Перекись водорода

      - Виски, пожалуйста, подровняйте и немного уберите с затылка, - попросил клиент, только что вошедший в наш салон и уже успевший сделать маленький переполох среди женской половины персонала и клиенток.       - Хорошо, - ответил я, пряча злобную улыбку.       Я узнал этого хама сразу же, стоило только ему показаться с обратной стороны стеклянной двери нашего салона и, сверкнув белозубой улыбкой, снять солнечные очки, метко поражая сердца неподготовленных дам своими мужскими флюидами. С нашей последней встречи он изрядно оброс, и сейчас его темно-каштановые волосы были кое-как зачесаны назад, а над ушами неровно свисали особо длинные пряди. Армейские стрижки не славятся разнообразием форм, а виделись мы именно в армии. Когда я попал туда, служба этого заносчивого типа как раз подходила к концу. В одной части мы провели всего месяц, но за эти тридцать дней у меня накопилось достаточно причин и оснований, чтобы при возможности сделать жизнь Ким Джонхена такой же тяжелой и горькой как мой первый армейский месяц. То, что он меня не узнал, было только на руку. Да и сложно было бы признать в вежливом со стильно причесанной блондинистой шевелюрой парикмахере худощавого и лысого новобранца.       - Голову мыть будем? – поинтересовался дежурно я у клиента.       - А это входит в стоимость стрижки?       - Конечно.       Джонхен, даже не подозревая, что ему уготовано на самом деле, радостно согласился. Я не раз представлял, как поквитаюсь с этим типом, крутясь ночами в казарме на жестком матраце и глотая горькие слезы обиды и унижения. Даже после окончания службы мечты о расплате оставались моими любимыми и отлично помогали от бессонницы. То, что я хотел провернуть, используя так удачно подвернувшийся шанс, я с особым трепетом много раз проигрывал в голове, и сейчас с наслаждением следовал шаг за шагом плану мести Ким Джонхену.       - У нас проходит акция, - произнес я, поливая дождиком волосы клиента. – Мы предоставляем услугу нанесения лечебной маски с маслом арганового дерева. Она сделает ваши волосы мягкими, блестящими и шелковистыми.       - Сколько стоит? - поинтересовался этот жмот.       - Маска идет в подарок. Будем делать? – елейным голоском переспросил я.       - Халява халявная, - обрадовался клиент, потирая руки, - тащи сюда свою маску.       Еле сдерживая порыв метнуться пулей к шкафчику и с грохотом распахнуть его створки, чтобы схватить нужную мне бутылочку с перекисью водорода, я неторопливо прошествовал мимо озадаченных коллег.       - Ки…, - попыталась было заговорить одна из них.       - Ш-ш-ш, - я приложил палец к губам, всем своим видом прося не выдавать меня и не сообщать клиенту, что никакой акции в салоне нет.       - Зачем вам перчатки? – поинтересовался клиент.       - Мы заботимся о своих клиентах и стараемся лишний раз не травмировать волосы и кожу головы.       - Вот это сервис, - хмыкнул молодой человек. – И чего я раньше сюда не заходил?       Я проглотил готовое сорваться пожелание «Надеюсь, вы не станете нашим постоянным клиентом», вместо этого проинформировал, что «маску» нужно подержать несколько минут.       - А чего она так странно воняет? – поморщился клиент.       - Маска не содержит отдушек и ароматических добавок, которые могли бы вызвать аллергию у наших дорогих клиентов. Только натуральные ингредиенты входят в ее состав.       - Сами что ли ее шаманите?       - Отчасти, - не вдаваясь в подробности, я засек время на больших настенных часах.       - А чего щиплет так?       - Это ваши микротрещинки на коже залечиваются.       Коллеги все так же продолжали бросать на меня вопросительные взгляды, а я как мог старался сохранять невозмутимость. Впереди оставалась самая сложная часть плана. Но клиент сам упростил мне задачу, уткнувшись в телефон и даже не посмотрев в зеркало, после того, как «маска» была смыта. Призвав на выручку все свое мастерство, я пчелкой кружил над стрижкой, высушивал и укладывал волосы, надеясь, что клиент продолжит втыкать в телефон до самого конца процедуры.       - Готово, - я стоял за спиной бывшего сослуживца с зеркалом в руках, чтобы было хорошо видно затылок, и с откровенным триумфом наслаждался зрелищем: как голова медленно поднимается, как глаза замирают, слегка расширяясь и наливаясь яростью.       Джонхен проморгался, поверив, наконец, что яркий блондин в отражении зеркала это он сам и сквозь зубы прошипел:       - Так значит маска…Блестящие и мягкие…       - И шелковистые, - ехидно добавил я. Теперь уже не было смысла притворятся услужливым работником.       - Ким Кибом, - с угрозой прошипел Джонхен, медленно поднимаясь из кресла.       - Ой, - только и произнес я, сообразив, что меня узнали и, судя по интонации голоса, личность моя была раскрыта уже давненько.       - «Ой»? Ты бессмертный что ли, Ким Кибом?       Зловещая аура окутала фигуру Джонхена, взгляд потемнел, кулаки (все такие же большие, надо отметить) сжались. Он неумолимо надвигался на меня. Становилось страшно, и хотелось малодушно сбежать. Коллеги помогать не торопились, явно думая, что так мне и надо, а клиентки наблюдали за представлением во все глаза, чтобы на следующий день было о чем посплетничать на работе. Вот так, запинают сейчас человека прямо на их глазах, а никто и не поможет. Придется защищаться самостоятельно.       - Это что за ерунда на моей голове?!       - То, что заслужил! - собравшись с духом, выпалил я. – И это я еще пожалел тебя. Мог бы радугу устроить на твоей лысине.       - Лысине? - возмутился новоиспеченный блондин. – У меня прекрасные волосы! Густые! На, - и к моему глубочайшему удивлению этот придурок наклонил голову и чуть ли не в нос начал тыкать своей макушкой. – Видишь? Везде волосы! Ни одной проплешины.       - Вижу. Они даже в твоих ноздрях колышутся, от пыхтения.       - Как был язвой, так ею и остался, - он внезапно поднял голову, чуть не заехав мне по подбородку и оказавшись слишком уж близко. Мне даже радужку его глаз удалось рассмотреть.       - Как был хамлом, так им и остался.       - А дерешься ты тоже как и раньше? Как девчонка?       - Хочешь проверить?       - Хочу, - кончик чужого носа уже практически касался моего, - Выйдем, «поговорим» без лишних глаз?       - Выйдем. Давно хотел «сказать» тебе кое-что, - я уже предвкушал физическую расправу. За время в армии меня все-таки смогли обучить кое-каким приемам, так что я надеялся постоять за себя, а если повезет, то и надавать сдачи. Я не сторонник физических расправ, а в душе во мне даже где-то тихо дремлет пацифист, но ради такого случая готов был поступиться своими принципами.       Проводить «беседу» решили в узком проулке с обратной стороны здания, где даже самым жарким днем сохранялась влажная прохлада. Ни знакомое место, ни армейские навыки, ни даже парикмахерские ножницы, которые я забыл оставить в салоне, не помогли мне блокировать первый выпад Джонхена. Спустя секунду я уже трепыхался полупридушенный и прижатый к стене. Попытки вырваться из захвата закончились моим полным поражением. Время прошло, а ничего не изменилось. Этот мудак все равно сильней меня. Злые слезы готовы были снова сорваться из глаз, как раньше в армии, но тот факт, что моя маленькая месть удалась, все-таки останавливал назревающий слезный водопад.       - Ничего не меняется, да, Кибом? – насмешливо произнес блондин.       - Разве что цвет твоей лыс…       Договорить мне Джонхен не дал, крепко накрепко закрыв мой рот поцелуем. Я ожидал чего угодно, но только не подобного поворота событий. Захват изменился, и теперь мои руки были свободными, а вот лицо оказалось зажатым в чужих ладонях без малейшей возможности пошевелиться.       - Как же давно я хотел это сделать, - оторвавшись лишь на миллиметр от моих губ, прошептал Джонхен. От этого признания меня бросило в жар. – Эти губы сводили меня с ума.       - То есть это ты из-за поехавшей крыши по-скотски относился ко мне? – я зло оттолкнул Джонхена. Он неожиданно сильно отлетел назад, впечатавшись в противоположную стену. На секунду мне даже захотелось извиниться, но я затолкал поглубже этот неуместный сейчас порыв.       - Я хоть раз тебя ударил, истеричка?       Я задумался и к своему стыду понял, что действительно, это хамло если и применяло силу, то только в виде захватов. Скручивал руги-ноги да покрепче и, когда я переставал сопротивляться, отпускал, предпочитая больше ехидными комментариями гонять новобранца.       - Но ты издевался надо мной, - сдаваться так просто я не собирался.       - Чего? А ты хотел, чтобы я тебе серенады пел под окнами казармы? Мы были в армии, а не в оперном театре. Там либо ты, либо тебя. И тебе еще повезло, что твоим офицером был я.       - Да в гробу я видел такое везение, - фыркнул я.       - Надо мной другие офицеры подшучивали, что я слишком мягко к тебе относился.       Куда вел разговор, мне не нравилось, а зарождающиеся чувства вины и раскаяния за свой поступок не нравились еще больше.       - Так а чего ты пришел сюда? Рассказать об этом?       Джонхен внезапно смутился и отвел взгляд в сторону.       - Надеялся, что ты меня не узнаешь, и мы могли бы…       Он не договорил, но я итак понял, на что рассчитывал этот тип. Но фиг ему.       - Забудь. Зря пришел, - отрезал я, намереваясь закончить уже этот разговор и вернуться к работе.       - И у меня нет даже шанса?       - Ни единого.       - А почему тогда у тебя уши красные? – не унимался Джонг.       - Солнце напекло.       - Здесь тень и прохладно.       - Да какая блин разница? - я развернулся, чтобы свалить из этого проулка. – Всё, мне работать надо.       - Знаешь, - далеко я не сбежал, то есть ушел. Джонхен рывком за локоть притянул меня обратно, и теперь мы снова стояли лицом к лицу. - Я вот только что вспомнил, - вкрадчиво начал он, - что только раз видел твои краснеющие уши, - Джонг выдержал паузу и продолжил, - в казарме в душе. Когда мы мылись рядом.       А вот это уже был удар ниже пояса. Я уж поверил, что он тогда ничего не заметил, а если и заметил, то не придал значения. Как же я заблуждался.       - Это ничего не значит.       - Значит, - теперь голос Джонхена больше походил на интимный шепот.       - Тебе кажется.       - Я больше верю твоим ушам, чем словам, - его рука поднялась, и пальцы прикоснулись к предательскому уху. – В котором часу ты заканчиваешь? Давай, я встречу тебя после работы, и мы обсудим все твои обиды. А потом я буду извиняться. Долго. И убедительно.       Вздрогнув от нарисовавшихся в моей фантазии «извинений», я поспешно отстранился и, почти выйдя из переулка, негромко ответил:       - В шесть.       - Я приеду без пяти шесть, - Джонг все-таки расслышал.       Я припустил обратно к салону, пока не стало заметно, что теперь не только уши, но еще и все лицо предательски полыхало красным цветом. Мысленно я уже начинал строить новые планы. Правда, на этот раз они не были мстительными, а скорее имели розовато-романтические оттенки.