Terra

Наутро я проснулся совершенно выспавшимся, бодрым, и вместе с тем истощённым. И дело было не только во вчерашнем заклинании. Прислушавшись к организму, я осознал, что магия постоянно используется для поддержания его в форме. Ну да, в том сне я был далёк от обычного человека, а колоссальное количество магии, что была во мне, всегда участвовало в процессах организма. Я мог не спать и не питаться месяцами на одной только магии, развивать невероятную скорость бега и иметь беспрецедентные физические характеристики. На это уходила просто капля в океане всего магического резерва, и это было очень привычным делом. Здесь же, в реальности, сила привычки тоже пыталась увеличить характеристики организма, но на это уходила огромная часть моего резерва. С трудом, но мне удалось остановить эти процессы. Ещё явно не время. Затем я стал размышлять. Это был явно не просто сон, больше похоже на то, что я побывал в другой реальности. Но почему тогда всё так блекло? Какого хрена мышечная память и привычки из сна заменили мне мои собственные? Попытавшись найти ответы в памяти 170-ти летнего мага, я потерпел неудачу. Может, пока что не всё удается вспомнить, а может даже такой великий маг не был знаком с подобным феноменом. — Мистер Поттер! — мадам Помфри быстрым шагом направлялась ко мне. На её лице был настоящий шок и неверие, — вы очнулись! — Да, мадам Помфри. Что со мной случилось? — искренне поинтересовался я. Может, её объяснение хоть немного прольет свет на всё это? — Вы находились в магической коме неделю. Все диагностические заклинания говорили о том, что вы не очнётесь раньше, чем через несколько лет, — говорила мадам Помфри, параллельно накладывая на меня разные чары и хмурясь, — сейчас у вас магическое истощение, но вы быстро восстанавливаетесь. В остальном, всё более чем в порядке, что довольно странно в вашем случае. Однако, не надейтесь, что выйдете отсюда раньше, чем через неделю, — свирепо метнула взгляд медик. Я спокойно посмотрел на неё в ответ и кивнул, вместо того, чтобы потупить взгляд, как это всегда бывало с этим телом. Поппи снова нахмурилась, будто заметив изменения, и набросила ещё несколько чар, среди которых я опознал те, которые призваны проверить одержимость и целостность души мага. Убедившись, что всё в порядке, она развернулась и ушла к себе в подсобку, приказав принимать зелья, что стояли слева от меня на тумбочке раз в 2 часа моего бодрствования. Неделя прошла в размышлениях и планировании дальнейших действий. Что настораживало — так это то, что ни Рон, ни Гермиона ни разу меня не навестили. Помфри на всё расспросы лишь отводила взгляд, явно что-то зная и не желая меня расстраивать. В последний день пребывания в больничном крыле, мне всё же удалось выпросить, в чём дело. — Вы впали в кому после магического стихийного выброса, мистер Поттер. Эффекты, которыми он сопровождался, скажем, далеки от понятия светлой магии. Выброс напугал весь факультет и травмировал нескольких учеников. Сейчас ваш же факультет, Поттер, боится вас и считает тёмным магом. Без исключений, — тревожно объяснила медик. Сердце пропустило удар, но я быстро пришёл в норму. Конечно, в реальности Уизли и Грейнджер были моими друзьями, но там, во сне, я быстро перестал с ними общаться. Они осуждали мои политические стремления, считая, что я хочу большей славы, и завидовали тому, что Мальчику-Победившему-Волдеморта, что логично, легко давалось завоевание политических позиций. В новом мире им нашлось место, они пользовались всеми благами, что, впрочем, не мешало им высказывать негативное отношение к правителю. Я видел, какими они станут, и понимал, что уже сейчас они воплощают в себе далеко не лучшие человеческие качества. Гермиона в меньшей мере, Рон в большей, но оба они были довольно ограничены рамками, что огорчало. Поблагодарив мадам Помфри, я переоделся в видавшую виды школьную мантию (надо бы навестить Твилфитт и Таттинг на каникулах, не пристало наследнику Поттер и будущему лорду ходить в обносках) и сразу же направился в библиотеку. В помещении было пусто и тихо — экзамены были сданы (сам я, по причине Турнира, был освобождён), и ученики отдыхали в предвкушении возвращения домой на лето. Да что там, даже мадам Пинс не было на месте. Я проследовал к отделу с газетными вырезками. Второй день меня терзали смутные сомнения насчёт одинаковости реального мира и мира из сна. Нужно было проверить несколько фактов, сопоставить даты, и посмотреть, отличаются ли реальности. Потратив час на поиски, я всё же пришёл к выводу, что реальности различаются: Северус во сне был старше на 2 года и звание Мастера зелий получил, соответственно, позднее. Дамблдор из этой реальности стал директором раньше. И, самое существенное: в мире магической Англии уже были прецеденты народных выборов министра, тогда как в реальности из сна Кингсли был первым (и последним), кто предложил подобный формат. Мне так же хотелось разузнать что-то о подобных снах, но я понимал, что нужное чтиво находится в Запретной секции, куда мне сейчас не проникнуть. Нужные чары всплыли в памяти, однако я не рискнул их применить, так как попросту не знал, сколько магии они затребуют. Когда можешь бросаться планетами и телепортировать миллиарды людей на Марс, особо перестаешь замечать энергозатратность заклинаний. Пожалуй, когда я телепортировал людей, почувствовал наибольшее за лет сто напряжение. Разложив газеты по местам, я покинул библиотеку и направился в гостиную Гриффиндора. Стоя перед портретом, не с первого раза вспомнил пароль — Банановый торт. Вспомнив, произнёс его, а Дама, кивнув, открыла проход в гостиную. Весёлые разговоры и смех мгновенно поутихли, а взгляды присутствующих скрестились на мне. — Добрый день, уважаемые одногруппники, — невозмутимо произнёс я. Молчание было мне ответом, пока Симус Финниган дрожащим и злым голосом не произнёс: — Поттер! Не приближайся к нам, тёмная тварь, — ууу, как всё запущено. Одобрительный гул нерешительно наполнил помещение. Кто-то даже рискнул сделать плевок в мою сторону, впрочем, неудачно. Среди поддерживающих Финнигана был и Рон, и Гермиона, и весь факультет в целом, кроме, разве что, Невилла. Тот не скрывал сочувствия, а его маска наивного простачка дала трещину. Хм, интересненько. — Да не переживайте вы так, господа. Я всего лишь пришёл за вещами. Думаю сменить место жительства, так как в последнее время здесь что-то развонялось отребьем, — спокойно и с легкой улыбкой отвечаю я, незаметно доставая палочку. Зная нрав гриффиндорцев, сейчас проверим, как недавние события повлияли на мои навыки ведения боя. Чувствую напряженное молчание, зная, что сейчас будет взрыв. Невербальное Протего кастую как раз вовремя — слева прилетает Ступефай, а в лицо летит Экспеллиармус. Оба заклинания принимает щит, я инстинктивно выгибаюсь, пропуская несколько заклинаний, пущенных в спину (а ещё гриффиндорцы, называется), и начинаю палить Петрификусами налево и направо. Заклинания вылетают из палочки с огромной скоростью, нападавшие уходят в глухую защиту, что, впрочем, не особо им помогает. Спустя минуту каждый из нападавших уже был парализован. Бросаю взгляд на шестой и седьмой курсы, которые остались в стороне и не участвовали в конфликте. Сейчас они сомневались, вступать в бой, или нет — видимо, не могли решить, касается ли их часть про «отребье». Я же спокойно проследовал в спальню, сложил вещи и, левитируя сундук, в полной тишине покинул гостиную. Если бы старшекурсники вступили в бой, мне пришлось бы несладко — от них не стоит ждать детских чар. А потому единственным вариантом было бы захватить кого-то из них и угрожать причинением увечий, что было явным перебором, грозившим большими проблемами. Я направился в единственное место, где можно дождаться завтрашнего дня, дня отъезда учеников из школы и начала летних каникул — в Выручай-Комнату. Пройдя трижды около двери и попросив уютную спальню, я вошёл в комнату. Спальня была оформлена в темно-синих тонах, причём соответствовала всем «веяниям моды» по состоянию на средину 22-го века — Хогвартс создал её без проблем, и даже высокотехнологичная мебель исправно выполняла свои функции. Нужно отдать должное Основателям: я хоть и значительно превзошёл их в плане магической силы в той реальности, но мне никогда не хватало этой изящности и продуманности чар. Просто потому, что в этом не было потребности. А здесь образ из моей головы был считан до мелочей, до, казалось, каждого атома. Переночевав в Выручай-Комнате, я проснулся, занялся утренними процедурами в созданной ванной, уменьшил сундук, сунул его в карман мантии и направился на завтрак. Поезд из Хогсмита отправлялся в 11 часов, на завтрак я явился в 8, а, значит, вполне вероятно, что Дамблдор вызовет меня в кабинет для небольшого разговора. Видимо, будет говорить, как я плохо обошелся с «друзьями» и наставлять на путь истинный. Как к нему относиться, я не знал. В той реальности я пришёл к выводу, что наши с ним цели не так уж различались, но он не продумал интеграцию магов в мир и даже не особо задумывался о техномагии. Его политика привела бы к катастрофе, однозначно. Что касается противостояния с Волдемортом — здесь старый манипулятор был поистине гениален. Он продумал очень много аспектов, благодаря чему мне и удалось победить. Я больше не ребёнок, и в той реальности тоже сделал много непозволительного из необходимости. Дамблдор манипулировал людьми без магии, я же не гнушался воздействием. Мои ожидания оправдались, и ко мне за завтраком прилетела записка от Альбуса с просьбой перед отъездом зайти к нему в кабинет. Взглянув на него, я получил озорной взгляд из-под очков-половинок в ответ, после чего он ещё и кубком мне отсалютовал. Я же судорожно начал возводить мыслеблок, благо здесь не требовались магические затраты, нужно было умение и терпение. К концу завтрака я закончил с защитой мыслей и посмотрел на стол преподавателей: Альбуса уже не было. Что ж, теперь можно и наведаться в гости. Стоя перед горгульей, я назвал пароль из записки: сахарная пудра. Кто бы сомневался. Горгулья отъехала в сторону, я встал на спиральную лестницу и та понесла меня к дверям. Двери открылись самопроизвольно, видимо Альбус очень ждал меня. — Присаживайся, Гарри, — как всегда лукаво произнёс директор, указав на кресло у стола. — Вы хотели меня видеть, директор, — констатирую очевидное я. — Да, Гарри. Видишь ли, до меня дошли сведения, что ты повздорил со своими одногруппниками и парализовал студентов 4-го и 5-го курсов. В любом другом случае мне бы пришлось провести воспитательную беседу и назначить наказание. Однако, мне прекрасно известно об изменившемся отношении студентов по причине того способа, которым ты впал в магическую кому. Мне также известно о твоём уровне владения магией, и он, при всём уважении, не смог бы позволить тебе одолеть стольких ровесников за раз. Эффекты, подобные тем, что наблюдали юные гриффиндорцы, на моей памяти происходят только в одном случае. Из всего вышесказанного вытекает один вопрос: какого это, прожить жизнь за неделю, а, Гарри? Твою мать! Всё внутри похолодело, меня прошиб пот и невероятная паническая атака. Он знает. Я попытался выхватить палочку, надеясь на эффект неожиданности, но обнаружил себя частично парализованным. Директор всё так же улыбался в бороду и смотрел на меня. — Не нервничай, Гарри. Неужели в той реальности я настолько ужасный человек, что заслужил такой реакции? — Посмеивался Дамблдор, — Видишь ли, в своё время и мне пришлось пережить подобное. Именно потому не составило труда распознать твой случай. И именно потому я сейчас, без лишней скромности, довольно сильный волшебник. Я понимаю, что разговаривать как с подростком с тобой более нет смысла. Я понимаю, что тебе известно о пророчестве и о некоторых секретах Волдеморта? Верно? — И, не дожидаясь ответа, продолжил, — А стало быть, я не стану тебе мешать. Ты ведь сам прекрасно знаешь, что делать, — сложилось такое впечатление, что Дамблдор только и ждал этого случая. Но было тяжело поверить в его слова. — Со следующего года директором Хогвартса будет Северус. Мне давно стоит отойти от дел. Стоит отправиться на поиски некоторых вещей Тома, не находишь? — Я уже не был парализован, но передумал нападать. Вот как, как ему удается всегда всё знать?! — Только не надевайте на палец кольцо Гонтов, если не хотите умереть раньше времени, — только и смог вымолвить я. — Вот за это спасибо. Всё же я далеко ушёл от реальности в своём сне, потому о будущем у меня весьма расплывчатое представление. И ты тоже должен понимать, что полностью повторить свой путь из сна у тебя не удастся, и всегда будут непредвиденные обстоятельства, — со знающим видом ответил Дамблдор. Я лишь кивнул в ответ. — Что ж, мы с тобой засиделись, мальчик мой. Скоро отправление поезда, не буду тебя задерживать, — ненавязчиво отправил меня директор. — Да, конечно. И спасибо, Альбус, — сказал я. Если он и вправду не будет мне мешать и не станет пытаться взять надо мной контроль, то я искренне благодарен за это. Однако, полностью расслабляться нельзя ни в коем случае. Кто знает, что в голове у старого мага. Попрощавшись, я вышел из кабинета и пошёл к выходу из Хогвартса. Добравшись до станции Хогсмит, я увидел алый паровоз, готовый к отправлению. Тяжело вздохнув я принялся искать свободное купе. Вскоре оно было обнаружено, и, запечатав двери неслабыми, но доступными мне чарами, принялся раздумывать над ситуацией. Что мы имеем: Альбус решил оставить школу, сделав директором Северуса. Почему не Минерву — тоже вопрос. Он очень легко понял, что именно я пережил, но выразил поддержку, уверенный в том, что я знаю, что делать. Сам он, по его словам, займётся поиском и, предположительно, уничтожением крестражей. Что ж, это радует, однако школа без Альбуса станет не в пример уязвимее. Он прекрасно знает, что Волдеморт будет диктовать свою политику через Снейпа и сознательно ставит под риск учеников школы. Зачем ему это? Ещё предстоит разобраться. Далее, конфликт с одногруппниками. Альбус уверен, что я разрешу его, или не видит в этом необходимости. Мне же конфликт только на руку: не будет пристального внимания, и я смогу заняться увеличением магической мощи. Мелькнула мысль найти Анну, но я вовремя вспомнил, что она родится через много-много лет. А ведь закрались уже идеи использовать ритуалы и заклинания поиска — вдруг она тоже пережила что-то подобное. Конечно, надеяться на это было наивно, но я действительно её любил. Тем не менее, в реальности я решил не ждать её рождения и ни на что не надеяться. Ведь она могла и не родиться из-за малейшего стечения обстоятельств. Это во-первых. Во-вторых — кто сказал, что здесь мне удастся достичь того же, что и в мире грёз, и что история пойдёт по накатанной? Ну уж нет. Придётся смириться и жить дальше. Не говоря, кстати, уже о том, что воспитание её может пойти другим путём, и это будет совершенно другой человек. На перроне уже ожидал Вернон. При виде меня он хотел было бросить пару едких комментариев, но заткнулся под тяжёлым взглядом. Да, взгляд Правителя Терры, в том мире, мог и убивать, а в этом без всякой магии был способен ввести в ступор маггла и заставить того проглотить свою заготовленную речь. — Клади вещи в багажник и поехали, — только и буркнул он. Я послушался, и через полчаса мы уже подъезжали к дому номер 4 по Тисовой улице.