Support Group (Группа поддержки)

Медик ясно дал понять: если они ему подчинялись, то должны были делать все, что он просил. Требовал. Шпион и Снайпер обсуждали это лишь пять минут; затем согласились. Они встретились в операционной, остальные давно ушли спать. Медик был в привычной униформе. Он выглядел устрашающе спокойным; как будто это обычная встреча друзей. Шпион и Снайпер пришли в более удобной одежде, нервничали в ожидании и из-за этого стояли очень близко. – Если в какой-то момент, – начал Медик, голос ровный, – вы поймете, что не хотите, или не можете двигаться дальше, скажете нужное слово, и все закончится. Для всех. Шпион, твое слово «pomme», Снайпер, твое «яблоко». Оба кивнули, успокаиваясь от появившейся возможности прекратить. – Gut. Тогда начнем. Снайпер, раздевайся. Шпион, на колени. – Он сцепил руки за спиной и замер в ожидании. Снайпер и Шпион обменялись последним взглядом, как бы говоря «Сейчас или никогда». Незаметным кивком Шпион дал согласие. Ухмылкой Снайпер дал свое. Шпион упал на колени и сел на пятки, положил ладони на бедра. Рядом начал раздеваться Снайпер, начиная с пуговиц рубашки. В комнате было так тихо, что Шпион мог поклясться, что слышит, как каждая пуговица выскальзывает из петель. Медик ничего не делал, лишь смотрел, как Снайпер раздевается: майка, ремень, обувь, носки, брюки и наконец… с глубоким вздохом, белье. Он шагнул из трусов и немного неловко встал рядом с одеждой, бессознательно сцепив руки впереди. Медик удовлетворенно щелкнул языком. – Sehr gut. Повернись. Снайпер слегка ухмыльнулся и крутнулся, разводя руки в смелой реакции на комплимент. Шпион сиял, странно гордясь тем, насколько хорошо его партнер выглядел обнаженным. Медик подошел к паре, незаметно сняв перчатки, встал между ними. Взгляд сменился с холодного одобрения на грозный голод. Без единого предупреждения, Медик шагнул к Снайперу, не оставив и проблеска света меж их телами и крепко сжал член, заставив Снайпера подпрыгнуть и замереть от шока. Рядом, у Шпиона расширились глаза. Он не ожидал, что Медик будет так… спешить. Медик улыбнулся, тяжело но широко. Хоть ему и приходилось задирать голову, чтобы встретить взгляд Снайпера, его присутствие возвышалось над ними. – Ты, – низко прорычал он, – должен быть выдран из своей раковины. Ты тих, отдален. Все время все контролируешь, просчитываешь реакции, прежде чем выпустить их. Не говори, – он прервал Снайпера прежде чем австралиец запротестовал. Медик выпустил Снайпера из тисков и стрелок заметно расслабился, возобновляя дыхание, которое невольно задержал. Затем Медик схватил подбородок Шпиона и втиснул большой палец между зубами, заставив открыть рот. Он говорил, лаская его язык. – И ты. Заносчивый, гордый, надменный хвастун, – Медик наклонился, согнувшись в талии, закрыл поле зрения Шпиона. – Тебя нужно поставить на место. Сердце Шпиона заколотилось; с ним редко так разговаривали… это было захватывающе. – Снайпер, – рявкнул Медик, не разрывая зрительный контакт со Шпионом. – Ты видишь большую, деревянную Х-раму перед собой? Встань туда, лицом к нам. Шпион больше услышал, чем увидел, как Снайпер подчинился, по операционной разнесся звук босых ног, осторожно ступающих по полу. – Шпион, – Медик убрал руку с его подбородка. – Встань на колени в двух метрах от него. Нет, – он прервал, когда Шпион попытался встать. – Ползи. Шпион ощетинился, но наклонил голову, двигаясь к терпеливо ждущему Снайперу. – Sehr gut, – Медик погладил его по голове, как послушную собаку и обратил внимание на Снайпера. – Руки вверх, пожалуйста. Само спокойствие. Снайпер поднял руки к потолку и Медик крепко привязал его к раме, прикованной к стене. Он обернул запястья кожаными манжетами, а затем затянул фиксирующие ремни. Он закрепил их на локтях, груди, талии, верхней и нижней части бедер, коленях. Попросил Снайпера двинуться, и тот показал, что не может; совсем немного, во всяком случае. Медик отступил и оценил проделанную работу. Он удостоверился, что Снайперу удобно, затем извинился и отошел на мгновение, чтобы захватить чемодан с другого конца комнаты. Пока врач был занят, Шпион восхищался тем, как Снайпер смотрелся на раме, обнаженный, беспомощный, в ловушке из кожи. Х-рама была сделана из темного, возможно, красного дерева, а может чего-то более тяжелого. Шпион недоумевал, как никто не заметил эту огромную вещь раньше, а затем понял, что особое место на стене, к которому крепилась рама, обычно закрывалось большим, высоким аптечным шкафом. Просто и эффективно. Шпион был впечатлен импровизированной темницей и игнорировал мимолетное любопытство – использовал ли ее кто-нибудь еще, пока остальные спали? Он заметил, что Снайпер пытался поймать его взгляд и они посмотрели друг на друга, пытаясь оценить реакцию партнера. Судя по ухмылке на лице, Снайпер был довольным, возможно, испуганным, но возбужденным. Шпион не чувствовал себя растерянным, но гадал, каково Снайперу быть связанным и обездвиженным. Шпион улыбнулся в ответ, но зрительный контакт разорвался, когда появившийся из ниоткуда Медик ухватил его за голову двумя руками. Он дернул ее в сторону и опустился на колени, рыча на ухо. – Он не для тебя сегодня, а для меня. Ты не человек сегодня, ты игрушка. Моя игрушка. Медик оставил одну руку на затылке Шпиона, а второй скользнул вниз и сжал его через штаны. Глаза Шпиона закрылись сами собой, член дернулся от прикосновения. Он уже видел Медика диким и притягательным, но никогда в таком контексте. Чувствовалась опасность, всплеск адреналина не заставил ждать. Медик усмехнулся. – Я буду использовать тебя, чтобы трахнуть его, отсосать ему. Но не ты будешь ублажать его. Это буду я. Я, используя игрушку. Ты понял? – он потряс Шпиона за шиворот. – Говори. – Да, – прохрипел Шпион. Упоминание акта со Снайпером заставило сердце ускориться. – Что ты? – хватка на промежности усилилась, предупреждая. – Игрушка, – его лицо стало горячим и он начал потеть. Разум поплыл и Шпион почувствовал слабое головокружение. – Правильно. Игрушка не думает. Она просто подчиняется, – и Медик поцеловал его, вторгся в рот Шпиона с яростью и жестким заявлением собственности. Руки Шпиона слабо затряслись, взлетели, чтобы сжаться на плечах Медика, когда тот прервался. – Напомни стоп-слово. Секунда понадобилась, чтобы пробиться через мутный туман возбуждения и Шпион ответил, задыхаясь. – Pomme. Медик достал длинную веревку из принесенного чемодана и завел его руки за спину. Он крепко связал их, так, чтобы кончики пальцев касались локтей. Когда Шпион вновь посмотрел наверх, он заметил, что Снайпер пристально смотрит на него, черты лица слегка исказило беспокойство. Но выражение лица не могло скрыть того факта, что он был почти полностью тверд: член тяжело висел между широко разведенными ногами и рот Шпиона наполнился слюной от одного вида. Шпион бы подмигнул: молчаливое и бунтарское подтверждение, что все в порядке. Но прежде чем он смог это сделать, Медик безмолвно достал повязку и завязал Снайперу глаза, устраняя все общение между ними. Медик крепко обернул мягкий кусок кожи вокруг головы Снайпера, не оставив и малейшего проблеска света. Он провел пару минут, поправляя ее и чувствуя нервные выдохи, вырывающиеся из носа. Доктор провел руками от бедер Снайпера до плеч, чувствуя его как чистый холст. Мешало лишь небольшое сожаление, что фиксирующие ремни прерывали гладкость кожи, но это было необходимо. Снайпер извивался под руками, нервничая от невозможности видеть. – Напомни стоп-слово, – прошептал Медик. – Яблоко, – тоже шепотом ответил Снайпер. Медик прижался к нему всем телом, чувствуя бедром твердый член. Жар, идущий от пленника, колотящееся за волосатой грудью сердце. – Я хочу, чтобы ты кое-что понял, – промурлыкал Медик ему на ухо. – Даже если ты закричишь во всю мощь легких, тебя никто не услышит. Если ты будешь плакать и умолять, мы единственные это увидим. Ты беспомощен и слеп. Ты не можешь меня остановить, – Медик провел пальцами по его волосам и прошептал. – Снайпер, ты свободен. Даже с завязанными глазами, выражение лица Снайпера заметно изменилось. Может, понимание? Может, страх? Медик повернулся к чемодану и достал стек, кидая быстрый взгляд на Шпиона. Их житель загадок уставился на них, приоткрыв рот от происходящего, вспотев так, что белая рубашка прилипла к плечам. Медик затолкнул поглубже жалость, зная, что тот получит свою порцию внимания позже. Он грел стек в руках, сгибая и выпрямляя больше как шоу для Шпиона, чьи глаза двигались от стека к Снайперу. Медик прижал палец к губам, молчаливо и строго приказывая Шпиону оставаться тихим. – Снайпер, – объявил Медик, сталь в его голосе вернулась. – Я хочу, чтобы ты для меня закричал. Прямо сейчас. Замешательство было ожидаемо. Снайпер прочистил горло и когда попытался, его голос скрипел, а акцент был заметнее. – Что-? – Кричи! Покажи свое отчаяние! Страх! Желание! Покажи любовь к человеку, что стоит перед тобой на коленях! – Он указал на Шпиона, хоть Снайпер и не мог этого видеть. Снайпер, благослови его, попытался. Но получившийся звук был скорее стоном, омраченным смущением и сдержанностью. Он очень быстро сдался, не хотел или не мог раскрыть, разоблачить себя таким способом. – Armselig. Тогда давай проще. Считай для меня, – и он ударил стеком по груди, выбивая ад из пленника. Звук от удара эхом отдался в члене Медика, и он вздрогнул от удовольствия, когда Снайпер дернулся в путах и резко охнул. – Считай! – Снова приказал он. – Один, – зарычал Снайпер. Длинный розовый след расцвел там, где ударил стек, рядом с левым соском. Когда они дошли до десяти, железная сдержанность Снайпера уже шаталась. Грудь была усеяна метками, и на плечах выступил пот. Шпион прекратил вздрагивать от звука каждого удара, но лишь слегка. Когда они дошли до двадцати, голова свесилась на грудь и голос ломался. Шпион сочувственно ежился. На тридцати, его дыхание было резким, грудь почти полностью розовой. На эрекцию ни намека, но член заинтересованно подергивался от каждого удара. Медик сосредоточился на твердом животе и подтянутых бедрах, ударяя по найденным чувствительным местам. На пятидесятом ударе, Медик обернул левую руку вокруг мокрой от пота шеи Снайпера и ударил по бедру, опасно близко к члену. Снайпер тяжело дернулся в ремнях и закричал. – Пятьдесят! – Он явно был в шаге от того, чтобы заплакать или кончить. – Закричи для меня, – прошипел Медик. В этот раз крик шел из самой глубины; места, которое он не использовал, наверное, всю жизнь. Это было сурово, уродливо и прекрасно одновременно, крик отражался от стен. Он намного отличался от того, что они так много раз слышали на поле боя. Снайпер опустошил легкие, выталкивая звук из тела, и обвис на ремнях. Каждый следующий вдох сопровождался вымученным всхлипом. Он выглядел как человек, из которого только что изгнали демона, и если бы не фиксирующие ремни, он бы упал на пол. Медик позволил себе короткую, победную улыбку. Когда он посмотрел на Шпиона, то не удивился, увидев, что тот выглядел совершенно потрясенным и ни капли не отчаявшимся. Доктор подошел, ухватил Шпиона сзади за балаклаву, следя, чтобы случайно не снять ее и потащил вперед. Шпион заваливался вперед, почти падая, но подхватывался в последнюю секунду. – Твой Снайпер достиг чего-то прекрасного, дай ему награду, mein spielzeug. Взгляд, наполненный облегчением, исказил красивые черты Шпиона и когда он взял эрекцию Снайпера в рот и тренированно сжал горло, тот снова закричал, почти так же сильно как в первый раз. Медик позволил Шпиону сосать с энтузиазмом около тридцати секунд прежде чем застегнуть толстый ошейник вокруг горла. У него были крупные, металлические кольца, свисающие с четырех сторон, и Медик сразу использовал одно из них, отдергивая Шпиона, сняв его с члена, заставив обоих пленников всхлипнуть в знак протеста. Снайпер тяжело осуждающе заворчал и ударил головой в стену позади. Его член, блестящий от слюны Шпиона, покраснел, злобно выглядел, и дернулся, когда Снайпер зарычал. Шпион подавился, когда его потащили за горло, и это было так неожиданно, что он упал на бок и был вынужден перекатиться, чтобы подняться без помощи рук. Он смотрел на Медика, в ярости, что его прервали. – Ты был слишком быстр, mein spielzeug. Следуй указаниям, как хорошая игрушка. Шпион кивнул: он согласится с чем угодно, лишь бы вернуться к Снайперу. – Gut. Du kommst, – вместе они подошли к Снайперу, Шпион снова встал перед его отчаянной эрекцией. Капелька предэякулята блестела на кончике и Шпион боролся с желанием слизнуть ее. Медик резко дернул за ошейник, предупреждая. – Используй язык. Не трогай член. Ответные звуки разочарования и неверия заставили Медика громко рассмеяться. Он обратился к Шпиону, опуская его голову вниз, почти касаясь пола. – Не отвечай, пока я не разрешу. Игрушки не отвечают. – Когда Шпион кивнул, как мог, учитывая, что его голова была прижата к плитке, Медик позволил ему выпрямиться. Мужчина в маске, наказанный должным образом, начал с нежных лизков от колен Снайпера до бедер, медленно обводя выступающие тазовые косточки, осторожно избегая прикасаться к тому единственному, вокруг чего он так хотел сжать губы. Медик дотянулся до кармана и достал два маленьких зажима с маленькими грузиками. Один их вид заставил его член напрячься и заболеть, и он позволил себе коротко сжать его через брюки, прежде чем сосредоточиться на Снайпере. Он знал, что убийца восстанавливает самоконтроль: стоны вновь теряли в громкости. Плохо. Без предупреждения, он потянулся, ущипнул и потянул соски Снайпера, улыбаясь, когда пленник закричал от острых ощущений. Некоторые мужчины были слабо чувствительны к такого рода действиям, но к счастью для Медика, Снайпер в их число не входил. – Sehr gut, – пробормотал он. Когда каждый из чувствительных сосков затвердел, Медик прицепил зажимы, отступая на шаг, чтобы оценить как Снайпер выгибается дугой и борется с наплывающим потоком ощущений. Зажимы определенно делали больно, но в этой боли было удовольствие, неуловимое и мучительное. Звуки, которые он издавал, были просто оргазмическими и судя по количеству предэякулята, которое бедный Шпион пытался игнорировать, сам оргазм был недалеко. – Игрушка, – сказал Медик, следя за голосом, чтобы не казаться слишком взволнованным. Шпион прекратил лизать, выражение лица – серьезность пополам с надеждой – было очень милым. – Возьми член в рот, но не смей двигаться, лизать или сосать. Шпион, уже выучивший, что его протест не будет учтен, просто кивнул. Но Снайпер уже был на грани срыва. – Нет! Ну же, Док! Медик ограничился тем, что быстро шлепнул по зажимам, заставив Снайпера закричать от противоречия удовольствия и боли. Крик стал еще громче, когда Шпион обхватил прекрасным, горячим ртом его член, но не двинулся ни на дюйм. Глаза Шпиона закрылись от абсолютного блаженства, он просто наслаждался ощущением Снайпера во рту, его вкуса на языке и запаха, забивающего ноздри. У него было столько, сколько он хотел, прежде чем дыхание затруднится, поэтому он расслабился, замер и затих, пока Снайпер метался над ним. В порыве смелости Снайпер попытался засунуть глубже, ощутить хоть немного благословенного трения или движения… ничего. Его ляжки и живот были крепко затянуты ремнями, и это делало невозможным движение бедер. Он был распят, беспомощен, как бабочка в стеклянном футляре, а рот Шпиона был так чертовски хорош, и зажимы сводили его с ума, и он уже так близко… Медик соблюдал тишину, наблюдая за драмой одного человека, разворачивающейся перед ним. В любую секунду. Шпион почувствовал струйку предэякулята, ползущую по языку, но старательно не сглатывал. Он мог быть хорошей игрушкой. Снайпер сломался, звук исходящий из горла был похож на прорыв плотины. – Агх, ну же, пожалуйста, пожалуйста, ПОЖАЛУЙСТА! Пожалуйста, Док, пожалуйста дай мне кончить… Я не могу… Не могу больше, приятель, я хочу кончить, пожалуйста- Пожалуйста, заставь его двигаться, заставь его двигаааааться! Медик, стоявший позади Шпиона, осторожно приподнял нижнюю часть балаклавы, выставив бледное, мягкое горло. К чести Шпиона, он даже не дернулся, хоть его чувства и были обострены, стоп-слово наготове в случае, если Медик допустит себе вольность. Но тот лишь закатал низ маски и позволил пальцам обернуться вокруг горла Шпиона, лаская нежную кожу, проводя по выступающему Адамову яблоку. – Заставь его кончить, mein spielzeug. Снайпер был так увлечен мольбами, что пропустил это и вскрикнул, облегченно и неверяще, когда Шпион стал быстро двигаться и сосать, глубоко и постанывая. Когда он кончил, всего спустя пару секунд, то почувствовал будто удар тока. Шпион всхлипнул от удовольствия и удовлетворения, когда Снайпер кончил ему глубоко в горло, и благодарно сглотнул, стараясь держать глаза открытыми, чтобы видеть Снайпера в судорогах удовольствия. Медик все еще держал пальцы на его горле, чувствуя движение кадыка, сжатие горловых мышц, когда тот сглатывал каждую каплю облегчения Снайпера, как танец под кончиками пальцев. Шпион пошатнулся, но всеми силами старался остаться рядом со Снайпером, даже когда утихли последние судороги и дрожь монументального оргазма. Он хотел остаться там, просто остаться и чувствовать Снайпера во рту. Но у Медика были другие планы. Он скомандовал «Уйди», и Шпион подчинился, позволив Снайперу выскользнуть изо рта. Его отвели в сторону и приказали снова прижаться лбом к плитке. Медик мягко погладил его по спине и сообщил, что ему запрещено поднимать голову, пока не получит четкие инструкции сделать это. Шпион издал звук согласия и успокоился, надеясь, что получит награду за послушание. Руки, все еще крепко связанные за спиной, болели и жаждали освобождения, но он игнорировал дискомфорт. Сердце ускорило темп, когда ушей достиг шорох расстегиваемых ремней. Были слышны успокаивающие, одобряющие звуки от Медика и измученные, отрывистые всхлипы Снайпера. Шпион мог поклясться, что слышит зажимы, как их предательские маленькие грузики звенят при каждом движении. Шарканье, короткие выдохи и спокойное дыхание. Движение мебели. – Игрушка, можешь смотреть, – Медик звучал удовлетворенно, даже со своим авторитетным голосом. Шпион поднял голову, и вид заставил его член дернуться и стать еще тверже чем раньше. Он почувствовал покалывание по всему телу, предвещающее полное потение. В комнате стало душно. Медик снял Снайпера с Х-рамы, и нагнул на столе из нержавеющей стали. Длинные руки были вытянуты вперед и связаны, лодыжки разведены и привязаны к ножкам стола, оставляя его распростертым и обездвиженным. Возможно, как акт милосердия, он снял повязку. Доктор заметил выражение лица игрушки и улыбнулся. – Ты можешь приблизиться, но не трогай. Шпион пошатнулся на коленях и Медик ощутил приступ гордости за проделанную работу покорения. – Снайпер, – он повернулся к стрелку и успокаивающе погладил по спине. Тот все еще тяжело дышал, истощенный и измученный. – Я знаю, как ты себя чувствуешь: уязвимым, раскрытым, чувствительным и немного перегруженным. Но я должен попросить тебя сделать еще кое-что, – он наклонился вплотную, пробежав пальцами по совершенно мокрым волосам. Снайпер смотрел в ответ с почти обожанием и почти страхом. Возможно, сочетание и того и того. – Попроси Шпиона трахнуть тебя. Глаза закрылись, как будто Снайперу было страшно слушать это. – Я не могу, – выдохнул он. Медик покачал головой. – Можешь. И будешь. Потому что ты заслуживаешь просить того, чего тебе хочется. А он заслуживает это слышать. Кто сказал, что ты слишком слаб для слов? Кто тебя сделал таким? – Док… – Nein, тебе не нужно мне это говорить. Не важно, прошлое. – Он ласково провел руками по бокам Снайпера, вверх и вниз, будто успокаивая нервное животное. – Мужчины часто думают, что молчание делает их сильными. Я же преподаю обратное. – Он подождал, пока дрожь затихла и повернулся к Шпиону с ложным смирившимся вздохом. Используя ближайший скальпель, разрезал веревки на его руках, дав минуту, чтобы разогнать кровь. Шпион не поднимал взгляда, не пытался встать, терпеливо ожидая инструкций. Медик наклонился и зашептал ему в ухо, и тот не мог остановить расползающуюся ухмылку. Шпион снова двинулся вперед, уменьшая расстояние между собой и партнером, снимая носки и пропитанную потом рубашку. Он оставил ошейник по понятным причинам, но позволил остаткам одежды упасть на пол. От первого прикосновения ладоней к ягодицам, Снайпер подпрыгнул и распахнул глаза. Он попытался обернуться, но веревки мешали сделать это. – Нежно сейчас, – посоветовал Медик. Шпион мягко коснулся кончиком языка входа, едва задевая гиперчувствительную кожу. Снайпера скрутило, он вновь напрягся, стоны вылетали с каждым выдохом. Член протестовал против прикосновений к чувствительным нервным окончаниям; прошло всего несколько минут, как он кончил, да и возраст брал свое. Тем не менее, он предпринимал мужественные попытки вновь затвердеть, хоть и медленно. Шпион сохранял дразнящий темп, мягко касался, кружил и скользил по мягкой коже. Он замедлился и перешел к нижней части яиц, нежно проводя языком снова и снова. – Ну же, – выдохнул Снайпер, почти заскулив. Все тело дрожало от повышенной чувствительности, и эти легкие прикосновения были еще более мучительными, чем минет. – Ты знаешь, что нужно сказать, – ругался Медик, не чувствуя ни капли раскаяния, когда Снайпер спрятал лицо в предплечье, униженный, но теряющий принципы в третий раз за ночь. Медик быстро достал небольшую чашку для полоскания рта из ближайшей раковины и бутылку медицинской смазки из шкафа над ней. Он постучал Шпиона по плечу, отрывая его от благоговейного облизывания. Шпион прополоскал рот, сплюнул обратно в чашку и встал. Быстро растертая смазка на пальцах и все продолжилось. Шпион явно делал это раньше: он точно знал, как медленно надо двигаться, начиная с одного пальца и увеличивая до двух. Затем до трех. Медик внимательно наблюдал, поправляя, когда ему что-то не нравилось. Они были как сообщники, а не хозяин и игрушка. Шпион осторожно развел пальцы, двигая внутрь и наружу в безумно медленном темпе, периодически нажимая на простату. Снайпер вновь сломался, его член был тверд как скала и болел, вялые капли предэякулята усеивали пол. Пот, собравшийся на спине, зудел и покалывал, а нажатие на простату заставляло ноги дрожать и слегка дергаться, посылая молнию по позвоночнику. Каждая попытка толкнуться или насадиться сильнее оборачивалась провалом; Медик растянул его так, что у него не было преимуществ. – БЛЯТЬ, – он сплюнул, ударяя кулаками по столу. – Шпион, – воздух застрял в горле, но он вытолкнул из себя конец предложения. – Я хочу, я хочу, чтобы ты трахнул меня. Пожалуйста, трахни меня, я не… я не могу больше. Шпион очаровательно покраснел, и Медик улыбнулся, когда он замер и посмотрел на хозяина, ожидая одобрения. Медик поднял руку, сигнализируя подождать. – Думаю, мне нужно немного больше, Herr Снайпер. – Хо-блять-рошо тогда, – зашипел Снайпер. Он глубоко вдохнул и взревел во всю мощь легких, слова эхом отражались от стен. Шпион вздрогнул от громкости и выглядел очень пораженным. – Никогда не слышал этого раньше? – спросил Медик. – Non, – в благоговении выдохнул Шпион. Медик вынул презерватив из заднего кармана и уронил Снайперу на поясницу. – Трахни его, mein spielzeug. Он заслужил. И ты тоже, – доктор отступил к дальней стене, исчезая из поля зрения. – И я, – он устроился поудобнее, расстегнул брюки и наконец погладил себя, наслаждаясь шоу. Шпион едва смог снять брюки и надеть презерватив, прежде чем медленно войти, давая время связанному привыкнуть к ощущению чего-то большего, нежели пальцев. Немного смазки, оставшейся на пальцах, облегчала работу, но Шпион ухватил пузырек и вылил еще одну порцию на место соприкосновения тел, прохлада заставила обоих подпрыгнуть. Похоже, у Снайпера не осталось сил даже просто поднять голову, но он стонал в руку с каждым движением партнера, звуки колебались от слабых всхлипов до опустошающего легкие рычания, что становились все громче по мере проникновения Шпиона. Скоро бедра прижались к ягодицам, и Шпион уже не мог войти сильнее. Он чувствовал, как его контроль тает, он с нетерпением ждал этого момента, но видя, что Снайпер ведет себя так… видеть, как он теряет контроль, кричит и умоляет… Шпион не мог оставаться спокойным и собранным, глядя на распятого убийцу перед собой. Это было слишком прекрасно. Он начал медленно, но низкое, тихое бормотание Снайпера заставляло взять другой темп. Шпион закусил губу и ускорился, сосредотачиваясь на звуке бедер, ударяющих о ягодицы, тщетно пытаясь продлить мгновение, чтобы плавать в волнах эйфории немного дольше. Бесполезно, оргазм приближался неумолимо, и он чувствовал, как железная воля трескается перед его лицом. Он слегка наклонился в сторону, все еще механически двигаясь и схватил член Снайпера, задрожав, почувствовав капельки на головке. Несколькими умелыми движениями Шпион заставил Снайпера кончить, забрызгивая пол спермой и дергаясь на столе. Стрелок обмяк и уткнулся в руку, заглушая звук, похожий на рыдание. Шпион не мог ничего поделать, ощущение того, как Снайпер сжал его член, заставило улыбнуться и мягко засмеяться. Он наклонился, поцеловал изгиб позвоночника мужчины, без которого не мог жить, и начал беспощадно толкаться, заставляя стрелка выть от удовольствия. – Снайпер… je t'aime… я люблю тебя. Он зарычал, наконец, дойдя до края, вбиваясь в Снайпера, как будто наступил конец света, как будто от этого зависела его жизнь. Силы быстро покинули его, он крепко прижался к столу, несколько толчков высосали все остатки энергии. Пока он мог, он оставался внутри Снайпера, не желая терять тепло его тела, пока последние импульсы пробегали по телу. Он дышал, будто пробежал марафон и жадно втягивал воздух, слишком горячий и густой, чтобы освежить. Ноги ослабели, он думал, что упадет. Но внезапно Медик появился за спиной, сильный и спокойный. Одна из ловких рук доктора расстегнула ошейник, все еще тяжело висящий на шее, и отбросила его. Он помог Шпиону опуститься на пол и тот с удивлением обнаружил, что для них было расстелено большое стеганое одеяло. Должно быть, Медик достал его за последние несколько минут. В груди расцветала благодарность, и Шпион сжал руку доктора, надеясь, что донес свои мысли. Усталость растекалась по телу, но Шпион смог снять и завязать презерватив, прежде чем улечься на спину. Медик начал быстро освобождать Снайпера из веревок. Сначала лодыжки, хоть они и еле двигались. Одним движением Медик освободил запястья и проверил их на наличие повреждений, затем помог Снайперу встать. Они слегка опухли и побледнели от отсутствия правильного кровотока, но в остальном в порядке. Глаза Снайпера были закрыты, на лице полное истощение. Он вздрогнул и застонал, когда Медик снял зажимы с сосков, но похоже, не очень заботился о следах на чувствительной коже. Он слабо сжал плечи Медика, когда тот помогал ему лечь на мягкое одеяло. Доктор настоял, чтобы они оба выпили по полному стакану воды, и принес еще пару, на всякий случай. Он снова был одет как и раньше; ни волоска не выбилось, все пуговицы застегнуты. Однако, он выглядел полностью расслабленным. Вместо сурового выражения расплывчатой забавы, в воздухе так же душно витали спокойствие и привязанность. Когда они оба пришли в себя достаточно, чтобы сесть прямо, Шпион и Снайпер смотрели на Медика с одинаково неуверенными выражениями лиц. Медик собрал игрушки обратно в чемодан, толкнул шкаф на место, закрывая Х-раму и встал перед ними на колени. – Оставайтесь так долго, как хотите. – Он наклонился и поцеловал Шпиона в обе щеки, затем мягко чмокнул Снайпера в лоб. – Вы оба были великолепны. Прежде чем Медик закрыл дверь в операционную, он заметил последний взгляд Шпиона, который упал в руки Снайпера и поцеловал его. Эпилог Когда Медик вошел в комнату, Хэви уже был в кровати, читал сравнительно крошечную, пыльную старую книгу. Он поприветствовал доктора ласковой улыбкой, глядя на него поверх очков. Медик быстро разделся, оставляя чемодан в шкафу, где он не будет мешать, но, не желая ничего делать с одеждой, кинул ее на пол. Он нырнул под одеяло и наклонился, чтобы поцеловать гиганта. Когда они оторвались друг от друга, Хэви издал удовлетворенный гул. – Было хорошо? – Очень, – кивнул Медик, положив очки на тумбочку. – Они были так прекрасны в моей милости. Любили все, что я им давал. – Прежде чем он потерялся в воспоминании, он успокоился и крепче прижался к массивному телу Хэви, жадно поглощая тепло. – Я думаю, что помог им. Мне нравится верить в это. – Доктор наверняка помог, – подтвердил Хэви, мудро кивнув. – Ты хороший доктор. Медик сопротивлялся порыву загордиться и устроился поудобнее, сознательно расслабляя тело, чтобы уснуть. – Danke, mein bär.