Not just a dream

С тихим и каким-то болезненно хрипящим вздохом мальчик открывает глаза. Промозглый ночной ветер со свистящим шумом врывается в спальню через раскрытые настежь окна, заставляя графа плотнее закутаться в пуховое одеяло. В комнате непроглядная темень, тонкие дымчатые завитки поднимаются от потухших свечей к потолку, бледно-серыми кружевами сплетаясь с холодным воздухом. Сиэль голыми ногами встает на ледяной каменный пол, не потрудившись надеть ботинки, стоящие у изножья кровати. Мальчик не зовет ни Себастьяна, ни кого-либо из слуг, на ощупь продвигаясь по комнате в сторону двери. Кажущиеся во мраке ночи угольно-черными ветви дуба, раскачиваемые ветром, стучат в покрытое изморозью окно, заставляя Сиэля поежиться от неприятного жуткого ощущения. Мальчик облегченно вздыхает, нащупывая дверную ручку. Старинные резные петли неприятно скрипят, когда граф открывает дверь, осторожно выходя в темный коридор. Ни один из бронзовых канделябров, привинченных к стене, не зажжен: очевидно, Мейлин не приходила еще в это крыло поместья. Сиэль настороженно оглядывается, напрягая зрение, пытаясь уловить хоть какой-то отблеск света в застывшей ледяной тьме. Старинные часы в его спальне бьют три раза, неприятный скрежещущий звук эхом отражается от камня. — Себастьян! – Мальчик не узнает собственного осипшего голоса. – Себастьян! Никто не отзывается на его крик, тонущий среди древних обшарпанных стен. Тихий и высокий, словно девичий, стон-крик заставляет Сиэля судорожно обернуться, хватая воздух ртом. Прямо по коридору на него ползет… нечто. Свечи, вспыхивая, загораются одна за другой, грязно-рыжим светом освещая пространство, с трудом разгоняя непроглядную темень. На полу коридора растянулось человекообразное существо с темно-серой кожей, безволосое и лысое. Недоразвитые маленькие отростки на месте рук и ног судорожно шевелятся, не способные, однако, дотянуться до пола. Существо корчится и дергается, перекатываясь с живота на спину, едва различимое в слабом красноватом свете. Мальчик проглатывает готовый вырваться наружу дикий крик, прижимая ладони ко рту. Звон в ушах заглушает все прочие звуки, панический страх прокрадывается в душу, парализуя тело. Сиэль забывает о спрятанном под подушкой пистолете, о пропавшем так не вовремя Себастьяне. Существо, дернувшись в последний раз, замирает, лежа на животе, с шумом и свистом вдыхая воздух. Лысая продолговатая голова приподнимается от пола с громким хрустом, словно при этом движении антропоморфное создание ломает себе кости. Сиэль, остолбенев от невыносимого ужаса, смотрит прямо в «лицо» твари – огромная зияющая клыкастая пасть, в которую с хрипом врывается ледяной воздух, пульсирующая кожа на заросших пустых глазницах. Почти ничего не соображая, мальчик поворачивается и бежит прочь по коридору, не разбирая дороги, путаясь в длинных полах ночной рубашки, слыша позади себя хруст и чавкающие звуки, когда существо начинает с огромной скоростью ползти за ним прямо на животе, беспомощно шевеля своими недоразвитыми руками и ногами. Кажется, коридор никогда не закончится, свечи вспыхивают при приближении мальчика, слабым светом озаряя помещение. Сиэль, не выдержав, оборачивается, останавливая полубезумный взгляд на ползущей за ним твари, и в этот момент, споткнувшись, падает на пол и разбивает в кровь руки. Существо набрасывается на него сверху, подминая под себя, вцепляясь клыками в спину мальчика. У графа темнеет в глазах от невыносимой боли, он словно издалека слышит свой дикий вопль, когда тварь вырывает из тела куски мяса. «Оно убьет меня!» Дикая невыносимая боль раскаленными щипцами сдавливает голову. Мальчик, крича и хрипя, не в силах сбросить существо с себя, беспомощно скребет ногтями по скользким от его собственной бурно хлещущей из глубоких рваных ран крови камням. «Оно сейчас убьет меня!» — Себастьян! – громкий вопль вырывается изо рта вместе с темно-бурым потоком. За мгновение до того, как тварь вгрызается зубами в шею Сиэля, он успевает повторно прокричать имя своего демона. – Себастьян!!! Хлынувший со всех сторон ярко-белый свет ослепляет, стирает образы, погружает пространство в алебастровый туман. Кто-то нависает над мальчиком, и Сиэль, крича и отчаянно вырываясь из «объятий» пожирающей его заживо твари, вцепляется руками в плечи незнакомца. — … господин... Видение рассыпается призрачными осколками прямо перед глазами, и граф, все еще продолжая кричать, скатывается с собственной кровати на пол, запутавшись в одеяле. Стряхнув с себя простыни, Сиэль судорожно оглядывает собственную спальню. Ни следа пребывания здесь твари, ни капли его собственной крови на холодных камнях. Себастьян поднимает на руки дрожащего, покрытого потом мальчика и бережно укладывает обратно на кровать. Сиэль, все еще будучи не в силах отойти от кошмарной галлюцинации, безумным взглядом смотрит на слугу. — Себа… Себастьян, ты убил это?.. Демон удивленно приподнимает брови, подбирая скомканное одеяло с пола. На его бесстрастном лице не отражается ни единой эмоции, он спокойно смотрит на Сиэля. — Ползущая тварь! Она была здесь, пыталась меня убить! – с отчаянием говорит мальчик, вцепившись руками в голову – в висках все еще болезненно ноет. — Господин, — Себастьян устало вздыхает, отирая пот со лба Сиэля влажным полотенцем, – вам приснился кошмар. — Неправда! – Граф судорожно накрывает ладонью то место на шее, где всего несколько мгновений назад сомкнулись челюсти неведомой твари. Ни единого следа на бледной коже, ни одной глубокой кровоточащей раны на теле. – Не может быть… — Всем людям снятся кошмары, господин, — беззаботно проговаривает Себастьян. – Я бы и не появился здесь так рано, если бы вы не закричали во сне. Сиэль ошеломленно откидывается на подушки, глядя в потолок. Кошмар, значит … Образ безрукого и безногого существа, проворно ползущего по темному коридору, все еще мелькает у мальчика перед глазами устрашающим фантомом. Себастьян, пожимая плечами, идет по направлению к выходу, и граф испуганно вцепляется руками в полы его фрака. Демон оборачивается, чуть удивленно смотря на господина. Сиэль, словно только-только осознав собственные действия, медленно опускает руки, закусив губу и зажмурившись. Однако Себастьян понимает его без слов, присаживаясь на краешек кровати и осторожно укладывая мальчика обратно на подушки. — Спите. Я побуду здесь, пока вы не уснете. Пребывание в комнате дворецкого не приносит облегчения. Сквозь полуприкрытые веки Сиэлю кажется, что воздух вокруг демона густеет, становится будто чернее. Уже на грани глубокого сна мальчику приходит в голову, что истинная природа Себастьяна не особо отличается от того существа, что явилось ему в кошмаре. *** 17 мая 1887 г. Себастьян странно ведет себя в последние дни. Не то, чтобы мой дворецкий как-то отлынивал от своих обязанностей, вовсе нет. Себастьян выполняет свою работу исправно и безупречно, но он все меньше говорит со мной, а когда наши взгляды пересекаются – смотрит словно сквозь меня. Сегодня, когда Финни напортачил в саду, он внезапно впал в ярость, едва не убив слугу. Себастьян редко позволяет себе подобные выходки, точнее, не позволяет совсем, и, признаться, меня порядком напугало такое его поведение. Когда я подоспел на крики Мейлин, Финни, прижатый спиной к дереву, был весь покрыт ссадинами и царапинами – похоже, ему все же удалось избежать прямых ударов демона, иначе он был бы уже мертв. Себастьян стоял напротив него, тяжело дыша и сжав руки в кулаки – на мгновение я почувствовал, как печать в моем глазу начала пульсировать сильнее, чем обычно – явный признак того, что дьявольская сторона дворецкого становится сильнее. Я отослал Себастьяна прочь, хорошенько прикрикнув на него, и он покорно удалился, бросив на меня все тот же отсутствующий взгляд. Мне это совершенно точно не нравится. Если подобное его поведение будет продолжаться, я сам расспрошу его о причине. Думаю, он расскажет, он никогда не врет. *** 29 мая 1887 г. Ее Величество сегодня утром прислала письмо с указом найти и разоблачить банду грабителей, пару дней назад совершившей налет на Банк Англии, естественно, безрезультатный. Шайка сбежала, не успев ничего украсть. Однако Королева обеспокоена этим происшествием, и, дабы пресечь повторные инциденты, велела мне, как ее верному Псу, разобраться с этой проблемой. В десять утра я вызвал к себе Себастьяна – он был бледнее, чем обычно, что меня насторожило. Поначалу я подумал, что он заболел чем-то, может быть, тем гриппом, который поразил Англию год назад, но вовремя отбросил эту нелепую идею. Однако его поведение меня откровенно пугает в последнее время – Себастьян постоянно молчит, на мои вопросы отвечает односложно и часто невнятно. Кажется, его реакции так же притупились – вчера вечером он умудрился разбить столовый сервиз. Когда я услышал грохот в кухне, то подумал, что это снова Мейлин, но когда Бард доложил о том, что это сделал Себастьян – признаться, я впал в ступор. Поэтому я решил сам расспросить его, и срочно, о том, что происходит. *** Сиэль сидит в кабинете, спокойно смотря на дворецкого и барабаня подушечками пальцев по столешнице – непозволительное поведение, однако в присутствии Себастьяна граф может позволить себе подобные вольности. — Ты знаешь о письме, что пришло сегодня утром? Себастьян покорно кивает. Мальчик невольно останавливает взгляд на его длинных, ниже плеч, волосах – дворецкий всегда тщательно следит за прической, сам себе подрезая отрастающие пряди, но в последнее время, похоже, перестал это делать. Сглотнув комок, вставший в горле, Сиэль вновь смотрит слуге в лицо. — Разузнай, что можешь – о местоположении этой банды, насчет их будущих планов. — Вы забыли о нашем контракте, господин? – хрипящим голосом проговаривает дворецкий, поднимая взгляд на Сиэля. Граф невольно вжимается в спинку кресла, когда обычно темно-бордовые радужки Себастьяна окрашиваются в светлый розовый цвет, а узкий кошачий зрачок сужается до толщины волоса. Дворецкий медленно приближается к мальчику, и Сиэль слышит, как сам собой защелкивается замок в двери. — Что ты?.. — Когда мы заключили контракт, вы согласились с тем условием, что будете кормить меня своими эмоциями до того, как я поглощу вашу душу, удовлетворяя этим мой аппетит, — почти шепчет Себастьян, нависая над испуганным графом. В комнате сгущается мрак, цвета бледнеют, словно кто-то проливает на них грязно-серую краску. – Я устал ждать, когда вы удосужитесь вспомнить не только о своих обязанностях Цепного Пса. — Отойди от меня! – почти кричит граф, вскакивая с кресла, однако Себастьян в мгновение ока прижимает его спиной к стене. – Не трогай, не смей! — Я голоден. Я слишком голоден. Демон прижимается губами к открытому рту мальчика, и Сиэль едва не лишается чувств, когда Себастьян начинает медленно высасывать энергию его души. Кровь шумит в ушах, перед глазами пляшут цветные круги, пентаграмма в глазу пульсирует невыносимой болью. «Не смей!» Мальчик чувствует, как Себастьян вздрагивает от этого простого мысленного посыла. Очевидно, даже не смотря на собственные вышедшие из-под контроля желания, демону все еще тяжело противиться прямым указаниям господина. «Это приказ!!!» С силой стиснув зубы и прокусив губы мальчика насквозь, дворецкий отрывается от Сиэля, смотря на него совершенно безумными глазами. Граф отшатывается от демона, стирая текущую по подбородку кровь. Он почти потерял контроль над ситуацией, почти… — Убирайся!!! – во весь голос кричит мальчик, не заботясь о том, что его могут услышать другие слуги. – Пошел вон из моей комнаты!!! Себастьян дергается всем телом, и Сиэль слышит громкий хруст – словно при этом движении что-то ломается у него внутри. Демон с трудом поворачивается к выходу и медленно идет вон из комнаты, шатаясь. Когда Себастьян берется за ручку двери, что-то шевелится в его спине, выпирает сквозь фрак, и Сиэль в ужасе застывает посреди кабинета. Демон вцепляется когтями в дерево, оставляя в нем глубокие борозды, его колотит крупной дрожью, воздух с шумом и свистом врывается в приоткрытый рот. Себастьян дергает головой, когда что-то на его спине начинает с громким треском шевелиться, словно нечто живое. Сиэль, отшатываясь, отступает назад, сердце бешено колотится в груди. Еще мгновение, и странная метаморфоза прекращается, непонятные отростки на спине дворецкого с хрустом втягиваются обратно в тело, сбившееся судорожное дыхание выравнивается. Себастьян оборачивается, и Сиэль с облегчением видит, что его глаза вновь приняли привычный темный красный цвет. — Я починю поврежденную мною дверь, — спокойным отсутствующим тоном произносит демон. – Приношу извинения, господин. И мужчина уходит прочь уверенным шагом. *** 03 июня 1887 г. Указ Ее Величества был выполнен почти без каких-либо неприятных происшествий. Дворецкому ничего не стоило отыскать воровское логово, и вчерашним днем мы нанесли им визит. Как обычно, без участия Скотланд Ярда: никогда еще моя семья не прибегала к помощи полиции, получив прямое задание от Королевы. В налете на Банк Англии участвовали четырнадцать человек, но всего в банде числилось пятьдесят три сообщника. Когда мы явились в древнее, давно заброшенное поместье когда-то канувшей в Лету некогда богатой семьи, ставшее убежищем жалкой шайки, их там было около сорока человек. Не считаю нужным описывать здесь подробности этой ничем не примечательной битвы. На приказ сдаться они отреагировали огнем, и я велел Себастьяну расправиться с ними. Если бы не последующие странные события, я бы и не занес это происшествие в дневник. Поначалу демон с привычной ему нечеловеческой скоростью расправлялся с преступниками, но, получив прямое ранение в голову, повел себя… странно. *** Демон лежит на животе на полу, не шевелясь, не дыша, кровь обильно вытекает из простреленного лба, смешиваясь с кровью убитых им же самим людей. — Себастьян! Повелительный голос Сиэля, стоящего возле двери нарочито далеко от места битвы, заставляет мужчину дернуться всем телом. Пробормотав что-то на неизвестном мальчику режущем слух языке, дворецкий приподнимается на дрожащих руках, но, не в силах встать на ноги, падает снова. Кровь полностью залила его ставшее бледно-серым лицо, продолжая обильно хлестать на покрытый алыми мокрыми пятнами ковер. — Чего ты там прохлаждаешься? – нетерпеливо кричит Сиэль при очередной неудавшейся попытке дворецкого подняться. – Хватит играть, вставай, и возвращаемся сейчас же! Я хочу покинуть это мерзкое место! Себастьян резко оборачивается к мальчику, и на мгновение графу кажется, словно в его залитых кровью глазах сверкнула звериная ярость. Но лишь на мгновение. Стянув мокрые грязные перчатки с рук, демон запускает указательный и большие пальцы правой руки в сквозную рану во лбу, глубоко погружая их в череп с чавкающим хлюпающим звуком. Сиэль содрогается, чувствуя, как тошнота подкатывает к горлу, но все же мальчик не в силах отвести взгляд. Хрипя от боли, Себастьян проворачивает пальцы, не обращая внимания на хлынувший через них новый поток крови. — Заканчивай с этим, — граф, наконец, умудряется более-менее взять себя в руки – окружающее пространство перестает плыть перед глазами. – Слышишь?! Демон не обращает никакого внимания на Сиэля, продолжая копаться в собственном черепе. По-змеиному прошипев что-то на все том же неизвестном диалекте, дворецкий вытаскивает пальцы из раны, зажав между ними маленький кусочек металла, небрежно стряхнув с руки кровь и ошметки чего-то серо-розового. Бледный, словно мертвец, мужчина пытается встать на ноги с колен, но вновь безрезультатно. И тогда граф, почти не отдавая себе отчета в собственных действиях, решительным шагом идет навстречу демону, брезгливо обходя трупы. Глаза Себастьяна расширяются от немого удивления, когда мальчик, сжав кулак, бьет правой рукой с огромным фамильным перстнем на пальце слугу в лицо. Голова мужчины непроизвольно поворачивается на бок, от резкого удара новая порция крови вытекает из развороченного лба. — Я приказал тебе подняться на ноги! – кричит Сиэль, совершенно не успев предугадать последующую реакцию дворецкого. Демон сбивает мальчика с ног проворно, словно кошка, увлекая его на пол, подминая под себя. Вскрикнув от неожиданности и испуга, граф пытается отползти прочь от озверевшего слуги, но руки Себастьяна мертвой хваткой держат его худенькое тельце. — Слезь с меня, ублюдок! – почти жалостливо кричит Сиэль, отплевываясь от залившейся в приоткрытый рот крови, хлещущей изо лба мужчины. – Это приказ, приказ!!! На мгновение безумные светло-розовые глаза демона окрашиваются в темный красный цвет, и граф понимает, что печать контракта, связавшая их воедино, пытается действовать на Себастьяна. С трудом освободив руку из цепкой хватки, Сиэль срывает с лица повязку, скрывающую клейменый глаз, и пентакль на темно-синей радужке взрывается пурпурным светом. Демон с тихим шипением накрывает ладонью пентаграмму на правой руке при виде знака подчинения человеческой душе. Дрожа и шатаясь, мужчина поднимается на ноги, оставляя лежать на полу бледного мальчика. — Я голоден… — Регенерация идет слишком медленно, рана на лбу и не думает затягиваться. Раньше, чтобы залечить подобные повреждения, демону требовалось не более пяти минут. – Я слишком голоден… Сиэль встает на ноги, перепачканный чужой кровью с ног до головы, испуганный до немого ужаса. Себастьян и не думает смотреть на него, прижимая руки к развороченному лбу, диктуя заклинания одно за другим. *** 04 июня 1887 г. <…> Этой ночью мне приснилась ползущая тварь. <…> </i> *** Он вновь в кромешной тьме ночи открывает дверь своей спальни, аккуратно, стараясь произвести как можно меньше шума. Свечи в коридоре горят бледно-синим пламенем, зловещие голубые блики играют на каменной кладке. Мальчик робко и неуверенно выходит из комнаты, почти неслышно ступая по холодному полу. Потолок помещения тонет в кажущейся бесконечной черноте. В коридоре неестественно темно, даже синего пламени свечей не хватает, чтобы полностью осветить пространство. — Себастьян, — тихо, почти одними губами произносит Сиэль – страх перед ползущей тварью, явившейся ему во сне недавно, никуда не исчез. И вновь, как и тогда, демон не появляется, даже когда граф убирает челку со лба, открывая клейменый пентаклем глаз. Невыносимая вонь неожиданно наполняет помещение, запах гнили и разложения достигает мальчика, заставляя того, закашлявшись, пальцами зажать нос. Взгляд невольно скользит по коридору – сквозь почти непроглядную темень Сиэль различает какое-то движение. Из черноты на свет выходит непонятная и омерзительная до ужаса тварь. Женское тело без человеческих рук и ног, сквозь бока которого проросли покрытые мелкими волосинками острые паучьи лапы. Непропорционально огромная голова, покрытая копной черных спутанных волос, уродливые груди, свисающие почти до самого пола белесыми мешками, бледно-желтая, изуродованная гниющими струпьями кожа, под которой мальчик с ужасом замечает непрекращающееся копошение… Женщина-паук смотрит немигающими пустыми иссиня-черными глазами насекомого на Сиэля, длинный рот растягивается в уродливой пародии на усмешку, открывая целый ряд маленьких зазубренных клыков. Не дожидаясь, пока граф придет в себя, существо бросается по направлению к нему, гулко стуча восемью лапами по каменному полу. С криком отвращения и ужаса мальчик бежит в спальню, захлопывая за собой дверь и чудом успевая повернуть ключ в замке. Громкий треск прорывает воздух, когда тварь снаружи наносит удар по двери. Дерево трескается, петли натужно скрипят, и граф понимает, что еще одного такого удара существу будет достаточно, чтобы проникнуть в комнату. Почти не отдавая себе отчета в собственных действиях, Сиэль, действуя почти на автомате, бросается к кровати, вытаскивая из-под подушки спрятанный там револьвер. Удар, и дверные петли не выдерживают, существо вбегает в комнату, и в этот самый момент граф нажимает на спусковой крючок. Три выстрела подряд громом звучат в помещении, зияющие раны появляются на теле женщины-паука, и она издает громкий плачущий вопль. Черные сгустки крови выплескиваются на пол вместе с копошащимися в них маленькими белыми червями, и Сиэль не выдерживает, его обильно рвет, сгибает пополам. Тварь, крича и хрипя, падает на спину, безудержно шевеля своими восемью лапами, елозя ранами по полу. Если бы граф успел прийти в себя раньше и выстрелил существу в голову, он, возможно, и смог бы убить его, но женщина-паук, справившись с болью, слишком быстро вновь вскакивает на лапы и бросается на остолбеневшего мальчика. Сиэль, крича от боли и ужаса, изворачиваясь всем телом, безуспешно пытается вырваться из хватки чудища. Копошение под кожей женщины-паука усиливается, опарыши выползают из пулевых ран, передвигаются по болезненно-желтой коже, падают на лицо и тело распластанного под тварью мальчика. Оскаливаясь, существо вгрызается в живот Сиэля, и громкий вопль боли тонет где-то под сводами потолка. Тварь вырывает огромные кровоточащие куски мяса, почти полностью погружая лицо внутрь мальчика. Уже на грани ускользающего сознания, чувствуя, как судороги сковывают вопящее от боли тело, Сиэль замечает сквозь заливающую кровь глаза, как в двери появляется высокий мужчина, окруженный ореолом черного пламени. Сквозь невыносимый шум в ушах он слышит, как громко кричит Себастьян на незнакомом, но уже слышанном ранее языке. *** Сиэль с трудом открывает вспухшие веки. Он лежит в своей кровати, освещаемый светом утреннего солнца, живой и невредимый, а на краешке сидит Себастьян, осторожно протирающий его пылающий лоб влажным полотенцем. *** Часы в обеденном зале тихо и как-то зловеще тикают. Солнечные лучи, играя бликами на отполированных деревянных поверхностях, ярко освещают пространство, но Сиэль как будто не замечает этого, отсутствующим взглядом смотря на тарелку, поставленную перед ним Себастьяном, наполненную идеально прожаренными и нарезанными ломтиками свинины и овощным рагу, залитыми каким-то неизвестным мальчику острым соусом. Сам же дворецкий со спокойным лицом протирает огромный обеденный стол белоснежной чуть влажной тряпочкой, полуприкрыв глаза неестественного для человека темно-красного оттенка. Вновь и вновь граф прикасается к животу, из которого ему ночью выпустили внутренности, но не нащупывает даже маленького намека на какой-либо шрам. Он здоров, абсолютно здоров, и ничего не изменилось, если не считать его, по всей видимости, тронувшегося рассудка. Когда мальчик проснулся, Себастьян был рядом, обосновав свое появление тем, что граф во сне кричал в голос. Постель мальчика была разворочена, подушки и одеяло сброшены на пол. Сам же Сиэль, мертвой хваткой вцепившись в мокрую от пота простыню, кричал, не переставая, пока демон не разбудил его. Все эти подробности граф узнал от самого слуги и поверил безоговорочно, сам не понимая, почему. А теперь, мысленно возвращаясь к моментам кошмара, невольно задумывается, вспоминания появление в его сне Себастьяна. Ведь это именно он остановил паучью тварь, появившись в дверном проеме как раз тогда, когда существо начало пожирать внутренности мальчика. Отложив от себя вилку, понимая, что сейчас он не сможет съесть ни кусочка, Сиэль поднимает глаза на дворецкого, стоящего к нему спиной и стирающего пыль с картинной рамы. — Себастьян, — демон услужливо оборачивается, немигающе глядя на хозяина, — как получилось, что ты оказался в моем сне? Мужчина озабоченно пожимает плечами, театрально прикасаясь пальцами к подбородку, и в этот самый миг мальчика охватывает приступ необъяснимой злости. Странное поведение Себастьяна, тревожащее его в последние дни, прекратилось, и аккурат в тот момент, когда ему начали сниться эти сны. Совпадение? Или?.. — Себастьян, что ты от меня скрываешь? — Я чем-то не угодил вам, господин, что вы стали подозревать меня во лжи? – каким-то грустным голосом произносит демон, от чего мальчика передергивает. «Я чем-то не угодил вам?» Ничем, кроме того, что уже дважды без моего разрешения набрасывался на меня, пытаясь высосать энергию души, кроме того, что появился в моем сне сегодня ночью, а теперь нагло лжешь, что все эти сны не имеют ничего общего с реальностью. Ничем, кроме того, что позволил мне тронуться умом… — Нет… — шепчет Сиэль, отодвигая от себя тарелку. – Я не буду обедать. Если что – я в кабинете. Граф, стуча каблуками ботинок, поспешно уходит вон из залы, провожаемый пристальным взглядом демона. Себастьян медленно приближается к столу, подковырнув вилкой кусочек мяса и брезгливо поморщившись. Вновь что-то с хрустом шевелится на его спине всего лишь мгновение, а потом втягивается обратно в тело. Демон хмурится – сохранять человеческий облик стало намного сложнее, чем раньше. Кусочек свинины, нанизанный на вилку, падает на стол, оставляя маленький жирный след на дереве. — Человеческая еда омерзительна. Солнечный свет блекнет от распространяющейся в воздухе черноты. Себастьян, убирая со стола тарелку с нетронутым обедом, выходит вон из комнаты, окруженный невидимым постороннему человеку ореолом черного огня. — Я голоден. Я до сих пор слишком голоден. *** Сиэль просыпается посреди ночи, свернувшись на кровати в позе эмбриона, крепко и как-то беспомощно прижимая руками колени к груди, укрытый одеялом с головой. Капли дождя безостановочно барабанят по оконному стеклу, по-настоящему тропический ливень накрыл Лондон и его пригороды. Молнии прошивают небо белоснежными сверкающими нитями, освещая на микроскопические доли секунд пространство зловещим светом. Гром гремит почти безостановочно, заставляя мальчика невольно поеживаться. Сиэль не понимает, что разбудило его. Обычно его сон не могла потревожить гроза, даже такая яростная, как сейчас. — Я не выйду из спальни, — шепчет мальчик, как-то совсем по-детски шмыгая носом. – Я не выйду отсюда… Оставленные на ночь зажженные Себастьяном свечи потушены, так что глаза Сиэля с трудом могут различить в темноте хоть что-то. Взгляд неотрывно следит за дверью, мальчик со страхом ожидает, что вот-вот очередная тварь ворвется внутрь и уж точно успеет его убить до того, как он проснется. И, придя утром будить своего хозяина, дворецкий обнаружит на кровати развороченный выпотрошенный трупик… — Сиэль. Мальчик вздрагивает всем телом от неожиданности. Голос Себастьяна идет ото всюду, звучит будто бы в самой его голове. Тихий странный шепот, в котором переплетаются множество звуковых оттенков, по большей части пугающих и неестественных. Но граф почему-то уверен, что это именно голос его демона. — Не бойся, Сиэль. Здесь нет никаких тварей. Выходи. Мальчик и сам не понимает, почему слушается. Все-таки он слишком привык доверять демону, хотя необъяснимый ледяной страх все же прокрадывается в душу. Сиэль медленно выходит из спальни, прикрывая за собой тяжелую резную дверь. — Сюда. Иди за светом. Свечи вспыхивают одна за другой, освещая мальчику дорогу в непроглядной тьме. Сиэль идет по коридору родового поместья, гром, разрывающий ночную тишину, звучит здесь отдаленно и тихо. Страшно. До дрожи, до потемнения в глазах. — Сюда. Сиэль спускается по лестнице в подвал. Факелы, вделанные в стену, зажигаются бледным рыжим огнем при приближении мальчика. Граф останавливается возле высокой деревянной двери, ведущей в винный погреб. Ее створки сами распахиваются, когда Сиэль осторожно прикасается к ним. — Заходи, мальчик. Не бойся. Сиэля почти не удивляет непочтительное обращение Себастьяна к нему. Все правильно, все именно так и должно быть в этом проклятом месте. Когда мальчик входит внутрь, факелы вспыхивают один за другим, освещая округлое помещение, полное огромного размера бочек, в полутьме очертаниями напоминающих огромных черных монстров. Прямо в центре залы сидит Себастьян, и при взгляде на него крик застревает у Сиэля где-то в глотке, воздух отказывается проникать в сжавшееся горло. Мужчина, полностью обнаженный, сидящий на грубо сколоченном деревянном стуле в развратной позе, слабо теперь похож на того Себастьяна, которого привык видеть мальчик. Бывшая когда-то атласной и бледной кожа порвалась во многих местах, открывая под собой иссиня черную плоть, покрытую темно-алой тонкой сеточкой кровеносных сосудов. Волосы спадают до самого пола чернильными волнами, пустые немигающие глаза ярко-розового цвета смотрят на Сиэля в упор. Странные отростки на спине, которые когда-то увидел у демона мальчик, теперь превратились в проросшие наружу прямо через плоть обломки бледно-желтых костей, скрежещущих друг о друга при каждом движении. Мутировавшие крылья, которых когда-то демонов лишили, низвергнув с небес в ад. А прямо у ног наполовину принявшего свой истинный облик Себастьяна подобно домашним любимцам свернулись калачиками те самые твари, что являлись Сиэлю в его кошмарных снах. Или не снах… Мальчик уже не может отличить реальность от того, что происходит у него сейчас перед глазами. — Ты боишься меня? – Голос Себастьяна перекликается с низким, невозможным для человека почти звериным рычащим басом. – Я не хотел принимать этот облик, но, похоже, был слишком голоден и не смог сдержаться. Или все дело в них? Демон нежно, почти любяще проводит ладонью по безволосой голове первого монстра, и тот отвечает на это прикосновение каким-то утробным урчанием. Женщина-паук встает на ноги, приподнимаясь на задних лапах, прижимается губами к губам Себастьяна, облизывает их раздвоенным языком, и мужчина обнимает ее одной рукой, не обращая никакого внимания на беспрестанное копошение червей под ее кожей. Взгляд демона вновь останавливается на бледном до синевы Сиэле. — Я могу попросить их уйти, если тебе так хочется, моя маленькая драгоценная душа. — Так это все ты… Себастьян улыбается, открывая взору мальчика полный рот заостренных белых клыков. Демон встает на ноги, и Сиэль испуганно отшатывается от него, готовясь бежать. Дверь захлопывается прямо перед его лицом, и мальчик слышит позади себя тихий шипящий смех свернувшихся на полу тварей. Себастьян же не смеется, в мгновение ока оказываясь прямо позади графа, почти ласковым движением разворачивая покрытого ледяным потом мальчика к себе лицом. Онемевший от ужаса Сиэль встречается взглядом с немигающими светло-розовыми глазами. — Ты первая душа на моей памяти, которая отказалась выполнять условия контракта. – Когтистые руки оглаживают маленькие плечи, пальцы невесомо прикасаются к посеревшим щекам Сиэля. – Да, я посылал низших демонов для того, чтобы они собирали твои страх и боль, а потом кормили ими меня. Правда, Паучья фея слегка разыгралась и едва не убила тебя, так что мне пришлось ее остановить, и вот тогда я себя выдал. — Себастьян, что ты делаешь?.. – Сиэль чувствует, что от страха не может даже шевельнуться. Демон прижимается носом к его макушке, вдыхает запах пота мальчика. Твари громко шипят, неотрывно следя за действиями своего хозяина. – Отпусти! — Да, я лечил тебя каждую ночь, когда мне приносили твое изуродованное, жалкое, покрытое кровью тельце, тратил последние силы на его восстановление, а потом пожирал те эмоции, которые успели собрать мои… В этот момент демон вновь переходит на непонятный Сиэлю язык, мальчик даже не может разобрать произношение последних слов. — Я восстанавливал твою разрушенную спальню, стирал со стен и пола оставшуюся там кровь, и ел, ел… Мне все еще недостаточно. Отдай мне все свои эмоции. Все до единой, что придут к тебе сейчас в душу. Унижение, страх, предательство, стыд – это все то, что я еще не успел получить. — Себа… Себас… — Сиэль не в силах больше говорить, тело слабеет, ноги отказываются его держать. Пентаграмма в глазу пульсирует болью в такт биению сердца мальчика. От падения на пол графа удерживают сильные руки Себастьяна. Демон впивается клыками Сиэлю в плечо, прокусывая плоть до кости. Мальчик взвизгивает от резкой отрезвляющей боли, повиснув в объятьях демона сломанной безвольной куклой. Твари тихо шипят, когда Себастьян отрывается от мальчика с полным ртом крови, совершенно безумными глазами глядя на него. Диктуя заклинания один за другим на режущем слух языке, демон увлекает Сиэля на ледяной каменный пол. Кровь льется из прокушенного плеча, теплые струи бегут по руке вниз. Граф что-то протестующее мычит, не в состоянии говорить, пространство расплывается перед глазами. Новая сильная боль заставляет его дернуться всем телом, когда Себастьян вгоняет в него сразу четыре пальца, с силой раздвигая их внутри, ни на секунду не прекращая шептать проклятья. Зрение на секунду восстанавливается, и этого Сиэлю хватает, чтобы увидеть, как демон стряхивает его кровь со своих пальцев. Мужчина, вцепляясь руками в худые детские плечики мальчика, без труда приподнимает его с пола и насаживает на себя до самого основания. Сиэль сжимается, кричит, чувствуя дерущую, почти невыносимую боль, когда мышцы внутри грубо раздвигает от сильного напора. Кровь течет на пол из разодранного отверстия, демонические существа подползают к ним ближе, шипение, вырывающееся из их пастей, становится громче. Себастьян приподнимает мальчика, почти полностью выходя из него, и одним резким движением опускает вниз, отчего слезы брызгают из темно-синих глаз. Черный ореол пламени, неизменно окружающий демона, теперь перетекает и на графа, и в этот самый момент пентакль на правом глазу взрывается невыносимой болью. Душа слабеет, отдавая демону свою силу, и тело слабеет вместе с ней. Кожа бледнеет, словно у мертвеца, ледяной пот льется по вискам, капает солеными каплями на глубокую рану на прокушенном плече. Себастьян падает на пол, увлекая за собой Сиэля, отчего тот со всей силы ударяется затылком о камень. Демон порывисто движется внутри него, почти конвульсивно дергает бедрами, полосуя когтями кожу на ребенке, оставляя на ней тонкие кровоточащие царапины. Сиэль, почти теряя сознание, все же кричит в голос, когда что-то вгрызается в его бок. Безволосая тварь с огромным во всю голову ртом погружает морду в кровоточащую рану, отрывая и глотая куски мяса. Паучья фея погружает клыки в грудь мальчика, сдирая с нее нежную кожу. Сперма обжигает подобно кислоте, когда демон кончает с громким и абсолютно звериным рыком, и сам опускается к Сиэлю, лаская и посасывая его детский безволосый член, в то время как подчиненные ему твари пожирают умирающего мальчика заживо. Предсмертная судорога стягивает мышцы, граф, не будучи в силах даже кричать, слышит, как Себастьян тихо, почти нежно что-то шепчет тварям, и те отрываются от покрытого зияющими кровоточащими ранами тела. Сквозь дикий, затмивший все остальные звуки звон в ушах мальчик все же слышит голос демона. — Не умирайте, господин. Еще не время. Сиэль приоткрывает глаза, смаргивая кровь с ресниц. Себастьян склонился над ним, крепко целуя его в губы, высасывая остатки незабранных эмоций. Мальчик закрывает глаза, всматриваясь в тьму за веками. Когда он вновь открывает их… *** …он лежит на своей постели, освещаемый светом восходящего солнца. Слепяще-белые простыни мягко обнимают его целое и невредимое тело. Себастьян стоит возле кровати, услужливо склонив голову. — Господин, вы так громко кричали во сне… снова кошмар? Сиэль вскакивает с постели, безумным взглядом смотря на дворецкого. А затем бросается вон из комнаты, путаясь в полах длинной ночной рубашки. Себастьян провожает его взглядом, медленно облизывая губы. Он абсолютно сыт и доволен, потерянные силы возвращаются к нему с каждой переваренной и всосавшейся в кровь частичкой энергии души мальчика. А спустя несколько мгновений он последует за испуганным до истерики графом и станет внушать ему, что все, что он пережил – всего лишь кошмар, и ничего больше. У него это получится с легкостью. Демон внутри удовлетворен. Нет больше проблем до следующего приступа голода, который последует очень нескоро. — А теперь, — Себастьян поправляет и без того идеально сидящий белоснежный воротничок и поворачивается лицом к двери, — нужно успокоить хозяина. На то он и идеальный дворецкий, в конце концов.