Съёмки нового клипа прошли на ура. Так быстро ни с одним режиссёром они ещё никогда не работали, а тут Натка не то что угадала с настроением и эмоциями композиции, а будто бы сама прожила эту маленькую, но яркую историю любви. Да, съёмки были благополучно закончены, а вот уезжать так скоро из этих потрясающе красивых мест совсем не хотелось. Диана не знала, была ли в курсе Крапивина, что умудрилась притащить её именно туда, где они когда-то давным-давно были вдвоём со Светкой или же это стало своеобразным злым роком. Португалия вообще удивительная и какая-то волшебная в плане живописной природы страна, но, дьявол побери, очутиться снова именно на том самом побережье, заставить её забраться именно на ту треклятую скалу… Это было выше её понимания и… Как оказалось, выше её сил! Причём, настолько, что она, послав всех куда подальше, решила задержаться здесь ещё на пару дней.
Ребята улетели домой ещё рано утром, а Дина, ни о чём не думая и, кажется, даже плохо соображая, что вообще делает и зачем, бесцельно бродила по городку, по знакомым узким и не очень улочкам, заново в точности повторяя глубоко засевший в её памяти маршрут, когда-то пройденный ими обеими. Она совсем не удивилась, обнаружив себя ближе к вечеру всё на той же отвесной скале, что узким выступом нависала над морем.
Зачем она здесь? Диана не задумывалась. Ноги сами принесли её. Усевшись на самый край и вглядываясь в тёмные, азартно скалящиеся в предчувствии лёгкой добычи волны внизу, Арбенина восторженно застыла. Море разбушевалось не на шутку. Брызги встающей на дыбы воды долетали аж до самого края утёса, орошая мелкой водяной пылью босые, уставшие за долгий пеший день ноги. Кроссы валялись здесь же, чуть сзади, а Диана с наслаждением расслабила ноющие мышцы и ловила малюсенькие капли, словно примеряясь и свыкаясь с разгулом стихии.
Ещё вчера полная сил и энергии, буквально раздираемая на части многочисленными грандиозными планами женщина сейчас сидела на самом краю обрыва и зачарованно вглядывалась в тёмную бездну под собой. Ещё вчера собственная жизнь казалась ей вполне успешной, ведь в ней, наверное, было всё, о чём только могла мечтать женщина: очаровательные дети, творчество, популярность и тысячи поклонников. Даже порой казалось, что была и любовь.
Но нет, это только казалось. Этот факт она почему-то окончательно осознала вот только теперь, снова оказавшись здесь, на этом побережье. Да. Всё, что было в её жизни эти долгие четырнадцать с небольшим лет без Светки, вдруг разом померкло и потускнело, словно кто-то свыше задал простенький по своей сути вопрос: Арбенина, а ты жила вообще? Реально жила или только делала вид, что живёшь, а на деле тупо пыталась доказать, что можешь обходиться без неё? Доказать всем и каждому, а главное, наверное, всё-таки самой себе, что на ней не сошёлся клином белый свет…
Блять, ну надо ж иметь такое говорящее имя! Светлана, Света, Светик… Да просто Светка… Смешно, но она реально солнечная. Светлая. Хоть и порой до невозможности противная! Но чаще всё-таки милая и смешная. Особенно, когда хмурилась и усердно старалась казаться серьёзнее, чем есть на самом деле. О, да! Только она одна и знала, сколько скрытой силы и необузданной страсти таилось в миниатюрной скрипачке, сколько упорства и жизнелюбия было в этом маленьком человечке, а уж о том, какие безумно-озорные чёртики водились в тихом омуте её светлой души, совершенно точно была в курсе только она!
Диана чуть вздрогнула от россыпи брызг очередной высокой волны и прикрыла веки, вспоминая тот момент, когда впервые увидела перед собой глубокий серьёзный взгляд красивых насыщенно серых омутов. То памятное лето девяносто третьего Дина проводила в Санкт-Петербурге, отпросившись у родителей на очередной песенный фестиваль. Бывшая одноклассница, уже пару лет как перебравшаяся в Питер, вдруг как-то однажды пригласила к себе в гости, загадочно сообщив, что очень хочет познакомить её с одним первоклассным поющим врачом. Диана тогда только фыркнула, предрекая для себя скучный вечер, но отказать подруге детства не смогла. Позвонив вскоре в дверь по указанному адресу, она только убедилась в своих предположениях. Маленькая, угловатая, до неприличия серьёзная девушка, со смешными волнами непослушных кудряшек на голове, внимательно слушала полвечера её песни, но вызвала, скорее, разочарование и досаду, нежели интерес, но всё это длилось лишь до тех пор, пока новая знакомая не попросила робко у неё гитару. Динка снисходительно хмыкнула и с выражением крайнего скептицизма на лице протянула свой музыкальный инструмент, мол, ну-ну, давай спой, а мы поглядим, что ты там умеешь-то. Суровцева незаметно пнула её ногой под столом, видя, как и без того нервничает Светлана. Диана зашипела, демонстративно отсела подальше от обеих и, снова изобразив полнейшую скуку на своём лице, выжидательно уставилась на Свету. Та, похлопав глазами, смутилась ещё больше, вздохнула и, быстро опустив взгляд, негромко завела одну из своих песен-баллад. Новая знакомая не поднимала больше глаз и уже не видела, как стремительно менялся взгляд напротив, становясь всё более заинтересованным. Едва стихли последние аккорды, Дина кратко и суховато попросила спеть ещё. Удивлённо вскинув на секунду глаза, Светлана кивнула и снова запела. Диана же, погрузившись в чарующую музыку, даже не заметила, когда из комнаты тихонько смылась Вилка, оставляя их одних. Как не осознала и откуда у Светы в руках вдруг появилась… Скрипка!
Тем вечером они засиделись в гостях допоздна и едва успели на последний трамвай.
— Ну что, завтра ещё увидимся? — тихо спросила Света, тут же опустив глаза и смутившись. — Ну… В смысле, я бы ещё послушала твои песни…
— Угу, обязательно, — быстро кивнула Дина. — Ты тоже круто играешь и поёшь…
— Спасибо… — ещё больше опущенная голова и лёгкий румянец на острых скулах совсем развеселили задиристую Дианку.
— Ты всегда такая скромная? — не удержавшись, поддела она скрипачку.
— А ты всегда такая наглая? — на секунду вскинувшись, парировала Светлана, уже запрыгивая на подножку трамвая.
— Да! — крикнула ей вслед Арбенина, впрочем, тогда ещё пока Кулаченко. — Противоположности притягиваются — неоспоримый закон физики, имей в виду!
Света бросила на неё странный взгляд, но ничего не ответила, лишь махнув рукой на прощание. Они встретились на следующий день, потом ещё и ещё, даже успели принять участие в проходившем в те дни конкурсе, где тут же стали лауреатами, а потом вдруг как-то неожиданно наступила осень…
Диана потянулась, вспоминая вокзал и сумбурное прощание. Ей надо было возвращаться домой, а миниатюрная скрипачка как-то незаметно уже успела стать чем-то неотъемлемым для неё. Безумно хотелось схватить её за руку, затолкать в тамбур и увезти с собой. И плевать, что она коренная петербурженка, что таких суровых зим, как у них никогда и не видела. Плевать на то, что нахрен ей, наверное, не сдался какой-то там далёкий, заснеженный Магадан, до которого к тому же фиг доедешь…
Она ещё старалась держаться при Светке, но едва только поезд отошёл от перрона, забралась на свою верхнюю полку и, почти не вставая, провалялась так до самого пункта назначения. Нет, тогда она ещё не понимала толком, что с ней происходит. Просто как-то резко померкли краски, как-то вдруг стало не хватать тепла и света, а жизнь вообще потеряла смысл. Бред, но даже любимую гитару брать в руки совсем не хотелось, как не хотелось вообще ничего!
Светка звонила потом иногда, но Диане этого было катастрофически мало. Да, эти редкие минуты разговоров по телефону стали для неё сродни баллону с кислородом, хоть как-то поддерживая жизнь, но ей этого не хватало, хотелось быть там, рядом с ней. Правда, как воплотить в жизнь задуманное, Дина даже не представляла.
Один муторно-серый день сменял другой в бесконечной беспросветной череде. Вот на календаре и четырнадцатое ноября — Светкин день рождения, и Диана вместо универа с самого утра оказалась на переговорном пункте, ведь на съёмной квартире, где жили тогда её родители, восьмёрка была отключена. Трубку взяла мама Светы и взволнованно сообщила, что её дочь… Куда-то пропала! Дина опешила, но мама, кажется, и впрямь была сильно напугана и уж совершенно точно не врала ей.
Озадаченная девушка не понимала, что теперь делать, как быть и где искать Светку… Но, поведав дома матери обо всём случившимся, услышала только равнодушие в голосе, мол, твоя подруга уже взрослая — мало ли какие у неё могут быть личные дела. Диана в шоке похлопала глазами и, не зная, куда бежать, решила завтра с утра снова отправиться на почту, но тем же вечером совсем потеряла рассудок, увидев вдруг на пороге своей квартиры… Светку!
— Привет, — зябко потирая заледеневшие с непривычки руки, выдохнула скрипачка. — А я за тобой приехала. Собирайся!
Да-да, она не сказала, что соскучилась, что приехала в гости навестить, а вот так — «я за тобой, собирайся!» Диана отчётливо помнила своё абсолютно невменяемое, близкое к шоковому состояние, вспоминала, как наконец закрыв рот, молча пошла складывать вещи в дорогу. Разумеется, мать устроила скандал, а улететь на следующий же день у них всё-таки не получилось, потому что экономическая фигня под названием «дефолт» показала им фак и заставила почти всю зиму пахать, не покладая рук, чтобы только накопить на авиаперелёт до Питера, но это были уже такие мелочи!
Диана поморщилась, потому как тело уже успело остыть после многочасовой гонки по городку и его окрестностям. Уставшие мышцы начинали нещадно ныть от стремительного подъёма на эту скалу и слишком большой даже для неё нагрузки, а мелкие брызги теперь совсем не радовали, вынуждая заледеневшие пальцы на ногах инстинктивно поджиматься. Но снайперша и не подумала обуться, как не собиралась и покидать край утёса, опустившись лопатками на холодный камень. Запрокинув голову, она смотрела, как высокое небо стремительно темнело и затягивалось грозовыми тучами. Ей было всё равно. Она не замечала перемены погоды, продолжая витать в своих мыслях далеко отсюда…
…Потом был Питер и снятая в коммуналке маленькая комнатка на двоих. И Светка… Рядом. Всегда. Все двадцать четыре часа в сутки!
Так, как она и хотела. Как мечтала… Казалась бы, вот оно счастье, но где-то в районе груди теперь почему-то мерзко свербело, а сердце временами начинало пропускать удары, когда скрипачка дотрагивалась до руки или, не дай Бог, вдруг решала обнять. Диана совершенно не понимала себя и своих реакций, начиная психовать или замыкаться ещё больше, порой совсем уж напоминая ощетинившегося ёжика. Всего спустя месяца три её пребывания в Питере совместная жизнь со Светой стала всё больше напрягать. И нет, ей совсем не хотелось назад в Магадан, но и терпеть витавшее в воздухе напряжение она была не в силах, оставаясь порой ночевать у кого придётся. Сурганова однажды утром после такого её «загула» не выдержала:
— Вот возьми, — Света положила на стол несколько довольно крупных купюр. — Это плата за эту комнату на следующий месяц, а я вернусь к себе домой… Только не ночуй, пожалуйста, больше непонятно где, ладно?
— Почему? — удивлённо распахнула глаза Дина. Голос тут же сел. — Ты… Ты бросаешь меня?
— Чего? — теперь заморгала Светлана. — Дин, вообще-то это ты за прошлую неделю только два раза дома ночевала. Это ты почему-то старательно бегаешь от меня…
— Не надо, — Арбенина решительно отодвинула деньги и встала. — Я… Слушай, давай вечером поговорим, а то уже и так в студию опаздываем!
Сурганова пожала плечами, убрала купюры в шкатулку в серванте и поспешила в коридор одеваться. Сама же Диана нервничала и с ужасом ждала предстоящего разговора. Запись шла из рук вон плохо, сосредоточиться у неё совсем не получалось. Светик начала тоже заметно нервничать и раздражаться:
— Так, стоп! Давайте перерыв, что ли, а то лажу какую-то гоним уже полдня…
— Угу, ладно, — кивнула задумчиво-отрешённая Диана. — Есть охота, я за лапшой сгоняю в магаз тогда…
Прихватив в ближайшем продуктовом ларьке пару упаковок дешёвой китайской лапши быстрого приготовления и пакетик молока для Светика, Дина возвращалась назад. Не дойдя пары шагов до дверей небольшого подсобного помещения, девушка остановилась, потому как обострённый музыкальный слух словил странные звуки, вынуждая Арбенину замереть столбом. Нет, она не была совсем уж дремучей и смогла догадаться, что за охи-вздохи доносятся из подсобки, но дело в том, что вместе с ней все разбежались на перерыв по кафешкам. В студии оставались только Света, да помощник звукорежиссёра и по совместительству администратор Кристина… Но, что тогда это всё значит?
Ответ безжалостно шарахнул по голове всплывшими в голове картинками только недавно увиденного порно-фильма. Это произошло всего лишь неделю назад, когда она ночевала у одного из знакомых музыкантов. Они в тот вечер вдрызг упились пива, и кто-то предложил включить порнушку. Динка отчётливо помнила свой шок от увиденного, стараясь не особо усердно пялиться в экран, но скрыть от новых знакомых своё смущение и красные, как помидор, щёки хрен получилось. Игорёк весь вечер стебался и зубоскалил о том, что раз уж он устроил ей настоящий видео-урок техники секса, то она теперь и проходить практику должна будет непременно с ним, пока в комнате не появился его сосед Пашка и не заржал в голос, пьяненько выдавливая слова:
— Ты не те картинки ей кажешь, дурак! Диночка ж у нас того… Ик. С девкой живёт, так что обломись, друг!
Парни переглянулись, загоготали ещё противнее и громче, а Игорь вздёрнул брови и, противно ухмыляясь, пошарил рукой где-то в самой глубине большого шкафа, выуживая оттуда другую видео-кассету.
— Обижаешь, братан, у меня, как в Греции, всё есть! Специально для «таких девочек» тоже…
И вот теперь Арбенина в шоке замерла, не дойдя пары шагов до неплотно прикрытой двери подсобки и не зная, что ей сейчас делать? Сбежать к херам, пока её тут не застукали или… Она не понимала, но перед глазами вдруг стремительно потемнело от осознания…
Господи, Светка, она же…
Теперь почему-то до безумия захотелось вломиться туда, схватить противную длинноногую Кристу за волосы и вытолкать на улицу на мороз, чтобы она там замёрзла к чертям! И плевать, что потом будет… Вместо этого Диана сжала зубы до выступивших желваков на скулах, небрежно бросила на пол лапшу, аккуратно поставила рядом пакетик молока, что заботливо купила для Светки, насобирав в кармане последнюю мелочь, и, схватив с вешалки свою куртку, стремительно выскочила за дверь.
В студию в тот день она больше не вернулась. Не хотела девушка идти потом и домой ночевать, но поговорить им всё равно придётся, так что, ближе к двенадцати она всё-таки заявилась в квартиру. Сурганова не спала и, ожидая её, курила на подоконнике, нервно стряхивая пепел прямо в форточку. В комнатке было уже дьявольски холодно. Казалось, стужа начала проникать и в душу Дианы.
— Не дури, Дин, — не оборачиваясь, подала голос скрипачка. — Иди сходи в ванную, погрейся там и ложись спать. Я уйду завтра, как и хотела…
— Ладно, — буркнула Арбенина. Пофигизм накрыл с головой. — Как хочешь, только… Можешь объяснить, почему?
— Что почему? — выпустила дым в потолок Света. — Почему ухожу? Это же очевидно…
— Нет, почему она? — Сурик непонимающе обернулась к застывшей посреди комнаты Дине, тут же начавшей сбивчиво объяснять: — Ну… Ты притащила меня в этот свой Питер, мы вместе пишем песни, вместе играем и поём, вместе снимаем эту комнату, почему тогда, твою мать, ты занимаешься любовью с ней, а не со мной, Свет? Почему? Чем я хуже?
Сурганова закашлялась от подобной прямоты и, вдруг подавившись привычным дымом, быстро отвернулась к окну.
— Ты долго была в коридоре, как я понимаю?
— Достаточно для того, чтобы въехать в то, чем вы там занимались! — вскипела Динка. Нет, она задаёт серьёзные вопросы, а эта тут «долго, не долго»… Какая разница?!
— Извини, я не хотела, чтобы ты вообще об этом узнала… — глухо выговорила Светка.
— Да? Правда? — ещё больше начала злиться Арбенина, в секунду оказываясь рядом. — А я-то, наивная дурочка, думала, что у нас нет секретов друг от друга, а ты! Я думала, что знаю тебя…
— Теперь знаешь… — горько усмехнулась скрипачка. — И что? Стоишь тут красная и злая. Пыхтишь, сердишься на меня, а я… Это не прихоть, Дина! Не выбор. Я не смогу другой стать, а ты не такая! Так, может, всё-таки не стоило узнавать? Не всё надо озвучивать, Дин, поверь… — неприкрытая горечь сквозила в словах. — Вот узнала ты… И что теперь? Я надеялась, что мы ещё долго будем вместе, обязательно раскрутим когда-нибудь наш с тобой дуэт, а что теперь? Ты злишься и ненавидишь меня… — Света быстро смахнула с щеки одинокую каплю. — Прости, может, ты и права. Надо, наверное, было тебя предупредить ещё в Магадане, а я струсила, испугалась, что ты тогда точно не поедешь со мной… Короче, иди в душ и ложись спать, Диан. Утро вечера мудренее. Не парься, я свалю завтра…
— Блять! — в сердцах выругалась Арбенина, а делала она это тогда ещё пока крайне редко. — Да поступай ты, как знаешь, только ответь! Я вопрос тебе задала!
— Вопрос? А, да… Потому, что тебе этого всего не надо. Ты не такая… — Света вытащила из пачки ещё одну сигарету, нервно прикуривая.
— Блеск! — Дина нагло отобрала у неё эту сигарету, сделала затяжку и тут же закашлялась. С раздражением вышвырнув никотиновую отраву в окно, Арбенина мрачным взглядом уставилась на Сурганову: — То есть, ты за меня теперь будешь решать, что мне надо, а что нет. Так?!
— Нет, конечно! Ты взрослая девочка, — непонимающе пожала плечом Света, — но…
— Что «но»? — снова завелась с пол-оборота Диана. — Я тебе просто не нравлюсь, так?
— Нет! — выдохнула скрипачка. — То есть, наоборот, очень нравишься, но…
— Да, что, блять, «но» тогда?! — сжала кулаки Дина. — Ты только что сказала, что я взрослая, так? Так. Я тебе нравлюсь, так? Так. Тогда, какое может быть ещё «но»?!
Света ошалело пялилась на, кажется, совсем спятившую, недовольную Динку, не зная, что ей ответить и как поступить.
— Или, может быть, ты думаешь, что это я настолько взбалмошная, что за первым встречным сломя голову через всю страну готова ломануться, а?
— Нет, но…
Арбенина больше не выдержала и, закатив глаза, сделала всего лишь один маленький шаг, чтобы в следующую секунду неуклюже сгрести вздрогнувшую Светку в объятия. Скрипачка напряглась и замерла в её руках, но не оттолкнула. Не встретив сопротивления, осмелевшие ладони, пробежавшись по её слегка сутулой спине и быстро нырнули под разношенную домашнюю футболку. Сурганова заметно задрожала и рвано выдохнула с нотками возмущения:
— Ты холодная!
— Ну ты же согреешь, — ухмыльнулась ошалевшая от своей же собственной смелости Динка, чувствуя под своими лёдяными руками горячую кожу. — Разве нет?
Света вскинула брови и собралась было ещё что-то возразить, отчего Диана недовольно скривилась и совсем уж нагло запечатала ей рот поцелуем, наконец-то, понимая — да! Это именно то, чего ей так упорно не хватало всё это время, что никак не давало покоя…
Первые большие тяжёлые капли упали на лицо, однако Арбенина даже не поморщилась. Со стороны казалось, что она вообще не замечает ничего вокруг себя, казалось, что на этом утёсе была только её оболочка…
…С тех самых пор они действительно всегда и везде были вместе. Света щедро согревала её и тогда, и потом, словно маленькое личное солнышко разбрасывая вокруг себя свои тёплые лучики. Много всякого было в их жизни, но им удавалось как-то находить компромисс и довольно мирно сосуществовать долгое время друг с другом. Огонь скандалов и обид не особо сильно прошёлся по ним. Обе умели быстро забывать плохое в жарких объятиях. Выдержали они и мутные воды сплетен и постоянных пересуд, лившихся на них со всех сторон, как из ведра, а вот медные трубы, увы, им совсем не дались. Именно с приходом долгожданной популярности они и начали серьёзно ссориться, возникли первые непонимания и проблемы.
Причём, сейчас, по прошествии долгих лет, Диана вглядывалась в тёмное страшное небо, зловеще подсвеченное всполохами пока ещё далеких молний, и понимала — не выдержала только она. Света умудрилась и это испытание пройти с честью. А вот она, Диана, и сама толком уже не могла сказать, в какой момент позволила своей полноправной второй половинке сделать огромный шаг назад, когда всё реже стала отдавать ей гитару на концертах, превратив в итоге из вокалистки в обычную участницу группы «Ночные снайперы», в этакую молчаливую девочку со скрипкой.
Самое смешное — Светка и тогда умудрялась не жаловаться, она даже в тот момент старалась сохранить их отношения, уже полностью наплевав на собственные амбиции, а её, Диану, всё несло… Обидные слова всё чаще слетали с уст, гонор не давал покоя. В итоге, она однажды заявила, что уезжает жить в Москву, мол, там больше возможностей. В глазах Светы застыла боль, но она смолчала, оставшись в родном Питере. Трещина в отношениях становилась всё глубже, незримая стена возносилась уже почти до небес.
Окончательный разлад случился, когда Светка не приехала в Москву на очередной концерт. Нет, тогда ещё Дина не решилась выйти на сцену без неё, отменив выступление, но затаила обиду. Ей упорно не верилось, что у Светы и правда вдруг возникли проблемы в плане здоровья, ведь столько раз Сурик выходила на сцену едва ли не на следующий день после операции, а тут она, видите ли, приболела… Диана злилась, метала молнии и впервые стала давать всевозможные интервью одна. Поначалу это безумно ломало, но она сцепляла зубы и делала вид, что всё так и должно быть. Самое противное — Сурганова не реагировала. Скрипачка приезжала на запланированные съёмки, даже отправилась с ними в очередной тур. Только теперь они почти не разговаривали и, казалось, что такое положение устраивает обеих.
Молчаливой необъявленной войны Света не выдержала первой, заявившись как-то к ней в номер после концерта.
— Расслабимся? — в руках скрипачки была бутылка коньяка. — Извини, приличный вискарь не попался нигде.
— Проходи, — хмыкнула Диана, пропуская Свету в номер.
В голове промелькнула нелепая мысль — она соскучилась! Безумно соскучилась по мягкой улыбке, по рукам и губам Светки, но обида взыграла вновь, и Арбенина лишь ещё упрямее сжала зубы. На что конкретно она обижалась и злилась, Дина и сама уже не понимала. Может, ещё вспоминала тот сорванный концерт и огромную неустойку, что им пришлось заплатить, может, её бесила какая-то нереальная покорность Светы, какая-то монашеская стойкость ко всем её закидонам и заскокам, а может, ей банально не хватало рядом Светиного тепла… Диана не знала, как не понимала и того, что с этим можно сделать…
Пили в тот хмурый ноябрьский вечер почти без закуски и молча. Как сапёры на разминировании. Лёгкий звон гостиничных стаканов, залпом проглоченное, обжигающее спиртное и всё повторялось. Бутылка почти опустела, а Диана терялась в догадках — зачем пришла Света? Если хотела поговорить, то чего молчит? Сидит, будто нахохлившийся воробей, в своём кресле, бросает на неё странные, влажные от близких слёз взгляды, но упорно не плачет. Только молчит. Бутылка почти опустела, когда Сурганова наконец нерешительно произнесла первые за весь вечер слова:
— Я соскучилась, Дин…
Негромко. Напряжённо и как-то до замирания сердца печально. Диана уставилась на не поднимающую глаз Свету. Хотелось, как тогда, в первый раз, нагло и бесцеремонно сгрести её в охапку, но вместо этого она, подогретая изрядным количеством спиртного, только холодно хмыкнула:
— И что теперь? Чего ты хочешь, чтобы я сделала?
Света вздрогнула. Скрипачка знала, что Арбенина всё прекрасно поняла, но не пошла на контакт, не ответила на её робкую попытку примирения.
— Ничего, прости… — Света встала и, пошатываясь, направилась к выходу. — Извини, мы устали обе сегодня, мне не стоило, наверное, приходить…
— Наверное… — кивнула Диана, отворачиваясь, и впервые почувствовала какую-то непонятную тяжёлую хрень в груди. Что-то было не так, но она пока не понимала что…
— Спокойной ночи, Диан… — поворот ручки. Светлана уже вышла в коридор гостиницы, как вдруг обернулась. — Уже почти час ночи… Пятнадцатое…
— И чего? — ещё больше нахмурилась Дина. Пьяный мозг никак не хотел соображать.
— Ты забыла поздравить меня с днём рождения…
Просто. Даже почти без обиды. Только как-то по-детски горестно и грустно… Диана выдохнула. Пиздец! Вот это да! Извилины в мозгу усердно заворочились, силясь придумать хоть какое-то мало-мальски правдоподобное объяснение. Но коньяк сделал своё чёрное дело.
— Ну, извини, вас таких много вокруг, а я одна. Голова у меня не дом советов! — скривилась Диана, даже не соображая толком из-за блуждавшего в крови алкоголя, что только что сказала и, разумеется, совсем не понимая, отчего так стремительно побледнела Светка, сравнявшись по цвету с белоснежной кофтой, наброшенной на плечи.
— А, ну да… — кивнула она. — Ещё раз извините за беспокойство, Диана Сергеевна…
Развернувшись на пятках, Света, не шатаясь, будто и не была пьяна, молча пошла по коридору к своему номеру. Диана, не мигая, смотрела ей в след. Плечи скрипачки не опустились, подбородок до самой двери был вызывающе вздёрнут. Лица подруги в тот момент Арбенина не видела…
Дождь больно хлестал большими колючими каплями по лицу и телу. Диана не шевелилась, ещё плотнее прикрыв глаза. Потоки воды лились на неё сверху, вода бушевала внизу, молнии лупили в камни и деревья вокруг, а снайперша лежала неподвижно, раскинув руки в стороны. Точно на распятии…
…Диана, протрезвев утром, корила себя всеми известными ей ругательствами и плохими словами. Больше часа она нервно мерила шагами свой гостиничный номер, пока наконец не решилась пойти к Свете извиниться. Тишина стала ей ответом. На автомате спустившись вниз, она узнала на стойке ресепшн, что Сурганова ещё ночью сдала номер и уехала. Всё — это и была та самая точка невозврата.
Господи, вот спрашивается, что стоило сказать тогда обычное «прости» — и мягкосердечная Светка бы простила! — а не лепить жестокую херню о «вас таких много»…
Идиотка! Какая же идиотка! Но она не была бы Арбениной, если бы позволила себе так запросто сдаться. Билет на первый же рейс до Питера, и снова тишина в ответ. Сурика не было дома. Её мама ошарашенно, а теперь ещё и с тревогой смотрела на Дину. Домой Света тогда так и не вернулась, телефон хранил гробовое молчание. Только через несколько дней ей позвонила Лия Давыдовна и любезно сообщила, что Света жива-здорова, но видеть её больше не хочет. Однако, не смотря на все опасения Дианы, на очередном концерте Сурганова всё же появилась. Арбенина тут же на всех парах подлетела к ней:
— Свет, ты же понимаешь, я пьяная была, прости, а?
— Проехали.
— Ну, Свет!
— Что?
— Перестань, а? — кусала губы Диана. — Я не соображала, что говорила!
— Да нет, Дин. Ты сказала то, что думала… Тш! — шикнула на неё Светлана. — Не зря же в народе говорят: «Что у трезвого на уме, у пьяного — на языке!»
— Света!
— Я услышала тебя, Диана Сергеевна, пойдём на сцену, а то зрители уже давно ждут легендарную Диану Арбенину и группу «Ночные снайперы»…
Диана совсем заледенела, сравнявшись по температуре тела с камнем, на котором лежала, колючий дождь больно ранил своими каплями-иголками, но она так и не позволила себе пошевелиться…
…С тех пор они не разговаривали. Вообще. Да Светка тогда была и в этом права. Их ведь объявляли последнее время именно так. А подруга и соратница стала совсем никем в их некогда общем детище…
Диана не помнила, с чего ей вдруг взбрело в голову непременно успеть до нового года помириться со Светой. С какого перепугу она, купив огромный букет жёлтых тюльпанов, которые в декабре ещё хрен где достанешь в Москве, отправилась в Питер. Арбенина, кажется, не особо-то и удивилась, когда дверь ей открыла не Светка и вовсе не мама, а какая-то девица в накинутом на голое тело халатике…
Тогда ничего не было в душе. Ни злости, ни ярости, только одна лишь пустота. Какая-то огромная чёрная дыра, к тому же стремительно разраставшаяся потом с каждым новым днём.
— Кто там, Ань? — вышла в прихожую Света. — Дина? Ты?
— Ага, прикинь… — криво усмехнулась Арбенина. — Я тут это… Цветы тебе принесла, решила порадовать, а то забыла тогда на день рождение…
— Ааа, спасибо… Красивые. Зайдёшь?
— Что? Нет, некогда, знаешь ли… Я проездом, так просто забежала на минуточку… — молола полную чушь Дина, прикусывая со всей силы щёку с внутренней стороны. Ну уж нет! Слёз Сурик от неё точно не дождётся!
— Ань, иди в спальню, я сейчас вернусь… — попросила Светка свою девочку, наградив её тем самым тёплым взглядом, что когда-то дарила только ей одной. В душе Дианы что-то окончательно сломалось.
— Знаешь, а я тебе не изменяла, между прочим… — сглотнув, выпалила вдруг Динка.
— И что мешает? — равнодушно пожала плечом Света. — Нас же таких много… Чего теряешься?
— И правда… — нарочито бодро кивнула Арбенина. — Непременно воспользуюсь твоим советом! Ты ж у нас всегда умная была.
— Ага, действуй! — беззлобно и легко усмехнулась Сурганова.
— Но ты же понимаешь, Свет, что ты… Это…
— Понимаю, — спокойно кивнула Света. — Я больше не могу быть в «Снайперах», там ведь предателям не место. Понимаю… Прощай, Дин, и будь счастлива!
Света поджала губы и захлопнула дверь перед самым носом, не дожидаясь её ответа. Шикарный букет полетел в ближайшую урну, а сама Диана вернулась той же ночью в Москву…
«Снайперов» с того самого дня больше не существовало. Нет, осталась группа. Теперь только её. Единоличная. Но это было уже совсем не то… И Дина это, увы, прекрасно понимала… Как понимали и их многочисленные фаны, на первом же концерте без участия Сургановой устроившие ей самый настоящий демарш. Единственный раз в жизни она тогда видела, как люди уходили с ещё не начавшегося концерта. Видела, да. Но только сжала зубы и с каким-то злорадством ещё подумала про себя, что большинство зрителей остались в зале, а значит, она тут всё-таки главная снайперша!..
Мелко дрожа под жёсткими струями воды, Диана понимала, какой же дурой была тогда. Светка ведь отнюдь не была глухой или слепой, всё видела и прекрасно понимала, но ещё очень долго, до самого последнего, старалась сохранить их ещё чуть тлевшие отношения, молча и преданно терпя все сыпавшиеся на неё как из рога изобилия обиды. А она своими руками всё разрушила, она не оценила…
Диана понимала, что все последующие годы без Светки занималась ни чем иным, как рефлексией. Как в жизни, так и в творчестве. Да, она старательно пыталась переосмыслить прожитое, чтобы хоть как-то двигаться дальше, чтобы просто жить, потому как без присутствия Светы это стало вдруг неимоверно трудно делать.
И плевать, что весь последний год перед окончательным разрывом они виделись крайне редко и почти уже не общались. Дина знала, что там, в Питере, её всегда ждёт преданная подруга, что в любой момент она может туда вернуться. Этакая лягушка-путешественница. Вот кем она себя ощущала. И вот теперь, как оказалось, возвращаться ей больше было некуда. Дом перестал существовать для неё.
Настигшая наконец слава, толпы поклонников, гастроли и тупая, ноющая пустота внутри. Повышенное людское внимание и непроглядное тотальное одиночество…
Она не знала, как выжила тогда, как не сломалась. Или сломалась, но даже не осознала этого. Самое обидное во всём этом было то, что Светка-то и не думала пропадать без неё, уже в апреле явив музыкальной тусовке свою собственную группу. Группу и теперь отнимавшую у неё значительную долю поклонников. Это снова было очень обидно и запустило новую волну неприязни. Очень долго Диана боялась даже случайно пересечься с Сургановой на концерте. А Светка была спокойна и открыта, Светка, как всегда, солнечно улыбалась и не унывала…
Диана наконец пошевелилась, снова садясь на мокрой, скользкой от потоков воды скале.
«Ничтожество… Какое же она ничтожество по сравнению с ней…»
Вокруг было темно, холодно и сыро. Очередная молния ударила в старое дерево, совсем рядом. Нет, страшно не было. Было всё равно. Было плевать. На себя, на жизнь. Даже на детей. Сил сопротивляться и карабкаться дальше больше не осталось.
Заледеневшими пальцами Диана вцепилась в выступ скалы и ещё немного подвинулась к краю. Бросив взгляд вниз, она больше не увидела моря. Вокруг была только разбушевавшаяся водная стихия…
Дина наклонилась вперёд. Тьма внизу манила, тьма звала к себе, суля успокоение. Диана сдвинулась ещё немного и поудобнее устроила руки, собираясь оттолкнуться…
Очередная, особенно яркая вспышка молнии над головой, и прямо перед ней в завесе дождя из ниоткуда возникло до боли знакомое, чуть расплывчатое лицо. Арбенина резко дёрнулась, едва не слетев вниз.
— Стой! Не делай этого! — раздалось, кажется, где-то в голове. Она не понимала, где именно. — Не смей. Снайперы не сдаются!
— Я не могу больше! — закричала в пустоту Диана. — Не могу, ты слышишь?!
— Можешь, Динь… — снова раздалось в голове. — Что нас не убивает, делает только ещё сильнее. Ты сильная, Диана, ты очень сильная! Остановись! Прошу…
Диана пронзительно закричала, сжимая голову ладонями. Крик утонул в невероятном грохоте стихии. Никто не услышал её, но в этом и не было уже нужды.
Неловко перевернувшись, Диана на коленях осторожно поползла прочь со скалы. Она не знала, что это было. Бред её больного воображения или хрен его вообще знает что, но Светка верила в неё, а значит, нельзя позволить себе быть слабой! Никак!
Скользя, кувыркаясь и постоянно падая в грязь, снайперша кое-как добралась до брошенной у подножия склона машины. Поворот ключа в замке зажигания, и авто унесло её прочь, подальше от проклятого утёса.
Немного отдышавшись и согревшись, Диана включила радио и почему-то совсем не удивилась, услышав вдруг из динамиков слова своей же песни…
Разбуди меня…
Не искала, но всё же нашла.
Дышу на свободе, тоска умерла,
И не стоит того, чтобы долго о ней!
Разбуди меня…
Арбенина покосилась в зеркало. Да уж, видок тот ещё! Презрительно усмехнувшись своему отражению, она сильнее вдавила педаль газа и покрепче ухватила руль.
Диана не знала, что будет в её жизни дальше, но была твёрдо убеждена в одном — ей надо срочно навестить Светку!
Выгонит? Что ж, имеет на то все основания. Только она ведь снайперша, чёрт возьми, она не имеет права сдаваться.
И она не сдастся!
Диана не сомневалась — когда-нибудь Сурик обязательно её выслушает, а может быть, и простит… Кто знает… А, значит, есть ещё смысл жить…
Завтра нас не оставит в живых.
Наше время — уже одно на двоих!
И горят фонари, и свободен тоннель…
Разбуди меня!
Навзничь упавшие, насмерть пропавшие…
Нет стыда у любви, запретов не может быть!
Парим друг над другом мы, кружим самолётами —
Этим эфиром только и можно дышать,
В этих движениях только и стоит жить!
Разбуди меня!
