Живи...

— Виктор, что ты будешь делать, если узнаешь что тебе осталось жить несколько недель? — как-то спросил меня Юри. Я тогда не понимал о чем он такое говорит. « Осталось жить несколько недель? О чём он? » — вот что я думал. Было странно услышать такое от него, такого весёлого. — М? О чём ты? — Ну… знаешь, голова начнёт болеть, в глазах помутнеет, почувствуешь резкую боль во всём теле, уши заложат, потеряешь сознание… А когда очнешься в больнице, узнаешь, что жить тебе осталось мало. Что ты тогда будешь делать? — с какой-то тоской спросил меня он тогда. Я… не знал, что ему ответить? « Что он говорит? Что бы… я делал? Почему он об этом спрашивает? » — эти мысли крутились у меня в голове. Тогда… я почувствовал что-то странное. Что-то, чего невозможно возвратить, сколько бы я ни хотел. Это чувство мне не понравилось от слова совсем. Но я списал всё это на стресс перед турниром. — А это точно «если»? —… — он посмотрел на меня отстраненно, будто хотел что-то сказать, но не решался. Потом он спрятал глаза за своей чёлкой — забудь, просто так спросил. Повисло неловкое молчание. Он посмотрел на небо и как-то грустно улыбнулся. Я почувствовал тревогу за него. Было в этом молчании что-то… что-то очень большое. Что-то, чего я не понимал. — Всего две недели… — тихо прошептал тогда Юри, но я сделал вид, что ничего не слышал. Он ещё долго так простоял, а я всё это время смотрел и пытался понять, понять его. — Юри… — Виктор… — он посмотрел на меня уже с улыбкой — а я ведь тебя люблю. Сказать честно, я сперва не поверил. Да… я его тоже любил, но думал, что моя любовь не взаимная, думал, что я для него просто тренер и хороший друг. Может, я послышался. Это ведь не сон? Я ведь ничего себе не нафантазировал? — То, что ты сказал сейчас… это правда? — у меня руки затряслись от волнения и я схватил его за плечи, чтобы хоть как-то унять свою дрожь. Он сперва удивился, но потом так ярко улыбнулся, что моё сердце затрепетало. Это нечестно, Юри… — Угу. Я тебя люблю, Виктор. Всё таки, я не ослышался. Это не сон, а реальность. Сердце стучит так сильно. Я медленно приблизил своё лицо, боясь спугнуть, и поцеловал его настолько нежно, насколько мог. Я вложил в этот поцелуй всю свою любовь к нему. Не помню сколько времени это длилось, но в животе тогда танцевали бабочки. Последние несколько дней были для меня самыми счастливыми. Мы вместе просыпались, вместе завтракали, ходили на свидания, держались за руки, вместе катались, смотрели кино и вместе засыпали. Я всегда думал, что невозможно полюбить кого-то сильнее, чем ты любишь его сейчас. Но я ошибался. За эти дни я узнал о Юри больше, касался его так, как не касался раньше, видел так много выражении на его лице. Я полюбил его ещё сильнее, хотя куда уж больше?! В последние дни, Юри много смотрел на календарь и о чём то думал, в такие времена у него на глазах можно было увидеть такую грусть, что моё сердце не выдерживало. Кто хочет, чтобы любимый человек грустил? Никто. Поэтому, я всегда старался радовать его чаще. — Виктор, ты же не будешь грустить без меня? Грустить, пока меня нет? — спросил он меня. — Почему же? Ты всегда будешь со мной… Он ничего не сказал, а просто погладил меня по щеке. В день выступлении Юри был полностью погружён в себя. Даже на Юрио не обращал внимания. А это случалось очень редко. Я сильно за него волновался, меня никак не покидало чувство неизбежного. Это пугало. Перед тем как выступить, Юри неожиданно схватил мой галстук и притянул к себе. — Виктор, я люблю тебя…– сказав это, он неожиданно поцеловал меня на глазу у всех.– Не забывай меня… И он выступил… Сказать честно, это было его лучшим выступлением. Такое чувство, будто он катался в последний раз. Будто бы он прощался с нами. Прощался со мной. Меня пробило на слезу. Музыка закончилась, он встал на свою стойку и зал аплодировал. Очень громко аплодировали. После… случилось то, что перевернуло всю мою жизнь. Юри посмотрел на меня, виновато улыбнулся и что-то прошептал, я не смог разобрать и слова, как он упал… Моё сердце рухнуло вниз. Ноги понесли меня сами. Юри! — Юри!!! Дальше, был шум, вызвали скорую, больница и слова доктора, как гром среди ясного неба. Его слова, я не забуду эти слова. — Виктор Никифоров… Мне жаль вам это сообщать, но я должен. Кацуки Юри умер… Мои соболезнования… Что было дальше, я не помню. Кто-то обнял меня, кто-то что-то говорил, но я ничего не слышал и не чувствовал. В тот момент я понял, что он тогда сказал. « Прости »… И вот сейчас… я стою на кладбище, передо мной твоя надгробная плита и много цветов. Все уже ушли, а я всё стоял. Шёл дождь, я весь промок, но не обращал на это внимание. Я вспоминал всё, что было. Наши свидания, поцелуй, ночи проведённые вместе… « —… ты будешь грустить без меня? — Почему же, ты всегда будешь со мной! » — Да… Ты всегда будешь со мной… Всегда… всегда… всегда… Юри, я тебя никуда не отпущу. *** В тихой комнате послышался звук стука в дверь. Кто-то, как будто пытался выломать его. — Хей, старик! СТАРИК!!! СТАРЫЙ ПЕРДУН, ОТКРЫВАЙ ДВЕРЬ!!! ТЫ, ОБОЛТУС!!! — Плисецкий громко кричал и пинал дверь.– Отабек, помоги. Он ничего не слышит. Помер небось. — Юра, отойди…– после того как он отстранился, Алтын выбил дверь ногой. Они быстро зашли внутрь. Юрий без церемонии осмотрел все комнаты и нашёл хозяина на кухне. — О, Юрио, это ты? А мы тебя не ждали.– произнёс Виктор. Юрий посмотрел вокруг, но никого кроме Никифорова не увидел. — Кто это « мы »? — Юрий, ты что, не видишь Юри? — О чём ты… вообще говоришь? Юри умер. Он умер! Старик, о чём ты говоришь?! Виктор Никифоров, пятикратный чемпион по фигурному катанию, красавец и любимец фанатов. Сейчас, этого Виктора не было и вовсе. Перед ними сидел осунувшийся мужчина, под глазами у него чёрные круги, волосы в беспорядке, а глаза у него как у безумца. — Ты лжёшь! Юри жив… Он жив… жив… Он не умер… Он рядом со мной. Видишь? Прямо здесь. Юри, скажи им привет. — Виктор! Его похороны прошли четыре недели назад! Опомнись! — Плисецкий не выдержал и начал того трясти схватив за ворот рубашки, что он не снял с похорон. Но было уже ясно, что ему не достучаться. Отабек положил свою ладонь на плечо Юры и мягко его остановил. — Ты ничем не поможешь… Юрий тихо вздохнул и закрыл глаза, после чего немного ослабил хватку. — Я всё знал…– его голос ясно прозвучал в комнате — точнее, я узнал случайно… Виктор стих. Отабек держал за руку Юрия, чтобы дать ему сил. Он тоже знал, ему рассказал Юрий. — Он попросил не рассказывать. И… — он достал из кармана сложенное письмо и поставил на тумбочку.– он оставил тебе письмо… Прочти его… Виктор. Ради Юри… Потом он развернулся и ушёл. Отабек немного постоял на месте, посмотрел в след своему парню и глубоко вздохнул. Кацуки Юри был важен и для Юрия Плисецкого. Но кем был Кацуки Юри для Виктора Никифорова? Смыслом жизни? Отабек перевёл взгляд на Виктора. — Если… если для тебя… Кацуки Юри был всем… Если ты его любил и дорожил… то живи ради него теперь… Живи…– сказав это парень вышел из квартиры. Его ждёт собственный смысл жизни. Виктор долго сидел на месте не решаясь взять письмо. Но что-то в сердце екнуло и он дрожавшими руками потянулся к ней. Он медленно, как будто боясь порезаться, открыл его и начал читать. « Дорогой Виктор. Если ты сейчас читаешь это письмо, значит меня уже нету в живых. Я долго решался, написать письмо или нет. И я решился. Прости меня, Виктор. Я узнал о своей болезни три недели назад, когда проходил медкомиссию. Для меня это было неизбежным. Я уговорил врача ничего не говорить. Я не хотел, чтобы люди страдали из-за меня. Не хотел, чтобы на меня смотрели с сочувствием. А зная тебя, ты бы не смог так просто жить, зная об этом. И я решил сделать всё, до того как умру. Всё, что я мечтаю. Ну, почти всё. Знаешь Виктор, эти последние дни для меня были как в сказке. Ты дал мне счастье, свободу, цель и любовь. Ты — моя жизнь. Спасибо, что ты есть, Виктор. Спасибо, что полюбил меня. Спасибо, что ты — это ты. Я не знаю, что бы я без тебя делал. Виктор, я всегда буду любить тебя. Пожалуйста, живи и проживи свою жизнь ради меня, ради нас с тобой. Живи… а когда придёт время, я приду за тобой. Обязательно… С любовью твой Юри.» Прочитав это письмо, Виктор наконец за долгое время заплакал. Он не сдерживался. А стоявший за дверью Юрий грустно улыбнулся. Он сделал то, что нужно, не дал человеку обезуметь. — Для тебя… он тоже был важным человеком.– произнёс Отабек, смотря тому в лицо. Юра подошёл к нему вплотную и положив голову на его плечо, начал беззвучно плакать, крепко сжимая его куртку. А Отабек успокаивающее его гладил. Да… Кацуки Юри, был для него важен… Он был для него другом, хоть Юрий этого и не говорил. Теперь… он этого и не узнает. — Я сожалею… что не сказал ему… *** Юрий Плисецкий умер в возрасте семидесяти трёх лет из-за сердечного приступа. После того, как это узнал его муж, Отабек Алтын, умер в автокатастрофе. Он поспешил придти к нему, но по дороге, его сбила машина. Их похоронили вместе. Виктор Никифоров, как и обещал, прожил долгую жизнь. После того психологического срыва, он снова пришёл в мир спорта и завоевал ещё четыре золота. Он готовился получить и десятую, но повредил свою ногу на тренировке и начал работать как тренер. Он стал выдающимся тренером и умер в возрасте восьмидесяти четырёх лет. По завещанию, его похоронили рядом с Кацуки Юрием, его первым учеником и любовью всей его жизни (он так и не женился). — Виктор… Виктор… Виктор! — Юри? Юри, это ты?! — Да, я пришёл за тобой. — Юри… — Ты молодец, Виктор… Конец.