Теперь мы никто

Война. Мы боремся за свое существование, за мир. Отчетливо понимая, что нас больше нет. Мы умерли еще тогда, когда с приходом этой напасти погибли те, кто был нам дороже всего. Мы потеряли семью, детей, друзей. И в первую очередь мы потеряли самих себя. Теперь мы никто.

*** -Нет! Анжела! Стой! Я не остановилась, и даже отчаянные крики моей старшей сестры не способны были меня остановить. Я продолжала бежать к своему дому, к своей семье, которые остались на другой улице. Перед этим приказав сестре, ждать меня здесь. Я рвагулась вперед. На пути краем глаза я видела, как около меня, всего лишь в нескольких метрах разорвался снаряд. Я была сбита с ног взрывной волной. Отлетев, я ударилась о землю, а дальше… Дальше большая пропасть. Я ничего не помню. Не знаю сколько времени я провела здесь, лежа на холодной, замерзшей земле, но когда я открыла глаза, то все уже кончилось. Не было никого. Только холодные трупы людей лежали в "обнимку друг с другом" около меня. Меня нисколько не испугала эта картина, я морально была подготовлена к этому. Но все равно, какое-то ужасное чувство сидело внутри меня и разрывалось на части от крика и ужаса. Поднявшись еле-еле и став на ноги, я была просто счастлива тому, что я стою, что я вижу, что я жива и не ранена. Мелкие царапины и небольшие ссадины вскоре заживут, а вот новая нога или рука больше не вырастут. Пройдя немного я остановилась, присела и начала рыдать. Вот и все, что осталось от моего любимого города — одни руины, смерть и страх, которые несли за собой фашисты. Плакала я долго, но мне не стало от этого легче. Я продолжала винить во всем случившимся их — проклятых немцев, которые ступили на нашу родную землю. Голова гудела от ужасных мыслей, которые лезли в мою голову. Я закричала. И мой крик эхом разнесся по выжженной местности. Но меня никто не услышал. Я была здесь одним, чудо выжившим человеком посреди скотобойни, где за скот принимали людей. Ужасно. Ужасно видеть мертвых людей, но еще ужасней видеть как люди мучаются, превозмогая адскую боль. Я прошла еще несколько шагов, переступая мёртвых людей, и увидела одного молодого белобрысого паренька. Он лежал лицом в землю и стонал. Стонал от боли, которая мучила его и медленно убивала изнутри. Он держался рукой за ногу, выше колена и кричал сквозь закрытый рот. Взглянув, я увидела открытую рану, которая кровоточила, и осколок торчащий из его плоти. Нога была раздроблена. И вряд ли он вообще еще сможет ходить, если даже его заштопают самые лучшие медики города. Его рубашка, которую видимо он сам себе наложил, служила теперь ему жгутом. Именно она еще поддерживал в нем жизнь и не давала уйти на тот свет. Кровь была повсюду. На его дрожащих руках, на его оборванной одежде и даже на лице. В нем невозможно было узнать человека. Он увидел меня своим мутным взглядом и прохрипел только одно: «Помоги мне». А затем дрожашей рукой, не без усилий, вытянул из своего нагрудного кармана пистолет и протянул его мне. Я стразу поняла о какой помощи просит молодой человек. Но я не была к этому готова! Нет! Только не это. Я не могу убить человека! Я не животное! Я стояла и продолжала изводить себя мысленно, в то время как он мучился, испытывая на себе приступы адской боли. Он лежал, ныл, корчился. А я все медлила с этим зная, что должна сделать это. Но я не хочу его убивать! Это не правильно, но чувство того, что он не заслуживает такой мучительной смерти, проясняет мой здравый разум. Я беру пистолет и навожу его в голову парня, который в это время смотрел на меня. Он понимал, что я выстрелю и его сейчас не станет, но в его глазах, за все это время, я не увидела ни единого признала страха. Я преклоняюсь перед тобой! В то время, как я, просто напросто уже готова была рухнуть на землю, от всего происходящего. — Как тебя зовут?— спросила я, смотря на него. Он стиснув зубы и запустив руки в мокрый песок назвал свое имя. — П-паша. Я кивнула. А затем зажмурившись, сквозь слезы, сказав «прости», я нажала на курок. Прогремел выстрел. И теперь здесь стало тихо. Только мои редкие всхлипы говорили о том, что я сожалею…