***
На остановке их должен был встретить Сус. Последнее время он больше сидел дома, вместе с Мелоди ухаживая за престарелой матерью, и Хижина Чудес стояла закрытой. Стенли и Стенфорд обещали приехать только на следующий день. К приезду сестра успокоилась и даже немного помрачнела. Диппер догадывался, почему — никто из друзей не явится на сходку. Пацифика обучалась в престижном университете в Британии и на лето оставалась там же. Она не гарантировала, что сможет выбраться. Гидеон не слишком жаждал общения с близнецами. Гренда работала, причём достигла больших успехов, чем они все, — прошлым летом ей дали старшего менеджера в крупном магазине техники в другом городе, с тех пор она бросила учёбу и пахала круглыми сутками. Диппер предполагал, что не обошлось без участия барона-как-бишь-его, с которым она переписывалась. Сколько Мейбл ей ни звонила, она говорила только о работе. Однажды они встречались, и Диппер, выходивший поздороваться, сначала не понял, что за валькирия учит его сестру жить. Кэнди повезло куда меньше — подрабатывая назло родителям фотомоделью, бедняжка настолько зациклилась на себе, что заработала анарексию и последние пару лет лечилась дома. Мейбл выучила все восточные праздники, чтобы слать подруге открытки на каждый из них. Дип видел её фото в каком-то корейском журнале, показанном сестрой: скромная замухрышка в очках превратилась в фарфоровую куклу с присущим фарфоровым куклам болезненным очарованием. Диппер даже переписывался с ней какое-то время в надежде забыть о Венди, но не срослось. Ему до сих пор было совестно, что мысль об общении с ней ему пришла только из-за внешности девушки. Пока Кэнди не заболела, она действительно выглядела очень похорошевшей по сравнению с собой в двенадцать. Он не знал, остался ли в городе вообще кто-то из их старых знакомых. Взрослые его особенно не интересовали, ребята, с которыми тусовалась Венди, в основном разъехались или не горели желанием снова встречаться с Пайнсами. Сама Венди просто пропала. Один из её братьев, до которых он смог дозвониться, говорил, что она сменила телефон, но нового номера не дал. Где она, тоже никто не знал. Говорили, что она снова сошлась с Робби — скорее из жалости, чем симпатии, — и уехала с ним и его новой группой колесить по стране в поисках заработка. Диппер подозревал, что эта поездка будет куда унылей предыдущей. Он не сомневался, что с ними снова начнут случаться странные вещи, но на этот раз всё будет иначе — без старых знакомых, без привычных мест, с иным взглядом на жизнь как у него самого, так и у Мейбл. Впрочем, насчёт последней он сомневался. — Что думаешь? — спросил он сам не зная зачем, глядя, как автобус заворачивает на их остановку. — Я думаю, мы заведём кучу новых друзей и отлично проведём время! — жизнерадостно завопила сестра и полезла обниматься. Диппер отстранил её и встал, подхватывая рюкзак. Суса видно не было. — Похоже, нам придётся ждать его. — Ничего! Сможем осмотреться, пока его нет, — энтузиазму Мейбл не было конца. С рюкзаком на одном плече и сумкой на другой, она рванула к выходу, заваливаясь то на один бок, то на другой из-за тяжёлой ноши и хватаясь за полинялые поручни. Иногда она напоминала ходячую катастрофу. На прощание автобус обдал их облаком пыли — до этих мест дожди ещё не дошли, и земля была сухой — и уехал, оставив после себя запах бензина и горячего железа. За время их отсутствия остановка не поменялась, даже скамья осталась той же. Диппер с удивлением узнал выцарапанные на досках надписи, которые читал семь лет назад. А ещё ему до сих чудился витающий в воздухе стойкий запах озона, перемешанного с дымом и серой — запах Странногедона. «Неужели он не исчез до сих пор?» — подумал он и поднял глаза на небо, по которому с северо-востока ползли темнеющие облака. Диппер принюхался, потом высунул кончик языка, пробуя ветер, но не почувствовал никакого намёка на едкий сладковатый металл — золото*, запах Билла. Хорошо. По крайней мере, можно надеяться на отсутствие жаждущих мести восставших демонов. — Ты что, дразнишь небо? — Мейбл встала рядом и тоже высунула язык. — Я дразню лучше! Гляди, как скривилось то облако. — Ох, прекрати, — нахмурившись, Дип бросил рюкзак на скамью и сам сел рядом. — Лучше позвони Сусу и спросил, куда он пропал. — Мы вполне можем подождать, — заявила сестра и бухнулась возле него. Издав странное мычание, выражавшее всё его недовольство, парень достал из рюкзака плеер с наушниками и стал искать подходящую песню. По пути в плейлисте оказалась одна из песен, что он слушал в зелёной юности, и мысли его снова переключились на Венди и её возможное местонахождение. «Да-а, она сейчас, должно быть, счастлива. Никаких пар, никаких предков, указывающих, что тебе делать. Скитайся по миру, иди куда глаза глядят, без денег и нормального жилья, зато свободный», — подумалось ему. Он почувствовал к себе отвращение от мысли, что ему никогда не хватило бы храбрости бросить всё, как Венди. Он был слишком озабочен учёбой, слишком привязан к дому, родителям и Мейбл, да и выживать в одиночку он не умеет. Подумать только, он пережил столько жутких событий, перенёс Странногедон и победил целую толпу чудовищ в двенадцать! Видимо, тогда его сознание было достаточно детским и наивным, чтобы не свихнуться от творившегося вокруг театра абсурда. Сейчас он так не смог бы. Он давно понял, что боится этого города и тех странностей, с которыми, скорее всего, столкнётся. Прошло столько времени, что он начал задумываться, не являлись ли приключившиеся с ними события его фантазиями, или галлюцинациями, или снами, до того нереальны они были по сравнению с мирской суетой за пределами города. Последние годы он примерно в таком ключе и вспоминал о них. Конечно, ссадины и синяки болели долго (некоторые шрамы остались до сих пор), и его часто мучили кошмары о гротескной сюрреальности, в которую Билл хотел превратить их измерение, но продлилось это недолго — сны практически прекратились уже через пару лет. Сус приехал только через полчаса, и, по виду, совсем не изменился, разве что скинул несколько лишних килограммов. Даже футболку надел ту же, с вопросительным знаком. Диппер слегка поморщился. Вспоминая Суса сейчас, он казался ему каким-то большим ребёнком и, судя по всему, через столько лет он не изменился. — Хей, ребятишки! — воскликнул он, выбираясь из старенького кадиллака, и побежал обниматься. Мейбл бросилась навстречу с жизнерадостностью самоубийцы, придумавшего новый способ умереть. Здоровяк схватил близнецов в охапку и стиснул так, что рёбра затрещали. Диппер всхлипнул, как сдутый мячик, на который наступили ногой. — Ого, ты накачался, что ли? — Мейбл восторженно двинула кулаком по мягкому животу. Сус расплылся в улыбке. — Мелоди заботится о моём здоровье. — Диппер хлявкнул**, и он поспешно отпустил его. — Ой, прости, чувак. Как же вы выросли. Уже не подразнишь тебя «малышом», Диппер. Ну что, поехали? Забираясь в машину, студент обратил внимание, что она точно такая же, какой была семь лет назад: жестковатые сиденья, выцветшая на солнце пластмассовая фигурка кактуса на приборной панели, запах пыли и старины. На этом кадиллаке они с Сусом ездили спасать Робби от Рамбла Макскёрмиша. Тогда мысли его не занимало ничего, кроме Венди, соперника, игр, тайн и собственной внешности иногда. Он с головой погружался в свой мирок, не подозревая, как тот мал и суетен. Диппер почувствовал ностальгию. Какое же это было прекрасное лето, пусть он учинил себе столько бед и так переживал из-за них. Он не знал, почему воспоминания от случая к случаю то пугают его, то вызывают томительную тоску. Быть может, он пытался отрицать все эти чудеса и переживания, страшась их возвращения, но глубоко внутри понимал, как хороши были эти времена. Как говорила дама в одном фильме, с каждым днём будущее кажется чуть мрачнее, а прошлое со всей грязью, что там была, светится всё ярче. По пути он жадно разглядывал дома, пытаясь понять, как сильно изменился город за семь лет. Оказалось, не слишком. По правде, Гравити Фоллс, казалось, застыл во времени ещё где-нибудь в девяностых. По сравнению с этими тихими пыльными улицами новенький ноутбук, ехавший в сумке рядом с Диппером, выглядел пришельцем из будущего. Иногда на тротуарах попадались старые знакомые вроде неважно выглядевшего Тоби Решительного в своём старом котелке, полинялом и истрепавшемся, или одного из знакомых Венди, имя которого он забыл. Все они выглядели более взрослыми, старыми и уставшими, и от этого на душе скребли кошки. «Я сам вырос», — подумал Диппер. Когда они свернули в лес, он нервно сглотнул. Эти деревья выжигались в его памяти, словно кто-то обновлял полустёртую гравировку. Он прекрасно помнил, как они с Мейбл играли здесь. Неподалёку должны быть гномы, а ещё дальше на восток — поляна с кристаллами, изменяющими размер. А вон там Диппер бродил в поисках Прячущегося. А где же они с прадядей Фордом играли с ту игру?.. Размышляя, он слабо прислушивался к болтовне Мейбл и Суса и отвлёкся на них, только когда последний спросил: — Диппер теперь всегда такой тихий? «Какая разница!» — разозлился тот, но промолчал, почувствовав угрызения совести. — Да-а, он теперь как Робби, — протянула Мейбл. — Ты ведь помнишь Робби? Тот эмо-зомби? «Я ни разу не похож на Робби», — хотел огрызнуться тот, но Сус в этот момент заговорил: — Ага. Клеился к Венди, пока не нашёл другую девчонку. Я давно его не видел. А вот его родители, мистер и миссис Валентино, каждое воскресенье ездят в супермаркет вниз по улице, но я не решаюсь спрашивать их о Робби. Вдруг это вызовет у них приступ воспоминаний… — Так он уехал? — спросил Диппер. — Не знаю. Сначала я забыл о нём, а потом понял, что уже очень давно его не видел. Он просто пропал. — А Венди? — Она говорила, что хочет уехать, но не сказала, когда. Видимо, она отправилась искать свой собственный жизненный путь. Быть может, она взяла с собой Робби, кто знает. Тут сердце Диппера пропустило такт, поскольку впереди показался до боли знакомый двухэтажный дом с высокой красной крышей, и парень почувствовал, что улыбается — против своей воли и несмотря на пониженное настроение. Да в этом городе хоть что-нибудь меняется?***
Вокруг тусклой лампы летали мотыльки, залетевшие из окна, тянувшего вечернюю прохладу из леса. Мелоди, мурлыкая под нос, возилась с чайником, а Сус у плиты готовил горячие бутерброды. Вдыхая ароматы трав, бекона и свежего хлеба, Диппер наконец понял, как сильно проголодался. — Прадядя Форд не связывался с вами? — спрашивала тем временем Мейбл, натянув свитер на колени и раскачиваясь на стуле. — Не-а. Они с другим мистером Пайнсом же не пользуются телефонами, у них серьёзный бизнес. Не беспокойся, раз они обещали приехать завтра, то приедут. — Интересно, куда их занесло в последний раз, — задумчиво проговорил Диппер, разглядывая открытки, которые Стенли и Стенфорд присылали из своих странствий. Раньше он мечтал, что в один прекрасный день прадяди явятся к нему домой и заберут путешествовать с собой, чтобы разыскивать и изучать разнообразные аномалии и удивительных криптидов, но потом решил, что не так это и здорово — мотать нервы, постоянно от кого-нибудь спасаясь, рискуя жизнью и рассудком на краю света. Он завидовал им так же скрыто, как Венди — по сравнению с ними он был лузером, слишком зависимым от собственного мирка, чтобы в один миг его разрушить и пойти познавать что-то новое. «И что скажет прадядя Форд, увидев, во что я превратился?» — подумал он, потирая висок. Поужинав, они ещё немного поговорили, обсудили последние новости, а потом, когда Мейбл случайно утопилась носом в кружке с травяным чаем, решили разойтись спать. — Надеюсь, дорогу к кроватям найдёте, — с лёгким смешком проронила Мелоди. — Хорошо, Мелоди, спасибо за чай, — с сонным энтузиазмом откликнулась Мейбл. — По правде, я бы просидела так всю ночь, но увы! Сон сильнее меня. Она чуть не уснула стоя прямо у лестницы, и Дипперу пришлось взять её за руку и потянуть наверх. Когда первая ступенька заскрипела у него под ногами, зазвонил телефон и Сус бросился отвечать. — Хижина чудес слушает. Кто это? Чувак, ты не можешь перезвонить завтра? Уже, как бы, далеко за полночь. Да, он приехал, но поговорить с тобой сможет, только когда наберётся сил для завтрашнего дня. Сладких снов. — Кто это? — удивился Диппер. — Не знаю, но голос как у старого знакомого, которого я не могу вспомнить. Он хотел поговорить с тобой, кстати, но я попросил перезвонить завтра… — Ах, Сус, зачем ты это сделал? — взвился тот. — Вдруг он хотел сказать что-то важное? — Да ладно, он обещал позвонить ещё раз, когда ты встанешь. Расслабься, Диппер. Тот вздохнул и провёл рукой по лбу. — Извини, Сус. Настроение сегодня никакое. — Просто отдохни, чувак. Вот выспишься и снова станешь тем Диппером, которого я знал. «Это вряд ли», — пасмурно подумал он, поднимаясь по лестнице с висящей на руке сестрой. — Спокойной ночи. Наверху даже остались плакаты, которые Мейбл вешала по приезде семь лет назад, и кое-какие старые вещи, забытые близнецами второпях. Отпустив её, он сел на краю кровати и взял с тумбочки блокнот со старыми каракулями, который хотел забрать следующим летом, но так и не приехал. Мягкое сияние ночника освещало неряшливые заметки о существах, населяющих окрестности городка, почеркушки и какие-то наброски, в том числе попытка нарисовать Венди, вызвавшая в нём приступ дикого стыда. Он отбросил блокнот и растянулся на кровати, отметив, что ноги у него свешиваются с края. Спать ему, в отличие от Мейбл, не хотелось, и он достал ноутбук, чтобы проверить сеть и сделать запись в дневнике. Диппер не рассказывал о ведении дневника, зная, что Мейбл обязательно заинтересуется содержанием, и пока ему удавалось выдавать свои ежедневные сеансы печатанья за учебные работы. Он просидел несколько часов, чтобы изложить всё, что накопилось в его голове за день, мимоходом проверяя почту. У него была навязчивая мысль, что Венди или прадядя Форд может написать ему письмо. Также иногда он ни с того ни с сего начинал искать упоминания о них в интернете, не добиваясь особых результатов. Самое печальное, что он даже не знал, как называется группа Робби, иначе у него была бы хоть какая-то зацепка в поиске девушки. Раздосадованный, он лёг, не закончив запись, и через какое-то время провалился в сон. Он проснулся посреди ночи с ощущением, что полностью выспался. Несмотря на понимание, что ощущение это временное, он сел и резко заморгал, уткнувшись взглядом в ярко сияющий треугольник на полу, образованный потоками лунного света. Подойдя к окну, он опёрся о растрескавшийся подоконник и потянулся: лучи были такими яркими, что слепили и казались почти тактильными. Прикрыв глаза, Диппер посмотрел на тёмный лес и освещённую полнолунием лужайку расфокусированным взглядом. Мерцающие блики на ресницах задвигались в ритуальных плясках с размытыми бледными пятнами и отсветами внизу, складываясь в странные узоры и искрясь, словно скачущие по полу стекляшки из разбитого калейдоскопа. Диппер слегка наклонил голову вправо, затем влево, наблюдая за тем, как они торопливо меняют своё местоположение, а потом посмотрел вверх, увидев вокруг диска луны хоровод дрожащих энергетических нитей, расширяющих и сужающих кольцо с движением его век. Диппер моргнул, и они вдруг перестроились, разорвав круг и свесив вниз обрывки тонких щупалец. Парень резко вздохнул от изумления. Машинально взгляд его последовал вниз и уткнулся в лужайку, где полчища бликов танцевали вне зависимости от его действий. Дип распахнул глаза, но искры просто исчезли, оставив только тихий пейзаж. Переведя дух и решив, что Гравити Фоллс подкидывает ему очередную загадку, он снова сузил глаза и посмотрел на лужайку из-под полуопущенных век. С краёв обзора на неё тут же потянулись пугливые серебристые нити, бросающиеся прочь при каждой неосторожной попытке моргнуть. «Это живые существа?» — недоумённо подумал Диппер, изо всех сил стараясь не шевелиться. Нити добрались до центра и стали играть в какую-то хаотическую игру с отсветами, напоминающую догонялки. Засмотревшись, он не сразу понял, что, бросаясь друг на друга, они постепенно очерчивают контуры вытянутой фигуры, напоминающей человеческую, а когда наконец её заметил, едва удержался, чтобы не раскрыть глаза вновь. Напряжённо дыша, он всматривался в сверкающий силуэт, и ему казалось, что тот тоже взирает на него, хоть лица его было не разглядеть. «Привидение?..» — парень лихорадочно пытался придумать, что делать дальше, а фигура тем временем подняла руку и, поманив его, плавно поплыла к деревьям. Отдаляясь, она распадалась на отсветы и серебристую паутину, замирающие на своих местах обыкновенными иллюзиями, вызванными каскадом поблёскивающих ресниц Диппера и лунного света. Он даже раздумывать не стал, за что потом долго себя корил. Нашарив в рюкзаке фонарь, он как можно осторожнее направился вниз. Стояла полная тишина, и каждый громогласный скрип разрядом отдавался у него в позвоночнике. При каждом шаге Диппер замирал и прислушивался, чувствуя себя откровенно по-дурацки. Ему подумалось, что он сгорит со стыда, если Сус или, ещё хуже, Мелоди, проснётся и увидит его крадущимся по дому посреди ночи. По неясным соображениям он считал, что двадцатилетнему человеку не пристало так делать. Пытаясь влезть в кроссовки, он чуть не опрокинул вешалку, разозлился и, махнув рукой, вышел из дома босым, в пижаме и куртке. Встав посередине лужайки, он прищурился и стал выискивать глазами оптического призрака, который тут же материализовался на границе леса и показал рукой на восток, в чащу. Теперь Диппер мог ясно различить конечности и копну пышных длинных волос. По фигуре, призрак раньше был высокой пухлой женщиной, напомнившей ему одного из преподавателей в колледже. Помаячив немного, она вновь растворилась, не успел Дип окликнуть её, и больше не появлялась, сколько он ни щурился. «Чего она хотела? — думал он, посветив фонарём в указанном направлении. — Может быть, там её тело? Или сокровища?» Он двинулся в лес, морщась, когда под ногу попадался камешек или ветка. В тот момент ему даже в голову не пришло, что он ведёт себя как безрассудный мальчишка, каким был в двенадцать. Он не был уверен, что не отклоняется от заданного курса, но останавливаться на полпути не хотелось, и он упрямо шагал дальше. Ноги у него были уже все исцарапаны. По лесу он продирался около часа и слишком поздно понял, что зашёл слишком далеко. К этому времени он окончательно заблудился. — Ч-чёрт, — пробормотал он, остановившись на звериной тропе и водя лучом вокруг себя. — Откуда я, Жнец побери, пришёл? Он не был уверен, что сумеет переночевать на голой земле. Он попробовал идти назад, но найти знакомые места ему так и не удалось. К этому времени лес понемногу начал звучать: пели сверчки, ухал филин, шелестели листья, будто переговариваясь о человеке шёпотом, иногда со стороны слышались пугающие до немоты шаги и шуршание, которые, к счастью, в большинстве случаев издавал олень или белка. Их Диппер успешно отгонял светом фонаря. Ситуация ухудшилась, когда невдалеке раздался протяжный вой. Студент едва удержался от крика и бросился бежать. «Наверх! Надо забраться выше!» — пронеслось у него в голове, и он стал шарить лучом по сторонам, выискивая подходящее для лазанья дерево. «Проклятье! Как я раньше это делал? Там же уцепиться не за что!» Он снова перешёл на бег, когда услышал громкий лай и топот позади. — А-а-а, треклятые волки, Жнец бы вас побрал! Зачем я вообще вышел из дома! Ноги у него уже порядком болели от постоянно утыкающихся в стопы камней и веток. Наткнувшись пальцами на крупный булыжник, Диппер заорал и выронил мокрый от его пота фонарь. Дрожащей рукой подняв его, пару раз промахнувшись, ругаясь и тяжело дыша, он побежал дальше, прихрамывая, как оживший мертвец. По правде, в темноте он действительно мог сойти за зомби, и в голове его даже возникла глупая мысль, не решат ли хищники по его леденящему кровь пыхтению, что он не годится для еды. «Неужели так и закончится жизнь Диппера Пайнса? - в панике думал Дип. - Я справился с толпой гномов, Гремоблином, гигантским роботом Гидеона, Шейп Шифтером, злобным треугольным демоном, а теперь я сдохну из-за волков, прекрасно, просто прекрасно, идеальный сюжет для баллады». В опасных ситуациях в его голове возникала каша и он начинал размышлять о каких-то дурацких вещах вроде того, какие легенды бы о нём складывали, будь он известным героем. Иногда такие мысли неплохо мотивировали, но по большей части он только ругал себя за то, что нахватался чепухи от Мейбл. Резко завернув, Диппер высветил далеко впереди кусты и деревья, обступившие маленькую поляну. «Кажется, там можно забраться повыше, - мелькнуло у него в сознании. - Только бы успеть». Он поднажал и перепрыгнул через куст, запоздало услышав позади тихое поскуливание. Замедлив шаг, он посветил себе за плечо и успел увидеть скрывшиеся далеко в зарослях взъерошенные задние лапы. Похоже, волк был всего один. Правда, судя по грязно-бурому цвету шерсти и хвосту рулькой, это и вовсе была собака. — Отлично, Диппер. Тебя до смерти напугала бездомная псина, — он так нервничал, что начал разговаривать сам с собой. — Хорошо, что не волк. Но почему она ушла? У него вырвался слабый смешок, и он, отвернувшись, выбрался на поляну, отметив про себя, что воздух на ней немного прохладнее, чем в остальном лесу. Поёжившись при мысли об очередной аномалии, Диппер обвёл поляну лучом и наткнулся на куст, чьи ветви опутывали странный серый предмет. Он решил бы, что это обычный булыжник, если бы от него не отходило две длинных каменных трубки, торчащих из зарослей подобно диковинным антеннам. — Что это?.. — приблизившись, Дип отогнул ветку и обнаружил, что прямо на него пялится огромный каменный глаз, вырезанный на треугольной плите. — Проклятье, это же ты! Он облегчённо выдохнул и дотронулся до маленькой каменной лапки демона, являвшегося ему в кошмарах. Полузарытая в почву статуя оказалась холодной и практически скрытой растительностью — кусты, трава и пышный мох, уже забравшийся на растрескавшееся подножие, надёжно спрятали бы её от чужих глаз, если бы не воздетая рука и цилиндр, опутанные плющом. — Ты в курсе, что прадядя Форд искал тебя по всему лесу? — вяло поинтересовался он и отколол лапу, неосторожно попытавшись её пожать. — Ой блин! Ж-жнецы! А-аргх. Ну и к чёрту. Всё равно она тебе больше не нужна. Посветив на землю под собой, он придирчиво оглядел её и сел, понадеявшись, что рядом нет муравейника или логова какого-нибудь паука. Его клонило в сон. — Забавно. Форд говорил, что всё тут прочесал. А я нашёл тебя, просто последовав за призрачной дамой, — он снова посмотрел в узкий мёртвый зрачок и зевнул. — После смерти ты стал откровенно плохим собеседником. Надеюсь, я найду утром Хижину. По его спине пробегали мурашки при каждом взгляде на статую. Ещё один осколок далёкого детства, расплывшегося до такой степени, что о нём можно было вспоминать с улыбкой. Он не слишком хотел засыпать под пристальным взглядом демона, пусть и невозвратимо окаменевшего, но потерять его не хотел ещё больше. Форд будет очень рад узнать, что статуя всё-таки нашлась. — Только не уходи никуда, ладно? — пробормотал Диппер, выключая фонарь и устраиваясь поудобнее на траве. Ледяной камень приятно холодил горящие стопы, и он опёр их в замшелый бок статуи. — Господи, я разговариваю со скульптурами. Шикарно вообще. Он зевнул и перевернулся на другой бок, прислушиваясь к пению сверчков. Ему было тревожно, но уйти и бросить статую он не мог. Он чувствовал какую-то снисходительную жалость к демону, который совершил столько грандиозных, хоть и кошмарных, вещей при жизни и канул в забвение после смерти. Вряд ли сюда кто-то приходит. Диппер сомневался, что даже те ребята, которых он вытащил из другого измерения, скучают о нём. — Спокойной ночи, Билл. Ты был на голову повёрнутым психом, но есть ли смысл корить тебя после твоего поражения. Возможно, тебе всего лишь требовался психиатр, но мы не смогли понять это и пошли путём насилия. Так или иначе, поздно о чём-либо жалеть. Деревья снова зашептались, и в темноте сверху с уханьем пролетела сова, похожая на мягкого призрака. Прислушиваясь к голосам леса, Диппер закрыл глаза и вскоре уснул.