Ким-так себе соблазнитель-Сокджин

Слэш
R
Завершён
74
timeliya бета
Размер:
5 страниц, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
74 Нравится 5 Отзывы 21 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Намджун вообще-то не такой. Не для этого мама ягодку растила! Да, у него было не так уж много девушек до того, как они дебютировали, но были же! Да и с корди-нуной пару раз он спал. Не то чтобы Намджун был просто без ума от женского пола, но они интересовали его. И, разумеется, не сейчас, а когда-нибудь в далёком будущем, когда он — уже всемирно известный исполнитель — уйдёт со сцены, планировалось счастливо зажить с какой-то тян и заделать кучу ребятишек. Ключевое слово «планировалось». Конечно, с их забитым графиком о личной жизни и говорить было нечего, даже если не учитывать этот жирный пунктик в контракте. И, казалось бы, проблем с этим быть не должно. Быстрый перепих в кладовке, на который весь стафф закрывает глаза — главное, чтобы не отражалось на работе — и никаких проблем. Единственная проблема в том, что Намджун не сразу замечает отношения, зарождающиеся между некоторыми членами группы. И он, как бы, человек толерантный, трахайтесь на здоровье, лишь бы моя задница была в тепле, добре и безопасности. Так нет же! Находится и на его голову Ким Сокджин, весь такой классный хён, с нестандартными методами обольщения. Намджуну бы посмеяться, но плакать хочется, когда это чудо, приходя в общежитие, натягивает кожаные штаны и начинает приседать, закрывая собой обзор на телевизор и томно постанывая от напряжения. Девственная психика Мона, не готовая к таким подставам, судорожно ищет пути отхода, но тут уж ему просто везёт. Приседании на двадцатом Джин вдруг замирает, согнувшись, и, ойкая, пытается разогнуться. — Это меня они ещё дедом называют, — язвит Юнги, который становится невольным свидетелем этого шоу для взрослых. Потом они, естественно, оттягивают Джина на кровать, судорожно дышат и Юнги откровенно издевается, потому что «ну ты, хён, и отъелся». Сокджин игнорирует и, скривившись, массирует больную спину, смотрит на Намджуна своими темнющими, озадаченно-злыми глазами, мол, что ж ты сучка не соблазняешься-то, видишь же, на какие жертвы ради тебя иду. Джун лишь неодобрительно фыркает и по-быстренькому сваливает, пока тому ещё чего в голову не взбрело. Юнги сочувствующе хлопает по спине, скотина такая, еле смех сдерживает, но его очень вовремя уводит Чимин, поэтому свою злость получается выместить разве что на подушке. Кажется, крыша начинает протекать. На следующий день почти у всех мемберов личное расписание, и Намджун к обеду оказывается свободен. Растянувшись на диване, он блаженно зарывается в подушки и наслаждается ленивым ничегонеделанием, просматривая какую-то историческую дораму. Вскоре Мон слышит, как хлопает входная дверь, но не придаёт этому внимания, лишь клацая пультом, надеясь избавиться от надоедливой рекламы. Спустя минут десять в поле его зрения появляется Сокджин, и Джун подозрительно косится на него, трогательно обхватывая колени, как маленькая девочка, увидевшая дядю-педофила. Но дядя-педофил выглядит неопасным, поэтому Намджун возвращается к фильму и расслабляется. Ровно до того времени, пока не роняет пульт. Вставать совершенно не хочется, и взгляд так и мечется между безмятежным хёном и одиноко лежащим на полу пультом. — Сокджин-хён, — ноет Намджун, указывая пальцем на пульт. Джин поднимается с места, и Джун видит, что он одет лишь в длинную футболку, которая совсем не прикрывает длинные загорелые ноги. Хён разворачивается к нему спиной, нагинается к пульту и… О, святой рамён! Намджун будто бы в замедленной съёмке видит, как футболка задирается вверх, оголяя поясницу и тонкую розовую полоску стринг, которая наверняка причиняет неудобства, впиваясь между крепких загорелых ягодиц. На нежной коже остался красный отпечаток от подушки, и Джун почти физически ощущает желание прикоснуться к мягкой, покрасневшей коже, сжать, укусить… Лидер закусывает уголок одеяла, мысленно объясняя всё вот это долгим отсутствием секса. Поступок Сокджина он просто не знает, чем объяснить. Джин же, грациозно выпрямляется и протягивает охреневшему Мону пульт, при этом лукаво улыбаясь. Кидает на него поспешный взгляд и идёт в комнату, напоследок всё же оборачиваясь, как бы «иди за мной, и ты увидишь больше». Намджуну дико хочется спрятаться под одеяло и ещё, возможно, выговориться, но никого подходящего на роль собутыльника рядом не оказывается. Только он и жаждущий Джин в розовых стрингах. Мама, роди меня обратно. Чонгука, появившегося в общежитии через час, Джун встречает с раскрытыми объятиями. **** Намджун, довольно-таки хорошо изучивший характер Джина, понимает, что на этом поползновения на его святую святых не закончатся, и решает принять крайние меры. Он как настоящий мужик возьмёт и… Будет ночевать в студии. А почему нет? Диванчик там есть, можно работать не отрываясь, да и на задницу никто не претендует. Первое время всё идёт очень даже неплохо: Намджун трудится над созданием песни, запираясь в студии, там же и спит. Правда, сну он уделяет совсем мало времени, ведь его день распланирован от и до, да и диван ужасно жёсткий. Менеджер, естественно, ругается, потому что он должен ночевать со всеми ребятами, но под напором его (выдуманных) аргументов сдаётся. Сокджин дует губы и показательно отворачивается. Намджун думает: «с глаз долой — из сердца вон», но с Джином этот номер не прокатывает. Это становится понятно этим же вечером, когда уставший Джун, забывается блаженным сном и просыпается от того, что на него дышат (?) В голове сразу мелькают мысли о ворах, маньяках и убийцах, и он как бы недалёк от истины, потому что это Сокджин. — Твою мать! — рявкает Намджун, подскакивая на диване и натягивая одеяло до самого подбородка, — что ты здесь делаешь, Джин? Тот совершенно по-идиотски двигает бровями, наталкивая лидера на опасные мысли, а потом вздыхает, укладывая подбородок на сцепленные в замок руки, и опирается на диван. — Да расслабь булки, Намджун-ни, я тебе тут поесть принёс. Намджун переводит взгляд на свой компьютерный стол и, видя там множество еды, начиная от пибимпаба и заканчивая нэнмёном и тткоками, судорожно сглатывает. Опасливо косится на невозмутимого хёна и подходит поближе. На вид всё кажется очень даже съедобным, аппетитным, но ведь лидер не дурак — здесь точно что-то не так. И тут в его голове всплывает разговор двух нун, одна из которых, делая прическу Джину, убедительно втирала, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Сердце Намджуна похоже булькает тоже куда-то туда, потому что он видит опасный блеск в глазах Сокджина и понимает, что слова нуны он взял на вооружение/ох, Намджуну бы тоже чем-нибудь вооружиться/. Подозрения перерастают в уверенность, и Джуну просто об стенку убиться хочется, а ещё лучше хёна так легохонько приложить, чтобы выбить из его башки все ненужные мысли. — Я не голоден, хён, спасибо, — упорно отнекивается он, но видя убийственный взгляд Сокджина, вздыхает, ну, в конце концов, можно и поесть, да? Пока Намджун под чутким надзором поглощает еду, выражение лица старшего меняется от просто подозрительного до пиздецки подозрительного. И в этот момент, наверное, надо бы встать и уйти. Но у него встаёт кое-что другое. Мон с абсолютно растерянным лицом смотрит на натянувшуюся в причинном месте ткань своих штанов и выглядит таким напуганным, будто бы, то ли заплакать собирается, то ли у дружка своего спросить, как он мог так с ним поступить. Подлое предательство становится очевидным, когда рука Сокджина опускается на член Намджуна и сжимает совсем не мягко. Ким откидывается на спинку стула и выдыхает сквозь сжатые зубы, упорно подавляя стоны, которые так и просятся наружу. Дело ли здесь поруганной чести, гордости или пошатнувшихся принципах гетеросексуала, но Джуну совсем не хочется, чтобы эта маленькая сучка добилась своего. Правда, говорить об этом уже, наверное, немного поздно, потому что вышеупомянутая сучка, оттягивает резинку штанов и запускает руку Намджуну в трусы, горячо выдыхая ему на ухо. Мон, не ожидавший такой подлости, гортанно стонет и толкается в руку. Пиздецпиздецпиздец Хён, смакуя свою первую победу, вылизывает хрящики уха горячим языком, при этом поглаживая головку и размазывая по ней капельки предсемя. Потом на глазах у ошарашенного, сбитого с толку, возможно, немного разочарованного Намджуна, вытаскивает руку и, по-блядски вылизав ладонь, смачивая её слюной, запускает обратно под бельё. Член заинтересованно дёргается, и Джун даже не успевает попрощаться со своей ориентацией, так с т р е м и т е л ь н о развиваются их отношения. Где-то там плещется разумная мысль, о том, что упорный хён наверняка подсыпал что-то в еду, но её вытесняет абсолютно идиотская, буквально визжащая, что ни одна из его девчонок не умела так. Намджун готов просто умереть от стыда, но только не сейчас. Умелая рука, находящаяся на его достоинстве, то грубо сжимает у основания, то ускоряется, царапая нежную кожицу ногтями, то поглаживает головку указательным пальцем… …и у Мона в голове возникает неожиданная мысль, что он бы разложил. Ох, как бы он разложил его прямо на этом грёбаном столе. А потом Сокджин, доводя его до оргазма, кусает за шею и тут же зализывает укус под аккомпанемент намджуновских хриплых стонов. Мон кончает ему в руку и расслабляется, откинувшись на стул, прикрывает глаза, а неугомонный Джин, прикусывая линию челюсти, поднимается к губам, надеясь урвать свой первый, долгожданный поцелуй, когда его неожиданно отталкивают. Намджун выглядит так, будто вот-вот собирается его ударить, но почему-то не делает этого, зато смотрит разозлённо, как на предателя. Сокджину вдруг хочется заплакать, потому что вовсе не этого он хотел, не на это надеялся. Он отскакивает от Джуна, будто бы получив пощёчину, говорит что-то о завтрашних съёмках и вылетает из студии, надеясь, что за ночь Намджун всё обдумает. На следующий день весь стафф и мемберы слышат, как Намджун трахает в гримерке корди-нуну. И вроде бы, всё правильно, всё так, как и должно быть, Мон с остервенением вколачивает в стол податливую девушку, но что-то не то. И стоны кажутся слишком наигранными, руки не те, глаза, губы. Намджун с ужасом осознает, что во время секса он представляет Сокджина, и оставляет девушку в растерянности, прямо посередине процесса. Возбуждения как и не было, и он, скомкано извинившись, выбегает из гримёрки. Следующее, что он видит — это колючий как стальная проволока, взгляд Сокджина. Юнги выталкивает его обратно в коридор и бьёт точно в челюсть. Бьёт не жалея, Намджун откидывается на стену, чувствуя во рту привкус крови, но молчит. — Мудак, — ядовито выплевывает Юнги. Намджун и не отрицает. **** Через два дня он зажимает упирающегося Джина в ванной. — Я представлял тебя, когда трахал её, — шепчет на ухо, прижимая его ладони к холодному стеклу душевой кабинки. Сокджин поднимает взгляд и смотрит неверяще, дрожит от злости, разочарования, обиды. — Надо же, какая честь… — в самые губы. Намджун прижимается так близко, что слышит как бешено колотится его сердце. Сокджин наконец-то получает свой первый, долгожданный поцелуй. В это время Юнги и Хосок выгоняют всех из общежития, аргументируя это тем, что собираются их угостить. Юнги прихватывает с собой кошелёк Намджуна. — За свои ошибки надо платить, — философски замечает Хосок. И ведь не поспоришь же.
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.