Кошмары

      Джей Джей облокотился на потрескавшийся руль очередного внедорожника, пытаясь перебороть сон. Невыносимо хотелось зевнуть, но если он позволит себе это, то на крыше машины за ним повторит и Юри. Такая цепная реакция добром не кончится. Обещанный час подходил к концу, но никто из команды так и не появился на горизонте.       Потерев глаза, Жан поморщился: мелкая свинцовая стружка, въевшаяся намертво в кожу ладоней, впилась в белки. Рассохшееся кожаное пассажирское сидение заскрипело под новым весом — это японцу надоело жариться под солнцем, и он забрался обратно. Глотнул воды из фляги и передал Джей Джею, тот благодарно кивнул и протер пальцы, аккуратно счищая налипшую пыль.       Наверное, все началось с Юры. Он вечно рвался вперед, не разбирая пути и снося по дороге всех остальных. Погиб так же — первым. Подумаешь, шальная пуля, любой успел бы увернуться, вот только Юра не кто угодно. Он умудрился пропороть наружную артерию (фантастическое везение) и остался лежать в городских кварталах, пока за ним не пришли.       Юри, на тот момент еще сохранивший остатки человечности в некогда карих глазах, тоже хотел броситься на выручку. Жаль, ничего не вышло — Виктор каким-то чудом умудрился его отвести с простреливаемой зоны. Научил и передал еще одно свое мастерство, когда только и успел — да где он теперь? Подарил все напоследок: оружие, и зрение, а вместе с ним и глаза голубые, чего уж там, забирай, мол. Наверное, гниет теперь где-то в трущобах, вернее, то, что еще осталось.       Когда солнце скользнуло на прощание по крышам закатными лучами, Джей Джей быстрыми перебежками добрался до склада, все время чувствуя на себе прицел — это обнадеживало. Лучше так, чем как те двое. И, наконец, приволок по земле мешок с пайками под их раздражающе громкое бряцание. Закинул на заднее сидение и запрыгнул следом, фыркнув: «ну я же говорил, найдется». Юри примирительно пожал плечами и зачехлил нового короткоствольного спутника. Хороший заряд у пистолета, сильный — сталь на дюйм прошибает. А тело человека еще проще.       Джей Джей с облегчением повернул ключ зажигания и, крадучись, выехал с парковки. По крайней мере, у них теперь имелось продовольствие на несколько дней вперед и этим вечером можно не беспокоиться об ужине. Еще бы позабыть о всех прочих проблемах, но о таком и мечтать не стоило.       У керосиновой горелки, на которой и подогрели консервы, состоялся военный совет. Юри пристально осмотрел жестяную банку на предмет испорченности, но в итоге вздохнул — выбора в любом случае не имелось. Америка настойчиво гнала их прочь, но куда податься — пока неизвестно. Они шли по юношеской памяти и картам прибрежных городов, но обитаемых городов и людей, или хотя бы тех, кто еще на них походил, на пути попадалось все реже. Перебраться через океан — вообще не осуществимо. Напрашивался единственный вариант.       Джей Джей вздохнул, пытаясь отогнать непрошеную надежду. На родину его тянуло просто невыносимо, но вместе с тем пугала перспектива оказаться перед разграбленным и пустующим домом. Или, того хуже, сожженным. После третьей стадии, когда лихорадку становилось невозможно замедлить, приходилось прибегать к крайним методам. Лео истощился за неделю и в последние часы бредил о семье.       Спали в разных углах убежища, так, чтобы постоянно держать друг друга на виду, при этом задраив оба выхода и прижав всем, чем сумели. Юри на ночь тайком целовал кольцо. Жаль, Джей Джей не мог позволить себе того же — его собственное потерялось еще пару месяцев назад во время побега, едва не прихватив заодно пару пальцев. Приходилось зарываться носом в кожаную куртку и гладить татуировку на плече — он набил кленовый лист когда-то очень давно и воспоминания о том дне до сих пор имели теплый летний вкус.       Почти такой же теплый, как кровь на его губах. Юри проснулся от сиплого кашля, подобрался и смотрел с опаской — пришлось кивнуть, мол, не бойся, не сегодня. Он подобрался поближе и продолжал зыркать своими голубыми глазищами, удачливый паренек. У Изабеллы тоже были красивые, светлые, похожие на глаза Джей Джея — до того момента, пока их не припорошила багровая пелена. Где теперь нежная и любящая Изабелла, готовая в любой миг подставить плечо и поддержать? В лучшем случае, за морем, а про худший думать не хотелось       Юри положил руку на ладонь, слегка сжал, мол, не падай духом, я рядом. Наивный японец, все еще верит, что когда-то вновь встретит своего ангела — здесь ли, там ли. Только где уж им?       Может, поэтому Джей Джей разворачивал его спиной — так разница чувствовалась меньше. Волосы тоже черные, если особо не приглядываться, то сойдут. Крови ведь все одно куда идти, лишь бы не застаиваться и не сворачиваться — иначе уж не разгонишь. Юри, он точно знал, закрывал глаза и слушал рваные вздохи. Может, искал нечто схожее, вдруг также выстанывал и Виктор в прошлой жизни? Или просто караулил скрежеты за стальной дверью, тогда бы вспоминать стало некому.       Почему на их месте не мог оказаться кто-то другой? Почему спортсмены держались дольше прочих? Неужели не нашлось кого-то еще, помимо них, для подобного дурацкого сюжета, который годился только в низкопробное кино? Джей Джей часто смотрел ужастики и всевозможные зомби-апокалипсисы в детстве, как и многие прочие. Наверняка геймер-Юри, как и всякий уважающий себя представитель его нации, тоже залипал в бродилки. Или стрелялки, ведь держит пушку ровно, пальцы не дрожат. А может устал дрожать, когда стало не за кого больше бояться? Не за себя же? Смешно.       С неожиданным интересом Джей Джей открыл для себя, как мало знал о человеческом теле. Не о возможностях и способностях, тут-то полный порядок, а вот как оно устроено изнутри — подобное фигуристов не часто заботит. Насколько оно легко и мимолетно разрезается напополам, а содержимое вываливается на асфальт, являя органокомплекс на свет. Если у всех внутренний мир выглядит так неприглядно, то поэты врали. Юри, к слову, знал больше — похоже, увлечение психиатрией просветило.       Он лежал рядом, восстанавливая дыхание и вел пальцем по грудине, показывая. «Тут», — шептал Юри тихо, словно их могли подслушать, — «воздух движется по трахее и делится на бронхи. Слышишь, как гортанно звучит? Виноградные ягоды легких позволяют дышать, они красные от наполняющей их артериальной крови и с темными прожилками от венозной».       Только Джей Джей представлял совсем не это. Он видел как маленького, бесноватого и бесстрашного Юру тащат в гнездо. И сама собой вставала картина, как его дробят на части и какая-то тварь раздирает грудь, отшвыривая прочь мешающие ребра. Разламывает грудную клетку, протыкая мышцы диафрагмы и берет в бритвенно-острые когти эти самые легкие, которые, как оказалось на деле, довольно тяжелые. Все стремятся добраться до сердца, некрасивого и неправильного глупого органа — его Джей Джей успел повидать собственными глазами — и за одним из клапанов выцарапать душу.       «Митральный», — кивал Юри, поддевая ногтем голую кожу, и их обоих передергивало. Лишь бы не так. Джей Джей все чаще начинал задумчиво смотреть на винтовку — если Юри хорошенько разозлить, может и выстрелит. Ровнехонько между глаз, аккуратно, чтобы как в кино — как-то раз он показал подобный трюк. Кажется, тогда они бежали с пригорода Орегона. Или Вегаса? У Пхичита не осталось разума на тот момент и загорелые, всегда такие приветливые руки тянулись отнюдь не в стремлении обнять. Скорее, вцепиться мертвой хваткой и никогда не отпускать. Юри ночью выл, срывая голос, вырывая судорожно волосы и быстро-быстро моргая, уже не в силах расплакаться. Ледяные зрачки заплакать не могли, а теплые карие давно ослепли. Хорошо, что Отабек остался в Казахстане, но если там творилось нечто похожее, то лучше бы старый друг умер в их присутствии, а не оставался маячить несбывшейся мечтой на границе сознания.       Пока пульс стучал в ушах, Джей Джей переворачивал Юри на бок, приобнимая одной рукой и прижимаясь теснее. Возможно, они совершали непростительное, поклявшись другим людям в верности до гроба. Но если место, где они существуют — не последняя ступень к аду, то покажите, где она.       Юри, когда-то наивный, больше не верил в персонального бога победы. Джей Джей уже не мечтал о полном смеха и света теплом доме, где встречала бы ласковая жена, а по лестницам бегали дети. Им бы дожить до утра.       А с восходом солнца все показалось дурным сном, который чересчур затянулся и никак не дает окончательно проснуться. Родители приветствовали, подбадривающе хлопая по спине: соберись, сынок, вечером произвольная финала, у тебя еще все шансы. Подумаешь, всем снятся кошмары перед волнительным событием, но Джей Джей не все. Что ему какие-то ужастики, на льду он засияет, вот увидите. И только тренировка шла наперекосяк, заставляя тревожиться еще больше.       Зато на окончательную разминку, перед выходом группы, Юри пришел еще бледнее Джей Джея, с искусанными губами и синяками под глазами. Они всего на секунду пересеклись взглядами и вздрогнули. Посмотрели на самоуверенного Юру, повторяющего свои прыжки и вращения, такого полного энергии и юношеской дерзости. Джей Джей впервые за день заметил всех прочих конкурентов, сосредоточенных и жаждущих победы. Живых.       Пока шел первый прокат, где Юри воссоздавал из пепла собственную программу, попутно обновляя мировой рекорд, Джей Джей настраивался. Если ему удалось выжить даже в собственном кошмаре, где проиграли все прочие, то ничто помешает ему повторить то же и в реальности. Он поднял голову к крыше: где-то там, за металлическими листами стадиона, распростерлось звездное небо Барселоны. И несмотря на холодные когти страха, сжимавшие сердце, Джей Джей растягивал губы в улыбке. Нет еще той вершины, которая бы ему не покорилась. Даже упав во тьму, он вечно будет тянуться к звездам, в итоге желая таковой стать и непременно первой величины.       Наконец, громкоговоритель назвал его имя, призывая на лед. Пришла пора доказать свою решимость на деле.