Обречённый

      Женский крик разорвал тишину Белого Клыка, погружённого в сумерки уходящего дня. В небольшом двухэтажном доме повитухи рожала женщина, с каждой новой учащающейся схваткой раздирая собственную глотку. Конец мучениям положил крик новорожденного.       Повитуха, женщина с манерами далёкими от совершенства, замотала ребёнка в пелёнку и быстро вынесла в соседнюю комнату. Она положила кулёк на стол и рванула обратно к роженице. Когда женщина повернулась и на мгновенье встретилась взглядом с отцом и дедом малыша, на лице её застыло выражение ужаса и отвращения.       Мужчины бросились к младенцу и, нависнув над столом, посмотрели на детище:       — Какой ужас! — воскликнул тот, что помоложе. Чьи жёлтые волосы коротким вихрем окружали большую голову. Его лицо с одной стороны покрывал чудовищный, криво зарубцевавшийся ожог, а вместо живого глаза в глазнице блестел металлический шарик.       — Что это? Что с этим делать? Как? Почему?       — Проклятие рода Дей, — пробормотал старший мужчина.       Его волосы, уже не такие ярко-жёлтые, как у молодого, стали почти белыми из-за седины. Одной рукой он держал пелёнку, а вторая, в длинном мешковатом рукаве, была засунута в карман.       — Нужно отдать его Им.       — Кому? Что мы скажем ей? — психовал и едва не срывался на визг молодой.       — Скажем, родился мёртвым, — констатировал старый мужчина.       Молодой воспротивился, но его осекли       — Иного выхода нет, Рендейл.       — Я не стану врать супруге!       — Угомонись! — прикрикнул на Рендейла отец. — Они всё равно заберут это отродье. Иди в гильдию кукловодов, найти мастера и скажи, что ты из рода Дей. Там всё поймут.       Рендейл кивал, пока отец говорил. Он ещё раз заглянул в комнату жены, а затем посмотрел на чудовище, что она породила на свет. Кивнув, мужчина сорвался с места и выбежал из комнаты.       Все в городе знали мрачное, готическое здание гильдии кукловодов. Единственное, где вместо колонн крышу поддерживали статуи, выполненные так искусно, что казалось, сейчас оживут. В тусклом свете редких фонарей, наполовину погружённые во мрак, эти фигуры приобретали ещё более угрожающий вид.       Сглотнув ком страха и встряхнув головой, прогоняя наваждение, Рендейл открыл скрипучую створку огромных двойных дверей и вошёл в залитый тьмой зал. Шаги мужчины отдавались гулким эхом по мрачному помещению. Рендейл углубился в переходы здания, распахнул другие двери и очутился в очередном зале, таком же пустом и погружённом во мрак.       — Эй, — крикнул мужчина, голос его предательски дрогнул, выдавая страх.       Рендейл услышал тихое цоканье, словно множество тоненьких каблучков быстро перебирают по полу, выстланному полированной плиткой. Цок-цок-цок, быстро и громче. Звук приближался. Мужчина повернулся, но его окружала лишь непроглядная тьма. Холодный липкий пот выступил на спине, между лопаток.       — Кто здесь? — не в силах придать голосу мужественности, трусливо прошептал блондин.       Цокот стих. Оставив человека один на один со своим страхом.       Рендейл тихо, аккуратно ступая, стараясь производить как можно меньше шума, направился вглубь зала, но упёрся в стену. По стеночке он двинулся дальше. Вдоль стен стояли восковые фигуры мужчин, женщин и детей, их белые мёртвые лица светились белыми пятнами в царившем мраке.       Все они выглядели словно живые: девушка с цветами в кружевном платье и парике длинных чёрных волос, заплетённых в косу; молодой красивый парень в рабочей одежде строителя вскинул руку в приветственном жесте; старуха в платке торгует спичками. Люди будто застыли в момент своей повседневной жизни. На некоторых подиумах стояли целые семьи: похожие лицом люди с детьми, на других — словно разыгрывали сценки. Двое молодых людей, подняв руки, демонстрировали что-то и объясняли свою задумку третьему, более взрослому.       Фигуры сменялись безликими заготовками, особенно сильно светившимися белым пятном лысой головы. Сценок из жизни Белого Клыка и семей с детьми становилось всё больше. Рендейл мог бы поклясться, что некоторые лица он видел живыми, намедни, на улицах города. Они смотрели на него и едва не моргали.       Мужчина притормозил напротив белокурой девушки, так напоминающей его собственную умершую несколько лет назад мать в её юные годы. Она смотрела на блондина и протягивала к нему руки, точно желая обнять. Не отрывая взгляда от фигуры девушки, Рендейл сделал шаг дальше и почти отвернулся, когда краем глаза заметил, что другая фигура перевела на него взгляд. Мурашки прошли от поясницы до кончиков волос на голове, вздымая их дыбом. Мужчина сделал шаг назад, но там, где, как ему казалось, стояла фигура какого-то ребёнка, не было ничего.       Сбросив наваждение и в мыслях прокляв свою трусость, Рендейл вновь попытал удачу с призывом:       — Я ищу мастера. Я из рода Дей. Пожалуйста, — взмолился мужчина, — ответьте. Ответом ему стал цокот, стремительно приближающийся. Рендейл завертелся, всматриваясь во тьму, где лишь тускло виднелись белые лица застывших людей. Стоило всмотреться, и лица пропадали вовсе, растворяясь во мраке, улавливаемые лишь краем глаза. Цокот доносился уже совсем близко. Уже должен был показаться во тьме силуэт, производящий странный шум. И Рендейл всматривался, напрягая единственный живой глаз, а про себя молился всем богам и духам стихий, чтобы не видеть тварь, которая издаёт этот цокот.       Звук стих в метре от мужчины, и тот повернулся, пытаясь во тьме увидеть хоть что-то. Но тут маленькая холодная ручка коснулась его пальцев.       Потеряв дар речи от ужаса, сковавшего горло, Рендейл выхватил свою руку и отскочил. Рядом с ним стоял красновласый мальчик на вид лет шести-семи, он смотрел на мужчину умными, нет, умудрёнными глазами, видевшими не одну сотню лет. Вокруг его огромных глаз кожа была вымазана золой, из-за чего белки, тонувшие во мраке, словно светились.       Рендейл вспомнил легенду о маленьком красновласом мальчике, что убил всех своих родных, превратив в восковые фигуры и кукол, о том самом мальчике, что погрузившись в работу над очередной марионеткой, не заметил, как его подвал замуровали строители. О том мальчике, что орал и стенал, будучи погребённым в собственной мастерской, но рабочие так и не поняли, откуда доносятся крики, и продолжили строительство. А случилось это двести лет назад. И сейчас перед Рендейлом стоял тот самый красновласый монстр, после встречи с которым люди становились сами не свои, меняясь навсегда.       Молчание затягивалось, мальчик, точнее это бледное с чёрными кругами вокруг глаз, ледяное, словно мертвец, чудовище, не желал начинать разговор. Умеет ли он говорить? Или издаёт звуки скрипящего дерева шестерёнок. Рендейл собрался с силами и заговорил, изо всех стараясь, чтобы голос звучал хоть немного уверенно:       — Я из рода Дей. У меня родился сын и у него… — мужчина запнулся. — Мне нужен мастер.       — Проводи меня к своему дому, — попросил красновласый мальчик и протянул свою маленькую холодную ручонку.       Мужчина мог поклясться, что слышал скрип шестерёнок.       Рендейл, отстранился от руки и хотел развернуться и пойти, не прикасаясь к монстру из городской легенды, но мозг его словно отключился, пальцы сжались на мертвецки холодной ручке, а ноги сами повели его к выходу из проклятой гильдии.       Стоило им выйти за двери, как наваждение спало, но мужчина уже не мог бросить руку ребёнка. Он пытался выскользнуть, будто случайно, из маленькой ладошки, но монстр держал крепко, точно прирос.       Приблизившись к дому повитухи, Рендейл стал ощущать, как его собственная рука мертвеет и наливается холодом.       Внутри ничего не изменилось с момента ухода мужчины, как будто он отсутствовал не больше пяти минут. Отец по-прежнему держал пелёнку того маленького кричащего на пеленальном столике чудовища, прикрывая его лицо. Повитуха обтирала женщину, бегала и суетилась с тазиками и тряпками, но уже спокойнее, нежели когда принимала роды.       Дверь скрипнула, и в дом вошёл ведомый за руку Рендейлом красновласый мальчик. Он выпустил мертвеющие пальцы блондина и медленно направился к столу.       — Родился мальчик с проклятием рода Дей, — объяснил отец, его голос не дрожал, он вовсе не боялся красновласого демона.       — Хорошо, — посмотрел на младенца мальчик.       — Вы забрали у меня дядю, а теперь забираете внука, — в сердцах произнёс мужчина. — Будьте же сами прокляты!       — Я никого не забираю, — отвечал демон. — Ребёнку нужна мать и семья.       Хотя выглядел он как семилетний, мальчуган говорил точно взрослый, рассудительный человек.       — Нет! — вскричал старый мужчина. — Никогда это отродье не станет мне внуком, не станет частью рода Дей. Забирайте его и прячьте где хотите!       — Я не стану скрывать от него, кто его семья. Вы должны растить его и обучать, — всё также спокойно отвечал мальчик.       — Нет! Эта тварь никогда не станет подрывником! Найдите кормилицу, но заберите это! Нам хватает проклятия производить на свет чудовище, но растить его вы будете сами! — тыкал пальцем в воздух рядом с красновласым демоном старый мужчина.       Мальчик аккуратно запеленал младенца, развернулся и направился к матери. Повитуха, завидев его, выпучила глаза, а затем осела, потеряв сознание.       Красновласый демон склонился к роженице, протянул ей малыша и коротко сказал:       — Дай ему имя.       — Хлоди! — бросился к супруге Рендейл, но на пороге застыл. Словно муха, угодившая в сеть паука, он запутался в невидимых глазу нитях, таких прочных и крепких, что разорвать их мужчина был не в силах.       Хлоди взглянула на младенца и обессилено заплакала. Она, невзирая на отвращение, поцеловала новорожденного в лобик и произнесла:       — Джедейдая. Я нарекаю тебя Джедейдая из рода Дей.       Мальчик кивнул, забрал младенца и вышел с ним за дверь, минуя застрявшего в невидимой паутине Рендейла. Когда дверь захлопнулась за красновласым демоном, блондин упал, нити, державшие его, испарились, точно не было.