки логике, всё сильнее становился похож на загнанного зверя и совсем не разделял общего энтузиазма насчет её персоны. В особо опасные моменты доставалось всем: и женщинам из лагеря, и Киарану, а потом неизменно вся желчь обрушивалась на Йенну, которая искренне не понимала, что же делает не так. Но если прятаться от командира и проглатывать очередную обиду, жизнь её стала почти терпимой. В режиме лечение-заготовки-прятки прошло полгода – многим больше, чем сам Йорвет провел в ее мире. А главное, у неё наконец появилось сразу несколько целей. Во-первых, Нээль вот-вот должна была родить своего первенца, а во-вторых, впервые за долгое время девушка ощутила надежду на возвращение. Правда, для последнего нужно было бежать из лагеря и как можно быстрее, но даже смутный призрак возможности постепенно возвращал её к жизни. Прогулки с Киараном, с попустительства часовых, стали чаще и дольше. Они действительно много разговаривали, просто гуляли или часами искали вместе редкие растения, необходимые для заживляющих мазей. Это были благословенные часы отдыха, и даже мысль о том, что всё как-то неправильно, не приходила Йенне в голову. Киаран ей нравился. Высокий, благородный, красивый эльф, к тому же умеющий улыбаться – он разительно отличался от своего командира, что в конечном счете и сыграло с её воображением злую шутку. Нет, она не обольщалась насчет истинного отношения этого эльфа к ней самой, но даже грубую ласку принимала с благодарностью. Йенна почти влюбилась. И только поэтому не оттолкнула его, когда на очередной прогулке Киаран решил перевести их отношения на более приземленный уровень. Они сидели на той самой поляне у озера, где когда-то началась их странная дружба, Йенна сортировала травы, а эльф отдыхал, разглядывая что-то на горизонте. Она отрешилась от мира, и потому слишком поздно заметила, что тот вовсе не облака рассматривает, а её саму, с какой-то затаенной грустью во взгляде. Он поцеловал её. В первый раз осторожно, боясь потревожить душевные раны. Прикосновение его губ было почти неуловимым, нежным и остро отдающим безнадежностью. Даже когда он понял, что сопротивления не будет, только углубил поцелуй, не спеша ни завоевывать, ни демонстрировать страсть. Она сама придвинулась ближе, кладя руки на сильные плечи, будто боясь, что он уйдет. Не ушел. И хоть продолжения не последовало, остался рядом, держа её на руках и позволяя хоть на минуту почувствовать себя в безопасности. Йенна расслабилась, даже поверила, что все может быть и не так плохо. Видимо, Киаран тоже задумался о своем, потому что оба они оказались совершенно не готовы к тому, что в их маленький мирок внезапно ворвалась стрела, вонзившаяся в поваленное дерево, на котором они сидели. Слишком близко от их тел. На тропе между деревьями стоял Йорвет. Даже отсюда девушка остро чувствовала его ярость и ненависть – эти эмоции волнами расходились по её убежищу, отравляя воздух вокруг. Йенна начала задыхаться. - Ghoul y badraigh mal an coach, - тихо выругался Киаран, вскакивая на ноги и задвигая ее за спину. – Йорвет, не надо! Вместо ответа одноглазый в три прыжка преодолел разделяющее их растояние и со всей силы впечатал кулак в нос собрата. Послышался хруст кости, и Киаран сплюнул, размазывая кровь по лицу. Он не сопротивлялся, просто старался прикрыть собой совершенно остолбеневшую Йенну. Следующий удар согнул эльфа пополам, и он, задыхаясь, откатился чуть в сторону, уворачиваясь от сапога, почти обрушившегося на ребра. Девушка отмерла и кинулась на Йорвета, цепляясь ему за спину и мешая атаковать снова. А надо было бежать без оглядки. Йорвет резко развернулся, стряхивая её на землю. - Bloede beanna! Хочешь занять его место? – и тут же выкрикнул что-то на старшей речи. На поляну выскользнуло трое эльфов. Их она знала: Элеас часто сопровождал её по лесу, Ринд благодаря её помощи стал отцом, и новичок, который только недавно прибился к отряду. Мужчины смотрели на неё с сочувствием, унося избитого собрата прочь, вот только помочь ничем не могли, даже если и хотели. Она снова забылась, провожая мужчин взглядом, поэтому намерения Йорвета разгадала слишком поздно. А когда поняла – закричала, страшно, громко, но её мучитель не обратил на её мольбу никакого внимания. Он сосредоточенно разрывал на ней одежду. - Йорвет, не надо, пожалуйста, я… - Хочешь повторить судьбу своего leede? На рассвете он будет убит как предатель, – эльф остановился, изогнув вопросительно бровь. - Я… мы… мы не любовники. Киаран просто друг, - правильные слова никак не подбирались, даже сила сейчас уходила только на то, чтобы оставаться в сознании и не сойти с ума от ужаса. – Йорвет, не нужно. Не трогай его. Пожалуйста, - последнее слово сорвалось совсем тихо. Она больше не сдерживала слезы. «Что же ты за чудовище?» - Хорошо. Я прощу ему предательство. Он будет жить и останется в отряде на своем месте. Но ты – грубые пальцы рванули рубашку, оголяя тело, - расплатишься за обоих. И больше он не разговаривал, только рычал что-то, снимая поддоспешник и кушак. Она так и осталась лежать на траве, голая, с начинающими багроветь синяками, все еще думая, что он не способен поступить с ней так мерзко. А Йорвет не думал. Он больше не способен был мыслить, ярость и обида застилали единственный глаз. Полгода прошло с тех пор, когда он по собственной прихоти притащил в свой мир эту девчонку. Полгода разочарования, гнева, ненависти, и все эти славные чувства были обращены только на себя. Её в чем-то винить было бы глупо, в конце концов, это была не её идея – ворваться в чужой мир, в лагерь эльфов-ненавистников человеческой расы. Вообще, на что он надеялся, глупый старый лис? Что, оказавшись в месте концентрированной ненависти, она сразу же забудет собственный дом и бросится в его объятия? Девчонка не сделала этого раньше, с чего бы ей так поступать теперь? Она оказалась умнее. Эльф наблюдал за каждым её шагом, стараясь лишний раз не демонстрировать свое присутствие, и видел, что человечка выбрала правильную тактику для выживания. Постепенно, шаг за шагом завоевывала чужое доверие, становилась кем-то значимым в их небольшом сообществе. И он снова гордился своей д’хоине. Подумать только, Йорвет сам попросил брата присмотреть за ней. Конечно, в этом мире он не мог находиться рядом с девчонкой круглосуточно, у него тоже были дела, но почему именно Киаран? Мог же оставить её на кого угодно, но выбрал именно его, того единственного, кто умел ценить окружающих по делам, а не по расе. Вот и присмотрел. Конечно, в этом есть и его вина. Будь он чуть более сдержанным, чуть более внимательным – она бы не стала искать утешение в ком-то другом. Но Йорвет не мог иначе. Он прекрасно слышал, какими словами её называют, и поставить её выше остальных означало бы только стрелу в спину или кинжал в сердце. Да, он командир, да, его решения уважают и принимают, но малейшая слабина с его стороны – и для Йенны уже никогда не останется места в его мире. Она должна была сама доказать, что чего-то стоит. Она доказала. Вот только что делать ему? Каждый раз повышая голос, Йорвет видел, как она вся сжимается и отдаляется от него всё дальше. Каждый удар, на самом деле выверенный и совсем не угрожающий, отдавался болью в нем самом. Зато остальные смотрели на неё почти с сочувствием. И с каждым разом в его сородичах было все меньше ненависти к жалкой д’хоине, которая, несмотря ни на что, продолжала лечить, успокаивать, приносить мир в их лагерь. Всем, кроме него. Зато она была жива, цела и почти смирилась с новой жизнью. Старый Лис знал, со временем он сумеет вернуть её доверие, и, быть может, любовь. Со временем она обязательно поймет, что и для чего он делал. Но жизнь внесла свои коррективы, в очередной раз доказав, насколько глупы те, кто доверяется времени. Пока он строил планы и готовил ловушки, его женщина успела найти себе защитника. И вовсе не в его лице. И пусть он убеждал всех, что знает об их прогулках с Киараном, ни черта он не знал! Это с ним она должна была изучать лес, разговаривать о разном, засыпать рядом у костра. Это его она должна оберегать и поддерживать. В конце концов, его должна целовать на романтичной полянке у озера. Его, а не Киарана! Но его она боялась больше всего на свете. Этот полный ужаса взгляд по сути и стал той точкой невозврата, за которой начался его персональный ад. Йорвет с большим наслаждением ломал брату кости, выплескивая на него весь свой гнев, всю ярость до последней капли. В этот момент он был чудовищем, он хотел убивать, но Йенна, даже несмотря на страх, и здесь внесла свои коррективы. Последняя капля. Последний всплеск рассудка – она защищает своего любовника от него, от Йорвета, которого боится до потери пульса. Она готова сделать все, чтобы Киаран остался жив. Даже ценой собственной жизни. Дальше Йорвет уже не думал. Просто не мог. Руки машинально разрывали одежду с девичьего тела, ставя синяки на белой коже как метки. Губы кусали, ранили еще сильнее, смешивая собственную слюну с кровавыми дорожками по ее губам. Она даже не пыталась уворачиваться, только просила остановиться, из-за чего волны ярости поднимались все выше, накрывая его рассудок. В нем не осталось нежности, только жажда полного, бесконечного обладания. Он вошел рывком, до предела раздвигая ее ноги - знал, что она будет мучиться, хотел, чтобы мучилась. И остановился. - Девственница? – она его не услышала. Она кричала от боли, разрывающей тело, ломала ногти о камни, пыталась вырваться из этого кошмара. Девственница. Как он мог не заметить? Реальность обрушилась на голову Йорвета сразу, даже не дав возможности увернуться. Он осознал, что только что совершил своими же руками. Распластанное под ним тело, такое маленькое, хрупкое, теперь все было покрыто синяками и ссадинами. Из прокушенной нижней губы всё ещё сочилась кровь, на шее, груди, бедрах уже расплывались отвратительные фиолетовые кровоподтёки, резко контрастирующие с природной бледностью кожи. Она была без сознания – видимо в какой-то момент организм решил избавиться от страданий тела, выключив разум. В чужом мире, в чужом лесу, окончательно поруганная и сломленная. Его собственными руками. Такое простить нельзя. И только много позже Йенна узнает, что он принес её, бесчувственную и окровавленную, в лагерь и никого не подпускал, пока лично не обработал каждую рану. И только убедившись, что её жизни ничего не угрожает, ушел в лес, где сам едва не погиб, в слепой ненависти к самому себе бросаясь на все живое, что попадалось ему на пути. *** Пробуждение, хотя скорее воскрешение из мертвых, прошло намного хуже, чем хотелось бы. Точнее хотелось вообще никогда больше не очнуться после того кошмара, но реальность жестока. Очнулась Йенна от криков на всю поляну и настойчивого пихания в бок. Над ней почти в плотную стояла Гиттан и, сокрушенно оглядывая истерзанное тело, с завидной настойчивостью пыталась привести девушку в сознание. - Д’хоине, Ниель рожает. Нужна твоя помощь, как можно скорее, - Йенна вскочила и тут же едва не упала обратно. Эльфка издала странный звук, что-то между воплем ужаса и сочувственным вздохом. Хорошо, что в этом лагере нет зеркал. Девушка, морщась и стараясь не делать резких движений, натянула целую рубаху и штаны. Это была её одежда из другого мира, но сейчас было не до жалости к вещам – все равно другой одежды не было, единственное эльфское одеяние вчера было уничтожено. Ненавидела ли она Йорвета? Да, всей душой. Но больше не боялась. Страх остался там, на поляне, смешанный с кровью и адской болью внизу живота. Зато появилась мрачна решимость – бежать при первой же возможности подальше, а позже отомстить. Она поклялась себе, что он расплатится за свои действия. И, если ей немного повезет, рука, пробившая сердце старого лиса, будет её собственной рукой. Но эльфы не виноваты ни в чем из того, что сотворил их предводитель. Ни Ниель, которая вот-вот должна разродиться долгожданным дитя, ни её муж Ринд, ни Киаран, который до сих пор истекает кровью в другом конце лагеря. Никто не виноват, кроме Йорвета. А потому она собирает волю в кулак и идет туда, где нужна её помощь. Руки делают все как по учебнику – согнуть ноги роженице, дождаться кипяченой воды и чистых тканей, тужиться, дышать вместе с будущей матерью. Потом давить на живот, массировать, помогать плоду выбраться на свет. И быстрым ударом кинжала перерезать пуповину прежде чем передать кричащего малыша другим эльфкам. А потом чистенького и розового, отчаянно требующего материнскую грудь, положить в руки счастливой Ниель. И уйти в другой угол. Даже убежать, чтобы не видеть счастья, не слышать слов поздравлений, адресованных и ей в том числе. Радостные, улыбающиеся эльфы, искренне благодарящие за помощь – это было пределом её мечтаний последние полгода, но только не теперь. Теперь она решила бежать, а значит их благодарность больше ничего не стоит. Йенна упала на колени перед Киараном. Он был без сознания, дышал тяжело и хрипло – Йорвет сломал ему нос, пару ребер и левую руку – у него всё ещё шла кровь. Правда, и сама девушка сейчас выглядела не лучше, зато охотно отдавала последние силы, чтобы успеть залечить как можно больше его ран. Тут руки также машинально делали привычную работу – вливали зелья, обрабатывали раны мазями, перетягивали переломы фиксирующими повязками. - Elaine blatt, ты… Что он сделал с тобой? – эльф пришел в себя и попытался сесть. - Тихо, хороший мой. Ничего страшного. Тебе нужно отдыхать, - она мягко опустила его на лежанку. – Нам нужно отдыхать. Ниель родила малыша, прекрасного остроухого мальчика. Все радуются, ты тоже радуйся. - Нет. Послушай, Йенна, тебе нужно бежать прямо сейчас, - Киаран подорвался на ногах и осмотрелся. – Это твой единственный шанс. Уходи сейчас, беги через лес к деревне. Найди там Седрика, он бывший скоя’таэль, но тебя не выдаст. Спрячься у него. - Но моя помощь… - Мы справимся. И я, и Ниэль. А тебе нужно бежать. Разве не этого она хотела? Разве не об этом мечтала последние полгода? И разве не эта самая мысль билась в её голове все настойчивее с самого злополучного утра? Йенна, пошатываясь, встала. Последние силы были потрачены на исцеление Киарана, но там, в лесу, она сумеет пополнить резерв. И лес её не тронет, они уже научились понимать друг друга достаточно. - Беги, elaine blatt, - Киаран вдруг взмахнул кинжалом над её головой и зажал в руке отрезанную прядь её волос. – Мы обязательно встретимся снова. - Спасибо. Йенна метнулась в чащу, радуясь, что с утра все же надела кроссовки и джинсы. И пусть сил бежать не было, зато было желание выжить любой ценой и добраться до людей. Она почти ползла, припадая к траве и кустам, просила защитить её, спрятать от глаз часовых. И только оказавшись далеко от лагеря позволила себе выпрямиться и остановиться. Этот лес был самым настоящим сгустком силы и энергии. Если посмотреть на него внутренним зрением, можно увидеть, как тонкие живительные нити протягиваются от одного растения к другому. И сейчас эти нити полностью оплетают её фигуру, дарят ощущение свободы и Силы. Но вдруг в её мир врываются голоса. Громкие, смутно знакомые. Впереди двое мужчин и женщина. Йенна продолжает смотреть сквозь пространство. Ведьмак, чародейка и темерский шпион. Они движутся вдоль реки, разговаривают, а чуть дальше… А чуть дальше на них уже готовится засада. Так вот почему её не заметили часовые! Их просто не было на вышках, а те, кто оставался, спешили полюбоваться на чудо новой жизни. Что ж, значит, ей благоволит сама судьба. «Это мой шанс». Она снова бежит прямо через чащу, наперерез троице, и деревья расступаются, позволяя ей ускорить бег. В последний момент нога поскальзывается на размытой дождем глине, и её появление оказывается не настолько триумфальным, как хотелось бы. - Помогите… В последний момент её все же ловят сильные руки. Видимо и само появление, и её внешний вид ввели спутников в ступор, потому что никто не решается заговорить первым. В глазах чародейки плескается ужас. - Помогите мне, пожалуйста, - Йенна решается заговорить первой. - Кто ты, дитя? И как оказалась в лесу? – голос чародейки звучит успокаивающе, но вот лицо выражает крайнюю степень изумления и испуга. - Меня зовут Йенна. Я целительница, и я только что сбежала из плена скоя’таэлей. На этом слова заканчиваются, и организм окончательно дает сбой. Слишком много потрясений за одни сутки, а потому сознание просто выключается, правда, успев отметить, что на руках её всё ещё держит Вернон Роше, темерский шпион и личный враг Йорвета. Держит, и, кажется, не собирается отпускать. Йорвет вытянулся на поваленном дереве, перебирая в голове все возможные варианты последующих событий. Его душевные метания были прерваны разведкой, которая сообщила, что к правом берегу Понтара пристал корабль Синих Полосок. И вот теперь он поджидал старого врага, а заодно обдумывал, как вернется в лагерь и посмотрит в глаза Йенне. Если подобрать правильные слова, извиниться, она обязательно поймет. Пусть и не простит, сейчас главное, чтобы хотя бы поняла. Голоса он услышал ещё издали, даже приготовился к триумфальному приветствию, но флейта выпала из рук. Четвертый голос – тихий крик – принадлежал той, которая просто не могла быть сейчас в той части леса. Не надеясь на слух, Йорвет всматривался в поворот, боясь подтвердить свои самые страшные опасения. Троица показалась не сразу, очевидно, заминка случилась как раз из-за того самого, четвертого голоса, зато, когда они поравнялись с поваленным деревом, Йорвет и сам едва не свалился со своего насеста. На руках темерца висела полуживая Йенна. - Зараза, - белоголовый ведьмак за всех разом прокомментировал сложившуюся ситуацию. Он уже успел оценить лучников, прячущихся в скалах, самого предводителя белок и его взгляд, обращенный на «жертву», свалившуюся им буквально на головы. - Вернон Роше! Последние четыре года командовал особым подразделением. Служит королю Темерии. Лично отвечал за усмирение предгорий Махакама. Охотник на эльфов, убийца женщин и детей, а теперь еще и вор. Каким образом у тебя оказалась моя пленница? – Йорвет рисовался, стараясь не показать своих истинных эмоций. Ему стало страшно. Если этот темерский выродок узнает… В лучшем случае, использует Йенну против эльфов, а в худшем просто убьет – и дело с концом. А зная характер девушки, она не пойдет против эльфов, даже не из идеологических соображений – исключительно из-за врожденной порядочности. «Девочка, во что же ты ввязалась». - Йорвет. Обычный выродок, - Роше тряхнул головой, но добычу из рук так и не выпустил. – Собственно, эта ласточка сама упала мне в руки. Видимо, не выдержала общения с убийцами. С каких пор ты воруешь людских женщин? - Ты помог убийце королей! – вперед выступил белоголовый, которому надоело стоять в тени. - Король или бродяга – разницы нет! Одним д’хоине меньше. Верните мне женщину, и так и быть, я отпущу вас живыми. Ведьмак и чародейка переглянулись, Роше только крепче прижал к себе свою бесчувственную ношу и оскалился. - Вернуть? Чтобы вы, остроухие ублюдки, продолжили ее пытать? Нет уж, обойдемся, - прорычал темерец. И тут же в дерево ударила молния, выпущенная чародейкой. Йорвет едва устоял на ногах, и тут же прыгнул в ближайшие кусты. - Лучники! Стрелять! Целительницу вернуть живой! Он видел, как вспыхнул защитный купол, опадая магическими бабочками. Стрелы летели в цель, но пробить барьер так и не смогли, тогда солдаты спустились вниз и перешли на клинки. Но ведьмак был быстр, слишком быстр, а темерец, прихватив еще и чародейку, уже шагал вперед, унося Йенну во Флотзам. Все было кончено. Йорвет проиграл. Он смотрел вслед врагам, даже не сразу заметил, что теперь к нему присоединился чертов убийца королей. - Геральт из Ривии. Говорят, он потерял память, но я не стал бы сбрасывать его со счетов. - Что? - Старый лис, ты слишком отвлекаешься от цели. Неужели эта женщина для тебя важнее будущего твоего народа? Йорвет не ответил. Ему нечего было сказать этому д'хоине. Он медленно пошел в лагерь, прикидывая, можно ли всё исправить, или этот проигрыш был окончательным.