И миллионы девушек мечтают о такой должности

Вопрос, который задала Эмили был очень личным для Энди. Она набрала в грудь побольше воздуха, чтобы за один присест выпалить всю свою историю отношений с Алексом и не прерываться на дыхание. Она хотела рассказать все с самого начала. О том, что Алекс был отличным парнем. То есть, почему был? Есть, есть и сейчас. Алекс превратился в личную секретаршу Энди. Он привозил ей кофе и еду так же, как она Миранде. Он планировал их выходные так же, как она планировала выходные Миранды. Алекс передавал Энди все новости из "внешнего мира". Алекс контролировал Лили, которая в последнее время начала все больше пить и все чаще попадать в различные авантюры. Она и раньше попадала в них достаточно часто. Но раньше они заканчивались хотя бы забавно. Лили могла идти по тротуару, не заметить дерево с расстояния тридцати сантиметров, с силой удариться в него головой, попасть в больницу, подтвердить отсутствие сотрясения, вызвать такси до дома и утром поднять Энди восторженным криком: "Ого! Откуда взялась эта огромная шишка на моем лбу? Черт, еще и в самом центре!" Теперь Алекс сообщал о беспорядочных половых связях Лили и приводах в полицейский участок. Сам Алекс работал в школе, в Гарлеме, в трущобах. Его одиннадцатилетние ученики приносили в школу вместо игрушек заточки и пистолеты. Алекс за полгода работы в школе уже успел впервые в жизни стать свидетелем поножовщины. То есть, он впервые видел поножовщину одиннадцатилетних детей. Так будет точнее. Да, Алекс отлично справлялся со своей ролью наставника. Ему было тяжело, но он выкладывался по полной, чтобы хоть чему-то обучить гарлемских сорванцов. Он устраивал внеклассные занятия и кружки, проводил в школе по двенадцать часов: с восьми утра, до восьми вечера. Он выбирал самых трудных учеников и работал именно с ними. Да, в этом был весь Алекс. Он намеренно выбрал самую сложную школу в трущобах, чтобы чувствовать настоящие плоды своего труда, чтобы по-настоящему приносить пользу обществу. Вечером Алекса ждал не менее опасный путь через Гарлем домой. Однако, он не боялся всех этих трудностей. После работы он успевал звонить Лили и интересоваться, как у нее дела, пытался дозвониться Энди, привозил еду Энди и Лили. Некоторое время ждал Энди, но, не дождавшись, уезжал. И так каждый день: он выматывался на работе и все равно, перед тем как попасть домой, ехал сначала к девушкам. Черт возьми, в этом и была проблема такого распрекрасного Алекса. По мнению Энди, он все время тыкал ее носом в ее промахи. Своими неоцененными героическими приездами он как бы заявлял: ты только посмотри на меня, такого молодца, я-то тоже весь день пашу и устаю, но у меня-то остается время на тебя и даже на твою подругу, у меня-то остаются силы приехать к вам. Андреа очень гордилась тем, что делал Алекс. Она одобряла его выбор "трудной" школы и его жизненные принципы. Но когда Андреа покупала утром кофе бомжам, живущим под Элиас-Кларк Билдинг она занималась ровно тем же, чем и Алекс: пыталась помочь нуждающимся. Центр Нью-Йорка, в отличие от представлений Алекса, которые никак нельзя было выбить из его головы, не был раем богачей, наоборот, он магнитом притягивал всякий сброд. Поэтому Энди считала, что тоже была знакома с нищетой и городскими проблемами и тоже принимала участие в судьбе бедных людей. У нее тоже разрывалось сердце при виде царящей кругом несправедливости: Миранда могла запросто выкинуть тарелку бекона, одну, две, три, если ей не нравился вид салата сбоку, помидора слева или бекон был уже остывшим, в то время как за пределами здания жили люди, которые бекон в последний раз ели лет десять назад, в детстве, а может быть вообще никогда в жизни. Но Алексу сложно было сказать, что нищета, как бы иронично это не звучало, и в Африке нищета. Она не делится на районы города или границы стран. Она просто есть, везде. И поэтому Алекс не может быть уникальным борцом с нищетой и несправедливостью. Каждый, кто видит несправедливость вокруг себя и пытается покончить с ней, может считаться борцом, а не только этот ваш справедливейший Алекс на свете. Да, Алекс на самом деле выручал Энди, когда внезапно вечером привозил пакет с едой, но Энди делала то же самое для Миранды и, если Алекс пытался скрасить день любимого человека, Энди приходилось тратить энергию на человека, которого она терпеть не могла. Она прекрасно это понимала и ей хотелось выть от этого. Да она бы лучше двадцать раз сходила за беконом для Алекса хоть в пять, хоть в шесть утра. И пусть бы он двадцать раз выкидывал этот бекон по надуманным причинам, ей бы все равно было гораздо приятнее принести бекон в двадцать первый раз в шесть утра Алексу, чем второй раз - Миранде. Алекс не понимал того, что Энди все прекрасно видит и понимает, что она каждый день до скрежета стискивает зубы, чтобы переступить через себя и услужить Миранде. Ее молитва на каждый день звучала так: "всего годик, всего годик, всего годик". Когда эта молитва не спасала, а, даже наоборот, пугала, Энди меняла ее на "все двери будут открыты, все двери будут открыты, все двери будут открыты". Эта молитва всегда ее выручала и она находился в себе силы снова кинуться в бой ради своей карьеры, ради Алекса, Лили и родителей. Не только во имя своего обеспеченного будущего она жертвовала каждым из трехсот шестидесяти пяти дней, но и ради будущего своей семьи, друзей и Алекса. Ей казалось, что все вокруг понимают, как она борется, как тяжело ей дается борьба и ради чего все это делается. А главное - год - это же не дальнее, полное опасностей плавание аргонавтов за Золотым Руном. Это. Всего. Навсего. Год. В безопасном центре Нью-Йорка. Ни Алекс, ни родители не должны были, казалось бы за нее беспокоиться. Она в безопасном месте. Сражается за общее будущее. Но чем больше она сражалась, тем больше встречала непонимание. Родители превратили Миранду в коменданта концлагеря, который получил секретный приказ прямиком из рук выжившего Гитлера - непременно к концу года заморить ассистентку Андреа Сакс голодом до смерти. Если ассистентка Андреа Сакс не пожелает почить с миром, требуется испортить ей желудок и здоровье так, чтобы, цитата родителей Энди: "это непременно сказалось на репродуктивной системе и наших внуках". Энди же понимала, что отлично питается, тем более в сравнении с другими девушками и никаких секретных приказов относительно Энди у Миранды нет. Алекс пытался внушить Энди, что ей пора все бросить, потому что она не справлялась со своими обязанностями девушки, подруги, голодом в Африке и колонизацией Марса. Но больше всех в этой ситуации поражала Лили. Энди поняла, что всю жизнь тащила подругу за лямку и стоило ей чуть-чуть ослабить контроль, как подруга словно сорвалась с катушек. Неужели взрослый человек, аспирант, не в состоянии держать себя в руках, не пить, не спать с кем попало и понять, в конце концов, что у подруги сложная работа, всего на год, но которая определит весь дальнейший ход ее карьеры? Если Лили так не нравилась эта русская литература, университет, аспирантура, она должна была найти сама в себе силы, бросить все это и начать чего-то добиваться в жизни. Но вместо этого Лили начинала искать ответ на дне бутылки! И дело не в работе у Миранды, Энди на любой другой работе не будет обязана вечно вытаскивать Лили из канавы, потому что они взрослеют и скоро у каждого начнется своя семейная жизнь. Однажды Энди и Лили придется распрощаться друг с другом, перестать снимать одну квартиру и Андреа не сможет приехать за Лили в полицейский участок, например, с грудным ребенком, тем более среди ночи. Но ни Лили, ни Алекс решительно этого не понимали. Не понимали, что Миранда - это лишь начало, это лишь первая преграда между жизнями двух подруг. Затем между ними встанут, мужья, дети, кредиты, бытовые проблемы. Но сейчас, все, казалось бы ослепшие люди, окружавшие Энди винили ее за то, что она уделяет так много времени Миранде и так мало - спивающейся подруге. Алекс манипулировал их дружбой с Лили. Энди с трудом выдержала взгляд Алекса, когда он привез Лили из полицейского участка к девушкам домой. Взгляд Алекса так и кричал: "посмотри, какая ты плохая подруга, ты не смогла забрать ее из участка, ты весь вечер работала в Элиас-Кларк, а я ездил за твоей лучшей подругой, пока ты там пахала на эту Миранду". И это при том, что пьяная Лили подняла всех по тревоге в три часа ночи, зная, что Энди уже полгода спит не более четырех часов? Это Лили все должны жалеть? Это Энди виновата, что ее подруга спивается? Почему за все, от бекона в тарелке Миранды, до алкоголизации населения Нью-Йорка теперь должна отвечать одна Энди? Только жуткая усталость и желание спать не позволило Энди высказать все Алексу в лицо. Впрочем, эта причина уже полгода не позволяла ничего высказать Алексу в лицо. Может это и к лучшему. Но еще сильнее Энди добил взгляд Лили, когда они увиделись следующим вечером. Этот снисходительный взгляд говорил что-то вроде: "Да ладно Энди, забей, мы с Алексом выкрутились из этой заварушки. Не стоит тебе марать свои белые ручки о такое ничтожество, как твоя лучшая подруга". Лучшая подруга, которая добровольно решила спиться, опуститься на самое дно общества и потащить туда за собой друзей, которые из кожи вон лезут, ради устройства своей карьеры. От этого взгляда Энди готова была взорваться, но вид приготовленной кровати настроил ее совсем на другой лад. И может быть именно из-за всего этого Энди не позвонила Алексу. Может, она мельком заметила, что на часах 3.30, может она прекрасно помнила о звонке весь день. Может, она не позвонила именно потому что чувствовала, что весь гнев готов вырваться наружу и она бы все высказала в этот раз. Но она понимала, что ее тираду раз двадцать прервала бы Миранда своими звонками и ей все равно не удалось бы высказаться. Энди была совсем опустошена и не могла выслушивать очередные обвинения и намеки Алекса, она больше не могла слушать комментарии о своем некомпетентном исполнении роли девушки и подруги. Может по этим всем причинам она ему и не позвонила. Вспомнив о Миранде, Энди поняла что и сейчас ей не удастся, с какой бы скоростью она не говорила, высказать все наболевшее Эмили. Она медленно выдохнула, ее плечи опустились и вместо того, чтобы произнести все вышеизложенное, Энди произнесла короткую фразу, которая звучала как приговор, не подлежащий обжалованию: - У нас с Алексом все очень, очень хреново. Эмили внезапно стало не по себе от этого ответа. Она надеялась, что Энди выдаст что-то абсолютно противоположное и Эмили удастся на месте затушить еще не разгоревшееся дьявольское пламя. Но ответ Энди лишь подбросил дрова в огонь. Эмили решила, что об этом новом чувстве стоит крепко подумать перед сном, потому что сейчас тишину офиса разрывал очередной звонок. Конечно же от Миранды.