ночью

Кит и Лэнс рыдают. Но не вместе, а по отдельности, каждый в своей каюте или комнате – земные названия куда лучше – каждый у своего иллюминатора или окна. Они может и в разных местах, а слезы капают абсолютно одинаково. Казалось бы, оба взрослые, им уже далеко не по семь лет, оба паладины мощнейшего оружия во всей вселенной – а ночью рыдают взахлеб, только у одного время от времени слышны всхлипы, а второй плачет беззвучно. Днем кажутся сильными, прячутся за своими масками; первый – за вечным изумлением и радостью, второй – за уверенностью и пофигизмом. Но это днем, а ночью все повторяется изо дня в день, и так уже сколько времени. По земным меркам – пару месяцев, но в открытом космосе время не так течет. Лэнс, кстати, плакать привык, у него ведь семья есть, которая чуть что – и сразу рядом, поддерживает. И уже не так грустно от осознания, что кто-то из его родных сможет помочь. А Киту странно, непривычно выражать свои эмоции или чувства так, раскрывать и показывать их так сильно и все сразу, потому и плачет без единого звука – только капли падают на пол – чтобы не заметил кто из команды. Позорно: он, правая рука Широ, рыцарь красного льва, много кто еще, храбрый, сильный, выносливый – ночью лужей растекается по комнате и только под утро может собраться заново. А Лэнс и не специально, вроде, носом хлюпает, просто всё ещё надеется, что придет кто-нибудь из семьи и утешит его. Когда осознает, что плачет, вспоминает, что его семья за миллиарды световых лет от него, и есть огромное количество шансов никогда и не увидеть их: ни братьев, ни сестер, ни папу с мамой. И от осознания, что он настолько жалок, истерика накатывает по новой, вспыхивает заново, днем за днем, и слезы должны были кончиться, но… Не заканчиваются никак. А у Кита причина похожая, но другая: у него семьи нет. И поэтому рыдает, что упустил все свои шансы её создать. Вот у кого никогда не будет личного спасителя, который обнимет и скажет, что всё будет хорошо. Потому что всё… просто? Конечно, просто. Когда осознаешь, что с твоим характером тебя никто и в жизни не полюбит. Так что истерику, такую ненавистную ему, приходится давить комом в горле, оставлять до следующей ночи, и не дай бог издать хоть один звук. Узнают и засмеют. Потому что жалкий, жалкий трус. Но отчаяние в глазах у Кита не узнает никто. Кроме Лэнса – у него такое же. Кит и Лэнс рыдают. Вместе. Уже не в одиночестве, каждый в свой каюте-комнате, с семьей или без неё, а вместе, делят свои проблемы на двоих, и так, вроде бы, легче обоим. Лэнс и Кит перестают думать о семье, потому что вот она – под боком, засыпает еле слышно, с высохшими дорожками от слез. И не миллиарды световых лет, а пара сантиметров между губами. Холод в сердце меняется на теплые поцелуи.