Совершенно случайно

Джек действовать аккуратно не привык, ему ближе хаотичное разбрасывание снежков. Если в подобном деле вы допустите аккуратность, считайте, утратили дух веселья. Но на данный момент Джека весьма заботили возможные... последствия. Не прикоснуться к Питчу было проблемой важной. Сжав губы, Фрост провёл подушечкой указательного пальца по оплетающей чужое запястье верёвке. - Отлично, мистер я-захвачу-мир, – пробормотал он с некоторой мрачной укоризной. – Просто отлично. А кого ещё винить?.. На обстоятельства только слепой дурак уже не ссылался. На Питча, впрочем, тоже. Тот, в свою очередь, вскинул брови даже с некоторым сожалением. Специально для Джека – у любого спектакля должен быть зритель, пусть мальчик порадуется, что его браваду оценили по достоинству. Джек неуверенно дёрнул уголком губ. Будь его руки привязаны к спинке кровати, ситуации наверняка нашлось бы не одно применение - пара издевательских монологов, несколько подколок, взгляд почти вплотную, чтобы пробрало уже наверняка. Он, Джек, не представлял себя жертвой в подобной ситуации. Чушь. На секунду их с Питчем взгляды пересеклись, и юноша вздрогнул, подумав, что случись подобное, его враг бы не растерялся ни на секунду. Нельзя дотрагиваться до кожи. Устроившись поудобнее на краю богато застеленной кровати, Джек вернулся к верёвке, на ощупь, кстати, не самой приятной, ха, должно быть, неудобно вот так лежать с разведёнными руками. Никаких комментариев. Не отвлекаться. Не думать о... Питч неловко повернул голову, возможно, в попытке разглядеть, что же Фрост намерен проделать с верёвкой. В следующую секунду на лицо мужчины соскользнула прядь волос, качнулась и замерла, перечеркнув жёлтый глаз. И это было просто... невежливо. Джек не мог провозиться всю ночь с верёвками, в то время как олицетворение детских кошмаров будет щуриться и морщиться от щекотки. Так поступать нельзя. Поэтому юноша вновь натянул улыбку (бодрящее напоминание о нужде самоконтроля) и, склонившись ближе к "жертве обстоятельств", осторожно коснулся его скулы. Отголосок тёмного, острого чувства дёрнул что-то в животе Джека. Он вздрогнул, а потом понял, что у произошедшего был свидетель - ведь, чёрт возьми, Питч только что тоже прикоснулся к нему, только более основательно, услышав очередной потаённый страх. Питч прекрасно чувствует страхи. Внимательный, тёмный взгляд подтверждал любые, самые нехорошие предположения о некоторой его... осведомлённости. У Джека не было никакого права бояться. Причины тоже не было. Не он связан, беззащитен, подконтролен решениям собственного противника, не он во власти ситуации и не он зависим от внутреннего разрешения делать всё, что придёт в голову, которое "спаситель" может себе позволить. "Я вполне могу себе позволить", – криво усмехнулся Джек. Отвёл чужую прядь в сторону, к виску. И огладил скулу подушечкой большого пальца. Без внутреннего на то разрешения. Словно вор. Мазнув костяшками по щеке, юноша опустил голову и решился - почему нет, с верёвками ещё не закончено! Кто помешает ему кроме него самого? В ломкой тишине Фрост опустил ладонь на чужую грудь. С десяток секунд он изучал собственную руку, которая чувствовала шуршаще-неслышное сердцебиение. Он бы предпочёл всё, что угодно, но только не поднимать глаза, потому что знал: Питч пристально изучал его лицо. У чужого взгляда, даже не встреченного открыто, была сила прикосновения. От него истончалось и прерывалось дыхание. Джек не хотел думать, что Питч видел у него на его лице. Чувствуя, как губы дёргает неровная улыбка, Джек соскользнул рукой на чужой живот. От того, как закаменел мужчина под ним, он снова вздрогнул и пришёл в себя. Достаточно. Слитным движением юноша спрыгнул с кровати (спасибо, ветер! выручаешь!) и несколькими шагами уничтожил расстояние до дверного проёма. – Кому же ты меня тут оставил? – Питч расхохотался, низко, искренне и очарованно. Фрост вспыхнул и сделал ещё несколько шагов прочь. – Или мне стоит подумать над своим поведением? Юноша остановился и, сжав лицо ладонями, рассмеялся в ответ. *** – Думай, – пробормотал он, с размаху упираясь рукой в качнувшуюся спинку кровати – лицо нарочито расслабленное, потому что сжимать ногами чужие бёдра с выражением абсолютного напряжения было бы ужасно глупо. – Вслух. Некоторое время тишину подземного мира нарушало только копошение теней, которые слоились и текли вдоль пола. И стены стали особенно сильно давить на юношу со всех сторон – вкус пыли оседал на языке горечью, от запаха земли вдруг заложило в носу. Мужчина не шевелился, наблюдая за Джеком, тёмный, красивый и расслабленный, всем своим видом приглашавший начать спектакль. – Я плохой, – чистосердечно прошептал он и склонил голову к левому плечу, отчего юноша спросил себя, не согласиться ли с озвученным утверждением – подобный манёвр казался подлейшим из возможных. – Бытует такое мнение. А ты хороший. Поэтому ты вполне можешь меня наказать, не отходя от сюжета этой замечательной сказки, которую для маленьких деток организовали хранители. Они же тебя сюда послали, чтобы навести в сказке порядок? Чтобы ты пробрался как можно более незаметно в логово злодея и подморозил его гнилое мёртвое сердце. Чтобы сжал покрепче свой посох и... А потом поток слов прервался. Питч изумлённо приоткрыл рот. Сощурился недоверчиво. Внутренняя защита Хранителя Веселья дрогнула и поддалась, и самые его потаённые переживания, самые мрачные ужасы, наконец, открылись Питчу. Джек замер. Страхи ворохом разлетелись между ними двумя, необычные, удивительные. Заставляющие Питча рассматривать своего гостя в попытке понять - это... не шутка? "Ну вот началось. Их намерения теперь довольно однозначны. Решили избавиться от главного противника, да так внезапно. Хорошо, что послали меня, не Песочника или Пасхального Кенгуру... и что Северянин не явился собственной персоной. С него бы сталось". "А раз началось - они всяко попытаются убить его, если у меня не получится сейчас. Ха, если. Вчера я всерьёз обдумывал, верно ли выбрал сторону. Что я делаю? Я тут должен не... хватит пялиться, Джек, не нужно. Это лишнее". "Страх не может взять и умереть. Это было бы слишком просто". "Они что-нибудь придумают". "Запрут?" "Сведут с ума. Отдать собственным кошмарам – идея отличная, интересно, кто-нибудь из них уже додумался?.." "Мои изобретательные друзья". "Они попытаются убить его. Снова". "Честь закончить эту войну предоставили мне. Самый прыткий, бесшумный и, ха, симпатичный – конечно, кто мог подходить на роль убийцы ещё сильнее". "О, я знаю, что может стать результатом этой войны. Я же ужасно не хочу думать о том, что, возможно..." "Он будет мёртв". Джек поморщился и, резко мотнув головой, отбросил роящиеся мысли. Посмотрел в глаза Питчу с досадой – нехорошо запускать руки в чужую голову. Хотя злодей, что с него возьмёшь. Посох остался где-то позади, прислонённый к стене, однако юноше он не понадобится. Что-то переключилось в его голове, внутреннее разрешение наконец было получено. Ведь Фрост пришёл сюда, потому что так сказали хранители... но думать о том, чтобы слушаться их приказа, нужно было, когда он только-только обнаружил Питча - связанного, смотрящего с почти непристойной откровенностью, нетерпеливо вздёрнувшего бровь. Словно ждал, а Джек посмел опоздать. И теперь, кончиками пальцев скользя по чужой груди, юноша решил, что пора своё решение, наконец, озвучить внятно и предельно доходчиво. Он достаточно долго боялся смерти своего... врага. Пора с этим разобраться. - Я, конечно, хороший. - Можно, всё можно, когда ещё с ним случится связанный Питч?.. Удивлённый Питч, замерший Питч, которого что-то застало врасплох. Осторожно скользнув вдоль чужого бока коленом, юноша склонился ещё ниже. - А ты, конечно, плохой. - Взгляд мужчины стал вдруг куда более цепким и внимательным, чем минуту назад. Волнение и уверенность смешались в Джеке, но отступать теперь было неприемлемым. Определённо. - Но чем больше мне напоминают об этом, - прикрыв глаза, Джек на секунду решил, что можно не бояться, и коснулся губами кожи Питча - за ухом; а, забывшись, осторожно дотронулся языком, - тем сильнее я думаю, что хранители ничего не понимают ни в детях, ни в сказках. В повисшей тишине Фрост сменил положение и провёл кончиком носа вдоль чужой скулы. А потом, не дав себе времени на раздумья, поцеловал Питча в уголок губ. Провёл языком. Медленно. Словно теперь можно было раздумывать сколько угодно. И прихватил чужую нижнюю губу зубами, мягко, слегка оттягивая на себя, чувствуя, как мужчина выдыхает ему в рот. Можно было уже, в принципе, вовсе не думать. Зажмурившись, Джек почувствовал себя победителем. И немного - побеждённым. - Все хранители так плохо разбираются в сказках? - хрипло спросил Питч, не скрыв, впрочем, неподдельного интереса, после чего потёрся переносицей о висок юноши. Фрост вздрогнул и медленно выдохнул. - Не все, - насмешливо прошептал он. - Я тебе покажу. Кажется, им нужно было что-то сделать с верёвками. Немедленно.