Заходит солнце, появляются звёзды, и всё, что имеет значение — это «здесь и сейчас».
Boyce Avenue — Glad You Came (cover)
10 месяцев назад — Ну всё, — с удовлетворением потёрла руки Надин, возвещая о конце репетиции, — по-моему, прилично. Во всяком случае, по хоряге. — По вокалу претензий тоже нет, — подхватила Тася, на что вокал-лайн засиял улыбками до ушей, — Паш, как тебе наша «проблемная зона»? — Уже годно, — Паша пожала плечами, — Во всяком случае, я выжала из вас всё, что могла. — Тогда так, — задумалась Тася, — сейчас середина мая, расходимся на перерыв. Дипломы и сессии никто не отменял. Разбираемся с этой хернёй по-быстрому, а начале лета отполируем всё — и можно пилотный кавер выпускать. — Ага, — ехидно сказала Айри, защищавшая в этом году диплом по информационным технологиям, — снимать на твой телефон будем, а петь — вообще в тапок. — Блять! — Шиба схватилась за голову, — Гуманитарии вы сраные! Об оборудовании никто не подумал? — Камеры, свет, хорошая прога для монтажа, прочая лабуда, — загибала пальцы Айри, — а по звуку вам Паша ещё накинет, как практик. — Ну записываться можно поначалу у меня, — подключилась Паша, — Звук то я сведу, но предусилитель, компрессор, звуковой интерфейс, всё нужно новое. И микрофон тоже, в него ведь теперь семь человек вопить будут. Мой долго не протянет. — Я папу попрошу, — решительно поднялась с пола Софи, — пусть спонсором выступит. Ох, не люблю я этого, но… — Не надо никого ни о чём просить, — прервала её Тася, и достала карточку из рюкзака, — сами справимся. Я почти не тратила свой гонорар. Некуда было. Теперь найдём корейской щедрости достойное применение. Надеюсь, хватит! *** Пакетики чая в ярких обёртках валялись в хаотичном порядке вокруг куллера в репетиционной. — Какой же чай я хочу? — пространно произнесла Лекса, в сущности ни к кому не обращаясь. — Всем пох, — Паша припала к стене. Изначально светлая футболка потемнела на пару тонов, потому что после четырех часов репетиций Пашу можно было выжимать. Лекса поковырялась в кучке пестрых шуршащих прямоугольничков, которые девчонки натаскали за всё это время и вынула ярко-красный. — Вот этот! — победно воскликнула девушка, а затем сощурилась в попытке прочитать, что чайная фортуна подкинула ей в этот раз, — Списи чай! — С чем-с чем чай? — у Шибы хрустнула шея от такого резкого поворота в сторону куллера. — Ну тут так написано — «Списи Ти», — развела руками Лекса. — Спайси. Вообще то тут написано «Spicy Tea», что переводится как Пряный чай, — пояснила заглянувшая ей через плечо Айри. — Ну простите, я не очень в английском, — отвернулась Лекса, наливая кипяток в стаканчик. — Зато в чаях с писей шаришь лучше всех, — закрепила шутку Шиба, и девчонки захохотали. Шутка прожила свои недолгие три дня и как положено подобному юмористическому поп-корну, быстро приелась и вылетела из всех семи голов. *** — Может Bulletproof Girls? — Софи потёрла глаза от усталости. — Нет, — отрезала Тася, — Это плагиат. — Тогда мой маркетинговый потенциал исчерпан, — вздохнула девушка, — Шиба, налей мне что-нибудь, пожалуйста. — Конечно, у нас огромный выбор напитков, — театрально подняла руки Шиба, которая устала не меньше, — Что будете, воду, воду или воду? — У нас что закончился чай? — чайная душа Лексы запротестовала. — И кофе? — это уже очнулась Айри. — Не отвлекайтесь, — хлопнула по столу Надин, — Что скажешь, лидер? — Скажу: с каких таких пирогов я лидер? — запротестовала Тася в очередной раз. — А чьей ещё морде мы доверим представительство? — резонно ответила Паша, — Ты там была, но в отличие от Надин не только поклониться вышла полтора раза, — Надин насупилась, — без обид, но и танцевала. Плюс у тебя самый свободный корейский. — Но я же не РэпМон, — Тася так взмахнула руками, что чуть не съездила Лексе по лицу. — Так и я тоже, — не унималась Паша, — Не путай кавер-группу с настоящей, или ты совсем забылась? Мы разные люди, а не копии один в один. Я этим в любом случае заниматься не буду — ответственность не для меня. Да и некогда мне. — Прекратите спорить, — отрезала Надин, — Тася лидер, и разговор закрыт. Давайте о деле. Наше название должно быть коротким и броским, чтобы люди могли щелкнуть пальцами и сказать:«О, я слышал о них!» — Как насчет — «Чаесосы»? — забрюзжала Шиба, копаясь в куче оставленных упаковочек, где уже не было пакетиков, в надежде найти хоть один целый, — Есть! О, кто хочет знаменитый «Чай с писей»? — Точно, — лицо Таси вытянулось и стало из залипшего задумчивым. — Тася, нет, — Паша умоляюще посмотрела на неё. — Тася, да, — хищно улыбаясь, проговорила Тася совсем маньячьим тоном. — Ты же не назовешь группу Чай с писей? — выпучилась Софи. — Ну конечно, нет, — отмахнулась девушка, — а вот Spicy Tea, да и Пряный чай звучит приятно. К тому же, если быстро произносить, то звучит как Spy City — Город шпионов. — А если ещё быстрее, то как русское «Спасите», — подхватила Надин. — Всё с вами ясно, дети Big Hit-а, — Шиба поставила перед Софи заказанный чай, — Давайте начнём пихать загадки сразу в название. — Именно! — хором ответили «приёмыши» Big Hit-а. — Напомните, почему я на это согласилась? — Паша в очередной раз сложила руки на груди, осматривая ту сомнительную компанию, работать с которой ей предстояло еще очень долго. *** 8 месяцев назад — Ну? — сопение Лексы над ухом нервировало до крайности, — Чего тянешь то? — Не нукай, — рука Таси дрожала, — Выкладываем, не? — Давай уже, убогая, — решительно перехватила мышку Паша, — Перед смертью не надышишься, — она нажала на кнопку «Опубликовать». Семь дышащих от волнения как паровозы девчонок, сгрудились вокруг монитора, не отрывая от него напряженных взглядов. — Есть! — выкрикнула Айри, обновляя страницу минут через двадцать, — Побежали первые просмотры! — Восемь лайков и один дизлайк за двадцать минут — это хорошо или плохо? — прогудела Лекса, засовываясь носом в монитор. — Комменты, комменты смотрите! — зачастила Софи, — «Девчонки — вы супер!» Вот ещё! «Spicy Tea — вы классные! Продолжайте!» — Всё, — Надя захлопнула крышку ноута, — Вернёмся через пару часов. А сейчас пойдемте, чай попьём, иначе с ума сойти можно. — Может, покрепче чего? — намекнула Шиба, — Стресс снять. — Будет повод — будет и покрепче, — отрезала Надин. — Тась, открывай шампанское, — выдохнула она, спустя ещё шесть часов напряженного ожидания, — кажется, это успех! И люди ждут новых работ! Тася? — Надька! Девочки! — Тася сидела красная от напряжения и подавляла подступающие слёзы, — Вы не представляете, что вы все для меня сделали. Если бы не вы… Полностью её поняла только Надя. *** Полгода назад — Слышь, лидер, есть разговор, — Паша остановила Тасю в коридоре на полпути в студию. — Во-первых, прекратите меня так называть, а во-вторых, давно ты тут дежуришь? — Уже с час, — Паша взглянула на три хабарика в пепельнице на подоконнике, — Короче, я с предложением… Тася открыла дверь нараспашку. — Ликуйте, народ, — почти приказным тоном сказала девушка, — у нас тут намечается развитие. — Мы наконец-то сдадим Пашу в Институт благородных девиц? — Шиба показала язык, на что в ответ получила средний палец. — Лучше, — одёргивая факующую уже всеми конечностями Пашу, заявила Тася, — У нас новый репертуар. — Мы возьмём ещё одну группу на каверы? — Айри выпучила глаза, — Я же умру монтировать в два раза больше видео. Вы хоть представляете, сколько это: звук, цветокоррекция… — Остановись, — махнула рукой лидер, — от тебя понадобятся другие таланты — твоё музыкальное образование. Паша предложила начать делать, внимание, цитирую, «своё музло»! — Вы упали? — Надя слишком резко вдохнула и закашлялась. — Клин клином, — похлопала её по спине Тася, — Давай рискнём! — Ты невыносима. *** Наше время — Тась, спишь? — громким шёпотом спросила Надин через всю комнату, отвлекая подругу от воспоминаний. — Уже нет, — пробурчала девушка. — Отлично, принеси водички. Я уже слишком удобно легла, а ты всё равно ближе к двери, — Надя чёрным хитрожопым комком зашебуршилась под одеялом. — Чтоб тебя… — спуская ноги с кровати начала Тася. — И я тебя люблю, — Надиного лица было не видно, но она явно премерзко хихикала в подушку. В дом давно пробрался мрак. Тася вышла в залитый лунным светом холл верхнего этажа и, встав перед лестницей, затормозила, вглядываясь в темноту внизу. Набрав побольше воздуха в грудь, она шагнула в мглистую бездну и, стараясь не топать босыми ногами, понеслась вниз. Нижний этаж встретил её неразличимыми фигурами и острой весенней свежестью, от чего девушка обхватила себя руками и поёжилась. Неслышно ступая по полу и отчаянно стараясь не споткнуться о пуфик, оставленный кем-то бесхозно валяться на полу, Тася пробиралась в кухню за чёртовой бутылкой воды. Могильная тишина время от времени разрывалась глухими храпами, исходившими, казалось из всех щелей. Звуки до мурашек пугали, но ещё сильнее заставляли дрожать предметы, приобретшие с наступлением ночи новые очертания. Сумраки сгустились, принимая формы разношёрстных демонов, которые провожали одиноко блуждающую девушку взглядами поблёскивающих глаз из каждого угла. Она могла бы испугаться, если бы демоны, вырывающиеся из внутренней черноты, не казались страшнее. — Не спится? — Тася пискнула, бешено взмахнув руками и зажав себе рот. Тонкий, казавшийся плоским, силуэт, вырезанный на фоне окна, плавно зашевелился, черпая лунные блики и приобретая объем. Сначала профиль Юнги, а потом и всё его лицо, уже полностью повернутое к девушке, стало отчётливо различимо. — Что, столбняк напал? — усмехнулся парень. — Какого чёрта? — наконец включив рабочий режим, возмутилась Тася. Юнги, затаив дыхание, смотрел, как она стояла сейчас, окутанная дымчатым, проходящим сквозь тонкие шторы, светом, и выглядела совсем иначе, нежели та девушка, что появилась перед ним сегодня днём. Сейчас она была такой маленькой и беззащитной, словно ребёнок. Всё, что Юнги видел, каждая мелочь, каждая деталь в ней, были восхитительны: будь то «гнездо» из светлых волос на голове, недовольная и раскрасневшаяся от испуга мордашка без грамма косметики, или крошечные изящные пальчики, сжимающие предплечья. Такая родная и домашняя, она жалась от прохладного воздуха, при этом смущенно прикрывая пышную грудь, скрытую под лёгкой тканью. Пижамная маечка обнажала вырезанные ключицы и острые плечи, которые теперь куда сильнее контрастировали с по прежнему округлыми бёдрами, обтянутыми неприлично короткими шортиками. Мин шумно сглотнул, когда она подошла чуть ближе и прижалась к подоконнику. — Что ты здесь делаешь? — он наблюдал, как двигаются её припухшие губы, и не понимал ни слова. — Луна сегодня очень красивая, правда? — Шуга не без труда перевёл взгляд на небо, чувствуя, как тело дервенеет и прекращает слушаться, — Мне нравится, когда она полная, завершённая. В этом есть что-то. Девушка немного прикрыла глаза, а уголки её рта дрогнули в полуулыбке. — Вторая половинка луны, верно? — она всё ещё держала веки прикрытыми, стараясь не встретиться с Юнги глазами, — Хосок сказал тебе? — Да. Я… — начал Юнги, вставая чуть ближе, — Ты же знаешь, что нам нужно поговорить о том, что было полтора года назад. Мы тогда оборвали всё, и я считаю, что это было правильно. Но сейчас, видя, как ты изменилась…я хочу, чтобы ты знала, что все мои чувства к тебе остались прежними. — Какими «прежними»? — Тася резко посмотрела ему прямо в глаза, — Ты по-прежнему не знаешь, любовь ли это? Или ты по-прежнему боишься, что не сможешь управлять чувствами и перестанешь заниматься музыкой? — Я имел в виду не это, — её тон раздражал парня. — Пойми, Юнги, — устало вздохнула девушка, — тогда условия, в которых мы находились, были жёсткими, а сейчас они стали невыносимыми. Рамки стали ещё уже. Позволить себе заниматься выяснением отношений вместо работы — чистой воды эгоизм и неуважение, что к твоим мемберам, что к моим. — С каких это пор ты считаешься с другими людьми? — прищурился Юнги. — А с тех, что теперь не только ты командный игрок, но и я, — девушка не заметила, как заговорила с напором. — Послушай, у меня действительно было время подумать, и я готов брать ответственность, за то, что будет дальше. Да, я как полный кретин думал о тебе всё это время, это сводило меня с ума, — Шуга уже шипел от негодования, — Как ты не поймёшь, ты, чёрт возьми, нужна мне! — Ой, оставь I need you, girl, для концертов, пожалуйста, — Тася напряглась, потому что развитие беседы «о луне» ей перестало нравиться, — Не ври. Ты ведь не жил здесь без меня кротким монахом? — Нет, не жил, — окончательно рассвирепел Юнги, — Трахал баб направо и налево, представляя тебя. Довольна? — Замечательно, — оскалилась девушка, — я тоже развлекалась с парнями, постоянно думая, как сильно я люблю тебя, идиот! Хватит! Нам не нужно было начинать это. — Тогда нам не о чем больше говорить, — Мин рванул занавеску, закрывая свою половину окна, — Спокойной ночи! — Сладких снов! Тася вспыхнула в момент. Она плохо помнила, зачем сделала это, но стоило Юнги сделать шаг в сторону, как она крепко перехватила его руку. Девушка, отключив инстинкт самосохранения, поднялась на носочки и осторожно поцеловала его в уголок губ. — Что это сейчас было? — взгляд у Юнги был не то потерянный, не то испуганный. Тася вжалась в подоконник, будучи готовой провалиться сквозь землю. «Очередной раз я всё испортила», — подумала девушка. — Прости, я не знаю, как так вышло, — начала оправдываться Тася, — Я говорила совсем другое… Чёрт! Почему всегда так выходит? — Помолчи. Юнги одним рывком притянул девушку, прижимая к своей груди. Дыхание, так внезапно похищенное им, трепетало между их губами. Его невесомые пальцы бережно сжимали девичьи бёдра, и её тело стало безмерно лёгким в его руках. Ритм его сердца, пробивавшийся сквозь рёбра, пульсирующий через тонкую кожу, совпадал с её, соединяя двух влюблённых в единое целое, нечто неделимое и прекрасное как луна. Тянущая слабость внизу живота усиливалась с каждой секундой и отражалась жаром в груди, тем теплом, что спаивало два солнечных сплетения. Любое прикосновение отдавалось дрожью каждой клеточки тела девушки. Она чувствовала себя будто на американских горках, готовая чуть ли не заплакать от остроты ощущений, но он…его накрыло, будто это был приход наркотической эйфории. Горячим влажным языком парень провёл по чувствительным губам, и, стоило им чуть приоткрыться, проник глубже, исследуя каждый уголок. Тася чуть отстранилась, перехватывая инициативу, прикусывая его нижнюю губу и оттягивая её зубами. Это была борьба. Даже сейчас, когда страсть пожирала, стирала границы и отменяла правила, они продолжали соревноваться. Юнги терзал её губы, впивался в них, пытаясь утолить собственный голод, вжимался всем телом, давая почувствовать, как сильно он хочет её. Девушка же, упиваясь тем, как он возбужден, посасывала его язык, при этом, поглаживая и слегка царапая ноготками нежную кожу на затылке, чтобы заставить парня вздрагивать от наслаждения. Тася почувствовала, как душа дрогнула внутри, стоило горячему дыханию скользнуть вниз по шее. Юнги терял контроль. Парень прикусил нежную кожу, оставляя отметку на ключице и тут же с глухим рыком зализывая место укуса. От неожиданности Тася изогнулась в его руках и сдавленно застонала. — Милая, это уже слишком, — прошептал Юнги, сжимая в руках ягодицы девушки, — Я хочу… — Тася, блять, тебя только за смертью посылать, — послышалось с верхнего этажа раздраженное ворчание Нади. — Уже иду, — тут же ответила Тася, вырываясь из рук парня и кидаясь к холодильнику за минералкой. «Умоляю, прости!» — одними губами проговорила она, без промедлений убегая в сторону лестницы, чтобы не дать Надин спуститься вниз. — Спокойной ночи, — добавила девушка уже вслух. — Не для меня, — качая головой, пробормотал Юнги, — Вряд ли хоть одна ночь теперь будет спокойной.