Кто заплачет по тебе

– Сюда! Этот гаденыш, айщ! Он спиздил у меня телефон! Помогите! До Тэхёна доходили именно эти крики. Он тихо хмыкнул, отошел на несколько шагов от стены, которая отделяла его от свободы, и, разбежавшись, прыгнул на нее, зацепившись руками за неровный каменный выступ. Сзади послышались шаги, чей-то сдавленный крик, мат. Он подтянулся. Ногти противно и больно заскребли по бетону – Тэхён забросил ногу через стену, а потом перенес еще одну и спрыгнул. – Идиоты, – тихо прошептал он и прислонился к стене. Там, откуда он сбежал, была дорога, и он был уверен в том, что они побегут именно по ней, потому что наверняка подумают, что он скрылся именно в том направлении. Никому и в голову не придет, что Тэхён перелез через стену. Крики приблизились. – Где этот сучонок? – рявкнули за стеной. Тэхён вздрогнул, закусил соленую от пота губу и замер. – Он побежал туда! Быстрее! Мы догоним его! – Я из него всю душу выстрясу, – мрачно пообещал голос за стеной. Тэхён беззвучно хмыкнул, мрачным взглядом глядя перед собой. «Слишком ты поздно, дядя, собрался из меня всю душу вытряхивать. Становись в очередь». В этом районе было слишком много тех, кому он так или иначе перешел дорогу. Тэхён залез в карман и вытащил оттуда новенький, немного поцарапанный отключенный мобильник. «В самый раз. Можно будет толкнуть его подороже». Он легко оттолкнулся от стены и медленным шагом пошел дальше. *** – Мам. Тишина. – Ма-а-м. Я принес деньги. И хлеб. Ты голодна? Мам? Тэхён зашел в комнату, посмотрел на женщину, которая лежала на постели и не подавала признаков жизни. Рядом с кроватью стояла пустая бутылка соджу. – Понятно. – произнес он. Подойдя к женщине, Тэхён взял ее за руку и пощупал пульс. Он был слабый и неровный. Тэхён отпустил руку, и она безвольно свесилась с кровати. Он снял с головы капюшон, который пропах потом и грязью, и, шумно выдохнув, огляделся. В их доме было две комнаты: материна и еще одна. Обе маленькие, с низкими потолками и пошарпанными кривыми стенами, которые были обклеены дешевыми пожелтевшими от времени обоями. На них кое-где были следы сорванных плакатов, помнится, он увлекался раньше футболом, но потом отчим в порыве пьяной агрессии сорвал их, а приклеить обратно Тэхён и забыл. А в правом углу следы зарубков – мама мерила его рост, когда он был маленьким. В этой комнате был относительный порядок, он убирался тут несколько дней назад, когда уходил из дома. А сейчас этот порядок потускнел и покрылся пылью. – Ты чего пришел? Деньги принес? – раздался голос из другой комнаты. Туда Тэхён никогда не заходил и ему было все равно, что случился с тем человеком, который там жил. – Я не для тебя их принес, – холодно проговорил он. – Ты, щенок, – в проеме показался отчим. Худой седеющий человек, с большим пузом, в семейных трусах и в растянутой, испачканной чем-то майке, он был отвратителен. Его полупьяные, лишенные, кажется, цвета, глаза, бесцеремонно ощупывали Тэхёна. – Можешь не стараться. Денег у меня нет, – Тэхён поднялся с места и сверху вниз посмотрел на него. – А чего пришел тогда? Ты не видишь, она отдыхает? Проваливай! – рявкнул отчим. – Не смей мне указывать, – тихо сказал Тэхён, угрожающе прищурив глаза. – Тебе здесь не место! – отчим набычился и толкнул Тэхёна, а тот лишь успел поймать руку, занесенную для удара. – Я тебя убью, если ты тронешь либо меня, либо мою мать, – прошептал Тэхён. – Убью, слышишь? И не пожалею об этом. Отчим отшатнулся от него и замер, испуганно выпучив глаза. – Ты чего? Я ж ничего плохого не имел в виду! Отпусти! Ма-а-ать, просыпайся, твой ублюдок снова ударил меня! – Что ты делаешь, Тэхён? – послышался тихий голос у него за спиной. Он оглянулся – мама сидела на постели, помятая, опухшая и бледная. Под глазом у нее синел фингал, который Тэхён почему-то не заметил, когда пришел. – Мам, ты как? – он отпустил руку отчима и сделал шаг к ней, но она вдруг нахмурилась и тихо прошипела: – Ты чего к нему пристаешь? Не трогай его, понял? – Мам, да ты что... – Тэхён сделал к ней шаг, но она вся съежилась, замахала на него руками: – Все, уйди, уйди! Раздражаешь! Уходи! Он внимательно посмотрел на нее, потом накинул на голову капюшон и быстрым шагом вышел из комнаты. *** На улице шел мелкий неприятный дождь. Тэхён обнял себя руками, немного постоял под небольшим железным навесом около магазина, пока его не прогнал продавец. Старый мобильник в телефоне тревожно тренькнул смс-кой, Тэхён вытащил его и прочел сообщение: «Тебя ищут. Что ты опять натворил?» – от Юнги-хёна. «Да так, ерунда, хён, не вникай», – для большей убедительности Тэхён отправил в конце предложения улыбающийся смайлик. «Слышь, пиздюк, отставить смайлы. Через час жду тебя у нас. Без отговорок». «У нас» означало у них с Намджун-хёном. Ребята снимали одну студию на двоих, не в самом благополучном районе их города, но и это тоже имело свои плюсы. Например, пониженная оплата на жилье. И студия находилась в том же доме, что и их работа. Очень удобно и практично. «Хорошо», – отослал свой ответ Тэхён и улыбнулся. Когда он проводил время с ребятами, он был уверен в том, что обязательно поест. Потому что был Сокджин-хен, который заботился о нем, как о своем младшем брате. Он засунул телефон в карман и зашагал по темным улочкам своего района. Повернув за угол, Тэхён остановился, как вкопанный. Свет автомобильных фар на мгновение ослепил его, а когда он проморгался и привык к свету, то различил неясную фигуру, которая до боли знакомым голосом сказала: – Ким Тэхён? Вы арестованы.