Мать-герой

      — Сириус!       Гарри врезался в него с разбегу, и Сириус, улыбаясь, поднял его на руки, подкинул над головой, а после поймал и поставил обратно. Ребенок весело рассмеялся и умчался, как только его ноги коснулись земли, выкрикивая Ремуса. Ритуал приветствия можно было считать соблюденным. Лили успела только калитку за собой прикрыть.       Каждый раз, когда они приходили в гости, Гарри устраивал в доме сущий бедлам. Ремус и Лили пытались призвать его к порядку, но их речи совершенно теряли воспитательную силу, стоило Гарри знакомым движением растрепать волосы, поправить очки или улыбнуться. Сходство с Джеймсом было прямо-таки пугающим. И совершенно обезоруживало.       Сириус же и не пытался призвать крестника к порядку, с энтузиазмом поддерживая его безобразия, поэтому небольшой дом, а так же часть леса вокруг на пару дней наполнялись криками, смехом и лаем. Не зная, что детей тут всего один с половиной, можно было бы подумать, что раз в две недели к Люпинам приезжает хорошо укомплектованный детский сад.       Впрочем, ни Лили, ни Ремус не жаловались. В эти дни они получали почти полную свободу. Женщина — от своего утомительного и любознательного ребенка. Мужчина — от своего неутомимого и непредсказуемого мужа. Эти двое прекрасно замыкались друг на друге и существовали в автономном режиме, неся хаос на своем пути.       Эти выходные от предыдущих отличались только тем, что когда Гарри, перемазанный вареньем, уснул за ужином прямо на коленях у Сириуса, тот не сразу отдал его матери, а некоторое время смотрел на крестника со странной задумчивостью. Ремус мыл посуду после ужина, Лили допивала чай.       — Я понимаю, поверить трудно, но ведь дома у нас каждая ложка — с боем! Есть не хочет вообще ничего! То не хочу, это не буду. А у вас сметает всё, что дают, — качала она головой, смотря на сына. — И ведь я готовлю не хуже!       — Просто тут он бегает больше, — усмехнулся Сириус. — Мы сегодня белок ловили, искали чупакабру, тренировались в фигурах высшего пилотажа, повторяли основы Трансфигурации и таблицу умножения. А еще купались, загорали, так что даже я устал.       — Сириус, тут что, водится чупакабра?       — Да нет, конечно. Но как это может помешать ее искать?       — Действительно, — Ремус хмыкнул и поцеловал мужа в макушку. — Вы окончательно срослись в одно целое? — он кивнул на прижавшегося к мужу мальчика, и тот, улыбаясь, отдал его матери.       — Хотите — оставайтесь на ночь, — предложил Сириус. — Утром могу проводить домой. А то мне в Аврорат, а Ремусу в редакцию.       — Нет, Гарри с утра еще более невыносимый, чем его отец, если разбудить его рано. Так что лучше мы сейчас пойдем.       Они тепло попрощались, и Сириус обнял Ремуса, ловя легкую грусть в его глазах. Он знал, что супруг любит детей. Они даже обсуждали вопрос о приемных детях, но толком ни к чему не пришли. Усыновить ребенка двоим мужчинам, один из которых оборотень, было почти невозможно. Да и Сириусу смутно не нравился процесс усыновления. Как собаку выбираешь.       — Ты был бы прекрасным отцом, — они вместе заканчивали уборку дома, и Ремус с улыбкой выслушал более подробный отчет об их приключениях с Гарри.       Сириус только усмехнулся.       — Ага. Отец на два дня в две недели. Меня не хватит на долгую возню, смену подгузников и прочее воспитание. Не, — он покачал головой. — Я слишком безответственный.       Ремус поцеловал его, не начиная бессмысленный спор. Но Сириус не мог не думать о его словах.       Еще года четыре назад он с уверенностью считал, что у двоих любящих друг друга мужчин не может быть детей — это дар богов. Он сам только-только упрочнял свое положение в Аврорате, учась оперировать гораздо меньшим объемом сил. Уход из Рода не прошел бесследно, и Сириус с удивлением осознал, насколько поддержка Рода была серьезна. На то, чтобы научится обходиться без этих сил, ушло огромное количество времени и энергии. Ремус тогда писал свой учебник по Травологии, договаривался с издательствами, с его работой вообще было сложнее. И дети… дети были, скорее, каким-то мешающим фактором. Лили приходила к ним в гости, Сириус сюсюкался с пищащим свертком или катал на плечах примерно полчаса еще плохо разговаривающего малыша, а провожая ее, с облегчением думал о том, что у них нет этих проблем.       Сегодня, провожая уже шестилетнего крестника, сонно цепляющегося за руку матери, он думал с некоторой тоской, что ему, пожалуй, хотелось бы, чтобы по их саду бегал похожий на Ремуса мальчишка.       Очень, очень хотелось бы.

***

        — Ты можешь мне сказать, что именно ты ищешь, в конце-то концов? — в голосе Регулуса отчетливо слышалось раздражение.       Сириус приходил к ним уже в третий раз. Вежливо предупреждая о визите и никому особо не мешая, он появлялся на пороге в какой-нибудь случайный будний день, здоровался с братом, дурашливо кокетничал с его женой и скрывался в родовой библиотеке.       Выходил он оттуда через несколько часов, довольно мрачный и явно не нашедший то, что искал. Снова говорил какие-то глупости хозяевам дома и пропадал до следующего визита. В библиотеке оставались исчерканные бумаги с неясными Регулусу записями и древние фолианты, перепутанные местами. То с какими-то древними чарами, то, внезапно, касающееся зелий. В записях брата, тех, которые он забывал выкинуть или забрать с собой, понять что-либо было невозможно. Почерк у Сириуса и так был не слишком понятным, а уж когда тот сокращениями записывал обрывки собственных мыслей…       — Нет, это сюрприз.       — Кому сюрприз?       — Всем сюрприз.       Сириус и сам не знал, что конкретно он ищет. Он искал способ. Или хотя бы намек на способ исполнения своего желания. Что-то не связанное с суррогатным материнством или усыновлением. Но пока не представлял даже область магии, которая могла ему помочь. Все нормальные люди, как-либо обделенные природой, не будучи в состоянии завести детей, заключали триумвират с той, кто может. В истории Рода были описаны случаи триумвирата ради наследников, но это его не устраивало. Он бы, наверное, быстро сдался, смирившись с тем, что это невозможно, но знал, что и любимый тоже хочет детей. Ремус даже снова поднимал тему усыновления. И Сириус продолжал искать практически вслепую.

***

      — Ты расскажешь мне, над чем ты так упорно работаешь? Врать мужу Сириус, конечно, не стал и честно предупредил его, что несколько раз в неделю будет задерживаться после работы, чтобы найти в библиотеке брата «кое-что для своего исследования». Занятый своей работой Ремус поначалу просто кивал, прося только предупреждать о задержках, чтобы не греть ужин лишний раз. Он мужу верил и знал, что Сириус сам всё расскажет, а если исследование его сильно увлекло — то и не один раз.       Но время шло, а муж молчал, отлучаясь так же часто, но не принося вестей.       — Давай так. Если у меня получится — я похвастаюсь. А если нет — то можно считать, что и не было этого, ладно?       — Как скажешь, — Ремус только улыбнулся, целуя Сириуса в макушку. Кто бы мог подумать, что какое-то исследование будет так важно для его самооценки.

***

      — Ну… Не-е-е-ет…       Сириус сидел над книгой и снова перечитывал ветхие страницы. Лето почти закончилось. Лили на этих выходных не приехала — Гарри ухитрился подхватить первую осеннюю простуду, и Сириус снова отправился в библиотеку — все равно Рем был «уж-ж-жасно занят, Сириус!» в оранжерее. И в этот раз ему неожиданно повезло. Если это можно было так назвать.       — Ну нет. Не-ет! Блин, я ебнусь! Я точно е-ба-нусь. Однако книгу, предлагающую столь экстравагантное решение проблемы, он с разрешения брата все-таки прихватил с собой. Ему нужно было подумать. Хорошенько подумать еще раз.       Вечером, уже лежа в постели с любимым и переводя дыхание, Сириус вдруг спросил:       — Рем, скажи мне честно. Ты хотел бы ребенка? Ну, если без всех тех причин, почему нам это сложно устроить, хотел бы?       Ремус некоторое время молчал, обнимая его и дыша куда-то в шею. Очень возбуждающе, надо сказать. Потом приподнялся на локте, заглядывая в глаза.       — Почему ты спрашиваешь?       — Просто, мне хочется знать.       Тот задумался, но ненадолго.       — Да. Да, я хотел бы, чтобы у нас были дети. В чем-то похожие на тебя, и в чем-то — на меня. Что бы ты там не говорил, из тебя получился бы хороший отец. Ты что-то задумал, да?       — Ага. Стать женщиной и родить тебе наследника! — Сириус коротко рассмеялся и перевернулся, прижимая мужа к кровати и целуя. — Может, порепетируем?       «Да, мы не можем иметь детей. Но видит Бог, мы стараемся!»

***

      Решался Сириус еще две недели. Хотя, наверное, это не совсем правильно — решил он все тогда, когда Ремус ответил: «Да, хотел бы». Но с началом осени в Аврорате внезапно прибавилось работы, Лили просила помощи, чтобы совместить уход за болеющим Гарри и работой в Хогвартсе, а еще зарядили дожди, намечалось полнолуние и… Ну, в общем, всё сошлось.       Так что у Сириуса были еще две недели на «раскачку». И за эти две недели он успел «раскачаться» так, что когда Гарри выздоровел, полнолуние удачно завершилось, а Кроули внезапно дала ему отпуск, чуть ли не первый за эти годы, вместо того, чтобы мчаться к Ремусу и уговаривать его на какой-нибудь курорт, Сириус пришел домой, забрал припрятанную книгу и, пообещав скоро вернуться, ломанулся в Италию через камин. К «отравителям нашим любимым».       — Ты рехнулся, Блэк. Слышишь?       Северус внимательно перечитал рецепт и посмотрел на сидящего перед ним… кретина. Кретин демонстративно смотрел в сторону, на фамилию «Блэк» он уже пять лет не откликался.       — Сириус, — Сибил, как всегда, была мягче супруга. — Это… во-первых, это огромная нагрузка на организм. Даже больше, чем обычно, потому что твой организм сначала придется полностью перестроить. А во-вторых… ты уверен, что хорошо подумал? Ребенок — это очень серьезно.       — Слушай, Сибил. Я все рассчитал. Зелье позволяет сменить пол на нужное количество времени в зависимости от количества одного из ингредиентов, так?       — Не более пяти лет, — вставил Северус, быстро произведя расчеты. И пояснил: — Ты просто отравишься такой дозой. То есть, может, и станешь женщиной навсегда, но уже мертвой женщиной. Безумец.       — Пяти лет и не надо! Хватит и полутора. Должно хватить, — Сириус только вздохнул.  — Не надо так на меня смотреть! Я не сошел с ума. Я всё обдумал.       — А что думает Ремус по этому поводу?       — Ничего он пока не думает. Это сюрприз, — завидев, как скривился Северус, Сириус закатил глаза. — Брось, Нюн. Представь, как я буду страдать эти полтора года. Неужели ты упустишь случай отомстить мне за все мои прегрешения сразу?       — Сириус. Это же не шутка. А если Ремус не…       — Сибил! Я лучше знаю своего мужа. Он никогда меня не попросит о чем-то таком. Более того, узнай он — он начнет меня отговаривать. Но я знаю, что Ремус хочет детей. И я хочу. И, черт возьми, это мое тело, моя психика и моя жизнь! Вы поможете или как?       — Две недели.       — Что?       — На приготовление нужно две недели. У тебя есть время подумать. Обратного пути не будет.       Северус согласился, подумав, что придурок прав. Ему двадцать пять лет. И если он на полном серьезе хочет стать женщиной, чтобы забеременеть — пожалуйста. А для него, как для зельевара, будет отличной практикой сварить забытое зелье такого уровня.       — Книгу оставь мне.       Сириус довольно кивнул. Он знал, что не передумает.       Они с Сибил еще немного поговорили, уже вполне спокойно. В конце-концов, девушка даже согласилась, что это — очень в его духе. Очередная шалость. И обещала поддерживать его все эти «очень сложные полтора года».

***

      Ремус не догадался, Сириус был уверен. Отрабатывая последние недели перед отпуском, он присматривался к мужу, но, как и планировалось, его честный ответ в постели был признан слишком бредовым для правды и сошел за шутку. Рем вел себя, как обычно. На выходных они вдвоем возились с Гарри, давая отдых Лили, которую догнала простуда. И никаких взглядов, ни вопросов. Так что в своем сюрпризе он был уверен. И потому жутко нервничал, снова навещая Принцев. Как еще Рем среагирует на его новый облик?       — Не передумал? — Северус обошелся без долгих приветствий. Он ждал его прямо в гостиной, а на столе стояла глубокая чаша с варевом неопределенного цвета.       — Нет, — Сириус, хоть и выглядел взволнованным, решимости не растерял.       — Процесс, скорее всего, будет довольно болезненным.       — Ох, Принц, брось. Я и не такое терпел. Давай сюда свою отраву, — Сириус взял чашу и принюхался. — Пахнет вроде неплохо.       Он быстро выпил зелье, не позволяя себе задуматься надолго, в несколько больших глотков и поставил чашу обратно на стол. Было даже не особенно противно.       — Я… я пока ничего не чувствую.       — Ты и не должен. Зелье должно сначала усвоиться, — Северус наблюдал за ним с легким беспокойством. — Перестройка организма будет идти некоторое время. И, вероятнее всего, тебя скоро склонит в сон, магия таких изменений на бодрствующую голову не происходит. Иди-ка в гостевую спальню и ложись.       — Ладно, — Сириус чувствовал себя немного странно, поэтому предпочел не спорить с профессионалом.       Сибил проводила его до комнаты, не смотря на то, что он и сам помнил, где она. Он лег, сворачиваясь в клубок — низ живота начало неприятно тянуть — и кивнул Сибил.       — Ну, кажется, началось. Ты иди, милая. Я тут сам.       Сириус провалился в беспокойный сон раньше, чем Сибил успела выйти из комнаты. Северус был прав — зелье имело и снотворный эффект. Оно и к лучшему, потому что даже во сне было жарко. Ломило кости и тело. Ныло… внизу все ныло, и если бы Сириус не спал, он бы, наверное, с большим беспокойством прислушивался к происходящим изменениям. Так что сон знатно упрощал магии работу. И сохранял психику.       Когда Сириус проснулся, за окном уже темнело. Чувствовал он себя вспотевшим и голодным. Сириус сел, проводя рукой по волосам, и, глубоко вздохнув, поглядел, наконец, на свое тело.       — Ох… мать моя женщина, — от неожиданности он даже матерно высказаться не смог.       Сириус дотронулся до груди, весьма не маленькой. Провел рукой по животу. Встал и слегка покачнулся. Центр тяжести неуловимо сместился, поэтому пришлось придержаться за кровать, обретая равновесие, так что первые шаги Сириуса были весьма неуклюжими.       Он подошел к зеркалу и выругался еще раз. Потому что из зеркала на него ошарашенно взирала темноволосая и сероглазая незнакомка с хорошей фигурой и в совершенно идиотской одежде. Рубашка была велика в плечах и длинновата, но зато сильно топорщилась на груди, очертания которой вполне явно проступали сквозь ткань. Штаны были велики. Оглянувшись на обувь, Сириус понял, что и та теперь стала великовата его ноге.       — Ну, привыкай, Бродяга. Это теперь ты, — сказала незнакомка, и Сириус подивился новому голосу.       Нет, пищать он не стал. Голос был низкий, но определенно женский. Весьма чувственный. Мелькнула идиотская мысль, что сам себе он, пожалуй, понравился бы. Любил он, конечно, Ремуса, но такие девушки, с пышными формами, низким голосом и красивой талией ему эстетически нравились.       Держась за стену, Сириус спустился в гостиную.       — Ох! — Сибил всплеснула руками. — А ты красива, Сири! — она нервно рассмеялась после этих слов.       — Спасибо, подружка! — Сириус послал ей воздушный поцелуй, отмечая, что и руки у него стали тоньше и немного изящнее. Не свихнуться бы.       Северус подошел к нему, более деловито оглядывая с ног до головы и поводя палочкой, окутывая целой сетью диагностических заклинаний. Сириус немного поежился, переступая с ноги на ногу. Но Принц справился быстро.       — Что ж, поздравляю, Сириус. Ровно на полтора года ты вполне здоровая и способная к деторождению женщина. Догадываюсь, что в больницу ты не пойдешь в таком виде, но все-таки советую во время беременности наблюдаться у проверенного колдомедика.       — Ты сама рациональность, Принц, — огрызнулся Сириус. Он все никак не мог привыкнуть. И, кажется, всё будет несколько сложнее, чем он думал.       Он, или вернее «она» — Сириус не совсем определился как ему уютнее — провел у Принцев еще час. Сибил подобрала ему какую-то одежду, потому, как ходить, в чем тот пришёл, неудобно было катастрофически. Блузка подруги была в обтяжку, длинная юбка путалась в ногах. В туфлях, даже балетках, было непривычно. Но зато Сири более-менее освоился с походкой, найдя, наконец, золотую середину между виляющими бедрами и мужиковатостью.       Отпивая очередной травяной чай, призванный успокоить расшатанные нервы, он вдруг остро ощутил, что хочет домой. Он натворил глупостей, ввязался в авантюру, был растерян и уже не уверен, что поступил правильно. Ему срочно нужен был Ремус. Ремус, его тепло и объятья. Хотя бы просто его голос, не важно, что муж скажет.       Чувства нахлынули неожиданно остро, и Сириус прикрыл лицо руками, смаргивая и пережидая внезапную бурю.       — Сибил. Я, пожалуй, пойду. Только… — он запнулся, не зная, как спросить. Сибил смотрела спокойно, и он знал — она не Северус, зубоскалить не будет. — Что-то я стал слишком эмоциональным.       — Конечно стал. Женщины в принципе эмоциональнее, забыл? У тебя теперь совсем другой гормональный фон, совсем другие реакции. А ты еще не привык держать себя в руках. Это ничего. Что, — она помедлила и улыбнулась, — скучаешь по Ремусу?       — Как ты поняла?       — Поверь, я знаю, как хочется, чтобы рядом был любимый, когда в жизни творится черти что. Иди уже… мать-герой.       Он рассмеялся. Своим новым, каким-то грудным смехом, хоть и всё еще несколько лающим, и, выйдя за границы поместья, трансгрессировал уже к своему дому.       Ремус, конечно, услышал, как он трансгрессировал. Но когда по привычке, открыл мужу дверь, на пороге стояла незнакомка. Странно одетая, весьма привлекательная незнакомка, смотрящая на него нечитаемым взглядом.       — Эм… Мэм? — Ремус не нашел, что сказать, не понимая, как их дом вообще нашёл посторонняя женщина, почему заклинания узнали её, как Сириуса и что ей надо.       А Сириус, стоя на пороге и глядя на растерянное лицо Ремуса боролся с желанием расхохотаться. Да, сюрприз определенно удался.       — Привет. Как прошёл твой день? — спросил он как ни в чем не бывало и чмокнул Ремуса в щеку, как и всегда. Пришлось встать на цыпочки, зато удалось коснуться его грудью.       — Мэм, что вы себе позволяете? — оторопело начал Ремус, когда незнакомка не только поцеловала его, но еще и подвинув крутым бедром в сторонку, по-хозяйски прошла в дом.       — Ты не узнал меня, да? — Сириус понял, что шутка затянулась, и ему стало немного жаль Ремуса. — Прости, наверное, надо было предупредить. Я, вообще-то, твой муж… теперь жена, Лунатик, — он откинул назад волосы красивым движением, подсмотренным у Сибил, и взглянул на Ремуса взволнованно и виновато одновременно. — Я не нравлюсь тебе таким… такой?       — Сириус? — лицо Ремуса вытянулось еще больше. — Ты… Как ты… Ты не шутил тогда, — понял он вдруг.       Тот кивнул, улыбаясь всё так же неуверенно, даже немного виновато. Ремус ошарашенно покачал головой и видимо что-то уловил в его взгляде или позе, потому что в следующую секунду шагнул вперед, обнимая и крепко прижимая мужа к себе. Говоря о том, что Сириус смелый, о том, что он даже не думал, что…       Сириус почти не слышал слов, прижимаясь к любимому, впервые чувствуя себя как-то по-особенному защищенным в кольце его рук. В последний раз он за него так цеплялся еще перед подставной свадьбой с Сибил.       Потом, конечно, они долго сидели на кухне. Точнее, сидел Ремус, а его «жена» бегала вокруг, хватая куски с тарелки, оживленно жестикулируя и рассказывая, как «она дошла до жизни такой».       — Но почему ты не сказал мне? — Ремусу наконец удалось перехватить нервно разбегавшегося Сириуса и усадить себе на колени. В новом теле он стал значительно легче. Тот напрягся отчего-то всем телом, потом расслабился, прижимаясь и ерзая, устраиваясь поудобнее и утыкаясь носом в шею.       — Потому, что я знаю, что бы ты сказал. Что это опасно и непредсказуемо, что ты не вправе меня просить о таком, всё в этом роде. Только это же не жертва, Ремус! Я тоже хочу детей. От тебя. Нашего с тобой общего ребенка. Без всяких там... посторонних женщин. Да, мне странно и непривычно в этом теле, да, я не очень понимаю, как теперь на что реагировать и как себя вести, и, честно говоря, ужасно растерян. Но я не жалею ни секунды. И, хоть меня это смутно пугает, но мне нравится мысль о том, что я выношу нашего общего ребенка.       — И родишь, — голос мужчины был ошарашенным, хотя Сириус вроде бы не сказал ничего принципиально нового. Но все-таки разве можно было ожидать такого?       — Ой, давай как-то постепенно об этом думать, ладно?