Это был самый обычный день...

Это был самый обычный день. В очередной раз Инуяша и Ко остановились на привал, измотанные после очередной битвы с очередным демоном в попытке заполучить очередной осколок Камня Душ, который в очередной раз оказался фальшивым. Инуяша в очередной раз поцапался с Шиппо из-за очередной оставшейся порции лапши. Кагоме, не получившая серьезных увечий, но в очередной раз изрядно поцарапанная в процессах передавания ее, словно приза, от демона к защитнику и попытках защиты, была порядком раздражена и в очередной раз чуть не разругалась с Инуяшей в пух и прах до очередного ухода домой. Санго в очередной раз терпеливо дожидалась окончания перфоманса, развлекаясь беседой с Мироку, который в очередной раз не упустил шанса погладить Санго чуть ниже поясницы и в очередной раз схлопотал ласковый удар Хирайкоцу по своей святой голове. Кирара в очередной раз в бурных выяснениях отношений не участвовала. Инуяша и Кагоме были слишком заняты выяснением отношений, чтобы замечать что-либо еще; таким образом, Шиппо в очередной раз стащил из-под носа Инуяши его порцию лапши, уже привыкший, что всем в очередной раз не до него. Впрочем, хоть этот день и начинался так обыденно, закончился он все же немного необычно. Хотя конечно… Для Инуяши и Ко и для смертных людей понятия «обычно» и «необычно» разнятся сильнее, чем это можно было представить. Инуяша и Кагоме пришли к консенсусу и в мире и согласии завершали трапезу. Монах же с охотницей на демонов все не могли успокоиться. — Да что вы говорите, Хоши-сама! – шипела Санго. – Какой интересный способ расслабляться! А если я все ваши… Гхм, выдающиеся места щупать начну? — Санго, душа моя, — глаз монаха слегка подергивался. – Я же абсолютно не против. Ты можешь начинать. — Ах, вот что! – вскипела охотница. – Как вы можете вести себя подобным образом? Вы…монах-блудист! — Как интересно, — Мироку уязвленно прикрыл глаза. – Видишь ли, бесценная, у моего поведения есть весомая причина. — Я знаю. И все же это не повод, чтобы приставать ко мне, — она прищурилась. – Тем более, что просьб родить вам ребенка я не слышала – отговорка более неуместна. — Санго, ты для меня свята. Я не могу предлагать тебе нечто, что может опорочить тебя и очернить твою душу. Хотя конечно, если ты настаиваешь… — Не-е-ет! Боги, с вами невозможно разговаривать! – она надулась и замолкла. Мироку, секунду поколебавшись, отвернулся и принялся продолжать есть. Кагоме пододвинулась к Инуяше: — Сегодня Санго-чан на взводе: завелась сильнее обычного. Может, Мироку-сама ей еще чем-то не угодил? У них в последнее время напряженные отношения… — Да? – тихо проворчал Шиппо, который был невольным слушателем всех разговоров. – Значит, это от глубокой неприязни Санго-чан во сне бормочет «Хо-оши-сама-а…», а Мироку к ней и ночью руки тянет? Мироку до этого момента не догадывался, что его глаза могу открыться настолько широко, а Санго покраснела так, как никогда в жизни. *** Это был первый раз в жизни Санго, когда она стукнула Шиппо. Это был первый раз в жизни Мироку, когда он присоединился к экзекуции над Шиппо. Это был первый раз в жизни Кагоме, когда она проигнорировала коллективное нападение на Шиппо. Это был первый раз в жизни Инуяши, когда он не присоединился к поколачиванию Шиппо. Это был первый раз в жизни Шиппо, когда он столь сердечно перед кем-то извинялся.