После титров

— То есть как не твой жених? — Удивленный, почти оскорбленный возглас Айта даже привлёк внимание Вольха, раздающего неподалёку поручения пограничникам. Великого Водного он пустил, по словам последнего, «с рабочим визитом»; что же, выяснять отношения с ведьмой-хозяйкой — работа не из лёгких. Изо всех сил давя широченную улыбку, Ирка вскинула брови /совсем как Мать-Змееногая, да будет ее неприязнь к хортицкой ведьме чуть поменьше/ и обронила: — А ты думал, я тебя тут буду семь лет дожидаться и дома куковать? Не хотел поинтересоваться, может, у меня другой появился? Или другая? — Тут уже настал черёд Айта вскидывать брови, но, скорее, недоверчиво. — Мне уже не тринадцать лет, если ты не заметил, я изменилась. Да уж, она и впрямь изменилась, этого змей не заметить не мог. На самом деле, нужно было быть слепым, чтобы не увидеть, как расцвела дочь Симаргла: если в свои тринадцать она выглядела очаровательной, хрупкой и диковатой, несмотря на свой тяжёлый характер, то сейчас… Сейчас кроме неё Айтварас ничего уже не мог видеть. Может, дело в этой ведьмовской притягательности? — Мы ведь общались через зеркало все это время, — шепнул он, склонившись к её уху. — И зачем ты меня мучаешь? — А потому что ты хвост раскатал и прилетел на всё готовенькое. Может, я тебе и не так уже нужна? Меня просто получить, поэтому ты здесь. — С тобой никогда не было просто, — усмехнулся Великий Водный, отстраняясь и расправляя плечи. Он все ещё был куда выше её. — Я так понимаю, на твою жилплощадь могу не рассчитывать? — И давно ваше змейское высочество обнищало до того, что не может позволить себе гостиницу? Или в Ирии кризис? — Ирка улыбнулась в ответ. — В моей сокровищнице кризисов не бывает, можешь проверить это сама. — Благодарю за приглашение, но у меня достаточно своих дел. Добро пожаловать в Явь, Великий Водный. *** Сразу соваться под окна Ирины свет Симурановны Айт даже как вариант не рассматривал; в любом завоевании, а особенно — ведьмовских сердец, нужен был тщательный план. В конце концов, кто здесь вернул водным славу великих стратегов? Для начала следовало разведать обстановку. Номера Таньки у него не было, зато было представление о месте ее проживания, и через пару часов арендованный «Кавасаки» остановился на гравии дорожки довольно большого и симпатичного дома. После пяти минут ожидания в динамике видеозвонка раздался знакомый голос: — Айт?! Привет. Ты что тут делаешь? — Привет. Домой пустишь? Разговор есть. — Ээээ ну да, проходи, конечно! — Чай будешь? — Поинтересовалась ведьма, когда ее гость расположился на кремовом кухонном диване. — А чего ты не с Иркой? Или она уже дала тебе от ворот поворот? — Собственно, поэтому я и здесь. Может, ты просветишь меня, что вообще происходит? — Танька тем временем поставила перед Айтварасом большую кружку чая и села рядом на стул. Посмотрела на змея долгим взглядом. Весело хмыкнула. — Ты серьёзно сейчас? Я понимаю, что для тебя семь лет — это несущественные глупости, ну ты сам-то неглупый, уделяй внимание деталям и попробуй взглянуть на ситуацию с человеческой стороны, — Айт недовольно поморщился. — Воооот! Как тебе ситуация, в которой тебя кидают, причём всерьёз и надолго, а потом возвращаются со словами: «собирайся, я передумал»? — Но ведь ничего не изменилось! Ну, в смысле… Ирка выросла, но мои чувства к ней не изменились. — Зато людям свойственно меняться, — Танька улыбнулась немного печально, — и отпускать. Мы вот с Богданом друг друга отпустили. В синих глазах проскользнуло сочувствие, но расспрашивать Айт ни о чем не стал. Вместо этого он поднялся и поблагодарил дареную ведьму за тёплый приём. — Однако я не человек и Ирку отпускать не собирался. Она должна сама сказать мне уйти, а до тех пор я докажу ей, что не зря вернулся. — Отличный настрой! — Танька одобрительно коснулась его плеча. — Она любит целеустремленных, ты же знаешь. Я не могу раскрывать тебе ее секреты, как лучшая подруга, но, скажу честно, никогда не представляла Ирку с кем-то кроме тебя. И, по секрету, она тоже. Айт улыбнулся. — Спасибо тебе большое. *** — И это твой план? Караулить меня у универа? — Осведомилась Ирка, сойдя со ступеней главного входа. Айта она заметила в окне ещё в конце прошлой пары, но пропускать из-за него анатомию она точно не собиралась. В дверях, заметив ждущего Хортицу симпатичного байкера, одногруппница незамедлительно атаковала Ирку вопросами, на что та уклончиво ответила «мой давний друг». — Прояви милосердие, я тут уже два часа сижу, — он весело прищурился и протянул Ирке шлем. — Прокатишься со мной, или мотоциклы ты тоже разлюбила? — Только мотоциклистов, — съязвила она, но на байк залезла. — А что, в Ирии все перевороты закончились? И бумага для приказов? Откуда столько свободного времени на прогулки по Яви? — Все перевернул и приказал к отъезду, очень старался, — в тон ей отозвался Айт. Двигатель заревел. — И вообще, я тут по работе! Налаживать контакт с земными ведьмами — очень ответственное занятие, знаешь ли. — И как, налаживается? — Ирка обхватила его талию руками, чтобы не свалиться с несущегося мотоцикла; чем-то это все ещё напоминало полеты на драконе. Одном конкретном драконе. Руки сомкнулись теснее, и сама ведьма уперлась лбом ему между лопатками. Под тонким слоем одежды чувствовались острые позвонки и медленный стук змеиного сердца. Как же ей было хорошо с ним. — Думаю, да. Дальше они ехали в тишине — ну, относительной: Днепропетровск жил своей летней жизнью, гудел машинами и плавил асфальт под жарким солнцем. — У тебя ладони вспотели, — заметил Айт, затормозив на светофоре. — Это не от волнующей близости с тобой, не переживай, — фыркнула Ирка, сдувая с лица прилипшую длинную прядь. Тело в ее объятиях снизило температуру до того, что ведьма прижалась к нему с благостным вздохом. — Как же хорошо, что ты такой многофункциональный! Змей тихо рассмеялся и поехал на зелёный. Остановился мотоцикл у ворот одного из городских парков — правда, не самого популярного, и народу там было не так много. Ведьма сняла шлем, потянулась /край ее топа поднялся вверх, оголяя живот и нижние рёбра/ и посмотрела на своего спутника. — Почему парк? — Мне казалось, ты захочешь быть подальше от толпы. К тому же тут прохладно, — Айт глубоко вдохнул, — и воздух хороший. Ну, насколько это возможно в ваших городах. — Каковы шансы, что ты начнёшь менее пренебрежительно относиться к человечеству? — Не больше, чем шанс того, что ты расскажешь мне обо всех упущенных мной моментах в твоей жизни. Ирка взглянула на него насмешливо, ступая на парковую дорожку. Он снова, снова это делал — так плавно и естественно вторгался в ее жизнь, будто и не отсутствуя в ней годами. — Может, внесёшь конкретику? А то я выбрать не могу между историями о моих скачках на козе в детстве, ведьмовском обучении в отрочестве и студенческой юности. — Хах, о страданиях твоей козы я уже осведомлён, а вот остальное интригует! Хортица не знала, сколько времени они провели вместе. Оно и неважно было как-то — телефон она поставила на беззвучный в первые полчаса, — пока они бродили по лесопарку, то разговаривая и слушая друг друга, то молча под трели неугомонных птиц. Ирка видела в синих глазах змея неподдельный, живой интерес ее жизнью, и слова лились нескончаемым потоком: про поездки за границу с бабушкой и про частично возведённые из руин отношения с мамой, про советы ведьм и новообретенных подруг; про приключения, проблемы с озлобленными фейри и призраками падших королей, про внезапную помощь келпи и другой подводной нечисти — на этом моменте лицо Айта растянула самодовольная улыбочка, подтвердившая догадки ведьмы о причине сговорчивости водных существ. И они все говорили и говорили, прервавшись только на перекус, и не могли насладиться этим днём, отдыхая в тени парка от летнего знойного солнца. И только когда закат разлился по городу алыми лучами, Ирка вновь обнаружила себя на заднем сидении чёрного байка, обнимающей его водителя. И до того ей было уютно и спокойно, что ничего более не хотелось — только быть с ним рядом подольше. ___ Усталый и довольный, Айт лежал на ее коленях. В нескольких шагах от них шептал Днепр, ластился волнами к своим хозяевам; из-под загнувшегося края одеяла торчала колючая зелёная трава. Накинув промокшую уже футболку поверх купальника, Ирка читала в телефоне книгу. Сонное молчание нарушил змей, протянув руку к мокрым волосам ведьмы и обратившись к ней. — Ир? — Чего? — Ты счастлива? — В конкретный момент или в масштабах мироздания? — усмехнулась она, но телефон отключила и посмотрела на Великого сверху вниз /он начал отвыкать уже от такого/. — Если ты намекаешь на благодарность за свои старания, то я уже сказала тебе спасибо за очистку городских пляжей хотя бы ненадолго. Это было очень мило с твоей стороны. — Я не милый, — фыркнул он в ответ, играя тяжёлыми от воды локонами, — я благосклонный и милостивый. — Разве милый — это не сокращение слова милостивый? Или ты настолько самовлюблён, что короткие слова недостойны твоего величия? — пожурила Ирка, сама уже гладя его мягкие волосы. — К сожалению, человеческий разум не в силах охватить размеры моей самовлюблённости, — улыбнулся Айт, и ведьма рассмеялась. Он смотрел на неё снизу вверх: на потемневшую под летним солнцем смуглую кожу, линию челюсти, закрытые глаза, неряшливо заплетенную косу над левым ухом, открывающую лицо. Сколько в этой ведьме было уникального: вот уже две недели он открывал себе новые ее грани, заново — а, может, впервые? — узнавая ее. — У меня есть просьба. — Какая? — Поцелуешь меня? Ее брови приподнялись, а губы растянулись в улыбке, готовые отшутиться, но Великий Водный смотрел на неё серьёзно и терпеливо ожидал ее реакции. Ирка наклонилась ближе, спрятав их от всего мира копной тяжёлых волос, и чмокнула Айта в нос, вновь рассмеявшись. Тут уже он не сдержался: его ладонь легла на ее затылок, удерживая, и губы коснулись губ. Он сделал это, он ее, наконец, поймал — и сделает все, чтобы ей не хотелось отстраниться. И они целовались, и целовались, и целовались до изнеможения, держась друг за друга, словно уносимые водоворотом; и они касались друг друга — руки-плечи-волосы-ключицы-плечи-спины — и гладили, и обнимали, и сходили с ума, узнавая друг друга снова и снова. Айт поднялся с ее колен и навис над ней, вынуждая лечь на плед; она усмехнулась и потянула его за собой, чуть не свалив на себя же. Ее руки прошлись по его бокам, обнимая спину. — Мне нужно тебя откормить, ты просто жутко тощий! Как вообще можно быть таким худым при таких мускулах? — весело возмутилась Ирка, смотря прямо в синие глаза. Те как-то игриво заискрились светлым, будто по воде солнечные блики пробежали. — Ты ведь тоже тощая, как селёдка, — Айт пощекотал ее рёбра, и ведьма рассмеялась, уворачиваясь. — Водный змей назвал меня селедкой! Дальше что — съешь меня? — Трудно удержаться, — прошептал он, приникнув к ее шее. И, видимо, обнаружил слабое место — Ирка резко вздохнула и прикрыла глаза. — Нравитсссся? Ей вроде даже захотелось обидеться, но ехидства в его голосе она не заметила — дракон искренне беспокоился, приятно ли ей. Тогда ведьма сама потянулась к нему и оставила такой же засос там, где бледная шея переходила в плечо. — Нравитсссся? — Передразнила Айта хозяйка Днепра и его сердца. Хотелось ее всю себе, совершенно и безраздельно. *** Крылья цвета стали плавно взрезали ночное небо, под ними раскинулся Днепропетровск с блестящей в темноте лентой реки. Сколько раз Ирка пролетала над этими огнями в одиночестве, сколько раз любовалась этим городом — почему же сейчас он кажется красивее, чем когда-либо раньше? Она погладила мерцающие серебром чешуйки на драконьей шее, и чешуя под ее ладонью потеплела. — Обними меня, — попросил змей. Ведьма улыбнулась, прислоняясь щекой к броне дракона. Несколько часов назад он сам окружил ее объятиями, когда она лежала рядом, дрожа от удовольствия и нахлынувшей беспомощности перед этим бессовестным змеем. Ей хотелось пробыть в этих руках несколько вечностей. — Можно я перефразирую свой вопрос? — Какой именно? — Ты счастлива со мной? — Тебя практически не бывает рядом. Хотелось бы мне никогда не думать и не вспоминать о тебе… — А ты часто обо мне думаешь? — Довольно прошипел Великий Водный. Ирка шлепнула его ладонью по чешуе. — Это что, была пощечина? — Скорее уж пошеина, до твоей башки попробуй дотянись, — фыркнула она в ответ. — А ещё ты самовлюблённый и ревнивый эгоист, вот что я тебе хочу сказать, и делаешь все только для своей выгоды. — Ну, с этим я спорить не буду, — невозмутимо согласился змей. — И все же я счастлива с тобой, как это ни парадоксально, — вздохнула ведьма, чувствуя приливший к щекам румянец. Пусть вперёд смотрит, пусть не оборачивается, пусть-пусть-пусть… — Я бы хотел никогда тебя не покидать. Ирка затаила дыхание, даже закусила губу, сдерживая рвущуюся из груди горечь вперемешку с нежностью. Она ведь наставляла себя не поддаваться ему, не подпускать к себе, но… как это можно сделать, если он всегда прилетает и с треском врывается в ее сердце? — Ну и что мне тебе сказать? «Забирай меня скорей, увози за сто морей»? — Перед лицом ведьмы мгновенно оказался огромный золотой глаз, в котором ясно читалось «а можно?». Она протестующе замахала руками. — Шутка! Просто шутка! — Ну и шшшуточки у вассс, панна ведьма. — Подожди, не садись! — воскликнула ведьма, ощутив, как дракон пошёл на снижение. — Давай ещё полетаем. — Любишшшшь сидеть у меня на шшшшее? — не сдержался он, но одернул себя. — Извини. Я на самом деле не хочу расставаться с тобой как можно дольше. Они летели в тишине, пока Ирка не решилась высказать наболевшие мысли. — Ты представляешь, как тяжело ждать тебя здесь? — Ты ведь так же далеко от меня, как я от тебя, — хмыкнул змей, — так что представляю. — А я похожа на ту, кто будет ждать тебя всю жизнь? Громадная голова, увенчанная шипастым гребнем, вновь повернулась к Ирке. Читать эмоции в золотых глазах было невыносимо сложно — зато легко было видеть в них своё отражение: растрепанное, растерянное, печальное. — Прикажи мне, и я больше никогда тебя не потревожу. Я не забуду и не остыну, но это больше тебя не коснётся. Я знаю, что такое ответственность, и не в праве ее на тебя возлагать. Ведьма смотрела на него и видела все их совместные сложности, и слышала крики будущих врагов, и кровь на своих руках, и пот, и слёзы, тайны, бессонные ночи, бесконечное ожидание, тоску — удушливую, неисчерпаемую — друг по другу, ссоры, скандалы, обиды, злость и бессилие, разлетающиеся тарелки и опускающиеся руки. Ведьма смотрела на него и видела мерцание чешуи, переливы цвета в его глазах, этот невообразимый излом губ и ямочку, когда он улыбался. Видела волосы, мягкие и никогда не путающиеся, бледность кожи, как будто его всю жизнь в погребе прятали, и упрямо расправленные плечи. Слышала его заливистый смех, когда она опять сказала что-то глупое или непонятное ему; чувствовала тепло его объятий, надёжность защиты в любой смертельной битве. Взвешивала, сравнивала, решала, к чему она готова и чего боится — получалось, что многого. И когда она, победительница Дикой Охоты, убийца драконов, укротительница Симаргла и прочая-прочая успела стать такой нерешительной? Когда она, Ирка Хортица, позволяла трудностям запугать ее, сбить с ног и заставить отказаться от своей цели? В конце концов, что портал в другой мир, что забор в соседский огород — такие мелочи ее никогда не останавливали. — Якщо я скажу так, ти не здасися без бою? — Нiколи. — Тодi не вiдпускай мене.