theatre.

Когда Джиён в первый раз пришёл в театр, он не ожидал, что встретит там свою любовь. Темноволосая девушка с тонкой талией и очаровательной улыбкой сразу завладела его сердцем. Когда она танцевала, у Джиёна сбивалось дыхание и приоткрывался рот от восхищения. Когда он приходил на её выступления, создавалось впечатление, будто для него ничего не существует — только она. Он ходил в театр ради неё, смотрел только на неё и всё своё свободное время думал только о ней. Джиён не заметил, как стал зависим от этой молоденькой девчушки. Однажды на очередном представлении он случайно встретился с ней взглядом. Это были лучшие секунды в его жизни. Эти невинные глаза и смущенная улыбка прочно застряли в его памяти. В тот момент Джиёну пришлось прикрыть лицо руками, чтобы охладить своё покрасневшее лицо. Он чувствовал себя глупым влюблённым мальчишкой, но безумно счастливым. «Сегодня обязательно познакомлюсь с ней», — решил для себя Квон, идя привычной дорогой в театр. Но каково было его удивление, когда он узнал, что она не пришла. Он заметно занервничал, потому что его возлюбленная никогда не пропускала занятия. — Не подскажете, где я могу найти девушку, выступающую по четвергам и пятницам в шесть часов вечера? Кажется, она сегодня не пришла, — обратился он к женщине, стоявшей неподалеку. Она явно была кем-то из персонала этого заведения. — Вы про Викторию? Она заболела и попросила взять на сегодня выходной, — откликнулась женщина и доброжелательно улыбнулась. «Виктория. Красивое имя», — отметил про себя Джиён. — А где я могу её найти? — спросил он и, заметив озадаченный взгляд напротив, добавил: — Я её сводный брат, приехал навестить сестрёнку. Мы договаривались встретиться с ней здесь, но, как оказалось, сложились непредвиденные обстоятельства. Джиён был уверен, что его ложь сейчас раскроют, а его самого пошлют далеко и надолго, но женщина оказалась наивной простушкой, поэтому с легкостью продиктовала домашний адрес своей ученицы. Он поблагодарил её, широко улыбнувшись напоследок, чем заставил женщину густо покраснеть. Добравшись до нужного места, Джиён замешкался. Что он скажет ей? Зачем приехал? Может быть, беспокоился и переживал? Но это ведь не повод наведываться в гости к незнакомому человеку, тем более девушке. У него с собой был пакет с мандаринами и небольшая коробка бананового молока, хотя неизвестно, для чего он купил последнее. Пока Джиён рассуждал, как ему объяснить причину своего визита, он не заметил, как дошёл до квартиры девушки. «А если она живёт не одна? — неожиданно подумал Джиён. — Чёрт возьми, если это так, то я просто отдам ей пакет и уйду». Квон неуверенно нажал на кнопку звонка и стал ждать. Через несколько минут дверь приоткрылась, а на пороге стоял высокий темноволосый парень. Но было в нём что-то знакомое. Джиён пытался вспомнить, где он видел его раньше, но в голову так ничего и не пришло. — Прости, кажется, я ошибся дверью, — Квон легонько поклонился незнакомому юноше и отошел на пару шагов назад. — Подожди, дай угадаю, ты ищешь Викторию? — со смешком спросил темноволосый. Джиён в ответ кивнул, и тот продолжил: — Я знаю, где она. Ты проходи, не стой на пороге, я не кусаюсь, — хихикнул незнакомец и пропустил Квона в квартиру. «Такой большой, а ведёт себя как ребёнок. Может быть, это младший брат Виктории?» — подумал про себя Джиён. Квартира была простенькой, но довольно уютной. Джиён не пробыл там и десяти минут, но уже чувствовал себя как дома. Ему нравилась такая атмосфера, он не был не в своей тарелке. — Я Ли Сынхён, но лучше зови меня Сынри. А ты кем будешь? — спросил хозяин квартиры, провожая гостя на кухню. — Квон Джиён, рад знакомству, — они пожали друг другу руки, и Джиён снова заговорил: — Так что насчет Виктории, Сынри? — Она сейчас, ну… — Ри забегал глазами из стороны в сторону, но неожиданно заметив пакет, он спросил: — Подожди, а что там у тебя? — Мне сказали, что она неважно себя чувствует, поэтому я принёс ей небольшой гостинец, — Джиён пожал плечами и заглянул в пакет. — Хотя подожди, — он достал коробочку бананового молока, — это тебе, малыш. — Эй! Я не малыш, — прикрикнул Сынри на гостя, стараясь скрыть своё смущение; он чувствовал, как его лицо горело. — С-спасибо. Джиён заулыбался, глядя на Сынхёна; он показался ему очень милым. Квон положил подбородок на стол, подперев его руками и продолжая неотрывно наблюдать за младшим. Тот в самом деле не знал, куда себя деть, ему было очень неловко под таким пронзительным взглядом. — Я пойду позову Викторию, подожди меня тут, — вдруг сказал Ри, покидая кухню. Улыбка сошла с лица Джиёна, а в сердце появился какой-то страх. «Ч-чего? Она всё время была тут? Чёрт», — испугался он. Не так он представлял первую совместную встречу со своей возлюбленной. Сынри был лишним. Джиён поднялся со своего места и начал мерить кухонную комнату шагами. Он досчитал до шестидесяти, как неожиданно услышал громкий глухой звук, словно что-то тяжёлое свалилось на пол. — Сынри, ты в порядке? А Виктория не ударилась? Может, мне помочь? — стал заваливать вопросами Квон через всю квартиру, чтобы его наверняка услышали. — Всё в порядке, хён, просто я… упал, — послышалось где-то за стенами. Джиён был уверен, что слышал звонкий смех девушки, такой громкий и заразительный, отчего он сам глупо захихикал. «Неуклюжий малыш. Моя красавица наверняка с ним не скучает». Старший снова сел за стол, думая о предстоящей встрече. Он чувствовал, как по телу разливается тепло, когда он представлял её в милом халатике и с нелепой причёской на голове, такую очаровательную и домашнюю. Он закрыл глаза руками и стал ждать её прихода. Не прошло и пяти минут, как он почувствовал на своих руках чужие тёплые ладони. Он счастливо заулыбался, услышав тихий шёпот возле уха: — Джиён-оппа, открой глаза. И он открыл: сначала один, потом второй; а после ущипнул себя за ногу под столом, не веря своим глазам. В метре от него стояла его первая и единственная любовь в красноватом платье, с убранными в небольшой хвостик волосами и в домашних тапочках с пандами. Он так долго ждал этой встречи, что неожиданно для себя потерял дар речи, не зная, что и сказать. — Очень рад встрече с тобой, Виктория. Ты… ты прекрасно выглядишь. Я, кажется, люблю тебя, — выпалил Джи на одном дыхании. Он ещё ни разу не признавался кому-то в любви, было слишком неловко, он чувствовал, как покраснел до кончиков ушей. — Мне так приятно, — хихикнула девушка напротив, прикрывая лицо своими ладошками. — Думаю, моему парню стоит начать меня ревновать. Джиёна как кипятком ошпарило. — У тебя есть парень? — Сынри. Ты же видел его только что, — ответила она, продолжая хихикать. У Квона глаза стали размером с блюдца, он начал заикаться и запинаться в словах, в который раз не зная, что следует сказать в такой ситуации. Но девушка неожиданно перебила его, заливаясь смехом ещё громче: — Шутка. А ты повёлся, ха-ха. Джиён молчал, ему хотелось провалиться под землю, чтобы не чувствовать себя обведённым вокруг пальца. Он даже был согласен на компанию Ри, который почему-то до сих пор не вышел к ним. — О, моё молочко, — обрадовалась девчушка, увидев коробку с банановым молоком, принадлежавшую Сынри, и залпом выпила. — Оппа, прости меня, — вмиг она стала серьёзной, улыбка исчезла с её лица, казалось, что она вот-вот заплачет. Джиён почувствовал себя виноватым перед ней, поэтому он перебил её: — Постой, тебе не стоит изв… — Дослушай меня до конца! — прикрикнула на него Виктория, а после добавила совсем тихим голосом: — Оппа, у меня есть ещё один секрет от тебя. Дай мне свои руки. Джиён протянул руки вперёд, девушка взяла его ладони и положила к себе на выпирающую грудь. Квон хотел вырваться, но она удержала его. — Оппа, не веди себя как мальчишка. Ты чувствуешь? — Они… — он чуть сжал свои пальцы, чтобы понять, о чем та говорит, — твёрдые? Но почему? У тебя какая-то болезнь? — Идиот! — закричала Виктория отнюдь не женским голосом. Она оттолкнула Квона и начала снимать с себя платье резкими движениями, в конечном итоге оставаясь в бюстгальтере, напичканном поролоном и ватой, и в домашних тапочках с пандами. Джиён наконец понял, что Виктория оказалась… Сынри. Стало смешно. Джи еле остановился от истерического смеха. — Шутка удалась, Ри. А теперь скажи мне, где Вик? — Её не существует, Джи-хён! Виктория — мой псевдоним, данный чуть ли не с самого детства! — срывая парик с головы, Сынри погряз в эмоциях: он кричал, скулил и иногда всхлипывал. — Я ненавижу свою двойственную жизнь, но и не могу без неё, потому что тогда я просто не выживу. Я вырос в детдоме, я не знаю своих родных, и мне совершенно не у кого просить помощи. Я долго не мог найти работу, пока однажды друзья не посоветовали мне переодеться в девушку. Они всегда считали, что такой образ мне будет к лицу, и, видимо, не ошиблись. И представляешь, меня сразу приняли в театр, девушки почему-то оказались нужнее. Мне дали квартиру, сказав, что скоро я её отработаю. А потом эти ублюдки стали приходить ко мне домой, каждый раз пытаясь переспать со мной. К счастью, у меня есть небольшой опыт в боевых искусствах, иначе Виктория сейчас работала бы где-нибудь в борделе, — Сынри сделал глубокий вдох и продолжил: — Я влюбился в тебя с первого взгляда. Помню, когда ты в первый раз пришёл в театр, ты выглядел таким скучающим в отличие от остальных людей, понимающих хоть что-то в искусстве. До сих пор не понимаю, что ты там делал. Когда ты посмотрел на меня, мне показалось, что ты сразу понял, кто я есть на самом деле. Я думал, что после этого больше никогда тебя не увижу. Но ты продолжал приходить каждый раз. Я был безумно счастлив. Ты не представляешь, что я чувствовал, когда увидел тебя на пороге своей квартиры — с порозовевшими щеками, яркой улыбкой и с мешком подарков в руке. Ты напомнил мне Санту, которого я ждал в детском доме, веря, что когда-нибудь он заберёт меня в свою чудесную страну, где у меня будут мама и папа. Но этого не произошло, равно как и сейчас. Потому что чудес не бывает, Джиён. Мне жаль, но ты влюбился только в образ. Поэтому прошу, уходи скорее, — его тело дрожало от холода, сквозившего по оголённому телу. В глазах стояли слёзы, но он держался. Джиён был обескуражен. В голове стало совсем пусто, он не знал, что следует ответить в такой непростой ситуации. Его сердце билось так громко, что казалось, будто даже Сынри слышит. Джиён никак не мог сосредоточиться на своих мыслях, слова не связывались друг с другом. Но хватило и мимолетного взгляда в карие глаза напротив, чтобы понять: неважно, парень ли он или девушка, Джиён всё равно будет его любить, поскольку любовь не ограничивается гендером. — Сынри, я… впечатлён твоей историей, но от слов своих я не отказываюсь. Неважно, кто ты, важно то, что у тебя внутри, поэтому… — Джиён сделал шаг вперёд навстречу Сынри и крепко обнял его. — Я люблю тебя. — Спасибо. Я тоже тебя люблю. Так началась история новой жизни.