Октябрь.
И все тамблеровские посты о грусти и осенней депрессии вдруг начинают материализоваться, и Куро, отпивающий из пузатой чашки ягодный чай, понимает, что всё это приобретает очертания сидящего напротив человека. Сайто сидит за маленьким столом на маленькой кухне с ногами на неудобном и жёстком деревянном стуле, кутается в жёлтый махровый халат, доходящий ему едва ли до колена, и трёт замёрзшие пальцы. На голове капюшон того же халата, а на изумрудные глаза падает косая светлая чёлка. Куро делает вид, что находится здесь один; смотрит в окно, за которым люди проходят редко — ещё бы, ведь выходной, на часах нет даже половины седьмого утра, — а затем переводит свой взгляд обратно на Сайто. И хвататься вдруг не за что. Его Сайто свет. Тёплый, как апрельские лучи игривого солнца, падающие на лицо сквозь пушистые ветки цветущей сакуры. Мягкий, как взбитые сливки на пирожных, которые они покупали по средам в кондитерской недалеко от их дома. Освещающий, дающий надежду на лучшее. Он подаёт свою ладонь нуждающимся.Он улыбается всегда искренне.
Он становится центром своей вселенной, в которой Куро — ближайший космический объект. (вот только сейчас он непозволительно далеко)
Куро смотрит на по-прежнему растирающего свои покрасневшие запястья Сайто, на то, как медленно по ним стекают капли какой-то влаги, и стоит лишь поднять взгляд чуть выше, прямо на лицо, и всё становится понятно. Слёзы. Слёзы стекают по щекам не-его-Сайто, раздражают кожу на лице, очерчивают линию подбородка и падают на сцепленные ладони. Слёзы текут быстро, Сайто почти даже не моргает. Будто кто-то включил где-то внутри него кран, и теперь всё льёт и льёт. Куро в замешательстве. Что случилось? Почему он плачет? Он что-то заметил? Понял, что рядом с ним совершенно не тот Куро, который должен быть? Перед ним буквально захлёбывается слезами практически незнакомый человек, но он чувствует почти физическую боль от того, что видит перед собой подобное. Потому что даже если этот Сайто и не тот, который родной и не плачет уже много лет, сердце всё равно болит и рвётся на кровавые куски. Куро спрашивает, что происходит, но Сайто просто отмахивается, говорит, что с ним такое бывает, что не стоит переживать и что «такое было два месяца назад, ты что, забыл?» На сайтово «забыл?» Куро, конечно, отрицательно машет головой и встаёт со своего места, оставляя недопитый ягодный чай остывать на дне чашки. Он поддаётся чуть вперёд и пытается со всей чувственностью и искренностью обнять плачущего парня, и, кажется, удаётся, ведь Сайто обворачивает свои руки вокруг его талии и утыкается мокрым от слёз носом в ничем не прикрытую шею. У Куро есть четыре дня. Четыре дня для того, чтобы понять, что происходит с Сайто из этого мира, почему он неожиданно начинает рыдать, хотя всего секунду назад улыбался и пытался навести солнечного зайчика на лежащего на диване Куро. Почему ходит апатичный и говорит, что не знает, что с ним происходит. И заглядывая в зелёные, почти всегда теперь слезящиеся и покрасневшие глаза, Куро понимает, что да. Сайто действительно и сам не знает, что с ним творится. А ему ведь так хочется узнать. Почувствовать ту разницу, что существует между Сайто Кота из различных миров. Но от вида печального и забитого непонятно чем вида соседа по квартире у Куро возникает желание выколоть себе глаза, заклеить их скотчем или хотя бы завязать повязкой, потому что непривычно. Потому что больно. Н е п р а в и л ь н о. Куро смотрит на него. За эти дни он узнал о том, что Сайто учится на экономиста, находится на третьем курсе. Звонит Сайто только матери в другой город. Приходит с учёбы и выходит только в магазин, если нужно. От этого Сайто исходит почти осязаемая тоска и печаль, горчащая на языке, как не разбавленный молоком кофе.Одиночество.
Сайто одинок. У него нет друзей, нет даже каких-то хороших знакомых. И до Куро медленно, но верно доходит причина его апатичного состояния. Этот человек не на своём месте. Он не там, где должен быть. Учится не на ту профессию, к которой тянется его душа, состоит не в том кругу людей, где он бы мог выделиться и показать себя. Он не хочет так жить, но ничего с этим поделать не может. Куро действительно пытается вспомнить, когда в последний раз плакал. Вспоминается не сразу, но вытирая солёные дорожки, расчертившие его щёки, он понимает, что два года назад точно. После прихода из магазина он видит Сайто снова за столом, снова в жёлтом махровом халате. Снова рыдающего, положив голову на стол. Куро садится рядом на корточки, доставая из пакета сок в прямоугольной пачке и ставя его перед заплаканным лицом. — Какая у тебя мечта сейчас? — совсем тихо, но чтобы Сайто его услышал, спрашивает он и несмело тянет руку к чужому лицу, аккуратно убирая слегка влажные прядки за ткань капюшона. Сайто фокусирует расплывчатый взгляд сначала на пакетике сока, затем на Куро. Куро отчаянно пытается не кричать в голос от того количества печали во взгляде напротив. Ему удаётся. — Хочу к морю. — Голос звучит очень хрипло и надломлено, но Куро понимает его, ласково гладя большим пальцем щеку. — Я не был там три года, никак не удаётся с началом учёбы. Планировал поехать в этом году, но не получилось. А сейчас уже слишком холодно. Куро кивает. — Хочешь, поедем к морю на следующих выходных? — предлагает он, а изумруды напротив расширяются от удивления. Куро чувствует предвкушение и волнение. Руки дрожат. — Мы не сможем покупаться, зато ты увидишь его. Услышишь. Разве не здорово? — Здорово... — на выдохе соглашается Сайто. А потом улыбается. Куро чувствует, как замирает его сердце в груди; он видит, как и в этом Сайто зарождается тот свет, которым обладает Сайто из его жизни. И улыбается в ответ.Шум моря звучит в голове.
Но на следующих выходных Куро не услышит и не увидит синеву моря, не почувствует его свежесть и не ощутит холодные потоки воздуха, пробирающиеся под пальто. Не увидит наверняка широкой улыбки у этого Сайто. Потому что его ждёт Перекрёсток, где он увидит Куро из этого мира. Но он ему обязательно скажет съездить на море с Сайто. Обязательно скажет. Куро возвращается спустя четырнадцать дней замены в другом мире, смотрит в глаза своей точной внешней копии и выдыхает осторожное и мягкое «его мечта — солёное море, едва ли такое же солёное, как его слёзы». И находит абсолютное понимание своих слов. Куро улыбается, делая первые шаги за последние две недели по улицам своего мира. Он смотрит на небо, потом вперёд и видит недалеко стоящего Сайто в длинном пальто и солнцезащитных очках. На душе отлегает, и шаги даются более легко.Где-то в тридцать второй параллельной вселенной две пары ботинок ступают на песчаный берег, чтобы потом оказаться мокрыми от достающих до них волн.