Цена свободы.

Она выходила из школы, когда он преградил ей путь. Неизменная дерзкая усмешка, показалась ей сегодня до невозможности жалкой. Возможно потому что она не отразилась в его взгляде или из-за болезненно-потрепанного вида: темные круги под глазами, свидетельствующие о бессонной ночи, едва заметная щетина, взъерошенные волосы; мятая белая рубашка была расстегнута на пару верхних пуговиц, развязанный галстук небрежно перекинут через плечо. Между пальцев была зажата едва тлеющая сигарета. Плохой знак. В последний раз на ее памяти он курил чуть больше года назад. На похоронах его матери. Теперь он казался гораздо старше своих девятнадцати. — Ты понимаешь. Всегда понимала. Что же случилось теперь? — Вот так просто. Без приветствий или извинений. Будто и не было шести месяцев безмолвия. Впрочем, как всегда. —Просто устала. — Он тушит сигарету. Она перекидывает школьную сумку на левое плечо и спускается по лестнице, не обращая на него внимания. Ей не нужно оборачиваться, чтобы понять, что он следует за ней по пятам. Она уже и не вспомнит, в каком классе у него появилась эта привычка. Они молча обходят здание школы, направляясь в восточное крыло. В дверном проеме, как и раньше, торчат петли – все, что осталось от входной двери и пара накрест прибитых досок. Битое стекло под ногами; изрисованные граффити стены, поросшие разноцветным мхом; витающая в воздухе пыль озаренная, пробивающимися сквозь провалы окон, солнечными лучами; мебель оставленная людьми на сомнительную милость ветра и непогоды – все это имело свое неповторимое очарование. Именно это заставляло их приходить сюда раз за разом вновь и вновь в самые тяжелые моменты, когда требовалось поставить остальной, суматошный мир на паузу и просто подумать. Она стремительным шагом взлетает по каменной лестнице на третий этаж. Он плетется следом, пиная попавшийся под ноги строительный мусор. Там, длинный разветвляющийся коридор, но они идут прямо – до конца, в их любимый кабинет. Она пинком открывает дверь и, не заботясь о сохранности, скидывает сумку на пол, с разбега запрыгивает на низкий подоконник, едва удерживаясь на ногах. Ей не улыбается упасть вниз (хотя третий этаж навряд ли смертельно, но в лучшем случаи очень неприятно), но ей нравится открывающийся с этого положения вид. — Как странно. Здесь так многое изменилось. — Вот это вряд ли. Максимум добавилось пыли. — Нет, изменилось не место, а ты. — В ее голосе звучит легкая грусть. Кто бы знал, что свобода приносит грусть. — Посмотри на меня, моя Леди. Посмотри, что ты сделала со мной. — В его голосе боль, мольба и отчаянье. А в глазах… А в глазах бездна пустоты. Девушка не в силах на это смотреть. Она забрала то, что он ценил больше всего. Его душу. — Я сожалею. — Ее слова искренни. Да, она действительно сожалела, но исправить уже было ничего нельзя, да и сил, и желания не наблюдалось. Только и оставалось либо сожалеть, либо злиться. Она забрала его душу, а он ее жизнь. Неравноценный обмен. И не понять теперь, кому хуже. — Вместе с тобой погибает мой разум. — Он знает, что она не любит проявление слабости, но больше не может молчать. К нему снова приходят бесы в ожидании смерти. Их визиты становятся чаще. — Бывает. — Кивает она, пожимая хрупкими плечами. В этом есть и его вина, он первым предал ее. — А я и забыл, как ты бываешь, жестока, моя Леди. — «Моя Леди» детская забава, теперь эти слова отзываются в сердце лишь болезненной грустью по ушедшим годам. — Из-за тебя моя кровь – яд. Ты и представить не можешь ощущение вскипающей в венах агонии. Мое тело на грани распада. Думаю, я могу позволить себе каплю жестокости. — Он всматривается в ее фигуру, запоминая каждую черту, подмечая каждый жест. В то время как она на него даже не смотрит. Ей не хочется вспоминать его таким. Жалким и сломанным. Нет. Она запомнит его таким, каким он был два года назад. Ярким. Дерзким. Самоуверенным. Язвительным. Плевавшим на правила. Безгранично преданным другом. Лучшим другом. Почти что братом. — Прости меня… Я нечаянно… Я не хотел… Если бы я только знал, что все так обернется… Прости. — Что ей эти слова-пустышки? Она слышала их сотню раз за последний год. В действительности и сил на злость давно уже не было. В конце концов, он подарил ей свободу. Что ей стоит подарить ему прощение? Ведь он был с ней рядом много лет, пусть теперь их пути разошлись. Что ей стоит подарить ему прощение? Когда знает, что он сам не простит себя. — Я прощаю тебя. Освобождаю от вины. — Слова легко слетают с ее уст. Их дружба себя исчерпала, но зла они друг другу не желали. Просто иногда так бывает. Нелепое стечение обстоятельств и ни в чем неповинная жертва. Возможно, через пару месяцев, когда она умрет, ему станет лучше. После ее похорон его перестанут посещать, заставляющие возвращаться в этот город, приступы самобичевания и вины «бесы», как он их называет. И он уедет, далеко, навсегда. Она уверенна, после ее смерти он снова вспомнит значение слова «жить». Не сразу, конечно. Со временем. И душа к нему вернется. Она ее не разбивала, как думает он. Нет, даже теперь у нее не хватит на это жестокости. Со временем все наладится. Он заново научится смеяться, любить, станет счастливым. И друзей у него будет куча. Может даже он назовет их лучшими. Но сейчас она не хотела думать о нем или, упасите черти, утешать (этого у нее никогда не получалось). У нее осталось пара месяцев, которые она проживет лишь для себя. Через пару дней она получит аттестат об успешном окончании школы. В честь этого отец подарит ей навороченный мотоцикл, ради которого она и сдавала на права, пару месяцев назад. Еще она хочет сделать что-нибудь рисковое – вроде прыжка с парашютом и неправильное – татушку или пирсинг. А после она потратит месяц и все собранные на подработке деньги на путешествие по самым интересным местам мира. Ее мать думает, что это отличная возможность попрактиковать английский. Она еще не знает, что позже он ей не пригодится. Ни она, ни отец так и не смогли сообщить об этом матери. Но на это время еще найдется, когда она вернется провести время с родными и друзьями, посетить любимые места детства и попрощаться. — Спасибо. Ты подарил мне свободу. — Она, наконец, оборачивается и долго смотрит в его глаза, а после уходит не оборачиваясь. Теперь она свободна от долга, переживаний, чувств, обязательств, а главное — от столь желанной жизни.