***
Возможно, всё не должно было закончится так, как закончилось. И должен был умереть сам Морт, а не его,
уже точно бывшая, жена и её
прегадкий любовник. Но всё закончилось именно их смертью, и этот конец никто не в состоянии изменить. Морт не сожалеет, его не мучает вина. Потому что убийца
не он. Это всё Шутер. Да, Шутер. Потому что Морт не марал свои руки. Это
не он всадил лопату в тела Теда и Эми. И уж точно
не он самолично закапал их в землю — настолько давно, что их тела уже разложились и стали просто великолепным удобрением для любимой им кукурузы.
В его доме, пропахшем запахом варёных початков, уже давно не было гостей. Потому что боятся, потому что никакого Шутера
на самом деле нет. И не было. Плод воображения, порождённый раздвоением личности. Потому что легче считать виновным кого угодно, но только
не себя. Но если шериф так и не нашёл стоящих улик против него, если шериф так и не нашёл тел убитых, то как люди могут утверждать, что он, Морт, сошёл с ума? Чушь.
Смерть Эми должна была стать загадкой
даже для него. Но не стала. Возможно, слишком мало времени прошло. Морту, в общем-то, всё равно. Он живёт так же, как жил раньше: с приступами творческого кризиса, с хронической хандрой и пессимизмом. С одной лишь разницей — Морт знает, кто такой Шутер на самом деле. Но предпочитает
забывать. И ухаживать за кукурузой, с удовольствием вгрызаясь зубами в варёные початки.
В его доме уже давно не пахнет кровью. Но Морт всё равно чувствует её в воздухе, на языке и даже на собственной коже. Эми и Тед уже давно растворились в земле, а Кен и Том пошли на корм рыбам — на самое дно. Про собаку Рейни вспоминает где-то на периферии сознания. Но он всё равно чувствует кровь. И ему это… нравится?
Безусловно.
Когда начинает звонить телефон, Морт вздрагивает от неожиданности и чуть не роняет кастрюлю с водой.
— Морт Рейни на связи, — тишина. Мужчина хмурится. — Алло! Не молчите же… — с той стороны трубки не звука. — Ну что за…
— Привет, Морт, — Рейни сглатывает. Не может быть. — Как ты там?
— Эми?
— Ну, а кто же ещё? — Морт почти видит её улыбку. — Правда, Тед против того, чтобы я тебе звонила, но… так как ты там?
— Всё… хорошо. Наверное, — мужчина зарывается пятерней в спутанные волосы. — А… ты? Как Тед?
— Всё замечательно, — Эми тихо смеётся. — Ладно, мне пора. И… будет время — приходи. Я всегда рада тебя видеть.
До встречи, Морт.
—
До встречи, — с той стороны трубки только гудки. И больше ничего.
Морт злится впервые за долгое время. Они с Эми могли бы стать друзьями. Он бы подписал эти чёртовы документы, возможно даже помирился бы с Тедом, и всё было бы хорошо. Эми бы приходила к нему домой, он угощал бы её кукурузой — не такой большой, потому что
удобрение было бы другим — и жаловался на очередной творческий кризис. Но этого ничего не случилось и не случится уже никогда. И во всём этом виноват
Шутер.
— Но ведь Шутер — это
ты, — раздался голос из-за его спины, и в другое время Морт, возможно, испугался бы. Но не теперь.
Действительно. Шутер — это ведь
он. И он сам виноват, что разрушил всё, что только мог разрушить. Если бы он мог забыть…
Морт медленно поднялся с дивана и побрёл наверх. Там ведь столько способов
закончить всё. И можно с чистой совестью встретиться с Эми.
На том свете.
В доме, где всё началось…
Всё и закончилось.
