Один связующий хорошо, а два - уже аморально.

— Что? — завопил Хината, из рук выпала тарелка с ужином разбившись на миллионы осколков, как душа Шое. Маленькая сестричка подбежала к рыжеволосому, аккуратно потянула за футболку бормоча под нос: « Братик, что случилось? » — Ты и Нацу переезжаешь в Токио к своему отцу, — сказала мать Хинаты и грустно улыбнувшись потрепала малышку по голове. — Он сказал, что настала его очередь вас воспитывать, но надеюсь это продержится не долго.       Язык не находил слов, в голову наплывали новые мысли, новые опасения, новые проблемы. А как же волейбол, как же команда, как же Кагеяма? Шое думал, что у нас возможно что-то получится, но все это на множество кусочков рвет, откуда-то упавший на голову переезд. — Когда он нас забирает? — едва слышно спросил рыжик. Мать одарила его понимающим взглядом, ведь она из немногих знала про симпатию к связующему. Она медленно подошла к старшему сыну и обняв его прошептала: — У тебя есть неделя, чтобы попрощаться с друзьями. А главное, скажи… — Хината понял ее и кивнув, поспешил в свою комнату. Как только дверь со скрипом закрылась и спину больше не трогал легкий ветерок, рыжик хватаясь за волосы медленно сползал по стенке, пытаясь сдержать слез.       Совсем недавно они смогли одолеть школу Великого короля, сокрушили Ушиваку, прошли на национальные, поддерживая друг друга, вступая в бой плечом к плечу. А день рождения Кагеямы?! Когда мы устроили ему сюрприз в его квартире, чуть не умерли пока надували одну тысячу шариков, наставили кучу синяков пока их вешали… А сейчас…       Ночь казалась бесконечной. Шое ворочался в постели, то укрывается, то стягивает с себя одеяло. Только закрыв глаза, всплывает момент, как он должен попрощаться с командой, с семпаями, с их угрюмым, до дури упрямого связующим.       За окном уже поднималось солнце, мягко прогоняя темень прочь. А груз взвалившейся на плечи подростка, решили дать возможность увидеть приятный сон. Хинате предстоит многое сделать за эти дни. Всего неделя для того, чтобы найти слова, как попрощаться со всеми. Всего неделя, чтобы провести время с теми, с кем захотелось бы провести всю жизнь.       Словно потеряв смысл жизни, Хината не решился до последнего появляться в спортивном зале. Он уже стоял около входа. Ноги рвались в внутрь, душа просила зайти, рассказать всем и попросить, чтобы команда не отпускала его. Держали его до последнего, пока противник не отдаст назад. Но мозг понимал, мгновение которое хочет Шое, нельзя продлить, рано или поздно оно закончится. — Либо сейчас, либо через пару дней, — прошептал он. Он выбрал — выбрал пару мгновение счастья с командой, нежели боль в душе на эти последние дни здесь. * * * — Хината, — орет Кагеяма, как только мяч со стуком касается пола. Опять мимо. Атаки, которые когда-то проходили безупречно, сейчас выглядит как первая попытка. Связующий схватил рыжика за футболку, но тот даже внимания не обратил. Словно сломанная кукла. Тобио внимательно рассматривал лицо центрального блокирующего, — Что случилось? — С чего ты взял что… — договорить не дали. — Ты, придурок, что у тебя случилось, что в твоих глазах пропал тот огонек? Что, твою мать, тебя сломало, что твоих эмоций, той агрессии в атаках, как будто никогда нет?! — рыча, смотрел прямо в глаза рыжеволосому. «Не уже ли он понял?» — пронеслось в голове у Хинаты. Ведь все шесть дней, он вел себя как обычно, он практически забыл про переезд и пытался отодвинуть момент прощания как можно дальше. Глаза Шое округлились. Открывая и закрывая рот, он пытался подобрать слова, а молчание все больше выводило из себя Кагеяму. Команда уже окружила парочку и не издавая лишних звуков пытались предугадать, что скажет Хината. — Мне девушка отказала, — прошептал он и услышал хохот Танаки и Нишиноя, Дайчи смерил двух безобразников своим фирменным взглядом, а на лице Сугавары промелькнула тень недоверия. Члены команды громко выдохнули, вот только темноволосый, не поверил во весь этот бред. — Ты врешь. Хината, посмотри правде в глаза, не один отказ НЕ.СЛОМАЛ.БЫ.ТЕБЯ — сказал связующий, при этом на каждом последнем слове тыкал пальцем в грудь Хинате. Тишина взяла верх. — Хината, мы все поймем и постараемся помочь, ведь не девушка тебя так… — начал Дайчи, уверенными шагами подходя к первогодке. — Я ухожу из команды, — все взгляды прожигали рыжеволосого. Через пару секунд он рванул с места, капитан уже хотел побежать за ним, но его опередил связующий. В гимнастическом зале был заполнен ударами мячей, скрипами кроссовок и… слезами команды… « Ты что задумал?»       Кагеяма несся сломя голову, лишь пару метров отделяло его от рыжика, лишь пару метров — от вопросов. Преодолев лестницу за считанные секунды, он успел поймать дверь, которую Хината хотел запереть. — Уходи, — зашипел он, явно сдерживая слезы. Голос то дрожит. Прибавив немного физической силы и разорвав расстояние между ними, Кагеяма грубо прижал его к стенке. — Ты не с того не с сего заваливаешь тренировку, а потом ты заявляешь, что уходишь из команды. Ты, придурок, ну-ка ответь, что случилось? — темно синие глаза смотрели прямо в душу. Они знали как определить ложь, знали, как узнать, что чувствует рыжий. Хината отпихнул от себя связующего и сполз по стенке вниз. Глаза уже слабо видели из-за от слез, но показывать своему напарнику не хотелось. — Меня забирает отец, мы с моей сестрой переезжаем в Токио, наверное до окончания старшей школы. — сказал Хината, мечтая, чтобы его голос не дрожал. Сейчас он просил одного, чтобы тот кто ему дорог, не оттолкнул его. — Я думал что-то похуже, — сказал он, но на лице не отразилось не единой эмоции. После этих слов он поднял голову с рук и пристально посмотрел на собеседника. — Ты не понимаешь?! Я не смогу играть с вами, я не смогу играть с тобой, — « Я не смогу видеть тебя, Тобио» пронеслось в голове. — И ты не попадешь на национальные, — вздыхая говорил темноволосый, плюхаясь рядом с бывшим членом команды. — Я завтра уезжаю и мы мало вероятно, что когда-нибудь увидимся, но я хочу это сделать, — едва слышно сказал Хината, смотря на губы Кагеямы. Он хмуря брови решил взглянуть на безбашенного напарника, как ощутил мягкие, сладкие как шоколад губы Хинаты. Он уже было хотел прервать поцелуй, но сознание умоляло оставить все как есть. Он ответил на поцелуй.       Как только поцелуй был разорван, не сказав не слова, Хината выбежал из раздевалки захватив с собой вещи, чувства и слезы. * * *       Два часа. Вокруг множество людей, которые с улыбками на губах и слезами на глазах прощаются с дорогими им людьми. Кто-то уже отдает свой багаж, а кто-то уже спорит где будет спать. Хината глубоко вздохнул. Ведь он так и не сказал ребятам причину ухода, но надеяться, что это сделает Кагеяма. Кагеяма. Может он что-нибудь почувствовал, но даже если да, то зачем? Ведь возможность встретиться с ним у него не будет, разве что тот переедет вместе с ним в Токио. Глупость. Зачем ему бросать ради меня команду, которая вышла на национальные.       В далекие он видит знакомую фигуру, которая интенсивно ищет кого-то. Тобио? Что он тут забыл? Неужели он… да нет, наверняка он решил просто отлупить меня за поцелуй. Ну на прощанье. « Ну все — мне пипец.» — пронеслось в голове фирменная фраза, которая появляется там почти каждый день.       Хината замечает на себе взгляд бывшего напарника и уже бросаясь в объятья паники, ищет глазами способ бегства. — А ну стоять! — рявкнул он и ускорил шаг. Слишком строгий тон, аж заставил тело оставаться на месте. Ну все Хината, ты уже автоматически выкопал себе могилу. — Ты решил уехать и даже не попрощаться?! Идиот.       Он уже было хотел возразить, но грубый голос женщины, который просит пассажиров подняться на поезд, перебивает поток его мыслей. Кагеяма уже преодолел расстояние, которое разделяло Хинату от подзатыльника и еще одного поцелуя. От последнего у него ноги подогнулись. — Ты… — Хината, ты мне нравишься и давно, но я не знал, что это взаимно. Да, нас будет разделять много километров, но я буду надеяться, что я смогу до тебя коснуться еще раз, — сказал он, приближаясь к лицу Шое. - Я люблю тебя.       Еще один поцелуй. Последний. Долгий, страстный. Хината не успел сказать не слова, как уже оказался в вагоне и смотрел на быстро проплывающего Кагеяму. Парень еще долго смотрел вслед поезду и на миг закрыв глаза, прошептал: — Лишь бы ты, не полюбил другого.       И стряхивая с себя груз ненужных мыслей, Тобио помчался на тренировку.