Риму предстоит умереть, или чем Арканар лучше Панема

      Наверное, любое более-менее значимое произведение имеет свои тёмные стороны, и «Трудно быть Богом» не является исключением из этого ряда. Слишком многие интеллигенты-технари воспринимали братьев Стругацких, как своих гуру, в том числе, в описании каких-то мелких и несущественных для замысла деталей. Сколько раз доводилось слышать именно из этой технически-интеллигентской среды уверенные утверждения о том, что, дескать, в средние века не мылись и потому ходили грязные, вонючие и завшивленные. Ага «водой грехов не смоешь», — говорил мальчик-слуга Уно своему господину дону Румате, оправдывая своё нежелание мыться. Поучения болонского профессора медицины Таддео Альдеротти, который советовал при пробуждении «потянуться, вымыть проточной водой руки и лицо, вычистить зубы, прополоскать дёсны и полость рта, после чего пожевать анис или фенхель, чтобы освежить дыхание» написаны не вчера, а так в середине XIII века. По окончании процедур доктор рекомендовал надевать элегантный костюм, чтобы «душа была обрадована». Телесная чистота — залог душевного спокойствия, считал этот почтенный медик, и едва его рекомендации стали бы сегодня оспаривать. Но средневековью положено быть заросшим нечистотами, иначе, возможно, наш собственный мир покажется нам не столь чистым и ухоженым, как мы хотели бы его видеть.       Грязь, особенно в одной недавней экранизации, есть субстанция, которая во владениях Пицы VI присутствует везде и сочится отовсюду. Впрочем, не одной только ею живо чувство мрачной обречённости, заставляющее читателя вновь и вновь восклицать: «Слава Господу, что мы не в Арканаре»… В качестве бесплатного приложения выступают: 1. Беспорядок. Цитата из интервью Б.Н.Стругацкого: Насколько я помню, дон Рэба имел целью захватить в плен Киру, дабы потом использовать ее как орудие шантажа. Замысел не удался, главным образом, из-за отвратительно низкой дисциплины его монахов (характерной, впрочем, для феодальных дружин всех времен и народов). Кроме того, дон Рэба никак не ожидал, что Румата, отъехавший давеча аж в пределы Пьяного леса, ухитрится каким-то загадочным образом оказаться дома. (1) 2. Тупость. Вспоминаются лавочники, которые не могут считать дальше, чем на полшага вперёд, и король, который в этом деле ничуть не лучше лавочников. Последствий своих решений они не только не могут предвидеть, они бы удивились, если бы узнали, что у любого решения есть свои последствия. 3. Мракобесие. Проявляется, прежде всего, в ненависти к «грамотеям», но и не только к ним. Ко всем, кто как-то отличается от общей массы. Главным носителем мракобесия выведен «святой орден», но и остальные — от придворных до обывателей — если и отстают, то ненамного. 4. Раболепие. Перед благородным доном, особенно, набитым деньгами, готовы показательно лебезить. Не один и не два раза доводилось слышать, как собеседник представлял средневековье именно таковым, как оно изображено в фантастическом романе. И не только фантастическом, но и… Дадим слово Борису Натановичу: «Впрочем, никаких сомнений нет: ТББ это тоже политический роман.» Цитата из того же интервью…       Грязи, беспорядка, тупости, мракобесия и раболепия хватало и хватает в любое время. Средневековье — не исключение. Однако, точно также, как с грязью, были нюансы и со всем остальным. Импульсивность, непредсказуемость, переменчивость своего существования человек вполне осознавал. Слишком много было тому примеров.

«Тончайшие уставы мастеря, ты к сентябрю примеришь их, бывало, и сбросишь в середине октября…»

В таких выражениях сетовал Данте на родную ему Флоренцию. Недостаток порядка многими чувствовался. Но порядок — не самодурство. Порядок бывает только там, где «quod ad omnes tangit — ab omnibus approbaretur» — «что всех касается, всеми должно быть одобрено»… Любой средневековый политический трактат прославлял мудрость. «Gloria regis investigare sermonen» — «Слава государей исследовать речь» — известная формула. Мракобесия, наверное, хватало. Но и статус человека учёного был велик. Магистр искусств, не говоря о докторе права — был по-настоящему большим человеком, собеседником государей и сеньоров, искавших его общества и принимавших его при своих дворах. Ибо «rex illiteratus est asinus coronatus» — «неграмотный король что коронованный осёл». Раболепие же сполна компенсировалось чувством чести. Кстати, на этом чувстве сословной чести покоились первые эксперименты с защитой авторского права, первооткрывателем коего стал внук короля Фернандо III Кастильского, человек с неприметным именем дон Хуан Мануэль, но с приметным творением — «Граф Луканор».       Впрочем, сколько бы ни символизировал Арканар средневековье, он всё равно будет лучше Панема. Лучше античности…