Слишком долго.

Резкий поворот и Люцифер схватил Гавриила за руку, до боли сжимая запястье Трикстера. Тишину, что воцарилась в помещении, нарушало лишь громкое дыхание фокусника, который в изумлении уставился на падшего ангела, не давшего нанести решающий удар. Первым нарушил молчание Люцифер, голос которого хриплым баритоном отразился от стен комнаты: -Ты ведь не забыл, что именно я учил тебя всем фокусам, младший брат? По его лицу скользит не то измученная улыбка, не то ухмылка, которая заставляет искривляться губы Сатаны в усмешке. И вновь тишина. Мужчина осторожно проводит большим пальцем по руке Гейба, так и не отпуская тонкого, хрупкого запястья и чувствует, что хватка фокусника, который судорожно вцепился в клинок, стала постепенно ослабевать. Вот он стоит перед ним, взъерошенный, со вскинутыми в изумлении вверх бровями и чуть приоткрытым ртом и казалось, что Трикстер почти не дышит. Эй, малыш, может ты все же отпустишь эту острую штучку? Люцифер вновь растягивает губы в горькой ухмылке и смотрит в глаза младшего братца не отрываясь и даже не моргая. Все же он чертовски красив, чертовски. Ну неужели эти тонкие губы, которые так соблазнительно приоткрыты не имеют право быть целованными им, Люцифером? Неужели эти шелковые волосы не имеют права быть взъерошены сильной рукой? Почему эти глаза так заманивают, затягивая в пелену сладких грез своим прекрасным цветом летней травы, что находится в легкой тени, которая падает на нее с огромного дерева? Почему ты так красив, младший брат? Мужчина вновь вздыхает и аккуратно разжимает его тонкие пальцы, что с каждым мгновением ослабевали свою хватку и клинок падает на пол, сопровождаясь тихим звоном металла, что рухнул на пол. А фокусник все так же смотрит на него, распахнув свои обрамленные небольшими ресничками темно-зеленые глаза и облизав пересохшие губы тихо выдает охрипшим голосом: -Люц… Рука ангела взметнулась к лицу Гавриила, прикладывая палец к тонким губам Трикстера, который поспешно замолчал, больше не решаясь нарушить тишину. Люцифер медленно тянет брата за запястье к себе и обнимает Гейба в крепких объятиях, зарываясь носом в мягкие волосы, пахнущие сладкой карамелью. Громкий вдох, который заставил Габриэля вздрогнуть и нервно сглотнуть, уткнувшись носом в рубашку брата, которую он крепко сжимал пальцами. Сильная рука скользит по голове проказника, замирая на макушке, где волосы лежали непокорными волнами и чуть отстраняется, перемещая шершавую ладонь на бледную щеку Трикстера. Люцифер осторожно улыбается и берет фокусника большим и указательным пальцем за подбородок, осторожно подаваясь вперед. Да, это неправильно. Да, он не должен этого делать. Да, это так. Но… Черт бы вас побрал, это слишком большое искушение, и ему, Люцифер увы не может противостоять. Падший ангел аккуратно, едва прикасается своими губами к тонким губам Гавриила, который шумно вздохнул и резко вцепился в рубашку брата, приближаясь и приоткрывая рот, издавая тихий, почти неслышный стон. Слишком долго оба этого ждали, что бы терпеть. Слишком долго мучились, врали друг - другу, окружающим и в первую очередь себе. Слишком долго. Слишком больно. Поцелуй обретал все более жгучие обороты, стороны и новые углы неизведанных, неиспробованных чувств, что кололи своей новизной, заставляя желать большего. Габриэль отстраняется под сопровождение недовольного стона со стороны Люцифера и чуть улыбается, дотрагиваясь пальцами до щеки, покрытой небольшой светлой щетиной. -Прости. – непонятно, за что он извиняется, но ангел лишь кивает головой, чувствуя как рука брата касается волос на голове, что были уложены в неизведанную прическу, которую Гавриил по-домашнему называл «бардак». Слишком долго.