As we run towards the end of the dream...

Тсунаёши тринадцать… У нее низкая и болезненно худая фигура, из-за этого вся одежда весит на ней бесформенными тряпками. У нее сбиты коленки и локти, потому что она собирает ими все углы, косяки и лестницы. У нее тонкие искусанные губы, неаккуратный хвост каштаново-рыжих волос и непозволительно большие для японки карамельные глаза. У нее «неуды» за контрольные, плохая физическая подготовка, трусливый характер и прозвище «Никчемная». Тсуне порой очень сложно приходится по жизни. Еще бы! Мать — психически нестабильная японка, стоящая на учете в больнице — регулярно пьет таблетки, плачет по ночам, не обращает должного внимания на свою дочь, но всегда и всем ласково улыбается. Где шляется годами отец девочке неясно. Но ее это уже не интересует. В школе она кто-то вроде посмешища, поэтому друзей у нее нет. Шатенка много раз пыталась познакомится с кем-нибудь поближе, но никаких результатов это не дало. Ее только оскорбляли и смеялись над ней. Это было больно и очень обидно. Чем она это заслужила? Ведь никогда и слова плохого никому не сказала, помогала по мере сил… Так за что ее так не любят? Долго Савада не могла этого понять. А потом, со временем, смирилась и уже ничего не пыталась изменить. Все равно ее жизнь никогда не станет лучше… Так было ровно до того момента, пока Тсунаёши не познакомилась на улице с очень странным ребенком. В своем черном деловом костюме он больше походил на игрушечного пупса из магазина. Шатенке показалось это очень милым, она еще ни разу не встречала детей подобных этому. Малыш и правда оказался забавным: уверенно говорил непонятные вещи про мафию, Вонголу, Джотто и кресло Десятого Босса. Наверное его брат или отец любят смотреть фильмы с подобной тематикой. Дети ведь как губка впитывают информацию. Потом ребенок достает из ниоткуда старый пожелтевший кусок бумаги, который называет генеалогическим деревом, и тыкает пальцем в ее имя в самом низу. Говорит, что он ее репетитор. Тсуна ему совсем не верит. Смеется и присаживается перед ним на корточки, решая: подыграть ему или не стоит? Она уверена, что он чей-то потерявшийся сын, а потому собирается отправится с ним в пункт полиции. Но не успевает: из-за угла выходит Сасагава Киоко — самая популярная девочка во всей школе. Она мило улыбается, подходит и спрашивает у нее что-то про ребенка. А Тсунаёши так смущена и растеряна, что и двух слов связать не может. И только она набирается смелости ответить, как Сасагаву окликает ее подруга, и они уходят. Шатенка смотрит им вслед грустными глазами, а когда вновь поворачивается к странному мальчику, видит наставленное на нее дуло пистолета. — Умри разок, — говорит ей напоследок этот монстр и стреляет. Девочка успевает только широко распахнуть и без того большие глаза и открыть рот в немом крике. Она умирает. Очень глупо и нелепо, как думает сама Тсунаёши. Как и она сама. «Никчемная Тсуна». А потом она возрождается. Это что-то из разряда фантастики, конечно. Возможно Савада никогда бы не поверила, если бы не испытала на собственной шкуре. И, наверное, нужно радоваться этому — мало кому удается выжить после выстрела в голову. Вот только Тсуне хочется плакать от стыда и обиды. Потому что она в одном нижнем белье пробежала по всему маленькому Намимори, где все друг друга знают. Об этом инциденте еще месяца два судачить будут! Мало того: перед самой школой шатенка налетела на Киоко и начала что-то кричать ей про то, что она самая лучшая, добрая и милая. А еще про то, что сама Тсунаеши очень хочет с ней подружиться и хоть немножечко походить на нее. Ее порывов ожидаемо не оценили. Курокава покрутила пальцем у виска и увела растерянную и напуганную подругу. Остальные дети смотрели на нее смесью насмешки и презрения. Это было просто ужасно. Поэтому девочка прячется в кладовой спорт.инвентаря. Она размышляет о том: как вообще так получилось? Вспоминает того странного малыша. Его слова про мафию и то, что он выстрелил в нее. Страх вызывает мороз по коже и дрожь во всем теле. Неужели весь тот бред, что он нес — правда? И она наследница Семьи убийц? Ей тоже придется убивать? Но она совсем не хочет этого! Если до этого момента все было просто ужасно, то сейчас ситуация перешла в разряд: «Самое время вздернуться на люстре». Появившийся из ниоткуда ребенок-монстр насмехается и рассказывает про необычные пули, которыми он выстрелил в нее. Сказал, что так теперь будет постоянно — это его метод работы, ведь он ее репетитор. Он сделает из нее совершенно другого человека, Босса мафии. И, да, все свои возражения Тсуна может засунуть себе куда поглубже. Его они не волнуют. Монстр по имени «Реборн» насмехается. А тихая, пугливая и трусливая Тсунаёши чувствует, что начинает ненавидеть его.

***

Тсунаёши четырнадцать… У нее по-прежнему низкая, но уже не такая худая фигура с едва заметными рельефами мышц. Одежда сидит на ней почти как надо. У нее все еще сбиты коленки и локти, а углы, косяки и лестницы так же любят внезапно возникать у нее на пути. Вот только по мимо этого: сбиты костяшки, отбиты ребра, страшно ноют ноги и пресс, а синяки от «воспитания» Реборна не сходят неделями. У нее до сих пор искусанные губы, неаккуратный хвост каштаново-рыжих волос и непозволительно большие для японки карамельные глаза. У нее «удовлетворительно» за контрольные, улучшенная физическая подготовка, немного изменившийся характер и все еще прозвище «Никчемная». С момента появления в жизни Тсуны репетитора-киллера ее жизнь круто изменилась. Она познакомилась с огромным количеством замечательных людей, которые наполнили ее серую повседневность яркими (порой даже через чур) красками. Шумный, верный Гокудера, улыбчивый и простодушный Такеши, капризный и непоседливый Ламбо, тихая и скромная И-Пин, красивая и роковая Бьянки, активный и громкий Реохей, нелюдимый и грозный Хибари. Светлый и неуклюжий братик Дино. И таинственный ехидный Мукуро. Тсуна чувствует, что меняется: ее мироощущение, взгляд на происходящее, ее отношение к жизни и людям уже не такие, как раньше. События, что она успела пережить, сыграли в этом ключевую роль. И сразу определить с какого момента Савада начала вести себя по-другому. Многое успело произойти за один несчастный — а может счастливый? — год… Тсунаёши вместе со своими друзьями помогла Вендиче поймать сбежавших преступников. Ей пришлось принимать участие в самых настоящих сражениях. Она видела как Гокудера, Ямамото и Бьянки дрались. Почти насмерть. И, наверное, ей нужно было ненавидеть своих врагов за это. Но она узнала правду о Мукуро и теперь считает его членом своей семьи. Смогла изменить свое мнение о нем, несмотря на то, что он подверг опасности саму Саваду, ее друзей и близких и просто ни в чем неповинных людей. Единственное, что не менялось — ее ненависть к мафии. И Реборну. А потом был Конфликт Колец. И лучше бы его не было, правда. Тсунаёши ни он, ни гребанная Вонгола не нужны были. Но Реборн снова сказал, что все свои возражения девушка может засунуть куда поглубже. Ее мнение по-прежнему никого не волнует. И она засунула. Сжимала кулаки, скалила только-только пробивающиеся клыки, сглатывала свой яд обратно в глотку, смотрела из-под челки злыми глазами, но подчинилась. Хлопнула дверью своей комнаты, полностью игнорируя своего придурка-папашу. Она никогда не простит ему своего искалеченного детства и мафиозной юности. Емитсу Тсуна ненавидела едва ли не сильнее, чем мафию и Реборна вместе взятых. Хотя это почти невозможно. Сам Аркобалено Солнца лишь прятал глаза в тени шляпы и кривил детские губы в горькой усмешке. И напряг всех своих знакомых, чтобы как следует подготовить детей к сражениям с психами из Варии. Да, и сам сделал все, что только мог для того, чтобы глупая девчонка с искусанными губами, неаккуратным хвостом и непозволительно большими для японки глазами смогла выжить в бою против Занзаса. Тсунаёши этого конечно же никогда не узнает, потому что Реборн выставил все так, будто он и не причем здесь. Будто ему плевать. Ему и было плевать. Вот только раньше. А теперь почему-то нет… И черт его знает почему. Бои с офицерским составом Элитного Независимого Отряда Убийц прошли на удивление гладко. Даже слишком. Ну, для Реборна, конечно, который знает, на что способны все эти психи. В связи с этим, весь Конфликт Колец в его глазах начинал выглядеть, как хорошо отрепетированный спектакль. И ярость Занзаса, и охи Луссурии, и безумие Каваллини, и проигрыш Вайпера. Все это было слишком театрально, фальшиво. Даже момент с доном Тимотео в Гола Моске и драма непризнания Занзаса кольцом Неба выглядели ненатурально. После объявления победы Десятым поколением Вонголы, проклятое Солнце подозрительно косился на Емитсу. И молчал. Потому что для Савады Тсунаёши это очень важно. Потому что она правда думала, что всех ее друзей и ее саму могли убить. Потому что она действительно переживала и волновалась за каждого из своих Хранителей. Потому что она на самом деле беззвучно рыдала в подушку, когда думала, что Аркобалено спит. Кроме того, на закономерный вопрос: «Зачем?» он не смог бы ей ответить, потому как понятия не имел для чего это все понадобилось Ноно и Емитсу. Для чего так трепать нервы четырнадцатилетней девчонке, которая всего год, как узнала о существовании мафии? К чему такая спешка? Почему нельзя было проделать тот же номер года через два? Она бы была готова к тому моменту, проклятый уверен. Но сделанного не воротишь. Поэтому Реборн сидел на кухне и пил чай (кофе ему пить запрещают), наблюдая за тем, как на веранде его ученица с интересом и каким-то восторгом слушает пришедшего Колоннелло. Наверное опять травит ей байки про работу в Мафия-Лэнде или из своего прошлого — в этом он был мастер, не хуже киллера. Он вообще мало в чем ему уступал. А вот в общении с Савадой — ушел далеко вперед. За время Конфликта она как-то подозрительно быстро прониклась к нему странной привязанностью. Ни к Гокудере, ни к Ямамото, ни к Сасагаве, ни к кому бы то ни было еще ничего подобного она не проявляла. А к мерзавцу-Колоннелло — который вообще-то имел характер не многим лучше, чем у Солнца, и ни сколько не стеснялся его показывать — всегда пожалуйста! Таскала его на руках, улыбалась при встрече и внимательно слушала все, что он ей рассказывал. Это вызывало внутренние раздражение и злость на блондинистого придурка. И горечь где-то в глотке. Винить Тсунаёши было очень сложно — это же не Колоннелло принес в ее жизнь мафию, не Колоннелло бьет ее, называя это обучением, не Колоннелло позорит ее как только можно перед всеми. Не Колоннелло — Реборн. Пожалуй единственное, за что репетитор по-настоящему благодарен Дождю — смех и улыбки девочки-Неба. Искренние, звонкие. Настоящие. Никто кроме киллера и не заметил, но шатенка перестала так смеяться и улыбаться уже очень давно. Даже сама Тсуна не понимает этого. Да и чаще у них смеется Такеши. Много и за всех. Если же девочке приходится улыбаться или смеяться в компании своих друзей, у нее получается тихо, немного нервно. Блекло. Почти не по-настоящему. Отчего-то с друзьями ей совсем не хочется радоваться. Реборна это настораживает, потому что этого никто не видит. Или не хочет видеть? Солнце тряхнул головой, прогоняя дурные мысли. Кажется ему пора на пенсию, потому как у него, похоже, обострение паранойи. Везде начинают мерещиться какие-то заговоры и интриги… А Тсунаёши сидела, слушала про очередной забавный случай из жизни Аркобалено Дождя и думала почему она так сильно ненавидит своего репетитора, в то время как Колоннелло, который очень на него похож, совсем не вызывает у нее неприязни. Реборн ведь, если подумать, так много сделал для нее и ребят. Только благодаря ему она познакомилась со всеми ними. И оценки свои улучшила. И спортивную подготовку. Характер тоже заметно изменился. Да много чего хорошего случилось с его появлением и с его подачи. Может не так уж и сильно она ненавидит своего учителя-садиста?

***

Тсунаёши пятнадцать… У нее подтянутая и тренированная фигура, немного угловатая еще, но это ничего. Одежда сидит на ней впору и иногда Тсуна долго вертится перед зеркалом, не веря в это. У нее нет сбитых коленок и локтей, хотя она до сих пор неуклюжа и часто падает. Но углы, косяки и лестницы уже не преследуют ее с таким фанатизмом. Ее тренированное тело уже не болит, а синяки редко выступают на коже. У нее целые губы, небрежный, но аккуратный хвост каштаново-рыжих волос через плечо и непозволительно большие для японки карамельные глаза. У нее «выше ожидаемого» и очень редкие «превосходно» за контрольные, отличная физическая форма, сильно изменившийся характер и забытое «Никчемная». А еще у нее самый замечательный репетитор-киллер и лучший друг — боец элитного итальянского спецназа. Единственное, что ее расстраивает: нужно скрывать это ото всех. Но она знает, что это необходимо. Доверяется Реборну, Колоннелло и интуиции. Они гораздо умнее и плохого ей точно не посоветуют. Неоднократно проверено. Поэтому она беспрекословно выполняет все просьбы/приказы/советы киллера. Ей, конечно, приходится показательно ныть и строить всякие недовольные рожи для других. Но, если честно, Тсуне это совсем не нравится. — Это же глупо, — говорит она. — Почему я не могу кому-то показать, что мое отношение к тебе изменилось? Что я больше не считаю тебя бесчувственным чурбаном, которому просто нравится надо мной издеваться? У шатенки только-только начинаются пубертатный период, переходный возраст и юношеский максимализм. Ей хочется всего и сразу, но в-первую очередь — доказать, что Реборн, на самом деле, совсем не такой, как думают все вокруг. Они — Тсуна, Реборн и Колоннелло, приехавший «повидаться с учеником» — сидят на веранде в доме Савада. Нана с Бьянки и детьми ушла в магазин, а вся братия Десятой Вонголы разошлась минут пятнадцать назад, поэтому они одни и им никто не мешает. Вопрос девочки — хотя скорее девушки — остался без ответа. Она смотрит на людей, ставших внезапно самыми близкими, своими удивительно искренними и чересчур пытливыми глазами, в которых плещется непонимание и почти детская обида на весь мир. Когда Савада Тсунаёши смотрит таким взглядом даже бывшие Аркобалено не могут оставаться равнодушными. Они вообще не могут оставаться равнодушными, когда речь заходит о Савада Тсунаёши, если честно. Реборн поджимает губы и прячет большую часть лица в тени от любимой шляпы. Колоннелло отводит взгляд, чуть грустно улыбаясь. Объяснять что-то шатенке не столько бесполезно, сколько глупо — она сама знает ответ на свой вопрос, но еще не готова его принять. А заставить Саваду Тсунаёши принять жестокую реальность может лишь сама Савада Тсунаёши. Здесь и сам киллер, и спецназовец бессильны. Девчонка и правда не верит — не хочет верить — в страшную реальность. И она готова поставить под сомнения все: собственные чувства и ощущения, интуицию Вонголы, свою адекватность и доводы разума. Лишь бы продолжать думать, что в ее уютном маленьком мирке, который она сама себе выдумала за эти три года, все замечательно и прекрасно. Лишь бы и дальше игнорировать вылезающую наружу нелицеприятную правду. Этим она очень сильно похожа на свою мать, разве что Савада Нана, регулярно пьющая таблетки, преуспела в этом куда сильнее дочери. Потому что Тсуна умнее — или, может, глупее? — и все равно замечает все то, что от нее упорно пытаются скрыть остальные, завернув все свои лицемерные поступки в красивую обертку дружбы и любви. А она и рада бы повестись на нее, да только не может. Хотя правда старается, честно-честно. Она очень хочет верить в преданность Хаято, в доброту и беспечность Такеши, в простодушность и честность прямолинейного Реохея, в скромность милой Хром и верность наглого Мукуро, которого она давно считает членом своей семьи, в принципиальность Хибари, который вроде как признал ее после битвы Представителей. Тсуна хочет верить в непосредственность капризного Ламбо, в доброжелательность Бьянки, в не конфликтность Фууты и И-Пин. И если с детьми все просто — интуиция говорит, что они не лгут — то с остальными все гораздо, гораздо сложнее. Она видит их фальшь. Слышит «тайные» разговоры, в которых они обсуждают никчемность и слабость девушки. Тсуна знает о том, что они созваниваются с кем-то и называют его «боссом». Чувствует, что их Пламя совсем не образует связь с ее Небом, хотя все Хранители должны это делать. Ну, как? Как они могут? Неужели для них Тсунаёши совсем ничего не значит? Неужели все то, что они пережили вместе: поимка Мукуро, Конфликт Колец, война с Бьякураном, случай с Шимон, битва Представителей — не играет никакой роли? Каждая встреча, каждая фраза, каждое действие с их стороны — все это только для того, чтобы добраться до власти в Вонголе? Неужели все это время ее просто использовали? И ее отец, Емитсу, вместе с доном Тимотео все это видят и спускают с рук. Потому что они тоже в этом замешаны. Они тоже — предатели. Тсунаёши стоит во внутреннем дворике своего дома, перед ней сидят двое самых близких людей, а где-то внутри постепенно, но неизбежно рушатся воздушные замки, которые она сама построила. Ее взгляд — суровая обреченность человека, которому когда-то давно дали ложную надежду на выздоровление, а он осознал это только сейчас. Ее взгляд — кладбище чужих невыполненных обещаний и клятв, фальшивых улыбок и неоправданных надежд. Ее взгляд — выброшенный на улицу щенок, который с наивной верой ждет, что за ним сейчас вернутся, что это все временно. Колоннелло и Реборн знают, что это все насовсем, но все еще молчат. Тсуна сильная, она обязательно справится. А если ей не хватит сил, если она все-таки сорвется в бездну отчаяния — они помогут ей. Поймают, удержат, сберегут. Потому что эти двое знают, что они единственные кто был, есть и всегда будет у Савады Тсунаёши. Пусть остальные делают вид, что все нормально. Пусть остальные думают, что их игра превосходна. Пусть остальные считают, что «Никчемная Тсуна» ни о чем не догадывается. Пусть остальные верят, что у них все под контролем. Это уже не важно. Ведь шатенка молча забирается на колени к Дождю, крепко охватывая его шею и утыкаясь лицом куда-то в пшеничную шевелюру. Она на грани нервного срыва и истерики, ее всю трясет, а дыхание сбивается. Колоннелло переглядывается с мрачным Реборном, осторожно обнимает в ответ и пропускает свое Пламя, чтобы успокоить уже-почти-девушку. — Дайте мне еще немного времени, чтобы окончательно превратить в руины свои воздушные замки, — тихо и обреченно произносит Тсунаёши. — Дайте мне еще немного времени, чтобы стать старше и умнее. Я больше не буду верить людям, никому кроме вас двоих… Блондин чуть сильнее сжимает ладони на девичьей талии, а брюнет мнет в руках пачку сигарет. Не этого они хотели для нее. Совсем не этого… — Они не достойны тебя. Слышишь, Тсунаёши? Они не стоят ни твоих слез, ни твоих страданий, ни твоего снисхождения или прощения. Они даже взгляда твоего не заслуживают, — Реборн говорит спокойно и уверено. Он смотрит прямо на шатенку своими невозможно темными глазами. Она немного молчит, все еще дыша куда-то военному в затылок, а потом спрашивает неуверенное: — Правда? — Конечно правда, ей! Когда мы тебя обманывали, напомни-ка, — своим неунывающим, вечно задорным, но сейчас непривычно серьезным голосом ответил Колоннелло. Киллер сбоку одобрительно хмыкнул. Тсуна снова молчит, а потом, решившись, отчаянно интересуется: — Вы ведь никогда меня не предадите, верно? Оба мужчины замирают. Потом Реборн медленно поднимается со своего места и присаживается на корточки перед блондином и сидящей у него на коленях Савадой. — Тсуна, — удивительно мягко произносит он. — Тсуна, посмотри на меня. Та сжимает шею Колоннелло чуть сильнее и отрицательно трясет головой, не желая поворачиваться. Дождь успокаивающе гладит рукой по ее узкой спине, снова используя Пламя. — Еши, — снова пробует киллер. — Повернись ко мне. Пожалуйста. Шатенка делает несколько глубоких вдохов и все же поворачивает лицо, смотря покрасневшими глазами на своего репетитора. Тот отвечает ей твердым, уверенным взглядом антрацитовых глаз. — Мы тебя не предадим. Никогда. Потому что Тсунаёши — больше, чем просто глупая девочка-подросток. Это взгляд карамельных глаз, который проникает под кожу. Это мучительно-сладкий яд звонкого голоса, который течет по венам. Это еще угловатая, обманчиво-хрупкая фигура, которая въедается куда-то в подкорку черепной коробки, вставая по ночам перед закрытыми глазами. Тсунаёши — это неизлечимая болезнь, которой страдают добровольно и только избранные. Такие как Реборн и Колоннелло.

***

Тсунаёши шестнадцать… У нее прекрасная фигура, которую она прячет за чуть мешковатой одеждой, потому что нельзя вызывать подозрений. У нее не сбиты больше коленки и локти, а тренированное тело спокойно выдерживает любую нагрузку, хотя об этом почти никто не знает. У нее чувственные губы, красивые кудри каштаново-рыжих волос до талии и прекрасные непозволительно большие для японки карамельные глаза. У нее только «превосходно» за контрольные, великолепная физическая подготовка, сложный характер и прозвище «Принцесса Вонголы». За прошедшие четыре года Тсуна и правда проделала колоссальную работу над собой. Буквально стала другим человеком (как и обещал репетитор в их первую встречу). Ей говорят об этом все. Но почему-то никто не хочет принимать во внимание тот факт, что Реборн приложил усилий несоизмеримо больше, чем она. От этого на губах змеится несвойственная ей усмешка, которую шатенка очень удачно скрывает. Пока рано показывать свой «Роял Флеш», пусть твари радуются своему скорому триумфу, который для них никогда не наступит. Ведь за эти четыре года она и правда стала совершенно другим человеком. Сильнее всего, конечно, изменился ее характер. Особенно за последний год, после того, как вскрылось предательство близких. Боль и обида, сошедшие сейчас на «нет», дали очень болезненный толчок к коренным переменам в поведении и отношении к людям и миру. Однако почти для всех это осталось незамеченным, тщательно скрытым под тонной милых улыбочек, сопливых фраз о дружбе и псевдо-доверчивых взглядов. Тсунаеши стала колкой на язык, недоверчивой и рациональной. Теперь часто чувствует злость и презрение к окружающим, нередко ловит себя на мыслях о чьем-нибудь убийстве. Она научилась лгать большинству людей и лицемерить с тварями, которые называют себя ее друзьями. На удар — ударом, так сказать. Шатенка ежедневно в тайном порядке занимается с Реборном рукопашной борьбой и стрельбой из пистолета. Ей нравится как ноют мышцы после хорошего спарринга и как пистолет удобно ложится в ее ладонь, приятно охлаждая кожу. Девушка даже ходила с репетитором на одну из «зачисток»: какая-то мелкая вшивая Семейка решила, что может похитить «Принцессу Вонголы» с целью шантажа. Дон Темотео приказал (Да как это старикашка смеет тебе приказывать?! — шипела шатенка, смотря на киллера.) разобраться с этим бывшему Аркобалено Солнца. Предполагалось, что он сделает это в одиночку, но Тсунаёши теперь не волнуют чужие предположения и ожидания (если это не Колоннелло с Реборном, конечно). Она упросила киллера взять ее с собой, потому что ей нужна была не только теория, но и практика. Ее рука не должна дрожать, когда она будет нажимать на курок. Поэтому теперь Савада убивает по выходным отпетых мерзавцев, любит горький кофе с утра и вместо занятий в школе — строит в голове комбинации наиболее выгодных для нее последующих действий. И все это под личиной милой, доверчивой и преданной «Никчемной Тсуны». «Никто не должен узнать раньше времени» — это был девиз ее новой жизни. Потому что, если сейчас вскроется реальное положение дел — неизвестно, что предпримут Ноно и Емитсу. Пока им выгодно, чтобы Тсунаёши была глупенькой наивной девочкой — она ей будет. Тсунаёши ведь совсем несложно, правда. Это даже забавно — водить за нос людей, уверенных, что ты пляшешь под их дудку. В то время как ты готовишь для них западню, медленно отрезая пути к спасению. Вонгола считает себя хищниками, даже не подозревая, что их загоняют в смертельную ловушку. Реборна и Колоннелло это веселит так же сильно, как и шатенку. Они прячут улыбки, смотря на девушку, которая разыгрывает очередной спектакль перед своими «Хранителями». Именно они воспитали из забитой тихой девочки уверенную в себе саркастичную стерву. Именно они видят настоящую Саваду Тсунаёши. Именно к ним настоящая Савада Тсунаёши ластится как игривая кошка, сверкая своими шальными глазами из-под отросшей челки. И им, если честно, абсолютно плевать на Вонголу и ее планы. Ведь Вонгола уже принадлежит этой стерве с удивительным Пламенем Неба. И у нее грандиозные планы, связанные с ней. Она уберет со своего пути всех, кто будет слишком сильно ей мешать. Даже Емитсу. В первую очередь Емитсу. — До завтра, Джудайме! — громко кричит Гокудера, предано смотря на шатенку. Та отвечает ласковой, теплой, «искренней-но-нет» улыбкой. От нее у Тсунаёши сводит скулы и подрагивают уголки губ. — Тсуна, хорошенько выспись, ведь завтра две контрольных! — беззаботно смеется Такеши. От этого смеха раскалывается голова. Нестерпимо хочется заткнуть ублюдка. Но девушка лишь кивает и печально говорит: — Конечно. Мне обязательно нужно сдать их на «превосходно», а то Реборн меня живьем съест! Как же достало, если честно… Ненавижу учиться! — Ох, Джудайме, этот неблагодарный Реборн еще смеет над Вами издеваться? После того, как именно Вы спасли Аркобалено от проклятья?! Да, как у него язык поворачивается! Ну, я ему…! — Хаято показушно закатал рукава. Тсуна взволновано замахала руками, успокаивая его. Растерянно лепечет: — Нет-нет, Хаято-кун, не нужно! Это же Реборн, я уже привыкла… А внутри все кипит от ярости: «Только посмей, ублюдок, приблизиться к нему… Тонким слоем по стене размажу!». Когда Гокудера все же успокоился, оба парня таки соизволили уйти. Девушка кривит милое личико в гримасе презрения, тихо вздыхает и поднимается к себе в комнату. Там на ее кровати развалился киллер с книгой в руках. Любимая шляпа лежала на письменном столе, пиджак висел на стуле, а Леон грелся на подоконнике — закатное летнее солнце сильно припекало. Только с двумя экс-Аркобалено Савада могла позволить себе расслабиться и быть настоящей. Лишь им она по-настоящему ласково улыбается, позволяя слышать свой переливистый смех. Только к ним она может проявить искреннюю заботу и нежность. И они отвечают ей тем же. — Ну, что? Они наконец-то ушли? — не отрываясь от чтения, спросил брюнет. Тсуна фыркнула. — Я не могла их выпроводить больше часа. Думала еще немного — придушу их голыми руками. И плевать на конспирацию, — она подошла к кровати и завалилась рядом, положив голову на мужское плечо. Вчиталась в текст книги.— Что читаешь? — «1984» Джорджа Оруэлла, если тебе это о чем-то говорит, — чуть усмехнулся киллер, никак не отреагировав на выкрутасы ученицы. Цокнул языком. — А вот выдержки у тебя совсем нет. Будем исправлять. — Вот не надо мне тут «ля-ля»! Нормально у меня все с выдержкой, было бы плохо — не смогла бы дурить головы этим тварям на протяжении года. Убила бы после первых двух недель. Возразить что-то Реборн не смог. Дальше они просто лежали в тишине, читая. Внизу шумели дети, Нана гремела посудой на кухне, снова что-то готовя. Бьянки с ними больше не жила, потому что Тсунаёши была не намерена терпеть в своем доме предателей больше, чем нужно. В связи с этим «Скорпиону» — по настоятельной просьбе киллера — пришлось переехать к брату. Удобно устроившись под боком у мужчины, шатенка чувствовала себя почти счастливой. Для того, чтобы убрать это чертово «почти» не хватало только Колоннелло, безграничного контроля над Вонголой и мести предателям. Колоннелло обещал скоро приехать в гости на месяц; план по захвату контроля власти в Семье полностью продуман и уже начат; а предатели очень сильно пожалеют, что недооценили «Принцессу Вонголы». Жалкая, слабая девочка Тсуна, верящая в дружбу и свет, уже год как умерла. А вот наглая стервозная Тсунаёши, не верящая ни во что, живет до сих пор. И она еще повоюет за свое место под солнцем.

***

Тсунаёши семнадцать… У нее все еще замечательная фигура, которую она по-прежнему вынуждена скрывать. У нее целые колени и локти, а неуклюжесть исчезла, уступив звериной грации. У нее зацелованные губы, обрезанные до лопаток кудри каштаново-рыжих волос и непозволительно большие для японки глаза, которые не могут оставить равнодушным. У нее «превосходно» за все экзамены, сданные экстерном и в тайном порядке, благодаря связям Реборна, шикарная физическая подготовка, фальшивый характер на показ и она все еще «Принцесса Вонголы», что жутко ее бесит. На часах пол одиннадцатого ночи. Девушка стоит перед зеркалом в своей комнате и непринужденно накладывает макияж. Коричневые тени нескольких оттенков, вызывающая красная помада, румяна на скулы. Волосы убраны в высокий хвост. На Саваде черные узкие джинсы, туфли на высоченном каблуке, красный топ, а сверху — черная рубашка на распашку. Взгляд карих глаз искрится предвкушением и азартом. Сейчас она совершенно не похожа на «себя дневную». Конечно, ведь милая, скромная и пугливая «Тсу-тян», не должна иметь ничего общего с этой роковой, уверенной в себе и немного стервозной (хотя почему немного?) Тсунаёши. Шатенка усмехается своим мыслям и смотрит через зеркало на двоих мужчин, что вальяжно развалились на кровати, облокотившись спиной на стену. Они с легкими улыбками наблюдают за ней, скользя взглядами по ее стройному подтянутому телу. Из небольших колонок не очень громко льется рок, который так внезапно пришелся Тсуне по душе. На любимом месте она начинает тихо подпевать, покачивая бедрами: — Your dirty girl. Your bloody slasher girl. Your selfish sweetheart girl. Your bloody creature poster girl. Савада считает, что эта песня — одна из любимых — может считаться лейтмотивом ее новой жизни. Позади слышаться тихие хмыки. Реборн и Колоннелло явно по достоинству оценили ее музыкальные предпочтения. — Я вот не пойму, эй. Зачем нам сдался этот Андреа? Его Семья всего лишь на тридцать шестом месте, он и в Альянс-то не входит, эй. — Нам и не нужен Андреа. Нам нужна его сестра, девчонка общается с «Посланниками Богов». — Да? — удивленно выгибает бровь Реборн. — Чем она смогла привлечь их внимание? Шатенка презрительно фыркает. — Своим непомерно большим желанием править миром и легкой доступностью. Чертова шлюха. — Уверена, эй? — Информацией любезно поделился «Фантом», поэтому сомневаться не приходится, — пожала плечами девушка, поворачиваясь лицом к мужчинам. — Это тот, что собрал для нас информацию о твоих «Хранителях»? — спросил брюнет, насмешливо выделяя последние два слова. Тсуна кивает. — Именно, — задумчиво произносит, смотря на Реборна и Колоннелло. — Нужно будет как-нибудь упросить его работать на Вонголу… Нечего такими ценными кадрами разбрасываться. Тсуне семнадцать, а гребанный мир снова на грани гребанного исчезновения! И ей опять приходится думать над тем, как остановить кучку очередных психов с комплексами Богов. Они все почему-то уверены, что непременно будут править всей планетой. Уверены настолько, что уже начали эту самую планету уничтожать с помощью непонятной штуковины, которая может влиять на природные явления. Только за последнюю неделю — два извержения вулканов, одно землетрясение и одно наводнение. Гении, чтоб их! Мир рушится, крошится на кусочки, как зеркало, которое Тсунаёши разбила на прошлой неделе. Потому что она начинает медленно, но верно ненавидеть себя. За лицемерие, за кровожадность, за собственную стервозность. За то, что так отчаянно хочет жить в этом прогнившем, грязном мире боли и страданий. Мир рушится, рассыпается словно карточный домик надежд и мечтаний. Таких глупых и наивных, кажется сейчас Тсуне. Вечная дружба, торжество справедливости, тихие спокойные деньки вдали от мафии. Оглядываясь назад, девушке хочется горько смеяться: все такое сопливо-розовое, приторно-сладкое… Аж тошнит. Мир рушится, а все сидят и ждут, когда Савада всех спасет. Снова. Ведь, действительно, зачем что-то делать? Можно же просто сказать Тсунаёши: ты знаешь, а мир хотят захватить. И она опять придет — и решит за всех проблемы! Она ведь Матерь Божья — не иначе! — в их глазах. Ей же все под силу! Как же: потомок Джотто Примо, чтоб ему икалось на Том Свете! И никого, блять, не волнует, что она — семнадцатилетняя девчонка! Мир рушится, но только двое готовы защитить от этого Тсунаёши. Спрятать, укрыть от всех проблем и невзгод в своих крепких объятиях. Лишь двое оберегают ее, как ангелы-хранители, всегда находясь рядом, даже когда — на другом конце планеты. Охраняют ее сон по ночам, потому что ей стали сниться кошмары, ласково перебирая ее каштаново-рыжие пряди волос. Из всего огромного количества знакомых и «друзей», только эти двое придут на помощь — стоит их только позвать. И Тсунаёши искренне любит за это Реборна и Колоннелло. Пока она, задумавшись, замерла в центре комнаты, к ней сзади подошел военный. Осторожно обнял и прижал к себе. — Может никуда не пойдешь, эй? Шатенка прикрыла глаза и откинула голову на мужское плечо. — Нужно. Андреа ждет… — сказала она. Реборн фыркнул и растянулся на кровати, скидывая покрывало: — Перебьется твой Андреа. — И что я ему скажу? — немного устало интересуется Тсуна, чувствуя теплые сухие губы блондина и его горячее дыхание на своей шее. — Скажешь, что у тебя возникла серьезная проблема, эй, — говорит он, прикусывая ее кожу. — Какая, например? — Два недовольных и страшно ревнивых экс-Аркобалено, — снова подает голос киллер. — Чем не проблема глобального масштаба? Колоннелло фыркает в девичью шею, сама Савада улыбается. — Тут ты прав, — она поворачивает голову, встречаясь взглядом с Реборном. — Но, по-моему, об этом лучше никому не знать. — Это уже не столь важно. Можно подумать, ты вообще будешь перед ним оправдываться, — хмыкает он и добавляет. — А теперь идите сюда. И свет выключите — спать же невозможно! — А-то мы спать собираемся, эй, — насмешливо протянул военный, подталкивая девушку к кровати. — Свет нужно выключить в любом случае, — растянул губы в усмешке брюнет. — Сильно сомневаюсь, что соседи оценят наши порывы быть откровенными. Япония, понимаешь ли, консервативная страна. Это тебе не наша Италия, — поймал в свои объятия Тсунаёши. — Да понял я, понял, эй, — сказал Колоннелло, нажимая на выключатель. — И зачем, спрашивается, я столько времени красилась? — риторически интересуется шатенка, чувствуя как с нее стягивают рубашку.

***

Тсунаёши восемнадцать… У нее великолепная фигура, которую подчеркивает красивая дорогая одежда. У нее целые колени и локти, потому что двигается она словно дикая кошка. У нее привлекательные губы, ухоженные кудри каштаново-рыжих волос и подведенные непозволительно большие для японки карамельные глаза. У нее заочный второй курс Токийского университета, прекрасная физическая форма, настоящий характер, который не нужно больше прятать и прозвище «Королева». Уже ровно три месяца, как она окончательно разобралась с Вонголой. Это было немного забавно, но, если честно, Тсунаёши ожидала большего. Как они и предполагали с Реборном и Колоннелло — Саваду решили сместить с поста Десятой. Ведь официальной церемонии еще не прошло, а значит Вонгола может сменить Наследницу на кого-то другого. Более подходящего, как они думают. В конце концов, Тсуна уже решила все возможные проблемы Семьи на пару лет вперед, следовательно — от нее можно и избавиться. Вот только у самой шатенки были совершенно другие планы. И, в конечном счете, разразился небольшой — совсем маленький — конфликт интересов. С присутствием Варии и нового Наследника. Случилось это в особняке Вонголы за две недели до «коронации». Тимотео собрал в своем кабинете все Десятое поколение (включая Мукуро и Хром), Варию, Реборна и Внешнего Советника. По правую руку от него стоял высокий симпатичный темноволосый юноша, он с презрением и насмешкой смотрел на Тсуну. Когда все расселись, Ноно заговорил: — Я собрал вас всех для того, чтобы объявить о том, что у Вонголы — новый Наследник. Это, — старик указал рукой на стоящего юношу. — Карлос Луиджи Трэванто. И да — все Хранители сохраняют свои места, за исключением Грозы. Мы подыщем более подходящую кандидатуру. — Вот как, — тихо произнесла шатенка, скрыв глаза под челкой. Рядом напрягся Реборн. — ВРОЙ! Что все это значит? — крикнул Скуалло, размахивая мечом. — Ши-ши-ши, Принц тоже не понимает, — недовольно произнес Ураган Варии. — Чувствую, что это принесет одни денежные траты, — сказал Маммон, из-под капюшона наблюдая за Реборном. Занзас сидел мрачнее тучи, до хруста сжимая стакан с виски. И неотрывно следил за Тсуной, за ее реакцией на происходящее. Ждал от нее каких-то действий. — Девятый не должен перед вами отчитываться, — презрительно обратился к Варии Карлос. — Помните свое место, шавки. Отряд Убийц в шоке замер. — Так их, Дэчимо! — преданно посмотрел на парня Гокудера. Остальные Хранители — за исключением ничего не понимающего Ламбо — поддержали его. Такеши надменно рассмеялся, Реохей что-то прокричал, Кёя одобрительно хмыкнул, Мукуро ку-фу-фукнул, а Хром — покраснела. — Смело, — вдруг насмешливо прокомментировала шатенка. — Но очень глупо. Взгляд Трэванто тут же метнулся к ней. — А тебе, ничтожество, и слова никто не давал, — раздраженно прошипел он. Она его полностью проигнорировала. — Ламбо, — обратилась Тсуна к десятилетнему телёнку. — Иди к себе, пожалуйста. Взрослым нужно поговорить. Мальчик серьезно на нее посмотрел и кивнул. — Это ты-то взрослая, Никчемная Тсуна, — тихо произнес Хибари, презрительно на нее смотря. Но она проигнорировала и его. Поднялась и — как бы невзначай — положила руку на талию, где сзади незаметно для всех была прикреплена кобура с пистолетом. — Карлос внесен в Реестр Наследников? — холодно спросила Савада, смотря прямо в глаза Тимотео. Девятый, так же как и Емитсу, нахмурился. «Новое Десятое Поколение» и офицерский состав Варии недоуменно переглянулись. Реборн напряженно следил за обстановкой. И только на лице Занзаса появилась хищная усмешка. Реестр Наследников был в любой уважающей себя Семье. Это своеобразный список людей, которые имеют право стать боссом. Склоки и схватки между официальными Кандидатами никогда не должны приводить к летальному исходу противника, если это не Конфликт Колец. Покушение или убийство одного Кандидата другим — строго карается. А вот, если встать «у руля» в Семье — даже с полного одобрения предыдущего Босса — решит неофициальный Кандидат, не внесенный в Реестр, то официальный Наследник, и даже Кандидат, может расценивать это, как попытку свержения власти или бунт. И принять соответствующие меры — никто и слова ему пикнуть не сможет, потому как у него есть на это право. В таком случае, за жизнь и здоровье неофициального Кандидата никто ответственности не несет. Самоуверенный дурак сам должен понимать на какой риск он идет. Его спокойно могут убить, чтоб остальным желающим занять теплое местечко — не повадно было. И Занзас, и Тсунаёши числились в Реестре. А вот значился ли там этот дерзкий щенок — вопрос интересный. — Внесен, или — нет? — с нажимом повторила девушка. — Нет, но я не понимаю к чему ты клонишь, Тсунаёши, — недовольно отозвался ее отец. — Значит, попытка захвата власти неофициальным Кандидатом… Да, еще и предательство Хранителей… — со странными интонациями протянула она. — Раз так, то… Резкий рывок рукой, секунда на прицеливание. Выстрел. Никто не успел понять, что произошло. А безжизненное тело Карлоса Луиджи Трэванто медленно осело на пол. С аккуратной пулей меж глаз. Пистолет в руках Тсуны легко дымился. Реборн за спиной довольно хмыкнул. Вария и Вонгола замерли. Спустя пару мгновений шок и непонимание происходящего отступили. И началось: — Десятый! Я уничтожу тебя, Никчемная! — Ты что себе позволяешь, Тсуна?! — Как это понимать, Тсунаеши?! — Нехорошо получилось, ку-фу-фу. — Она ЭКСТРЕМАЛЬНО убила его! — Камикорос, травоядное… На шатенку тут же наставили оружие, готовясь отомстить прямо сейчас. Та ядовито усмехнулась и придавила всех находящихся в кабинете — кроме, естественно, Реборна — своим Пламенем, особенно сильно выделяя компонент Дождя из своей Гармонии. Этой фишке ее научил Колоннелло — все попадающие под воздействие на время теряют возможность двигаться, могут только говорить и дышать. — А ну, заткнулись быстро, паскуды, пока не обзавелись такими же дырками во лбу, — негромкий голос Савады Тсунаеши звенел ледяной яростью. Голос настоящего Босса. Вонгола и Вария пораженно замолчали, во все глаза смотря на девушку. Сама она неотрывно наблюдала за Ноно и Емитсу. — Знаешь, Реборн, — неожиданно начала она, обращаясь к репетитору. — я даже разочарована. Признаться, я ожидала какой-то… помпезности, что ли. Пафоса. Чёрт! Да, постановочный Конфликт Колец выглядел куда эпичней, чем все это, — Савада обвела рукой пространство вокруг. — Ну, с другой стороны, — парировал ей киллер. — это лучше, чем, если бы тебя просто по-тихому попытались устранить. — Тоже верно, — согласилась она. — Что это значит? — разгневанно начал Ноно, но его прервали. Дверь кабинета распахнулась, и в помещение вбежали вооруженные мафиози. — Охрана! Немедленно схватить бывшую Наследницу — Саваду Тсунаёши — и ее репетитора Реборна! — опомнившись, крикнул Емитсу. — Это приказ! Мафиози скептически, с долей иронии посмотрели на него, а потом почтительно обратились к шатенке: — Донна, Вы в порядке? — Да, все хорошо, — кивнула Тсунаёши, поворачиваясь к ним лицом. — Этих шестерых, — Она указала на своих бывших «Хранителей», — в карцер, предварительно отобрав все оружие. А этих двоих, — кивок на Советника и Девятого. — на нижние этажи подземелья. — Что?!.. — попытались возмутиться названные, но их бунт подавился еще одним точным выстрелом в голову Мукуро. Хром истошно завопила, но через секунду — мертвая упала рядом. — Если вы думаете, что я буду церемониться с предателями, то вы глубоко заблуждаетесь, — прошипела Савада, смотря на напуганных молодых людей и пораженных Емитсу и Тимотео. — Надеюсь мы друг друга поняли. После того как пришибленных и несопротивляющихся предателей вывели, один из рядовых поинтересовался: — Донна, а что делать с Варией? — Ничего, полагаю, — пожал плечами, отвечая за нее, Реборн. — Конфликт Колец, пусть и фиктивный, выигран Тсунаёши. У Варии не должно быть претензий, — мужчина перевел взгляд на Независимый Отряд Убийц и показательно превратил Леона в пистолет. — Или я ошибаюсь? Наконец, Занзас нашел в себе силы ответить: — Нет, не ошибаешься. Вария признает право на кресло Десятого Вонголы за Савадой Тсунаёши. И мы готовы обсудить наше дальнейшее сотрудничество. — Ну, вот и прекрасно, — шатенка крутанулась на каблуках и обратилась к одному из охранников. — Где сейчас Колоннелло? — Я здесь, принцесса, — насмешливо раздалось из двери. Блондин прошел внутрь и осмотрелся, показал взглядом на тела Карлоса, Мукуро и Хром. — И я смотрю: ты неплохо повеселилась. — О, ради всего святого, уберите отсюда трупы! На следующий день, за кругленькую сумму Маммон подкорректировал личности Сасагавы Киоко и Бьянки. Теперь это были две простые девушки. Одна жила в Японии, а другая — в Италии. И ни о какой Вонголе они больше не вспомнили. Точно так же, как и забыли о своих братьях…

***

Тсунаёши восемнадцать… Она учится в Токийском Университете. Она навещает мать в элитной психиатрической лечебнице. Она пьет с утра горький кофе и убивает отпетых мерзавцев. Она тренирует Ламбо, И-Пин и Фууту. Она ездит в Варию на выходные раз в месяц. Она сидит в кабинете и допоздна разбирает документы. Она заключает союзы и расторгает соглашения. Она проводит свободное время с любимыми мужчинами, получая от них ласку и заботу. Она известна всей мафии, как «Королева». Тсунаёши восемнадцать…

… и у нее все замечательно

***

As much as it hurts, Ain’t it wonderful to feel? So go on and break your wings Follow your heart Till it bleeds As we run towards the end of the dream

Пусть очень больно, Но разве чувствовать — не чудесно? Так что — продолжай и сломай свои крылья! Следуй за своим сердцем, Истекающим кровью, Когда мы бежим к концу мечты