«Мой лучший друг дал мне отличный совет. Он сказал, что каждый день — это подарок, а не нечто, данное по праву, поэтому нельзя упускать ни мгновения, оставив все страхи позади».
Nickelback — If Today Was Your Last Day
Будильник трещал не переставая. Не менее сильно трещала поутру больная голова. Это была одна из тех бессонных ночей, которая помимо запредельного удовольствия принесла Юнги бесконечные мучения. Виновница его страданий перевернулась на другой бочок и недовольно замурчала, едва трель коснулась ее ушей. Конечно, ей одна радость была поваляться подольше. Юнги же не мог позволить себе даже повернуться без боли. Он со стоном поднялся, обнажая «крылатую» спину, расцарапанную до запёкшихся следов крови. По голому телу тут же пробежал приятный холодок, от чего мышцы сократились, и Мин чуть слышно пискнул, издав совсем не мужской звук. С правой стороны на рёбрах горел след от зубов, такой яркий, будто нарисованный талантливым гримёром, который не менее красочно расцветил его торс и остальные части тела отметинами — засосами и укусами. Парочка нашлась даже на внутренних сторонах бёдер. Юнги усмехнулся. На её теле эта территория принадлежала ему. Месть была подана в этот раз невероятно горячей, но смысл не менялся — девушка была сильно обижена, и примирение перенеслось Юнги не без потерь. Когда легкая прохлада наконец проникла под кожу, Шуга осознал, что пришло время отыскать хотя бы боксеры. Да, вот они, лоскутами валялись на полу, разорванные прошлой ночью прямо на нём же — то ли ткань такая непрочная, то ли его девушка после ссор пьёт сыворотку доктора Беннера. Рука сама потянулась к телефону, и Джин уже наверняка недовольно цокнул языком на том конце, получив сообщение: «Захвати мне на тренировку трусы». То очаровательное существо, изящной кошечкой выгибающееся сейчас в постели и обнажающее молочную кожу спины до самых ягодиц, вчера было сущим дьяволом, измывающимся над бедным грешником. Юнги даже зарёкся в процессе пить, чтобы больше не испытывать на себе её гнев. Однако через секунду решил, что это бред какой-то, и продолжил упиваться пытками. Страстного примирения не вышло, точнее вышло, но совсем не по плану, что составил парень: томные поцелуи в коридоре, нежные ласки в душе, а потом уже влажные фантазии во всех позициях в спальне. Ну-ну. Первым же делом зайдя в квартиру, Тася набросилась на него, глубоко целуя и чуть не сбивая с ног. Всё было так сумбурно и жарко, что картинки поутру уже начинали мешаться, но Юнги отчётливо помнил некоторые фразы. — «Если ты опять будешь молчать — я откушу тебе член», — потоки воды в запотевшей душевой кабинке обрушивались на них обоих и, даже будучи королём ситуации, смотрящим на девушку в прямом смысле сверху вниз, Юнги понимал, что ничего здесь не решает. У неё был весь контроль. Зато наконец-то можно было не сдерживаться, и в этот вечер Тася стала первой, кому он позволил услышать свои хриплые стоны истинного наслаждения в самых громких и бесстыдных проявлениях. Прежде ни одна из грубо или чувственно взятых им особ, слушающих грязные фразы и сбитое дыхание, такой чести не удостаивалась. Наверное, это и есть любовь. — «Кончишь, когда я разрешу, малыш», — её глаза чуть ли не светились по-звериному в темноте, когда она вновь оттягивала момент, ощущая, что парень на пределе, и больно цеплялась ноготками за его грудь. Юнги смирился со своей участью еще после второй сорванной попытки получить желаемую разрядку, но силы были уже на исходе — ощущалась зудящая боль. При этом она была такой ласковой и томной, медленно опускаясь и рвано выдыхая, следя за ним через полуприкрытые веки, что Юнги боялся как школьник спустить курок раньше времени от одного её вида — на алые щечки и капельки пота, покрывавшие тело, было тяжело смотреть, не ощущая давящую тяжесть. Но так было в начале. Следы на коже ныли не переставая. Мин огляделся вокруг: его джинсы с как всегда продранными коленками, её мягкий вязаный свитер, блестящие фантики от презервативов — всё валялось вперемешку, каких-то вещей банально не хватало — они были сброшены балластом в коридоре, на кухне, в ванной. Юнги втиснулся в штаны, стоя напротив кровати и наблюдая, как девушка ворочается под одеялом. Молодое тело тут же отозвалось, понимая, что джинсовая ткань не самая приятная по ощущениям, но психологический возраст, достигший не менее 60 лет, сказал: Нет, Юнги, ты слишком устал, успеешь еще. — Кажется, она похудела, — будучи сухим по своему сложению, Юнги любил, когда у девушки, напротив, было за что подержаться. Как было доказано путём научного эксперимента, большая грудь и аппетитная попка замечательно ложились в его крупные ладони. — Надо приготовить ей завтрак. И вообще следить, чтобы чаще ела. Если её не заботит собственное здоровье, то я должен… Что я… Парень стоял в каком-то нелепом оцепенении. Знаете, тот момент, когда тебе вдруг резко начинает казаться, что твоя жизнь вовсе не твоя? Где ты был всё это время и почему оказался именно в том месте, где стоишь? Его сознание отчётливо рисовало картинку, где эта маленькая квартирка принадлежит только им двоим, что он не талантливый музыкант, не всемирно известный айдол, а обычный парень Мин Юнги, которому после бурной ночи с любимой девушкой снова нужно уходить с утра, потому что среда — будний день, и работу никто не отменял. Вот сейчас Тася потянется на белых простынях, поднимется и, надев только его футболку, что насквозь пропитана его парфюмом, пойдет варить кофе, соблазнительно виляя бёдрами. Он обнимет её со спины и в очередной раз спросит, где чистая рубашка, которую девушка несомненно отутюжила для него ещё вчера, а получив ответ, поцелует её в шею и скажет как сильно любит. — Ты чего завис? — Тася моргнула пару раз, уставившись на застывшего в одних штанах парня. — Алло, Земля вызывает Юнги, ответьте! — Тась, ты любила бы меня, будь я не айдолом, а, допустим, архитектором или пожарным? — не сводя глаз с одной точки спросил Мин. — Ты дурак? — изумилась девушка. — В ролевые игры не наигрался, хочешь ещё? Давай поиграем лучше в игру, где я очень ленивая аристократка, а ты делаешь мне кофе в постель, потому что я не могу встать. По твоей вине, между прочим. — Я серьезно, — он перевёл вопрошающий взгляд на неё, — любила бы простого парня? — Как будто сейчас я люблю тебя за то, что ты айдол. Смотри, тяну с тебя деньги и пользуюсь твоей славой, наживаясь на скандалах, — она нехотя поднялась с постели, демонстрируя обнажённое тело и, выудив из-под своих ног его откинутую в порыве страсти футболку, влезла в неё. — Ты всё-таки жутко тупишь порой. За что же я тебя тогда так сильно люблю? Даже не знаю. Кофе будешь, дурень? — она поцеловала его в выемку между ключицами и, не надев больше ничего, направилась на кухню, покачивая бёдрами. *** — Хён, ты бешеный, — скорее констатируя факт, нежели спрашивая, накинулся на Мина разъярённый Намджун. — Слава Богу, что нас никто в машине не пересчитывал, иначе мне было бы не объяснить, какого хрена вас двоих не хватает. — Тэ и Надин? — не мучая себя бесполезными уточнениями, лениво повернулся к нему Юнги. — Приехали рано утром в дом на такси. Почему в его дурную голову пришло сделать это, а в твою, чаще всего ответственную, нет? — Нам не унимался. — Отстань от человека, я тебя прошу. Он определённо не в состоянии отвечать на твои претензии. Пожалей, он явно всю ночь трудился, не покладая…всего. Я взял с мишками, твои любимые, — загадочно улыбнулся Джин, протягивал пакет Юнги, которому натёрло уже во всех возможных местах. — Свежую футболку я тоже прихватил. — Спасибо, — тут же бросаясь переодеваться, кивнул Юнги. — Ничего себе ты разукрашенный, хён, — увидев в гримёрке его оголившейся торс, прокомментировал Намджун. — Стоп-стоп! Так, ну давай ты штаны не здесь снимать будешь. Погоди, а трусы то где? — поняв, что именно было «с мишками», Мон быстро окинул глазами худощавую фигуру хёна, и задержался в итоге на испытующем лице Юнги, который так и остался стоять со спущенными джинсами. — Настолько всё мощно было? Да ладно? — Прохладно, — ойкая, согнулся Мин. — Вы что тут устроили? — Хосок приостановил рвущиеся в дверь морды макнэ-лайна. — У нас мужской стриптиз? Экзотика? А почему таким скромным коллективом, я бы тоже посмотрел. — Юнги-хёна сегодня ночью драли как паршивую овечку, — забирая свой американо из подставки в руках Хоупа, ответил Намджун. — Надеюсь, что хоть сидеть он может. — Солидарен, — бросил Джин, плотно сжав губы и одарив Мона суровым взглядом за этот подкол. Тот сразу всё понял и притих. — Следи за языком, — в доказательство своей жопной невинности и Тасиной адекватности, Юнги плюхнулся на диван, чуть не заорав от боли в спине. — Достойная партия, — рассудительно покачал головой Чимин. — Нашему хладнокровному Шуге-хёну такая и нужна. Не поделишься подробностями? — А тебе есть куда применить мой опыт? — хмыкнул Юнги, не подозревая, что бьёт в десятку. — И с каких пор вы, дети, стали проявлять к этому такое внимание? Раньше вроде как вы между собой обсасывали подробности того, кто, как и куда присунул, а мы вели свои светские беседы, — хён-лайн аристократично кивнул в такт его словам. — Знаем мы ваши разговоры, — уселся на диван Чонгук, раскидывая ноги и тыкая пальцем в хёнов от старшего к младшему, — сладенько и долго, лениво и пошло, энергично и горячо, глубоко и грубо. Вот и весь ваш спектр услуг. Вам наши достижения и не снились. Я бы вам поведал, какие «куда и как» есть в моей коллекции, но боюсь, вы поседеете. — Мы с вами, мелюзга, меряться писями не собираемся, — возник неожиданно Джин, крайне задетый этим небрежным «сладенько». — А давайте еще подерёмся: кто лучший ёбарь на деревне, — энергичный и горячий Хоби наморщил нос. — Страшно, хён? — у Тэ улыбка поплыла до ушей. — Мы все видели друг друга в душе, так что конкуренция тут бесполезна. — И как же вы вдвоём собираетесь это делать? Прямо тут на стол выложите и линейку притащите? — у Нама подбородок поехал вперёд от волнения. — Или на манекене из дэнс-зала навыки покажете? — Почему вдвоём? Ээээй! — возмущению Чимина не было предела. — Как представление? — послышалось от двери. — Замечательно, жду развязки, — прикусила губу Шиба, стоя в проёме и сложив руки на груди. Софи за ее спиной еле сдерживала смех. — Чего замолчали? Продолжайте. Погодите только, я блокнотик достану, измерения запишу. Для протокола. — Идите уже тренироваться, самцы, — свеженькая Тася махнула им рукой. — Поднимайся, болезный, — протянул руку Хосок. — Твоя труба нас всех зовёт. *** Две длинные черные косички отражались в пристально следящих глазах Чимина, метались из стороны в сторону, напоминая ему вчерашний вечер. Лекса подпрыгнула и как это свойственно людям, которые, отрывая от земли все конечности, сразу теряются в пространстве, приземлилась на Софи, а следом на задницу. — Прости, — сконфузилась Лекса, посматривая в сторону Чима, тут же нашедшего ее взгляд. В памяти еще свежими оставались воспоминания, наполненные томными вздохами и сдавленными стонами, но хихикающая сейчас девушка пыталась напомнить ему не об этом. Куда важнее вчера оказался момент, когда два полуголых тела валялись на полу и корчились от хохота, едва только всё закончилось. Чимин, по жизни объявивший войну гравитации и падающий при любой удобной возможности, прижимал к себе дрожащую в конвульсиях от смеха Лексу, чтобы мемберы не сбежались на её утиный гогот во всю глотку. А всё потому, что первой фразой прозвучавшей после бурно проведенного часа стала: — Фух, без происшествий! — Чимин имел в виду, что оба они, любители неловко задеть близстоящие предметы, по счастливой случайности не разгромили всю комнату в порыве страсти и, главное, не были пойманы, хоть и стучали порой конечностями об пол. Но девушка в своей голове явно построила какие-то другие догадки, от чего её скрутило пополам, и всё, что видел Чимин следующую минуту — её трясущаяся спина с россыпью веснушек на плечах. Когда же он понял, что сказал, то кинулся объяснять, отчего Лекса засмеялась только сильнее. — А обычно какие происшествия бывают? — не могла остановиться девушка. — Во время кульминации у тебя обычно взрыв для крутых парней на фоне или что? Иногда конфетти выстреливаешь? Эффектная концовочка! Бадум-с! — Прекрати, — хоть Чимин и надул губы, всё же сам не смог удержаться от смешка, наблюдая за тем, как Лекса катается по ковру в припадке. Его сознание отказывалось понимать, как такая фигуристая обнажённая девушка может выглядеть столь невинно в большинстве проявлений. Она и вправду была совсем иная, таких Чимин никогда прежде не встречал… — С происшествием, — развела руками Лекса, вытягивая Чима из воспоминаний вечера и потирая отбитое мягкое место. — Давай поцелую, чтоб не болело, — хмыкнул парень. — Себя поцелуй, — хмыкнула Лекса и ушла за льдом, загадочно улыбаясь и совершенно не случайно припоминая Чиму, как она с радостным «с самого приезда хочу так сделать», укусила его вчера за сочную ягодицу, пока тот не успел натянуть штаны. *** — Мы не успеем, — констатировала Паша, перебирая помятые листки, веером разложенные на полу танцевального зала. — Уже понял, — Мон подполз к ней на коленках и с ручкой в зубах. — Что у тебя по партиям? — Ну если бридж и распевки отдать девчонкам, то пусть ваши вокалисты заберут себе оба припева, они всё равно разные, — девушка поправила пучок ярких волос, из которого во все стороны торчали пряди-антеннки для связи с космосом. — Вот ты хитрая, — совсем не по-лидерски надулся Намджун. — А рэп-партии мы как делить будем? — Как обычно. Половину вашей шайке, половину нам, — безапелляционно ответила Паша, даже не удостоив его взглядом. — Какая к чёрту разница? Мы всё равно не успеваем довести песню до ума к выступлению. Ни один человек не выучит это за день, даже мы с тобой. Хотя, меня посреди ночи разбуди — я тебе весь текст от начала до конца отчеканю. — Что предлагаешь? Бонус-трек к выходу шоу? Так, а записывать когда? — Не тупи, Нам, — Паша по-свойски стукнула Мона по спине. — Разъедемся по домам и оттуда записывать будем, а потом по скайпу собирать куски воедино. — А не слишком ли замороченно? — лидер упал на спину и уставился в потолок. — Мы не ищем лёгких путей. Вставай давай! Чего ты разлёгся, нам еще позорную демо-версию демонстрировать этим извергам, которые нас засмеют, — девушка кивнула в сторону наслаждавшихся перерывом мемберов обеих команд. — Если они скажут, что это дерьмо, а не новый хитяра, то лично заставлю их сожрать все черновики. — Жизнь — говно, но мы с лопатой, — без особого энтузиазма заметил Намджун. *** — Есть ватные палочки у кого? У меня кровь в ушах запеклась, — Шиба потрясла головой как после водных процедур. — Мой идеальный слух сломан и, кажется, навсегда. — Готовься жрать бумагу, — Паша оскалилась, оголяя ряд ровных зубов с подозрительно длинными клыками. — Да ладно тебе, Павлик, не бухти, — Софи слушала черновой вариант песни, распластавшись на полу. — Шиба просто прикалывается. Как будто мы не знали, что поёшь ты пенопластом по стеклу. — Держи меня, я сейчас им натолкаю, — агрессивно потрясывая пучком, закатала рукава толстовки Паша, но Мон вовремя прихватил ее за капюшон. — Не ссорьтесь, крошки мои, — будто матушка злобных сестер, что издевались над хип-хоповой Золушкой, влез в разговор Джин. — Ваш совместный труд явно дал прогрессирующий результат. Немножко раскрасим это дело качественным вокалом — и будет шедевр. — Немножко? — у Чонгука, кажется, тоже свело челюсть от услышанных завываний. — Чтоб я еще хоть раз согласился записывать для вас, неблагодарных засранцев, превью. Никогда, — тут даже Мон обиделся, жалея положенные на эту песню силы. — Ты каждый раз так говоришь, хён, — закатил глаза Чимин, — и всё равно обижаешься, когда мы ржём. Знаешь же, что любя, но дуешься. — Да, от вас любовью за километр несёт. Просто вонища от обожания стоит, — взяла слово второй лидер. — Положите на них огромный хер, ребят. По тексту шикарно, музыка…я бы чуть прибрала басы, но в целом это уже готовая песня. Шлифуем — и вперёд. — Согласен. У меня тоже есть пара замечаний по музыке, а так очень годно, — Юнги был краток. — Еще бы вы не поддакнули! — бросила Лекса. — Парочка таких же «поющих». — К слову о наболевшем, — Айри подняла вверх руку. — Тася, ради всего святого, прекрати петь в душе по вечерам. Разносится на весь этаж. Отлично слышно во всех комнатах: тебя и звуки нашего отчаяния. — Она тоже поёт? — у Тэ округлились глаза. — Юнги-хён, твоя способность выбирать девушек под стать себе — самый прокачанный скилл из всех, что я видел. Один в один: ни голоса, ни слуха, ни спокойствия нашим ушам. — А то от тебя очень много спокойствия исходит, — младшего приструнил Джин. — Они хотя бы нас только ментально разрушают, а ты вчера меня чуть не сшиб с ног, пока за соком на кухню бежал. Исключительно чрезмерная усталость Юнги и Тасино врождённое саркастическое спокойствие не дали им воспользоваться моментом и ответить на все выпады в их сторону, продумывая планы мести на будущее. К тому же в зале показалось замороченное лицо главного менеджера, которого основательно гоняли в последние дни перед концертом. — Небольшое объявление, — с выражением затраханного в край человека изрёк он, — для концерта послезавтра нужны ведущие, и по поручению свыше, — он задрал голову вверх смотря сквозь перекрытия в район десятого этажа, где обитал «всевышний» в кабинете с табличкой «главный продюсер Бан Шихёк», — ведущими будут лидеры. Тася, Намджун, вот ваши сценарии. — Еще позже сообщить не могли? — скривилась девушка. — Я абсолютно к этому не приспособлена. Из меня ведущий, как из Тэхёна рэпер, — первая ответочка пошла. — У тебя лучший корейский из всех, самый чистый и почти без акцента, — пояснил менеджер. — К тому же тебя люди уже видели и знают, значит, проще воспримут. — А я тут при чём? — Мон тоже не был доволен выпавшей ему ролью. — Отдайте полномочия ведущего Шуге-хёну. Он это умеет и любит. — Просто потому что делать ничего не хочет, кроме как языком чесать, — тихо прокомментировал Чонгук. — Ничего не могу поделать, Намджун, — голос менеджера казался крайне усталым. — Концерт ответственный. Никто не знает, какая будет реакция у Арми на девушек. Ты хорошо импровизируешь, формулируешь мысли, и только у тебя есть достаточно авторитета, чтобы словами образумить людей. — Ни дать ни взять кандидат в президенты, — не унимались младшие. — Ревность фанатов к вашим наглым мордам порой бывает неоправданно жестокой, — поморщилась Айри. — Ты тоже наша фанатка по сути, — развел руками Чим. — Туше! — девушка кивнула в ответ. — Ознакомьтесь с текстами и основной схемой концерта сегодня, потому что завтрашние прогоны будут уже на сцене, — лидеры жалобно вздохнули, но кроме как согласиться, ничего не оставалось. — А, и кстати, — напомнил менеджер, — вы в курсе, что через полчаса вам надо будет идти записывать реакцию на собственный клип? Всё уже готово, приводите себя в порядок, и мы вас ждём. *** — Как сельди в банке, — Шиба протолкнула между плеч парней свою бирюзовую макушку, пытаясь разглядеть экран ноутбука. Как правильно разместить такое количество народа в кадре знают, пожалуй, только операторы группы Seventeen — им не привыкать, а вот приспособившаяся к своей канонной семёрке съемочная группа BTS слегка растерялась, поняв, что в статичный одноплановый кадр им всех сразу не захватить: ни одной эмоции не видно будет. Ведь это самое ценное — лица, которые потом можно разобрать на мемы. В итоге, промучившись не меньше часа, они добились качественного обзора и для мемберов, и для камер. Сделали проще: вывели клип на плазму и посадили всех рядочками в несколько ярусов — детсадовцы смотрят мультики. Или котята следят за лазером. В общем, не имеет значения, пока эти великовозрастные дети не начнут махать руками и орать от испанского стыда. Так, впрочем, и вышло. — Кто тебя обидел, ребёнок? — смеялся Намджун с того самого «лица плесневелого хлебушка», которое Чонгук регулярно с устойчивым переигрыванием выдавал при виде девушек. — Моё таблище, Боже! — вытянулась Шиба, неосознанно потирая некогда разбитый нос, красовавшийся алым месивом на экране. — Но каков герой, только гляньте. Ууу, даже кусочек пресса засветил, пока отрывал рубашку. Сочные яркие картинки, перемежались между собой. Кадры сменялись, показывая Чона в мокрой футболке на стадионе. — Контент 18+! Это не для детских умов, — скрестила руки Шиба, неотрывно следя за кубиками под влажной тканью. Сцены отношений развивались одна за другой. Счастливое лицо Хосока на всю плазму, как всегда выглядело эмоционально пережатым. — Вам смешно, а я рыдала, — Тася нахмурилась, увидев, как ржут над её опухшим от лилий лицом остальные. Красная как томат, с заплывшими в разной степени с разных ракурсов глазами, из которых уже капали слезы «счастья», она выглядела как самый чувственно-тронутый букетом человек. Видя очаровательную картину, как Хоби читает больной девушке книгу, все мемберы превратились в сплошную кучу эгьё. Юнги не удержался и во всё горло заорал коронное: ДЖЕЙ-ХОООООООУП! — О-о-о, Тэхён! — сцена в кинотеатре была действительно восхитительна. — Ты первоклассный актёр. Надя сидела как статуя, боясь лишний раз дыхнуть и выдать своё волнение. Она с удовольствием схватилась бы сейчас за мощные плечи Тэ, сидящего непосредственно перед ней, но дабы не сгореть потом в аду, приходилось лишь неловко заламывать пальцы и мямлить что-то типа: «Да, замечательно, неплохо, да». — Посмотрите на его щеку, какой чёткий след от ладони. Они всё-таки взяли оттуда пару кадров, со смыслом, — хвалил Ви Чимин, зная, что по его душу придут следующими. — Во, погодите, сцена, о которой я так много слышал. Он греет ей ручки! Сейчас помру, как мило, — он схватился за сердце, но откинуться ему помешало собственное хмурое лицо на экране, отчего Чим заорал как резаный и закрыл лицо руками. — Да ладно тебе, хорошо же вышло, — приободрила его Лекса, на что парень только зубами заскрипел. Ведь вышло не просто хорошо, а очень хорошо, можно сказать натурально. И как главный любитель мониторинга соц. сети Чимин уже мог представить, сколько воюющих за его сердце девушек ополчатся на такое невинное существо как Лекса. Паша и Джин переглянулись. Вот им сильно не доставало эмоциональности, даже со всеми актёрскими способностями парня. Станиславский бы не оценил. Оба понимали: снимай они эти сцены предложения руки и сердца сейчас, всё прошло бы быстро и расслабленно, без сучка, без задоринки. Все точки стояли над i, все тайны раскрыты и мысли высказаны. Однако, по лицу Джина в кадре можно было сказать, что он желает скорее макнуть Пашу лицом в этот торт, нежели его приобрести, и это смущало. Зато Мона и Айри не смущало ничего. — Хён, — восхитился Тэ, — ты такой красивый. — Певец и бизнесмен. Нет, нефтяной магнат, — строил предположения Хосок и вдруг разразился хохотом, увидев «домашнюю» сцену жизни молодоженов. — Мда, умиляешься ты, будто лимон ешь параллельно. Да, дорогая, спусти все мои деньги на шмотки! Конечно, дорогая, только для тебя этот пятизвёздочный отель, — дразнил лидера Хоуп. — А сам апельсинами жонглировал, — парировал Намджун. — Фигура Айри! Спасите! — Паша сделала вид, что ей нечем дышать. Парни с превеликим удовольствием высказали бы ту же мысль, потому что приметили красоту высокой длинноногой и правильно сложенной Айри все без исключения. Однако, такие вольности были им запрещены, и они об этом знали чересчур хорошо. Они еще выскажутся на этот счет, когда покинут пределы комнаты — всё, что успело промелькнуть в голове каждого. — Тихо! Звезда на подходе, — Софи имела в виду себя, но все, и она сама в том числе, прекрасно понимали, что ждать стоит другую персону. — Вот он! Ну как с королём то тягаться? — развёл руками Гук, увидев выдавленную улыбку Юнги в начале сцены. — Смотрите, а неплохо. Хён, неужели прыгнул выше головы? — Завидуй молча, — вспомнив поток пробегавших в момент съемок мыслей, Юнги искоса взглянул на Тасю. — Не, не прыгнул, — снова видя пыжившегося от эмоционального дисбаланса Юнги, ответил Джин. — Скажу сейчас важную вещь. Шуга, — он выдержал драматическую паузу, — ты похож на пельмень. — Тебе лишь бы пожрать, — ткнул его Юнги. — А что? — возмутился старший хён. — Я считаю, что нельзя читать такие прелести про ботиночки и ходить с лицом разваренного вареника. — Чего распетушились то? — подала голос Надин, отошедшая наконец от своей сцены разоблачения. — Чётко всё! Мемберы стоя хлопали команде монтажёров, режиссеров, операторов и всего остального стаффа, который работал с ними в процессе создания, вынося, таким образом, общий вердикт, что клип достоин жизни на просторах сети. — Мы трупы, — буркнула Тася, выходя из помещения. — АРМИ нас уничтожат. — Сто процентов, — чуть ли не хором ответили девушки. *** — Вы как хотите, а я пошёл спать, — рванул в сторону комнаты Чимин, едва они переступили порог дома. — Куда, уважаемый? — схватила его за руку Айри. — А провести мне индивидуальный тренинг по верхним нотам? — Скажи, что ты шутишь, — парень чуть не плакал. — Никто из нас не шутит. На это банально не осталось времени, — деловито заявила Тася. — Расходимся по дому и продолжаем репетировать. Я сказала репетировать, Паша, а не заниматься написанием песен. Засунь себе этот палец знаешь куда? Если ты забудешь на сцене текст, то никакие навыки читки тебя не спасут. Паша только саркастически хмыкнула и закатила глаза. На поддержку Намджуна рассчитывать не приходилось — он был солидарен с Тасей как лидер с лидером. Его собственные мемберы по прошествии стольких лет на сцене до сих пор допускали мелкие косяки по невнимательности. — Но сначала перекусить, — хлопая холодильником, заулыбался Чонгук. Весь вечер дом был наполнен бешеным топотом ног, бормотанием из каждой щели и криками недовольных парней. — Ты срываешь припев третий раз подряд! — хватался за голову Джин. — Тебе реально отбили слух сегодня? — Всё потому, что ты пялишься на меня, не моргая! — ревела в ответ Шиба. — Меня это пугает. — На тебя будет пялиться целый зал, — Сокджин окончательно вышел из себя. — Умеешь унимать волнение. Давай попробуем ещё раз. С чердака, который облюбовал Чимин, доносились пронзительные вопли Айри. — Оппа, я не смогу. Это слишком высоко. — Ты охренела вконец? У тебя диапазон больше, чем у меня, — Чим орал как резаный, потому что Айри спокойно пропевала половину строчки и в ступоре застывала перед переходом на фальцет. — Думаю, у неё даже член больше, чем у тебя, хён, — голова Чонгука показалась под откидной дверцей чердака и тут же была придавлена ногой сверху. — Ничего у меня такого нет, — всплеснула руками Айри, тут же краснея. — Так у него тоже, — послышался снизу хохот Гука. — Тебе заняться нечем? — прорычал Чим. — Иди Софи натаскивай. — Чонгук, посмотри, пожалуйста, я правильно делаю это движение? — из ниоткуда взялся голос Лексы, которая в ожидании Тэхёна, решила заглянуть на репетиции других. Весь ряд подколов она слышала, и единственная с практической точки зрения убедившаяся, что Гук нагло клевещет, поставила младшего на место одним пируэтом, совершенно случайно (!) заехав тому коленом прицельно в пах. — Мои бубенчики, — пискнул Чон. — Давно пора уже. Теперь никуда не убежишь, — сказала снизу Софи, под полом что-то грохнуло и до ушей Чима донеслись недовольные стоны младшего, явно получившего по первое число ещё раз, а Лекса, довольная своей местью, направилась ловить Тэ. — Прекрати шепелявить мне назло, — у Юнги горел пердак. — Ты издеваешься? — Я не могу, — развела руками Тася. — Я слушаю, как ты читаешь и повторяю. Как ты так быстро читаешь, я не знаю. Между прочим, одной из причин шепелявости указывают малоподвижность языка. — Да что ты говоришь? Какая ты у нас умная выискалась. Тебе ли не знать… — издевательски протянул Юнги. — Тогда из нас двоих шепелявить не по-детски должна ты, — он ехидно и недвусмысленно сощурился. — Халявила в последний раз. — Сука, — заскрипела зубами Тася. — От такой же слышу. Ещё раз. Всё сначала. — Шедевральная каша! — за стенкой бушевал Нам. — Вот хоть бы слово я понял из того, что ты сказала. — Но текст то я помню, — возразила Паша. — А какой толк, если вместо оригинального текста я слышу «куда собачий корм десять присел»? — И чем это отличается от истинной смысловой нагрузки ваших песен? — недоумевающее покачала головой девушка. — Я сейчас дам тебе пинка, и ты быстро поймёшь, — вырвалось у лидера. — Истинный джентльмен. В этот момент на лестнице послышались шаги. — Не беги за мной, я больше не могу, — ныл Тэхён. — Иди к Хосоку, пусть он тебе дыхалку ставит. Ты задыхаешься мгновенно, если танцуешь и поёшь. — Дело не в дыхании, — Лекса тараторила, пытаясь схватиться за рукав рубашки Ви. — А в чём? — В этом, — она положила руки на грудь. — Мне тяжеловато, знаешь ли. — Спасите! — закричал Тэ в проём двери, где Надя и Хоуп без лишних волнений прогоняли хореографию и партии. Они были самым спокойным из всех дуэтов: читала Надин без страха, уверенно и чисто, а уж танцы были подвластны ей на профессиональном уровне. Сердце наставника не могло нарадоваться. — Забери её, — Тэхён упал в кресло, а Лекса застыла в проходе. — Позанимайся. — Чем? Вокалом? — выпучился Хоби. — Нет, танцами. Это не вокалистка, а паровоз какой-то. Пока она стоит на месте — всё замечательно, как только начинает двигаться — одно сопение и невнятные русские маты вместо корейского текста. Пожалуйста, хён. А я пока позанимаюсь с Надин. — И чем же ты с ней позанимаешься, можно поинтересоваться? — упёр руки в бока Хосок. — Хрен тебе! Вставай рядом. Давай-давай, хён я тебе или нет? Сейчас вчетвером поработаем, — поговорка «меньше народа — больше кислорода» с Хоупом не работала. Только глубоким вечером, когда они уже все вместе разнесли гостиную общим прогоном, наконец-то выдался момент для передышки. Объявлен был перерыв, но, судя по лицам, перерыв этот затягивался до утра. Тася, не найдя аргументов, устало поплелась за сценарием, который надо было прочитать и хоть немного запомнить. — Все, гудбай, мы валим, — Тэхёна и Нади не было уже через полчаса. — А мы? — Юнги как кот подсунул голову Тасе под локоть, пока та в своей комнате «наслаждалась» чтивом. — Прости, я очень устала, — она с сожалением покрутила головой. — Плюс этот чёртов сценарий, я боюсь не успеть. Давай останемся сегодня здесь. Всё равно комната в моём распоряжении. — Опять по-тихому? — расстроено просипел парень. — Или так, или никак, — входить в Тасино положение, Юнги похоже не собирался. — Ты чего…ты урчишь мне в рёбра? Чего ты там творишь? Прекрати, Юнги, щекотно. Ну, хватит, беги в душик, помахивая хвостиком, и забирайся ко мне под бочок, мой котик-моторчик. — Нашла котика, я тебе ребёнок что ли? — он сурово нахмурился, вставая с постели, но, подходя к двери, всё же обернулся. — Мяу. *** Концертный зал был небольшой, вроде того, где BTS обычно снимали Фесту в день рождения группы. Соответственно и билетов было крайне ограниченное количество, но того, что раскупили их как обычно в течение трёх-пяти минут, это не отменяло. Ажиотаж вокруг концерта возрос ещё и по причине взявшихся из ниоткуда «каких-то девок». Домыслов по поводу и без, в Интернете можно было нарыть бесконечное множество. АРМИ по всему миру недоумевающе рассматривали постеры и фотографии сеульских улиц, где мелькала неизвестная семёрка. Вот тут и настал выход ру-АРМИ: без лишних волнений (ну почти, неадекватов вокруг хоть пруд пруди) они объяснили мировой общественности, что за кавер-группа «трётся рядом с оппачками» и напомнили им о некогда уже мелькавшей Тасе. Фандом распался на части: одни с пеной у рта доказывали, что «этим шлюхам все волосы выдерут, и лучше бы они готовились к смерти», а другие, куда более рассудительные, аргументированно радовались, что хоть кто-то более-менее достойный добрался до корейской верхушки и сможет представить наш фанатский сегмент. Но было поздно. Мировая общественность бомбанула. — «Какого чёрта эта потаскуха стоит так близко к Чимину? Он мой, поняла? Прибери свои белобрысые лохмы, блондинка тупая», — зачитывала на всю машину Айри, заливаясь смехом, пока они были на пути к залу. — Господи, бедные дети, как же у них пригорает. Кто так выражается вообще? — «Что за гусь возле Шуги? Почему это уродливое нечто положило руку на его плечо? Убери, сука!», — Тася театрально вытерла глаза. — Деточка моя, ты себе даже представить не можешь, на какие места ещё я укладывала руки твоему оппе. — Жопой чую, что мы получим по харям прямо на сцене, — закатила глаза Шиба. — Ебать, девки, посмотрите туда! Пришло время надевать бронежилеты, нас сейчас расстреливать будут. Возле здания собралась обширная по своим размерам толпа разношёрстно одетых девчонок с телефонами в руках, готовых снимать выходящих из машин оппачек, но водители BTS были бы совсем дураками, если бы в тот момент, когда толпа только показалась, не свернули в небольшой переулок, подводящий их прямо к тоннелю, скрывающему второй въезд в концертный павильон. Никто даже не заметил, что причина общего сбора проскользнула в нескольких десятках метров и была такова. — Что у вас с лицами? — состроил подозревающую физиономию Хосок. — Вы видели эту орду? Парни, что вы с ними сделали? — ужаснулась Софи. — Мы то здесь причём? — не понял Чим. — Они же как под копирку снятые: оппа любит длинные волосы — вот вам локоны до задницы, оппа любит натуральность — будем все без исключения ходить с чёрными, оппа любит стройняшек — посмотри как торчат мои рёбра, я съела за день только яблоко, — Шиба откинула назад свои обрезанные по плечи волосы цвета морской волны и хлопнула себя по совершенно плоскому в обычные дни, но торчащему сейчас от плотного завтрака животику. — Сделали из бедных девчонок одержимую армию. А…ну да. — Не наговаривайте, — остановил спор Намджун. — Это выбор каждого. Что прикажете, молчать? Они ведь сами жаждут знать о наших вкусах больше. Мы же не говорили, что нам нравятся серийные убийцы или маньячки… — Или рыжеволосые Дюймовочки, — вставила Софи, кивая на Надин. — Или сытненькие как сметанка блондинки, обстриженные под кисточку для акварели, — на этот раз досталось Тасе от Паши. — Сметанка для котика. — Я не жирная! — возмутилась Тася. — Я не кот! — поддержал Юнги, но, встретив выжидающий взгляд, прибавил, — И да, она не жирная. — А я этого и не говорила, — подмигнула Паша. — У нас ещё одна такая «сметанка» есть. Вон, рядом с булкой вашей трётся. — Давай сделаем вид, что здесь я отпустила шутку по поводу твоей задницы, а ты её оценила, — наморщила нос Лекса и показала Паше язык. Внутри главной сцены без конца бегали люди, перетаскивая осветительные приборы, динамики и стойки. Аппаратуры было вокруг столько, что казалось, для самих мемберов места не найдётся. Со многими пробегавшими мимо работниками команды стаффа парни здоровались, порой даже за руку. Девушкам оставалось только недоумевать. Несколько часов усиленной тренировки, проходившей значительно слаженнее после вчерашних вечерних мучений, принесли за собой десятиминутный отдых. Звук всё ещё настраивался, а декорации ставились, поэтому, дабы не мешать бригаде, таскавшей на себе куски картона и бобины с проводами, ребята разлеглись звёздочками прямо на сцене. Вопрос, давно мучивший девичью команду, созрел в момент, когда очаровательная девушка присела рядом с Хосоком, чтобы обмахнуть того чем-то наподобие веера, а другая по одному щелчку пальцев прибежала с водой для Чонгука. — Сколько же людей на вас работает? Зачем столько? — поинтересовалась Айри. — Много, чтобы не загружать никого лишней работой, и у всех были свои конкретные обязанности, — не поднимая головы, ответил Мон. — Вот сколько у вас человек в стаффе? — Не поверишь, — подняла брови Тася, — семь. И все перед тобой. Чимин поперхнулся водой. — В смысле? — В прямом. Вы думаете, будь у нас стафф, мы приехали бы к вам в одиночестве? Как вы, наверное, могли заметить нас сопровождали только чемоданы, а весь стафф, что благородно помогает нам — ваш, спасибо ему большое, — пояснила лидер. — Мы и внимания не обратили, — Джин пробежался глазами по лицам парней, которые, как и он, сидели в недоумении. — И обзаводиться не собираетесь? — Кем? Стаффом? А смысл? Мировые турне нам не грозят. Даже большие сцены не светят. К тому же мы к этому и не особо стремимся, просто делаем то, что любим, и нас семерых для этого хватает, — пожала плечами Паша. — Так как же вышло, что вы здесь? — Чонгук задал повисший в воздухе вопрос. — Опомнились, — поджала губы Надин, — решили спросить через две недели. Внимательные ребята. — Я поясню, малыш, — уселась поудобнее Тася. — Следите внимательно: Шиба — не только выпускница консерватории, но и финансист с высшим образованием и опытом работы в зарубежных странах. Все наши денежные вопросы лежат на ней. Софи — талантливейший маркетолог, профессиональный рекламщик и человек со связями. В её обязанности входит грамотное продвижение нашего творчества в социальных сетях. Однако, чтобы контент продвигать, его нужно сделать. Айри, расскажи кто ты. — В сущности, я инженер-программист, но больше люблю видео-монтаж, веб-дизайн и вёрстку, — скромно утыкаясь в коленки, проговорила Айри. — Так ты технарь? — удивился Гук, получая в ответ утвердительный кивок. — Приехала бы ты пораньше, может, я бы лучше экзамен по математике сдал. — Ну, извини, что она не появилась, когда тебе приспичило, — покачала головой Шиба, которая, в силу экономического образования, тоже прекрасно знала и высшую математику, и матанализ, но её мелкий вниманием обошел намеренно. — Зато вскрыть ваши ноутбуки и достать кучу материала, она может и сейчас на раз-два, — хихикнула Софи. — Так что удаляйте папки с порнушкой и интимные переписки. — Бесполезно, — мечтательно выдохнула Айри, — я могу восстановить такие файлы, о которых они уже и забыли давно в надежде, что это никогда не всплывёт. — Хватит запугиваний, — продолжила Тася, видя, как искажаются мужские лица после слов «порнушка» и «интимный», — никто ничего взламывать не будет. Я продолжу с вашего позволения. Лекса — специалист по гостиничному бизнесу, так что когда мы до появления у вас ездили в другие города на какие-то фестивали или мастер-классы, встречались с другими кавер-группами, она устраивала нам все перелёты и проживание так грамотно, что мы не только не теряли деньги, так ещё и умудрялись их каким-то образом преумножить. Надин, ясное дело, уже получила диплом хореографа, красный, между прочим, весь с отличными оценками, — андеграундный танцор Хосок на это только поаплодировал, — поэтому наша танцевальная часть ложится на её плечи. А Паша… — А у меня нет высшего, — закинула руки за голову девушка. — Я слишком много времени убила на рэп-баттлы и доведение английского до свободного. — Тебе и не нужно, — поддержал Мон. — Ты почти готовый артист. — Вообще-то я хотела сказать, что переговоры с вашим агентством вела именно Паша. Она знает всё об участии в чём бы то ни было по своим баттлам, что и позволило нам обговорить все детали до мелочей, — пояснила Тася. — Кстати, а ты кто по профессии? — спросил у Таси Джин, кусая яблоко. — Я лидер. По профессии. И по жизни, — девушка уже намеревалась слинять, как Юнги схватил её за футболку. — Журналист она, — ляпнула Лекса и получила от Шибы щелбан. — Так вот оно что, — ухмыльнулся Намджун. — Мы должны были догадаться: грамотно поставленная речь, всегда вопросы по сути и способность ненавязчиво выяснять глубоко скрытые подробности. Поэтому тебе все и доверяются — у тебя на лице написано желание выслушивать тайны других. Сложно в твоей профессии сдержаться и не разболтать доверенные секреты. Все промолчали, уставившись на девушку. Она выждала момент, но никто так и не открыл рта в её защиту. Её мемберы боялись сказать ещё что-то лишнее, а парни, даже Юнги, были поглощены рассуждениями Мона. — Если бы я хотела вас подставить, то рассказала бы всё ещё полтора года назад. А мне было что рассказать, — обиделась Тася, обводя парней глазами, в особенности задерживаясь на самом лидере и тут же краснеющем Джине. Испепеляющие взгляды прилетели и гормонально перенасыщенному тогда Гуку, и психически нестабильному влюблённому Тэ. Даже Юнги досталось. Единственные, кто проскочил, были Чим и Хосок. — Всей командой махнули бы ручкой известности. Точно, стоило сдать вас и всю вашу подноготную. — Что же такого произошло в прошлый раз? Она отказывается говорить, сколько бы мы не спрашивали, — Софи заинтересованно вытянулась вперёд. — Так она даже вам не рассказала? — Гук взглянул на Мона, понимая, что тот сейчас наплёл лишнего. — Зря ты так, — Надин расстроилась, глядя как Тася, отпихивая от себя Юнги, направилась за кулисы. — Одна из лучших студенток курса, которую чуть не сгноили за то, что она отказалась выдавать эксклюзивные материалы о вас. До сих пор удивляюсь, как она закончила универ. Еле убедила всех, что мы общались с вами по три часа под присмотром и жили отдельно. Врала так, что любой журналюга из жёлтой прессы позавидует, лишь бы правду скрыть, и в итоге с трудом защитила диплом. — Давай без всех подробностей, — Тася вернулась с новой бутылкой воды. — Я не обижаюсь, это моя работа. Уж что-что, а такие нападки от зазвездившихся деток меня переносить научили. Давайте продолжим. — Тася, — потянулись к ней парни все сразу, облепляя в большой бутерброд. — Прости. — Тасьбургер, — заорал Чонгук, как это было в их прощание полтора года назад, но на этот раз не только макнэ-лайн, а все семеро смяли её в охапку. — На вас невозможно злиться, потому что вы дебилы, — покачала головой Тася. *** — Не поеду. Да что ты мне тычешь в свою ширинку, я же сказала, что с места не сдвинусь, — протестовала рыжеволосая девушка, отворачиваясь от печальных глаз Тэхёна. — Завтра такой ответственный день, а ты тащишь меня не пойми куда. — Очень даже понятно куда, — всячески настаивал парень. — Тебе наоборот надо расслабиться. — Тась, скажи ему, — не выдержала Надя. — С удовольствием, — снимая руку Юнги с коленки, выдохнула девушка, — только разберусь со своим недотрахишем. — Изощрённо сказано, — заметил проходящий мимо Хосок, со стаканом воды в руках. Они развалились прямо в гостиной, после усиленных прогонов, во второй половине дня ставших совсем невыносимыми. Даже разговаривать сил не осталось — все они были высосаны сценой. Мышцы стали забиваться, и это испугало девушек не на шутку, поэтому парни решили взять всё в свои руки. Буквально. — Прекратите их третировать, извращуги. Им же страшно, — вмешался Джин. — Чего бояться то? Мы как раз расслабиться предлагаем, — Юнги даже пропёрло на несколько откровенную фразу. — Не формулируй это так, хён, звучит премерзко, — Чим скорчил рожицу. — Чего бояться? — продолжил старший хён. — Себя вспомни на первом ответственном концерте в 2013. Да что там 2013, ты на AMAs в 2017 трясся как кролик, так что чуть микрофон из рук не выпадал, а мы к тому времени были уже натасканы концертами по самые уши. — С Джина-хёна на первом выступлении вообще штаны упали, — припомнил Чонгук. — А так тоже может случиться? — здесь даже «железная» Паша растеклась. — Ну всё, пиздарики на воздушном шарике. Если я завтра впишусь лицом в пол на выступлении, не поднимайте, просто отпинайте куда-нибудь в уголок. — Кто тебя просил? — по-отечески пробасил Мон. — Давайте решим этот вопрос так, — Сокджин с буддийским спокойствием сложил руки. — Мы снова поменяемся комнатами и оставим вас наедине… — Намджун хотел что-то добавить, но Джин предупреждающе выставил руку, — не мешай мне. Делайте всё, что хотите, но тихо, чтобы не мешать другим. Ваша единственная задача — выспаться. Сами прекрасно знаете, какие последствия могут быть, если сил не хватит. Все остальные, — он обвёл взглядом парней и подрагивающих девчонок, — идёте и все по очереди принимаете не душ, а ванну. Расслабляете мышцы максимально и сразу после этого расходитесь по кроватям. Я всё сказал. А сейчас встали и в темпе вальса поскакали ужинать. *** — Боишься? — А как ты думаешь? — Хочешь поцелую? — А. Как. Ты. Думаешь? — Ты вся дрожишь. Милая, я ведь рядом. И буду рядом постоянно. — Врёшь. Не будешь. Лёгкий вздох. Чугунный выдох. — Обещаю, целую вечность потрачу на тебя одну. Короткий смешок. — Опять врёшь. — Почему? — Два дня — это не вечность. Чувствуешь? Голос всё тоньше. — Что, любимая? — Будто хорошая песня заканчивается. Юнги и Тэхён замолчали одновременно в одной и той же точке времени, но пространственно с разницей в этаж. Их время подходило к концу, дышало им в коротко стриженный и выбритый затылки. То, что осязаемо грело их обоих с левого бока у самых рёбер, исчезнет неизбежно скоро, оставив после себя фантомную щекотку волосами по голой груди и чувство щемящей пустоты. Опять. Один снова бросится с головой в давно забытое сумасшествие и с улыбкой Джокера начнёт разлагаться изнутри, вновь найдя себя живым через несколько месяцев, в пьяном угаре на девушке, чьего лица и не запомнит. Он знает. Другой закутается в сигаретный дым, до гранатных разрывов в груди будет накачиваться никотином и хрипеть, с каждым новым концертом теряя дыхание всё быстрее, но не от дорогих сигарет, что принесёт подкупленный помощник менеджера, а от того, что будет видеть в каждом тексте образ, и без того мешающий спать по ночам, прорастающий в лёгких цветами, что тут же вянут и гниют там же. Юнги вдохнул запах кожи. Персики и фрезия. Тэхён зарылся носом в волосы. Апельсин и шоколад. Юнги бросил бы в неё блокнотом со всеми стихами, что посвятил линиям скул и изгибам бровей. Тэхён метнул бы стопку фотографий, что были сделаны исподтишка, поэтому улыбка на них живая, а глаза чуть не засветили плёнку. «Бы». Оба могли бы. Оба молчали. Оба, целовали в макушку, прижимая к себе изо всех сил, что остались. Изо всех, что отдали бы беспрекословно, лишь бы сделать крепче ломкие крылья за спиной их личных бабочек, вырвавшихся изнутри и обратившихся в беззащитные порождения цветущей юности. Снова «бы». Это «бы» больше никогда не исчезнет. Оно навсегда останется в тех моментах, в которых они его оставили, не превратив мысль в действие. Оба чувствовали, что надо было отдавать себя всего ещё в самом начале, а теперь, когда песчинки земным притяжением потянулись вниз, минуты закапали, а планета начала крутиться чуть быстрее, стало поздно. Хвататься за мгновения — поздно, пытаться сказать несказанное в нужный момент — поздно, даже расплакаться — и то поздно. Кажется, ещё немного и можно будет заглянуть за ширму, вперёд, и увидеть их последние поцелуи, ощутить остывающие следы касаний на коже, услышать отзвуки последнего слова. Так страшно. Безумно. Жизнь как песня. У Юнги и Тэхёна осталось несколько секунд до последней ноты.