Затишье

— Эй, Кит, — проворковал Лэнс, совершая очередную петлю в бесконечном космосе, — я тут подумал, а есть ли у вас, ну, у Галры, красивые девушки… О, Лэнс готов был злить Кита до бесконечности. Он делал это нарочно, каждый раз стараясь зацепить как можно сильнее, лишь бы услышать на другом конце хриплое: “Боже, просто заткнись” вместо молчания. Но сейчас Киту было не до него, да и всем другим тоже. Впрочем, как и всегда, только сейчас не опишешь происходящее обыденным плохо, всё было намного хуже. Они до сих пор не нашли Широ. Достаточно сложно принять то, что выходит за грань привычного. Ты чувствуешь себя отвратительно, когда снова и снова ждёшь, что еще секунда и вернётся пилот чёрного льва, который, казалось, просто замешкался у двери. Становишься беспомощным, уходя от Галры без какой-либо надежды победить, не создав полноценного Вольтрона, и напуганным, когда осознаешь, что вместе с капитаном пропала неосязаемая нить, соединяющая членов команды. Но вот Широ здесь, и они снова могут собрать Вольтрон, как раньше. Просто невозможно описать это чувство полноценности. Каждый счастлив. Лэнс, вроде, тоже был рад вновь услышать голос капитана. Но что-то не дает покоя, сдавливая сердце и легкие в тисках, позволяя лишь обрывистые вздохи вместо обычного дыхания, и скребётся внизу живота, рвясь на волю. Мэтт завтракает вместе с остальной командой. Пидж почти не отходит от него, что выглядит непривычно смешно, странно и совершенно точно выходит за рамки обычного поведения Кэти. Да, точно, теперь её зовут так, и Лэнс помнит, как она шикнула на него, смотря угрожающе, когда он забыл это в разговоре с Мэттом. Семья… Он впервые осознал, что семья для него дороже всякой мечты о бескрайнем космосе. Они на Земле, так далеко отсюда, что только и остаётся вновь и вновь уходить в свою комнату с улыбкой на лице, задыхаясь глубокой ночью от всхлипов и избытка слёз. Монстру, сидящему внутри, Лэнс пока не придумал название, но тот всё равно выбирается каждые завтрак и ужин, во время общих посиделок, после сражений. Но вскоре всё начало приобретать свой смысл и теперь кажется, что нужно определенно быть идиотом, чтобы не понять этой простой истины… Лэнс скучает. Это признание даётся ему не так легко, и, если говорить честно, он осознаёт это далеко не сразу. Но сейчас он чувствует это намного резче, чем обычно. Первым перемену в поведении Лэнса замечает, как ни странно, Кит. Три дня назад, после одного из сражений, львы возвращались на базу, где их уже ожидали взволнованные Аллура, Коран и… Мэтт. Кит по привычке пробегает взглядом по паладинам прежде, чем вернуться обратно в замок и, неожиданно даже для самого себя замирает, наткнувшись на Лэнса. Тот опустил голову и стоял неподвижно, слегка оперевшись на льва. Чтобы не привлекать внимание, Кит пересёк площадку и прикрыл Лэнса от оставшихся паладинов собой, благо синий лев стоял с самого края. — Хей, с тобой все хорошо? Не ранен? — он говорил почти шёпотом, но надеялся, что его все же услышат. Лэнс не двигался, и казалось, совершенно не замечал происходящего вокруг, но, простояв в таком положении недолго, резко задрал голову и посмотрел прямо в глаза. — Неужели Кит Коганэ волнуется обо мне? — его губы растянулись в ухмылку. Кит был готов проклясть всё свое сострадание, что мучило его и протереть этой спиной каждую стену корабля. Но он просто развернулся, пробормотав почти не разборчивое: “Придурок”, и быстрым шагом, почти бегом, скрылся за массивной дверью. Минутные слабости никогда не приводят ни к чему хорошему, и Кит не в первый раз ощущает это на своей шкуре. Широ отдергивает его после ужина и расспрашивает о Лэнсе, а точнее о его непонятном поведении. И тут Кит понял, что влип, ведь переживающий капитан мгновенно превращается в заботливого папочку, лишь бы узнать, что так расстроило его чадо. И красный паладин мог сам привести веские доказательства, по которым его могут считать главным подозреваемым. Ведь словесные баталии изжили сами себя, а постоянную игру “поймай на себе мой хмурый взгляд" и слепой мог заметить. Без сомнений, волновались все паладины, но раз Широ здесь капитан и по совместительству единственная управа на невыносимого Кита, его поставили перед фактом: либо он сам разберется, либо Пидж и Ханк спросят их на следующем завтраке, чтобы никто не смог увильнуть от разговора. — С ним все в порядке? – Широ волнуется чертовски сильно, и не получив ответа, повторяет фразу более настойчиво, опираясь о столешницу по обе стороны от Кита. — Я не знаю… – Кит неотрывно смотрит в пол, давая понять, что не хочет продолжать диалог. Аллура, его спасительница, вернулась в самое время, и Широ чуть ли не отскочил от него. — Вам двоим нельзя ссориться, — казалось, ее мышление поддавалось какой-то иной логике, и она сразу же продолжила, забывая о предыдущей фразе, — вы нигде не видели громадный справочник? Коран был уверен, что оставил его где-то здесь… Больше они не возвращались к этому разговору, но на завтраке Кит постоянно ловил серьезный взгляд чёрного паладина на себе. И в этот раз уже ему пришлось зажать Широ у дверей, лишь зло прошипев: “Это не я”. Время было около трех часов ночи и, очевидно, на корабле спали все, кроме Лэнса, который брел по этажам от бессонницы и постоянных мыслей. Всё началось месяц назад, когда Широ вернулся не один. Они вошли на борт с Мэттом, братом Пидж, Лэнс не был знаком с ним лично и здесь не может быть причин ненавидеть его, ни одной, но МакКлейн продолжает испытывать это поглощающее изнутри чувство. Сидя на небольшом выступе у похожего на земные окна иллюминатора, он смотрел на звёзды, как раньше любил делать это там, дома, когда все мечты казались такими сказочными, но сейчас выглядели как кошмар, от которого Лэнс просто не способен сбежать. Они ведь даже не попрощались, он сам не сделал этого. Ни записки, звонка, сообщения, автоответчика. Просто сбежал. Лэнс не идиот, он понимает, что гарнизон не расскажет семье ни капли правды, сочинив историю о случайной катастрофе или чего-то похуже. Он приходит сюда уже около недели в одно и то же время, по обыкновению запасаясь подушкой и мягким одеялом. МакКлейн уже не утирает слезы, как в первые дни, просто сидит здесь около часа и возвращается в комнату, стараясь не наткнуться на кого-то случайно. Своеобразное лекарство от тоски. Лишь собравшись уходить, он заметил Кита, подпирающего противоположную стену. Тот не произнес ни одного вопроса, ни слова, лишь молчал. Теперь каждую ночь он сидел рядом, но по другую сторону прохода, иногда почти засыпал. — Ты можешь рассказать мне. Лэнс вздрогнул от хриплого голоса и резко обернулся на говорящего, продолжая молчать. Кит не из тех людей, кто смеётся или торопится растрепать чужие проблемы, но Лэнс боялся не этого. Говорить вслух намного больнее, чем твердить все это себе в голове. Теперь они не переглядываются на каждом сборе, не пытаются искать поводы для никому не нужной ссоры. И их примирение настораживает, словно это затишье перед сильной бурей. — Я просто… — признается он одной из следующих ночей шепотом, но слова все равно проходятся тихим эхом по коридору. — Хочу домой. Лэнс сделал вздох и говорил, казалось, бесконечно. Как он скучает по закатам и рассветам, прохладному дождю и нещадно палящему солнцу в июле, по домику у водной глади, звенящему хохоту, своей комнате, смешным плакатам и рисункам младшей сестры, что удваиваются каждый праздник, семье и, конечно же, маме. Кит всё не отходил от своего места. — Энди постоянно верещал около меня в последние выходные…— он сглотнул, стараясь подавить желание расплакаться, стараясь припомнить каждое слово. — Прочти мне сказку перед сном, мы же не увидимся целую неделю! Ты сыграешь ту самую песню? Я стану таким же крутым пилотом, как дядя Лэнс, когда вырасту! Как зовут ту темноволосую девушку, о которой ты постоянно говоришь? Идём скорее ужинать, все уже заждались тебя!.. Лэнс замолчал, наткнувшись на странный взгляд Кита. Тот лишь оттолкнулся от стены и положил ладонь на чужое плечо. — Пойдем спать, — слегка хлопнув, он отнял руку и свернул на ближайшем повороте к комнатам. Он чуть не сболтнул лишнего, но теперь Кит садился напротив, почти соприкасаясь коленями. — О, Кит, ты сегодня не в форме, — промурлыкал Лэнс, проходя мимо красного льва, — неужто понял, что тебе далеко до прекрасного меня. Всё встало на свои места. Точнее МакКлейн стал прежней занозой. И что-то приятное разлилось в груди от насмешливой интонации. Не злость, ненависть или обида, нечто иное. — Да даже если бы я оказался камнем, твои шансы не увеличатся, — Кит лишь усмехнулся и пошёл вперёд медленно, не торопясь, давая время одной заносчивой заднице догнать и поравняться с ним. — Просто признайся, что больше не можешь конкурировать с таким прекрасным и великолепным пилотом, — и Кит не мог не рассмеяться. Они разыгрывали друг друга каждый день, не забывая поспорить и поссориться, чтобы позже, ближе к ночи, сесть напротив друг друга у иллюминатора, укутанными в одеяла, с тёплой дрянью в чашке, напоминавшей какао лишь по цвету. Лэнс болтает без умолку, улыбается и задает вопросы, на которые Кит отвечает кратко, но он старается. Они расположились в громадной комнате, которую по привычке окрестили гостиной, что совершенно не понимали Коран и Аллура. В центре стоял маленький столик, полностью заваленный всякими безделицами и едой. Пидж уселась на самый большой диван между Ханком и братом, в привычном жесте кладя голову тому на плечо, когда засыпала. Широ сидел рядом с ними и что-то тщательно объяснял, жестами очерчивая бионическую руку. Аллура и Коран сидели в небольших креслах напротив друг друга и рассказывали Пидж об Алтеи, хотя в такие моменты каждый прислушивался к рассказам о бывших паладинах, уничтоженном народе и Зарконе, которого раньше король приравнивал к члену семьи. А Лэнс развалился рядом с Китом скорее по чистой случайности, чем по привычке. — Нам нужно найти отца, у Мэтта есть зацепки, и сейчас, пока Галра и не собираются объявляться, самое подходящее время, — Пидж оглядела паладинов, ожидая ответа. И что-то внутри Лэнса надломилось снова. Широ поддержал ее, и все остальные тоже были не против. Секунда и вот уже спланированное в общих чертах путешествие почти готово. Кит на ощупь отыскал чужую руку и слегка сжал ее, из-за чего Лэнс чуть не вскрикнул. — Тогда, сразу после этого нам нужно вернуться на Землю, — и все обернулись на Кита, который до этого не проронил и слова, — может быть, вам это и не нужно, но и у Ханка и Лэнса тоже есть семья… Тишина. — Это опасно… — попытался заступиться Ханк за остальных, ведь всегда старался осчастливить всех окружающих, напрочь забывая о себе. — А лезть на очередную вражескую базу? – Кит пытался не повышать голос, но недовольство скрывать не стал. Пидж виновато потупила глаза в пол, на что Широ лишь улыбнулся. — Ладно, что насчёт небольшого отдыха? Устроим себе заслуженные выходные сразу после спасательной операции, — не услышав возражений, продолжил, — а теперь, всем пора спать, у нас есть работа на завтра. Лэнс собирался встать и расцепить руки, думая о том, что этот жест был лишь поддержкой, не более. Но прежде всего, когда комната опустела, устало опустил голову, уткнувшись лбом в чужое плечо, и замер. — Спасибо, — к горлу подступал ком, а глаза застилали слёзы. Кит готов был на любую реакцию, но не на тихие всхлипы. Немного помедлив, он отпустил чужую руку и приподнялся, слегка отдаляясь от Лэнса. Тот смотрел непонимающе и уже собирался подскочить с места, стирая мокрые дорожки с лица рукавом, как был стиснут в объятья. — Всё хорошо, — Кит лишь сильнее прижимал к себе, когда его отталкивали, упираясь руками в грудь. Напоследок МакКлейн ударил особенно сильно, попадая куда-то под ребра, и успокоился. Спусковой механизм снят. Ни один из них не помнил, как долго они сидели в этом положении, но Лэнс продолжал прижиматься и так отчаянно комкать в кулаках черную футболку, уже не сдерживая рыданий. Операция по спасению мистера Холта прошла с некоторыми затруднениями, и паладины были рады вернуться домой, хотя каждый понимал, что будет достаточно затруднительно сделать это, не наведя лишнего шума. Все же прошло достаточно много времени с их побега. — Я на Кубу, свяжемся в конце дня, — он поторопился к своему синему льву, но у дверей обернулся на Кита. — Поедешь со мной? Не произнеся ни единого слова, тот последовал за уже выбежавшим в коридоры Лэнсом, но остановился, когда они дошли до львов. — Девушка, она тебя ждет, — он просто не знал, какие подобрать слова, — может, я только помешаю? На что Лэнс, который почти зашел внутрь льва, ударился головой, не успев во время пригнуться. Он понимал, что рано или поздно услышит этот вопрос, ведь сам же и сболтнул то, чего не следовало, но все равно оказался застигнут врасплох. Лэнс развернулся и зашагал обратно, вставая в нескольких сантиметрах от красного паладина. Умещая руки, которым до этого нигде не находилось места, на щеках Кита. — Я не рассказывал им о девушке, — говорил медленно, смотря прямо в глаза, после чего прошептал прямо в губы, — только о невероятно красивом и талантливом пилоте, что совершенно отказывается обращать внимание на обычных людей. Он поддался вперед, слегка прикасаясь к чужим губам. Но, не ощущая ни болезненного удара в живот, ни резкого толчка, ни колотой раны, что входило в список самых ожидаемых реакций, которые Лэнс только и смог вообразить за ближайшие десять секунд, немного развернулся, не разрывая поцелуя, и с силой вжал Кита в металлическую поверхность льва. Что-то больно давило в спину, но разве сейчас возможно долго удерживать такие незначительные детали в голове. — Ты рискуешь исчерпать всё мое спокойствие сразу, — ухмыльнулся Кит, не давая отстраниться. — Разве? – Лэнс с совершенно неправдоподобным удивлением приподнял брови и наклонил голову, изображая ни в чём не виновного, за что был грубо притянут за шею в новый поцелуй.