Я - Бесстрашная.

       Я сижу на кровати в последний раз охватывая взглядом свою комнату: вот гербарий, собранный в садах Дружелюбия, лежит на верхней полке с книжкой о ботанике, что подарила эрудитка, имя которой я уже и не помню... Обдумываю, возможно ли что-нибудь забрать с собой и понимаю, что это не возможно... Хотя.. Наклоняюсь, заглядываю под кровать и достаю самую ценную для себя вещь. Старенькое маленькое зеркальце. Сокровище, на которое у меня не было прав в этой фракции. За то будут в другой. Мой тест на склонность показал «Бесстрашие»и всего через несколько часов я выберу эту фракцию своим новым домом. Я не удивилась, получив такой результат, в отличие от Тори, девушки, что проводила мой тест. ЕЕ можно понять... Не часто кто-либо из Отречения покидает фракцию, еще реже, переходят из Отречения в Бесстрашие. Я с самого детства поняла, что не просто восхищаюсь Бесстрашными, я хочу стать Бесстрашной. Я наблюдала и подражала им. Конечно на это очень быстро обратили внимание мои родители. Но мы не говорили об этом. Принадлежность к фракциям не подлежит обсуждению. Нельзя рассказывать результат своего теста, выражать желание покинуть свою фракцию до момента выбора на церемонии или просить помощи в выборе. Только ты принимаешь решение. Один на один со своими страхами и сомнениями. – Беатрис, нам пора, – говорит мама стоя на пороге моей комнаты. Я быстро прячу зеркало в карман своей серой кофты, надеясь, что мама не заметит. Мы молча спускаемся в нашу маленькую, серую кухню. Подсознательно радуюсь, что больше не увижу этот ужасный цвет, который шестнадцать лет преобладал в моей жизни. Папа и Калеб уже ждут нас. Вот они - люди, которых мне будет не хватать. Фракция превыше крови. Но с ними все будет в порядке. Мы все слишком давно готовились к этому моменту. К тому же, хоть я ухожу из фракции, мы будем встречаться. На общих праздниках, например. Мы в последний раз завтракаем все вместе. В Отречение детям не принято говорить за столом без разрешения старших, а пока мы не прошли церемонию выбора – мы дети. Но я должна сказать им, что люблю, это важно. Родители обсуждают еженедельный сбор пожертвований для афракционеров, я делаю глубокий вдох и перебиваю их: - Мам, пап,- я смотрю на них и они тут же заканчивают беседу. Они оба печально улыбаются, родители привыкли, что мне тяжело подчиняться правилам Отречения, хоть я и старалась. Они постоянно напоминают мне о правилах, но лишь на людях мне удается вести себя правильно, да и то редко. Я не могу оправдать их ожидания. И они давно простили мне это... А вот мой брат обреченно вздыхает, он каждый раз старается пристыдить меня за нарушение правил. - Да, дорогая. – Папа улыбается, но глаза выдают его. - Я знаю, что не должна об этом говорить... Но я хочу попросить прощение за свой выбор. Я люблю вас. Мы молча берёмся за руки. - Мы тоже вас любим, что бы ни случилось, - мама переводит взгляд с меня на Калеба и обратно. Ему тоже предстоит сделать выбор сегодня. Мы сидим так еще несколько секунд. Отец смотри на часы, а затем сообщает, что Нам пора выходить.

***

      Мы приехали к «Втулке» на автобусе, пешком поднялись на двадцатый этаж. Я оглядела зал, который устроен концентрическими кругами. Снаружи стоят шестнадцатилетки всех фракций. Сделав выбор, мы станем неофитами и только пройдя испытания фракции, инициацию, мы станем ее полноценными членами. Не прошедшие инициацию станут афракционерами - изгоями, выживающих благодаря доброте Отречениям. Не думаю, что мне грозит такая участь. Мы выстраиваемся в алфавитном порядке в соответствии с фамилиями, которые можем отвергнуть сегодня. Я стою между Калебом и парнем, смутно знакомым мне. В следующем кругу стоят ряды стульев для наших семей. Они разделены на пять секций, по числу фракций. Не все члены фракций пришли на Церемонию выбора, но достаточно, чтобы толпа казалась огромной. Ответственность за проведение церемонии переходит от фракции к фракции каждый год, и сегодня очередь нашей фракции. Маркус – один из лидеров Отречения, прочтет вступительное слово и назовет имена в обратном алфавитном порядке. Калеб сделает выбор передо мной. В последнем кругу – пять металлических чаш, таких больших, что я поместилась бы в них целиком, если бы свернулась клубочком. В чашах содержатся символы фракций: серые камни Отречения, вода Эрудиции, земля Дружелюбия, горящие угли Бесстрашия и стекло Искренности . Когда Маркус назовет мое имя, я выйду в центр трех кругов. Я буду молчать. Он протянет мне нож. Я порежу себе руку и пролью свою кровь в чашу выбранной фракции. Представляю, как моя кровь шипит на углях. На углях символизирующих Бесстрашия. После я буду жить жизнью, о которой я мечтала столько лет. Я не слушаю речь Маркуса. Не смотрю, какой выбор делают остальные. Для меня в этой комнате есть только чаша с углями и нож, которым я воспользуюсь с минуты на минуту. Маркус называет имя Калеба и только тут я возвращаюсь в реальность. Он бросив на меня последний взгляд направляется к чашам. Режет себе руку. Вытягивает его над чашами... - Эрудиция! – сообщает Маркус. Калеб идет к секции Эрудиции, а я глазами нахожу родителей. Они в шоке. Все мы знали, что я покину фракцию, но Калеб? Разве это возможно? Я думала, что он создан для Отречения, а оказывается, что он лишь лучше притворялся. - Беатрис Прайор, - чуть ли не кричит Маркус, и я понимаю, что он не первый раз называет мое имя. Я делаю глубокий вдох и с гордо поднятой головой иду к чашам. Я не боюсь своего выбора. Я жажду сделать этот выбор. Маркус протягивает мне нож. Я оглядываюсь на родителей, они улыбают, но у мамы мокрые глаза, затем смотрю на Калеба, он кивает мне, даря свою поддержку. Я отворачиваюсь к чашам и режу руку. Вытягиваю над углями и сжимаю кулак. Моя кровь шипит на углях. - Бесстрашие! – говорит Маркус. «Бесстрашие» эхом отзывается в моем сознании. Я – Бесстрашная!