Болеют не только дети

– Вали из моей каюты и больше сюда не возвращайся. Этой фразы молодому и горячему семнадцатилетнему Питеру хватило, чтобы пулей вылететь в коридор и направиться куда глаза глядят. От одного взгляда на него можно было понять – он очень и очень зол, и этот эффект воспроизвел на него никто иной, как Йонду. «Ничего нового», – сказал бы кто угодно на этом корабле. Но пять минут – время рекордное. – Я передумал и отказываюсь следить за этим невыносимым старым... – он уже было ворвался в медицинский кабинет с претензиями, но количество хмурых лиц в одном маленьком помещении заставило его притихнуть. – Как я уже говорил, – после двухсекундой паузы продолжил скрипучий голос пожилого инопланетного дедули в белом халате. – Болезнь эта сложная и довольно редка, так что придется достать лекарство. Отбросы, обитающие на Эклекторе, разом закивали, а Краглин, кажется, всхлипнул. Выглядело это сборище отбросов отвратительно жалко, Квилл вдруг наполнился дополнительным раздражением от данной картины. Очевидно, особой скорбью, в отличии от всех, он не наполнился. То ли потому, что ему все равно, то ли потому, что члены экипажа учтиво не сообщили ему о серьезности болезни, держа в неведении. Скорее второе. – С радостью достану лекарство, лишь бы не находиться с ним на одном борту, – буркнул парень уже менее смело, когда взгляды наконец обернулись к нему. – Нет, – отрезал Краглин. – Мы уже поставили тебя к Йонду на постоянное дежурство, почему ты ушел? – в тоне его звучали знакомые нотки строгости, и Питер про себя фыркнул: Обфонтери безумно нравилось примерять на себя роль капитана Опустошителей вместо больного Удонты. Как вы уже поняли, Йонду заболел, и если раньше он делал этот период неотличимым от любых других, сейчас же болезнь в прямом смысле свалила его с ног. Все, кроме Питера, находились в напряжении. – Вместо того, чтобы молча и с радостью принимать помощь, он принял решение хорошенько на меня наорать и выгнать. Так себя ведут больные? – раздражение все не оставляло тон Звездного Лорда. – На Центавре... – размеренно и, словно в трансе, перебил открывшего было рот Краглина врач. – Вы сможете найти нужные лекарства по моему рецепту, а пока за больным нужно следить, чтобы не стало хуже. – Питер, ты слышал? – с ударением на имя вставил фразу старпом. – Это приказ капитана, – и ухмыльнулся с ехидцой. – Да я скорее выйду в космос, чем еще раз туда зайду! – замахал руками Квилл. И нахмурился. «Если Йонду отбросит коньки, ты туда и отправишься», – послышался чей-то шепоток между членами судна, и Питеру было сложно определить, кто это сказал. Но он был прав. А еще – приказы капитана нерушимы, даже такого. Ругаясь, Лорд уже было попятился к двери, но столкнулся спиной с чьим-то большим, твердым и даже через футболку ощутимо горячим телом. – Хрен знает, что за собрание вы тут устроили, но лучше бы проводили это время с пользой, крысы помойные, – слишком сиплый, даже для хозяина, голос заставил поднявшееся обсуждение свестись на нет. Йонду звучал, как скрипучий по доске мел, и отдавал нездоровой хрипотцой, а лицо его от болезни приняло зеленоватый оттенок, кое-где покрываясь темными пятнами. Однако даже в таком состоянии его глаза все равно умудрялись бросать угрожающие искры. Капитан облокотился о косяк, и одет был в одну футболку с брюками, Питер, наверное, видел его в таком виде в первый раз. Бросив на Йонду, однако, взгляд недовольный, он показательно отвернулся. – Ещё один непокорный на борту, – пробормотал едва слышно Краглин. – Йонду, у тебя постельный режим, ты знаешь? – Краглин, ты мой корабль угробишь, ты знаешь? – передразнил старпома Удонта. – Пришел посмотреть, как у вас дела – и как ожидалось, хуже... кха, чем обычно, – при таком откровенно отвратительном самочувствии Йонду держался на удивление нормально, и на секунду Квилл даже забыл, что, по напряженным шепоткам, состояние у него не очень. – Ты, лекарь, хоть что-то посерьёзнее насморка вылечить можешь? – и показательно шмыгнул. – Хрен там был, и тот всю жизнь со мной. Всегда мечтал сдохнуть в компании идиотов. Краглин, нервно улыбнувшись выражающим доли удивления команде, мигом оказался около Удонты, чуть толкая его на выход, а затем косясь на Питера. – Отведи его обратно и не забудь приготовить бульон, – бросил он наспех, выпроваживая обоих. – Чего-чего приготовить? – мигом удивился Квилл. – Этой вашей терранской хрени, сам же говорил, что помогает, – пожал плечами старпом. – Что-то типа курицы у нас есть, так что вперед, выздоровление капитана наполовину ложится на твои плечи. Проследи, чтобы он дотянул до приезда лекарства. – Чего он сказал? – прохрипел Йонду, разворачиваясь. – Сказал выбросить тебя за борт, – мрачно поведал Питер, решив не отвечать обнаглевшему Обфонтери, который уже был занят другими делами. Отомстить ещё успеет. – Ещё одна такая шутка, малой, и в твоей башке станет на одну дырку больше, – Удонта показательно присвистнул, но едва в кармане (в кармане, господи!) стрела показательно дернулась, свист перешел в кашель, и Лорду стало немного спокойнее за свою жизнь. Йонду не опустился до того, чтобы опираться на Квилла при ходьбе, хоть и выглядел едва живым. «И зачем он туда припёрся?» – Сейчас я принесу тебе кое-что, а ты вложи остаток своих сил в то, чтобы сыграть благодарность, – наглость мальчишки была неслыхана, он, конечно, пользовался моментом слабости Удонты, но решил не перегибать. Спустя некоторое время, которое капитан провел в своей койке под одеялом и с неизменным выражением лица, каюта его мягко заполнилась запахом курицы, купленной на чёрном рынке в лавке с животными с Терры. И когда Опустошители успели? – Это что за хрень? – не сдержал непрозвучавшее обещание Йонду. Тарелка перед ним выглядела угрожающе. – Если ты решил меня отравить, Квилл, способ ты выбрал неважный. Прежде чем откинутся от яда, я обязательно тебя придушу, – хоть в тоне его сквозила язвительность, что-то все-таки привлекало в этом не совсем умелом блюде. Или в его поваре и приложеных силах. – Убивать ядом как-то не по-опустошительски, не находишь? – Питер хмыкает, пусть еще и немного зол на Йонду после недавнего инцидента. Тот, кажется, совсем уже все забыл, принюхиваясь к странному запаху. – И то верно, – он берет в руки ложку, но затем сразу же кладет ее на место. – И всё равно мне не нужна ваша хренова помощь, я капитан или кто? Возитесь со мной, как с больной терранской девочкой! Питер фыркает. Намёк был именно на его недавнюю простуду. – Болезни внутри тебя плевать, капитан ты или нет, – от упёртости Йонду раздражение подкатывало к горлу вновь. – Ты либо с ней борешься, либо орешь направо и налево о своем капитанстве и дохнешь ночью. Третьего не дано, – гордый Удонта, который «не нуждается ни в чьей помощи» на это аргументов не нашел и поставил поднос с бульоном к себе на колени, принимая в койке сидячее положение. – И только попробуй кому-то ляпнуть, что мы тут подобными вещами занимались, уши выкручу и в задницу запихну, понял? – прохрипел он напоследок, прежде чем приступить к бульону. Питеру почему-то стало смешно. – Хрен ли ржешь? Юморист? – и отвлекся, хорошенько распробовав. – Не знаю, кто учил тебя готовить эту штуку, но на яд она не тянет. – Это считать за комплимент? – Это считать за то, что сожру я тебя попозже. – За девять лет мог бы придумать чего пооригинальнее. – Зачем утруждать себя ненужной работой по отношению к терранскому щенку? – Ну надо же меня чем-то пугать, – Питер улыбается, словно и не заметив оскорбление между делом. Вид Йонду в этой простой футболке, всего сине-зелёного и в пятнах, с этим вечно недовольным угрюмым лицом и поедающим бульон, уже не был таким угрожающим, как раньше. И только периодические грозные взгляды напоминали Квиллу, что «чем-то» пугать Йонду еще может. Только когда тарелка оказывается пуста, Питер вновь нарушает тишину. – На умирающего ты не похож, – проговаривает он, оглядев Удонту. Тот хмыкает. – Я на умирающего не буду похож, даже когда умру, – говорит он с долей самодовольства. И чуть морщится, щеки его ещё больше зеленеют. Питер набирается смелости и касается ладонью лба Йонду, а затем резко одергивает руку. – Ни хрена себе! Это ваша портативная центаврианская печь или все жесть как плохо? – температура правда поражала, возможно, для центаврианцев что-то рядом – норма, но точно не так. Йонду откидывается спиной на стену и складывает руки на животе, ничего не отвечая. А затем с приглушенным стоном сползает вниз в лежачее положение. Йонду. Со стоном. – Старик? – с настороженностью зовет Питер. Наигранное пренебрежение начинало трескаться. – Чё такой запуганный? Беги отсюда, пока не сдох от моей болячки, – и отмахивается, как от какой-то мухи. – Не пойду, – говорит Питер твёрже. – Почему же? – кажется, Йонду уже не имел сил спорить. – Дождусь твоей смерти, а потом скажу всем, что ты завещал мне Эклектор, – Питер смеется, отвлекая Йонду от мыслей о болезни. Тот скалится, изображая улыбку и кряхтит. – Краглин тебя загрызёт, – добавляет он приглушенно. – Это ещё кто кого, я царапаюсь, – продолжает Квилл. – А он, между прочим, меня боится, после того как я оставил ему пару шрамов за отнятую овсянку, – и ведь так и было. – Дерешься за еду, как бездомный волчонок. Знал бы – доставал чего получше. – Предлагаешь захаживать к тебе? – удивился Питер. Он знал, что Удонта доставал себе еду отдельно и никогда не голодал. – Если будешь хорошей соплёй, – скалится Йонду. Квилл понимает – он в бреду и еще в каком, поэтому не понимает, что говорит, расщедрившись на доброту. А еще Лорд уверен – завтра Удонта об этом и не вспомнит. Если дотянет. Чуть вздрогнув, Питер решил отвлечь и себя, и Йонду хотя бы на немножко. – О, бедный капитан Опустошителей, он был такой храбрый и сильный... – начал он с ухмылкой. – Заткнись, Квилл, – хмыкал в беззвучном смешке Йонду. – Иначе совсем скоро о тебе будут говорить в прошедшем времени. – Пал от какой-то дорожной болячки. А не от шлюхи ли подцепил? – он старательно переигрывал тон какого-то рассказчика. – Какой неаккуратный, но безгранично добрый, потому что завещал свой корабль парнишке с Терры, – Питер продолжал в шутливой форме гнуть свою линию. – Давно хотел себе ледяную статую, будешь первым в коллекции? – фыркнул Удонта, хоть и сказано это было почти беззлобно, лицо его расслабилось, угрозы шли уже не так остро. Жар накрывал центаврианца медленно и уже не так болезненно, потому что рядом был Квилл. Тот уже не злился. Их вечные ссоры никогда не провоцируют за собой долгую злость и обиду, они всегда прощают друг друга. – Если ты и правда так решишь сказать, то на энергии моих переворотов в гробу сможет летать небольшой челнок. После короткого смеха повисла пауза. – А если серьёзно – вали, – повторил Йонду упрямо и даже вяло махнул рукой. Он не хотел, чтобы малец видел его таким. – Пни кого-нибудь, чтобы у входа подежурил, я позову, когда начну дохнуть, – он постарался оскалиться по-акульи привычно, чтобы развеять сомнения Питера в его способности просидеть одному, но вышло криво. Квилл вдруг улыбнулся, подался вперед и подоткнул капитану одеяло. – Ты чего делаешь, плесень террановская? Убери от меня свои грабли, пока я от них одни косточки не оставил! – сопротивляясь и ёрзая, Йонду отодвинулся ближе к стене и подальше от Питера, которого, кажется, совсем не смущала реакция. Удонта предупредительно присвистнул и вновь зашелся кашлем. – Надо же мне хоть когда-то проявить к тебе заботу, Йонду, – говорит Квилл, посмеиваясь. – Черта с два мне нужна твоя забота, малец, перестань строить из себя героя и свали, ты меня раздражаешь, – рычал капитан почти на одном дыхании, но уже не так уверенно и не так громко. – Йонду, – тут Лорд серьёзнеет. – Хотя бы раз, один хренов раз ты можешь на меня не орать? – он хмурится. – Я вызвался на это дело, чтобы хоть как-то проявить свою благодарность, – последняя фраза была сказана как-то приглушенно. – Никуда ты не вызвался, тебя Краглин заставил, – но взгляд Питера почему-то убедил в обратном. Йонду выдохнул. – И благодарность? За то, что я тебя не схавал? – Нет, – резко ответил Квилл. – Но есть за что еще. Дверь каюты скрипнула и открылась, а на пороге оказался Краглин. Очевидно, он быстро смекнул, что испортил задушевный отцовско-сыновний момент, но быстро закрыть дверь и уйти уже не мог. – Хотел сказать, что парни уже отправились, – произнес он быстро. – Вам что-то нужно? – Нет, – прохрипел Йонду грозно. – Чаю, – вставил Питер, прежде чем Краглин развернулся. Кажется, Квилл слышал, как тот заскрипел зубами перед тем, как выйти. – Оболтус, – выдохнул Удонта спустя некоторое время. – Потом долги отдавать будешь. – Я останусь ночевать с тобой. – Сдурел? С чего ты взял, что я тебе позволю? – А мне твоего разрешения и не нужно. – Засранец, – шикнул капитан. – Как только я очухаюсь, месяц трусы моим людям стирать без перчаток будешь, а потом я... – Да, я уже это слышал, – Питер показательно зевнул и со стула пересел на край кровати Йонду. Он старательно скрывал за этой маской своё волнение за капитана. Тому явно становилось хуже, и он из последних сил старался этого не показывать. Сначала, за тихим разговором, Квилл опирался спиной о стену, потом медленно сполз ниже и сам не заметил, как лег на бок и задремал прямо перед Йонду, пока тот, уже либо не в силах, либо без желания того гнать, положил руку ему на голову. Они спали. Краглин, пришедший с чайком, застал их именно в таком положении, но будить не стал. – Капитанский сыночек, – тихо произнес он с усмешкой, выуживая из старого шкафа нечто похожее на плед и накрывая Квилла вместе с его «папашей». А утро началось с того, что Питер вновь получил свою порцию ора. – Ты сам разрешил мне остаться! – а вы думали, все теперь станет хорошо? Только не с этой парочкой. – Нихрена я тебе не разрешал, щенок, воспользовался моей слабостью и воплотил в жизнь свои противные... Фу, нежности, – он бы наверное сплюнул, если бы снова не закашлял. – Надо было втихую тебя оставить, авось повезло бы и болячка бы тебя-таки забрала, – после этих слов Питер замер и обернулся назад, потому что стоял он к Йонду спиной и сложил руки на груди. Удонта все ещё кашлял. – А где ответная порция любезностей? – все еще держа планку вредности, спросил Питер. Встретившись взглядом с распахнутыми глазами Удонты, у Лорда сердце упало в пятки. У капитана начался какой-то приступ. Квилл бросается к нему и хватает за предплечье. – Черт, Йонду, что с тобой? Не смей умирать, только попробуй, черт тебя дери, я тебя убью! – и не заметив нелогичность во фразе, Питер мгновенно вылетел в коридор. – Врача, кого-нибудь, быстрее, папа умирает! – он запнулся. Прибежавшие на крик опустошители, кажется, и не заметили этого. – Пожалуйста, быстрее, пожалуйста, – нетерпеливо торопил Лорд. Шутки шутками, а перспектива потерять Йонду прямо здесь и сейчас схватила Питера за горло. Глаза капитана покраснели и звуки, что он издавал, были похожи на булькание. Какая-то бригада. Кто-то столпился. Какой-то кипиш. Питер чувствовал, что вот-вот станет самым одиноким в мире, и не отпускал руку Удонты до тех пор, пока его не принесли в медицинский отсек, как будто бы он мог этим как-то помочь. Если честно, то предложи ему сейчас что угодно взамен на жизнь Йонду, долго бы Квилл не думал. Шаги из коридора были как послание свыше, потому что как раз вовремя подоспели лекарства. Ввод в вену какой-то полупрозрачной жидкости – и капитана перестает бить судорогами. – Он умер? Умер? – дрожа, спрашивал Питер и на всякий случай легко тормошил Йонду. – Успокойся, малец, сейчас из штанов выпрыгнешь, – приглушенно послышался насмешливый голос Йонду. – Хрен тебе, а не Эклектор. Квилл облегченно смеется и Йонду лишь устало тянет уголок губ в ответ. Только присутствующие опустошители вообще не поняли, о чем эти двое говорят. С того дня подзатыльники стали слабее.