Страх отсутствия крика

      Тихими вздохами я выражала то, что я обычно чувствую. Боль, плач, радость. Ничего из этого не было, лишь мои вздохи и разрывающий горло рёв в сырой комнате, в самом доме, где стены разрушаны. Одна пустая комната была цела. Здесь я обычно скрывалась последние пару месяцев. То, что было на моём лице, не то что творилось в голове. В моей голове крики о помощи. Я их слышу. Я жила в небольшом криминальном городке. Каждый день кого-нибудь убивали, а я сидела дома, затаив дыхание, слушала эти крики за несколько километров. Я смирилась.       Раньше я с рвением бежала на крик, могла бежать часами, неся в руке топор с засохшей кровью. А когда вижу того, кто причинил боль кричавшему, со злостью замахивалась топором и убивала очередного бессердечного гада. А сейчас сижу всё с тем же топором в руках, защищаясь от людей, что приходят ко мне. Такая была у меня жизнь. Я всё ещё слышала крики, но не рвалась к ним. Я привыкла.       Я не могла говорить, не могла слышать. Крики заполняли мою голову и становились всё громче, и я постепенно теряла слух, а вместе с этим лишилась дара речи. Вместо этого я кричала или писала страшные записки на стенах этой проклятой комнаты. Я схожу с ума. Пусть я больше не могла слышать других людей, я всё ещё слушала их крики. Это мой страх. Страх, что я не услышу даже чужого крика.       Эта некая сила проявилась год назад. Я ходила с подругой по самым безопасным районам нашего городка, болтали, и внезапно пронёсся крик. Достаточно громкий. Я спросила Сару, не слышала ли она что-нибудь. Но этот вопрос был весьма неуместен. В этом городе каждый день находили мёртвые тела, по которым текла ещё тёплая кровь. Но я посмотрела на лица людей, ниединого намёка на то, что они это слышали. И я побежала на этот крик. Он не становился громче на протяжении семи километров, но и не утихал. Час с мелочью я бежала к тому месту. Я увидела труп женщины, а крик продолжался... Рядом стоял мальчик, двенадцати лет, с окровавленным ножом в руках. Его ладони леденели и дрожали, слёзы текли по его щекам. Я с изумлённым лицом смотрела на эту картину. Крик рвал уши, как бы я их не закрывала. Я убежала домой, тогда моё жильё было ещё цело.       Я жила вместе с родителями... до этого момента. К крикам той женщины через пару часов присоединились крики знакомых голосов, а так же шум. Громкий шум, тряска, всё в белом облаке пыли, но на тот момент я пришла в себя. Крики звучали в голове до сих пор. Выйдя за пределы комнаты, я увидела, как обломками завалены окровавленные трупы моих родителей. Они были мертвы. Но даже сейчас я слышу их голоса.       Убивая людей, я приносила себе большой ущерб. Их крики так же оставались в моей голове, и я мечтала от них избавиться. А сейчас боюсь что они исчезнут, это будет означать, что я полностью потеряю связь с другими людьми, пусть даже и мёртвыми.       Я продолжала сидеть в своей комнате. Рваные занавески, покрытые строительной пылью кружились под танец ветра. Этот дом давно заброшен из-за обвала, что вполне очевидно. И вдруг я вижу чей-то силуэт. А подняв глаза, увидела парня со шрамом на глазу. Я понятия не имела кто это. Он что-то говорил, но мне его не услышать. Вооружившись топором, я замахнулась и потеряла сознание на мнгновение. Мой страх воплотился в реальность, я больше ничего не слышу. Ни криков, ни болтовни того парня. Юноша исчез, произнеся что-то, и мне удалось прочитать по его губам, на которых растянулась пугающая, сумасшедшая улыбка: "Я - Потрашитель...". Это именно та фраза, что я могла разобрать из того, что он сказал. Я осталась в тишине своих мыслей.       Впервые за целый год я смогла услышать собственные мысли. Но то, что теперь я была абсолютно глуха, похоже повлияло на меня морально. Я стала счастливой. Я снова могу размышлять. А после этой радости, прыгнула в окно. Это было моё решение. Единственное о чём я могла пожалеть, это то, не услышит ли кто-нибудь крик моей души? А так я счастлива. Я расстаюсь с жизнью в улыбке со слезами счастья на глазах. Разбившись о землю, я почувствовала боль и тепло собственной крови. В глазах темнело, они закрывались, но я всё ещё улыбаюсь. Я давно не говорила и на последок промямлила что-то, непонятное даже для самой себя. Так и не договорив, челюсть ослабла, и я закрыла уставшие глаза.