Отрывки мыслей. (Драбблы по Got7)

       Прихожая погружается в полную темноту. Неверный свет сумерек исчезает. Начинается ночь. Джебом ощущает как затекли ноги и как по позвоночнику то и дело пробегает холодок. Не лучшее занятие сидеть на полу голым. Это ничего не даст. Так он не вымолит прощения у своего любимого человека. «А вообще как за такое просить прощения?»- он вспоминает, как вздрагивало от боли тело Ёнджэ и бессильно закрывает лицо руками. Так отвратительно… причинить боль тому кто ближе всех. Сродни предательству! Джебом торопливо поднимается на ноги. В глазах сразу темнеет, а голова начинает болеть. Похоже простоял он в позе наказания немало. Еще раз с горечью посмотрев на закрытую дверь, он берется поднимать разбросанную одежду. Сначала находит свою, в которую сразу и облачается, а потом поднимает и одежду Ёнджэ. Заботливо отряхивает и выправляет. Замечает разошедшийся шов на джинсах и сгребает их в охапку, прижимает к груди. Стыд и отчаяние наваливаются с новой силой. Пока можно хоть о чем-то думать, он просто несет одежду Чхве в ванну, там складывает её в стиральную машину. Выйдя обратно в коридор, он бросает еще один взгляд на закрытую дверь и вздыхает. «Он бы хотел, чтобы я ушел?» Но ответить некому.       Он все же остается. Заглядывает на кухне в холодильник и решает приготовить Кимчи Чиге. Попутно перемывает всю кухонную утварь. А после добирается и до пыли в гостиной. Пылесос он не решается включить, ведь скорее всего Ёнджэ спит. Несколько раз, по пути из гостиной на кухню и обратно, он застывает у закрытой двери и подолгу прислушивается, стараясь хоть что-то уловить. «Вдруг он там плачет?»- но из комнаты ничего подозрительного не доносится.- «Он все-таки смог уснуть?» Послушав еще, он уходит на кухню и ставит рис вариться. После этого занять себя больше нечем и он обреченно усаживается за стол. И сразу все наваливается… И отчаянные слова Ёнджэ и его слезы, и собственное бессилие. Ведь теперь уже ничего не исправить. Не отмотать назад время. Джебом снова хватается за голову, зубы сжимаются почти до треска. Какого черта, он решил, что имеет право так себя вести? Ревность не оправдание. «Увидел его с макнэ и совсем с катушек съехал…» Рисоварка радостно выдает свою мелодию и лидер вздрагивает. «Вот теперь ты можешь и уйти. Оставить его в покое, избавить от своего проклятого общества...»- он вспоминает заплаканное лицо вокалиста и его гневные слова: -«Но какого-то черта, я люблю жестокого, ревнивого лидера, который стесняется и боится своих чувств...». «После всего этого он разлюбит меня.»- это осознание бьет под дых. Он сам все испортил…       Все же перед тем как уйти он еще раз останавливается у двери, за которой укрылся вокалист. Убеждается что там все тихо и уже было разворачивается, как вдруг улавливает приглушенный стон. Замирает на месте прислушиваясь и слышит еще один. Поспешно дергает за ручку, но дверь оказывается заперта изнутри. Тогда он сломя голову пускается на кухню и там хватает первую попавшуюся ложку. Мчится обратно. С помощью ложки отжимает хлипкий язычок замка и врывается в спальню. Здесь темно. Он видит лишь очертания светлой кровати и сжавшийся клубочек, замотавшийся в одеяло с головой. - Ёнджэ…- хрипло окликает он вокалиста. Но Чхве молчит, лишь вдруг содрогается в своем коконе. Джебом уже не тратит время на разговоры, спешит к кровати. Вблизи видно как трясет Ёнджэ крупной дрожью. Лидер бесцеремонно разматывает одеяло и добирается до парня. У Ёнджэ жар. Об этом говорит и его горячий, покрытый испариной, лоб, и дрожащее тело. А когда Джебом видит мучительно сведенные бровки, внутри все сжимается в тугой узел отчаяния. - Мой маленький, что же я натворил! Он принимается полностью высвобождать горячее тело из одеяла, но Ёнджэ распахивает глаза и нервно отпихивает от себя руки Джебома. - Не трогай меня! Не смей! Не прикасайся!- Джебом осторожно удерживает чужие руки и утыкается лицом в горячий пульсирующий висок. - У тебя жар… Я хочу просто позаботиться о тебе. Я ничего тебе не сделаю…- переходит он на ласковый шепот. Ёнджэ молча отпихивает от себя, Джебом снова берется за одеяло. Тогда вокалист отвешивает ему пощечину. И еще одну. Джебом даже не уворачивается, сносит удары покорно, это даже приносит ему некое облегчение. Будто он принимает заслуженное наказание. Очень быстро Ёнджэ устает, затихает, тяжело дыша. Только глаза обижено и зло сверкают. Джебом бросает истерзанное одеяло и ненадолго уходит, чтобы принести тазик и полотенце. Снова выдерживает серию ударов и когда Ёнджэ выдыхается, берется за его горячие и потные ладошки. Он осторожно вытирает их влажным полотенцем, потом принимается за любимые крепкие ножки, не выдержав легонько чмокает поджатые пальцы, чем зарабатывает легкий пинок. Теперь остается только прилепить на лоб холодный компресс и сходить в очередной раз на кухню за лекарствами. В этом доме они всегда хранятся с запасом… - Я тебе подержу чашку.- уговаривает лидер. Но Ёнджэ снова норовит натянуть на себя одеяло. - Уходи! - Уйду, если ты выпьешь лекарство.- покорно обещает Джебом. Ёнджэ хмуро косится. Потом упрямо забирает у Джебома чашку и чуть не расплескав отпивает глоток. Джебом незаметно придерживает её за дно. Ёнджэ пьет обжигаясь, потом обессиленно съезжает по подушке. Джебом убирает чашку на тумбочку и с грустью в глазах рассматривает вокалиста. Ёнджэ такой беззащитный и маленький. Ресницы устало подрагивают, бровки обиженно приподняты, пальцы отчаянно цепляются за край одеяла, удерживая его на себе. Джебому невыразимо хочется провести пальцами по влажной челке, взять за руку, осторожно поцеловать сухие и теплые от жара губы… - Я сделал непростительную вещь.- шепчет он, глядя на засыпающего парня.- Если ты прогонишь меня навсегда, я пойму. Только знай, что это убьет меня… Я не выдержу без тебя. Без моего сильного и мудрого малыша… Такому идиоту как я, ты просто жизненно-необходим. Глаза Ёнджэ все-таки закрываются, судя по всему он совсем не слышит тихий голос лидера. Джебом переводит дыхание и все же договаривает: - Я даю тебе клятву, что больше не притронусь к тебе, если ты сам этого не захочешь. Так будет правильно и честно… Он поправляет одеяло на заснувшем вокалисте и поднимается с края кровати. Забирает тазик и чашку, еще раз оглядывается на затихшего парня и выходит из комнаты.       Ёнджэ просыпается с отвратительной сухостью во рту и слабостью во всем теле. Он долго лежит, хлопая глазами в потолок. К слабости примешивается унизительная боль где-то внутри и он все вспоминает. Грудь сразу сдавливает стальными обручами. На глаза наворачиваются слезы. Он поспешно зарывается лицом в подушку. Комкает её нервно руками. Хочется орать и проклинать, но вместо этого он ударяется в бессильные слезы. Плечи перестают вздрагивать, лишь когда он вдруг вспоминает услышанные отрывочно слова Джебома:- «Если ты прогонишь меня навсегда, я пойму. Только знай, что это убьет меня…» Он хмыкает и все-таки садится в постели. Тело тут же отзывается ноющей болью. Он морщась спускает на пол ступни. И сидит так еще какое-то время. Потом поднимается на еще нетвердые ноги. Осторожно ступая, доходит до шкафа, достает первую попавшуюся футболку и треники. Берет белье из ящика. Тихонько вздыхая напяливает все это на себя.       Когда он добредает до кухни, там обнаруживается Джебом. Ёнджэ растерянно замирает на месте. Лидер голову уложил на стол, то ли спит, то ли просто пялится в окно. - Что ты здесь делаешь?- голос звучит будто чужой, слишком глухо. Джебом вздрагивает и поспешно выпрямляется. Потом вовсе вскакивает из-за стола. - Ты уже проснулся? - Как видишь. - Я приготовил еду. - Спасибо.- сухо кивает Ёнджэ. - И немного прибрался.- Джебом выглядит суетливо, зачем-то открывает шкаф, начинает греметь посудой.- Ты ведь любишь Кимчи Чиге? Я сварил с запасом, чтобы тебе хватило на несколько дней. Еще испек твои любимые блины, но не нашел у вас в холодильнике джем… - Джебом,- тихо перебивает Ёнджэ.- Что ты здесь делаешь?- Джебом замолкает и стоит с горестно сжатыми губами и отчаянными глазами. - Я знаю, ты хочешь чтобы я ушел… Ёнджэ сводит брови. - И это было бы правильно. Избавить тебя от моего присутствия.- у Джебома на шее прыгает кадык. Он снова с трудом поднимает на Ёнджэ взгляд.- Но тебе было плохо и я побоялся оставлять тебя одного. Решил хотя бы дождаться твоего пробуждения. Не мог ни о чем думать и поэтому занялся работой по дому… - Я проснулся.- так же тихо перебивает Ёнджэ. Повисает пауза. У Джебома все внутри холодеет, он смотрит на Ёнджэ умоляюще. Но тот лишь сводит брови и нервно теребит край футболки. У Джебома опускаются плечи. - Значит мне уйти прямо сейчас… Ёнджэ хмуро отводит взгляд в сторону. Джебом хватает ртом воздух, внутри все дрожит, он почти в полуобморочном состоянии. «Вот сейчас все закончится… и как я буду жить дальше? Как вообще будет это «дальше»? » - Можно я хотя бы сначала накормлю тебя?- это звучит каким-то неживым голосом. - Я могу справиться сам.- на самом деле этот тоскливый взгляд болезненно задевает нервы. Но Ёнджэ всё еще помнит грубость любимого. Всё его тело помнит… - Я потом сразу уйду.- уверяет Джебом.- Только дай мне еще немного побыть с тобой. - Может я этого не хочу!- все-таки начинает срываться Чхве.- Может мне тяжело сейчас тебя видеть? Ты что совсем ничего не понимаешь?- подбородок начинает дрожать.- Думаешь я могу так сразу пережить всё? Справиться со всем за пять долбанных минут? Или за пол часа? Ты снова стараешься все взять в свои руки! Ты не даешь мне прийти в себя. Не даешь мне время!- Джебом пугается, лицо бледнеет, а глаза становятся все больше. Ёнджэ комкает край футболки в пальцах и дрожит.- Ты так сильно был одержим ревностью, что причинил мне боль! Ты так сильно боялся меня потерять, что совсем съехал с катушек! Так какого черта, ты всегда держишь невозмутимое лицо? Какого черта, ты делаешь вид что тебе плевать на меня?Так страшно показать свою зависимость? Крутой лидер не может кого-то обожать до умопомрачения и щенячьего визга. Тем более какого-то Чхве Ёнджэ. - Не говори так! - А как? Если ты стесняешься своей любви! Если боишься, что кто-то узнает о том, что ты встречаешься с парнем. Если…- голос у Ёнджэ обрывается, по щекам стекают слезы. - Ёнджэ…- очень тихо шепчет лидер. Чхве всхлипывая глотает слезы. Лицо делается совсем несчастным. - Зачем ты сделал это? Ты все испортил!- это отчаянные слова, с самого дна души и Джебом шагает вплотную, сгребает поспешно руками, прижимает к своей груди. Ёнджэ рыдает все громче, сначала мертвой хваткой вцепляется в футболку Джебома, а потом с силой врезает по груди. - Урод! Джебом молча прижимает Ёнджэ еще крепче. Выдерживает еще несколько затрещин. - Сволочь! Джебом почти с благодарностью принимает эти удары, он их заслужил. Ёнджэ лупит его в грудь раз за разом, потом расходится в своем плаче и Джебом мягко обнимает его, гладит по волосам. - Прости меня…- тихо шепчет Джебом у самого уха.- Прости, малыш… Ёнджэ совсем маленький, беззащитный. Всхлипывает почти захлебываясь, весь трясется. Джебому хочется просто в окно выйти. Как он мог причинить боль такому существу? Как рука-то поднялась? Ведь это не просто кто-то- это Ёнджэ… Тот малыш, который в рот заглядывал и глазками восхищенно хлопал, глядя на Великого лидера. Который всегда преданно рядом, который все прощает… и невнимание, и грубость… - Ты можешь навсегда меня прогнать, можешь выбрать Югёма, можешь поступить как угодно… Я приму любое твое решение. Даже самое тяжелое для меня. Я буду уважать его… Я хочу чтобы ты был счастлив. И если я причиняю лишь страдания… то тебе и правда не стоит быть с таким человеком… Ёнджэ еще долго подрагивает в руках. Джебом размеренно гладит его по голове, по плечам. Всё же Чхве начинает затихать, его тело становится уже не таким окостенелым, а дрожь слабеет. Джебом потихоньку смаргивает свои собственные слезы и выдыхает украдкой через рот. Он с ужасом ждет того момента, когда Ёнджэ совсем успокоится и оттолкнет от себя. Поэтому готов стоять так сколько угодно долго… вечно.       Но эту вечность прерывает весьма прозаичное явление. Душераздирающий вой пустого желудка. Джебом от неожиданности даже вздрагивает и только потом соображает, что этот звук родился в недрах его любимого. - Тебя нужно покормить.- все же спохватывается лидер. И тут же с опаской смотрит на притихшего вокалиста.- Ты ведь позволишь мне накормить тебя? Я сразу уйду, обещаю. - Ты это уже говорил.- глухо откликается Ёнджэ. - Да, но… Ёнджэ подрагивает мокрыми ресницами и неуверенно выдыхает: - Ладно…       Джебом сразу же пускается суетиться. Усаживает за стол, снова гремит посудой, с молниеносной скоростью накрывает на стол. Ставит перед Ёнджэ целую батарею тарелок и плошек, наполненных тем и этим. Сам тоже бухается за стол. Ёнджэ рассеянно рассматривает блюда, аппетита совсем нет. Желудок конечно возмущается, но это совсем не то что чувствует Ёнджэ. Джебом старается помалкивать. Он очень внимательно наблюдает за Ёнджэ. За тем как он разглядывает еду и задумчиво постукивает палочками по плошке с рисом. Все же Ёнджэ выбирает тарелку с блинчиками и придвинув к себе, очень медленно и аккуратно берет один в руки. Откусывает кусочек… У Джебома сразу на душе теплеет. Ёнджэ кушает, а значит ему все-таки лучше. - А ты чего не ешь?- внезапный вопрос заставляет вздрогнуть. - А?- выдыхает лидер. - Ты же не думаешь, что я один все это съем? Джебом переводит взгляд на тарелки. - Я не хочу. Кушай сам. Если что, можно убрать в холодильник и покушать потом… - Ешь.- прерывает Ёнджэ. И Джебом поспешно берется за палочки. Начинает ковыряться в рисе. Случайно вспоминает похожий завтрак два дня назад и почти задыхается от отчаяния. Тогда они смеялись и дурачились. Болтали с набитым ртом. Ёнджэ тогда говорил без умолку, хохотал и забавно подергивал ножками под столом. А сейчас? Джебом с грустью смотрит на притихшего вокалиста, на его лицо бледное и осунувшееся за одну только ночь… Джебом роняет из рук палочки. - Ёнджэ…- это почти крик души. Потому что грудь сдавливает и жжет. Чхве вопросительно вскидывается. Глазки нежные смотрят внимательно. - Ёнджэ…- повторяет Джебом. Он сам не знает что еще хочет сказать, но внутри все дрожит, а глаза снова начинают наполняться слезами. - Не могу…- отрывисто выдыхает Джебом и заслоняет глаза рукой. Ему требуется несколько секунд, чтобы взять себя в руки. Ёнджэ удивленно смотрит. Джебом с трудом отдышавшись, убирает руку от лица. Полными слез глазами смотрит на Ёнджэ.- Прошу...- он кладет на стол ладонь, мучительно сдерживает слезы. Ёнджэ смотрит в эти глаза влажные, на подрагивающие губы, на руку лежащую на столе… В который раз с удивлением отмечает что она совсем небольшая. Тонкая… И тут же вспоминает пьяного лидера, виснущего на нем беспомощно, покорно позволяющего себя раздеть и уложить. Неуклюжего неумеху лидера, который может и крутой до умопомрачения, но на каждом шагу запинается или набивает шишку. Который плакал как ребенок над детским мультиком, а потом брал честное слово, что это никогда не станет достоянием общественности… Лидер, который всю ночь бессвязно жаловался на начальство, который вызверялся на макнэ, а потом от него же скрывался по углам в общежитии… Который начал икать на нервной почве именно в тот момент, когда впервые решил признаться Ёнджэ в любви. Который в их первую ночь от все того же волнения ляпнул: «Какой же ты ладненький, прямо как тумбочка.»- и получил от Ёнджэ затрещину. А сейчас он совершенно потерянный сидит напротив и ждет своего приговора. А в глазах лишь ужас от возможного будущего… будущего без него, без Ёнджэ… Джебом вздрагивает, когда на его руку сверху опускается прохладная ладошка Ёнджэ. Мягкая и нежная. Такая родная… Джебом зачарованно разглядывает аккуратные пальчики, а потом поднимает взгляд. Смотрит Ёнджэ в глаза. Высматривает что-то, торопливо, с надеждой… находит и с тихим всхлипом выдыхает. Ёнджэ легонько сжимает руку лидера, стараясь то ли приободрить, то ли успокоить… Джебом не зная, как выразить все что чувствует, подается вперед и прижимается щекой к руке вокалиста. Закрывает глаза… У Ёнджэ перехватывает дыхание, когда Джебом вдруг начинает целовать его руку, мелкими поцелуями, чуть касаясь.