Hate is never an option

Пара мгновений. Пара мгновений неподвижности, пустого взгляда в пустоту. Пара мгновений, которые показались ему часами. Сердце готово выскочить из груди, дыхание остановилось. Как только оцепенение спало, он, спотыкаясь, подбежал к разбитому окну. В лицо били ветер и дождь, слышались раскаты грома. Земля уходила из-под ног. - Чарльз! - пронзающая мысль слилась воедино с пронзительным криком. Его охватило отчаяние. Эрик вцепился в раму; высунувшись из окна, устремил взгляд вниз. Он ожидал увидеть изуродованное тело на залитом кровью асфальте. Но всё оказалось иначе. Не было искореженного тела. Лишь огонь, рвущееся ввысь пламя, ярко-красное на фоне серых домов. Из огня вырисовывалась птица, и он видел его, Чарльза, в окружении языков пламени. Он парил. Облегчение смешалось со страхом. Эрик видел, как Чарльз улетал с огромной скоростью, а огонь перьев птицы лизал попадавшиеся на пути стены домов. Он мог уничтожить город, сжечь его до тла. Но он пытался скрыться, бежал отсюда прочь. Эрик не позволит ему исчезнуть из виду, он просто не может этого допустить. Он последует за ним. Леншерра догадывался, что не сможет угнаться за Чарльзом, если не использует свою способность к левитации. Он слишком медленен. Его ищущий взор скользнул по комнате. Ему надо торопиться. Взгляд Эрика остановился на металлическом пруте, верней, на том, что прежде им было, а теперь представляло собой лужицу застывшего металла. Она ему пригодится, у него нет выбора. Пускай он будет выглядеть нелепо, рассекая воздух стоя на металлической пластине, но так выйдет куда быстрей и удобней. Когда он пробовал левитировать прежде, обутый в железные ботинки, было тяжело управлять собственным передвижением, но имея твердую поверхность под ногами это должно быть проще. И он сможет лететь намного быстрее. Он должен попытаться. Может, ничего не получится, и всё выйдет ещё медленней, чем раньше, или он упадет. Его это не волновало. Он должен вернуть Чарльза. Должен спасти его. Хотя бы в этот раз. Потому что этот раз - последний. Если он не справится сейчас, то попыток у него больше не будет. Это волновало, но не пугало, ничуть. Потому что Эрик был уверен, что в этот раз спасет Чарльза. Ради этого он сделает всё. Леншерр заставил металлическую пластину подлететь к себе. Он встал на неё и бросил взгляд вниз. Эрик осознавал, что падать слишком высоко и он может разбиться, но понимал, что должен что-то сделать, сейчас же, ведь это его последний шанс, последний шанс всё исправить. Он обязан сохранить жизнь Чарльзу, это его долг. Тело ломило, всякое движение отдавалось болью в каждой его клеточке, но он не обращал на это внимания. Без Чарльза он бы погиб. Не справился бы с Шоу. Теперь Эрик осознавал это. Шоу убил бы его, с уверенностью понимал он. Вместе с Чарльзом он отнял одну жизнь, а теперь должен спасти другую. Может, этим он восстановит равновесие. Эрик бросил взгляд назад, на труп человека, сломавшего ему жизнь, прощальный взгляд, после чего сделал глубокий вдох и сделал шаг в пустоту. Он падал, продолжая стоять на металлической пластине, на миг ему показалось, что он не выживет. Он падал, падал, стремительно, неотвратимо. Но вдруг он увидел пламя вдали, которое, знал он, полыхало вокруг Чарльза. Он должен выжить, ради Чарльза. Он обязан Чарльзу жизнью и обязан сохранить жизнь ему. Эрик собрал все свои силы, всю волю и поднял руки ладонями вниз, протянул их к металлу, пытаясь прочувствовать его. И ощутил, будто пластина стала продолжением тела, его частью. И закричал, мысленно приказывая металл подчиниться, остановить падение, поднять его в воздух и нести, подминая его под свою волю. И металл подчинился, понес его над дорогой, над улицей, быстрее, чем когда-либо. Это было потрясающе, но у Эрика не было времени сосредоточиться на этом ощущении. Он должен был концентироваться на куске металла внизу, потому что одно неверное движение - и он упадет, потеряв над ним контроль. Уже вскоре он вновь увидел Чарльза: пламя было высоким и ярким, его нельзя было не заметить. С помощью металлических пряжек на костюме телепата Эрик смог следовать за ним, но не заставить его остановиться. Преследовать, лишь преследовать, ожидая, пока его друг прекратит движение и он сможет его догнать. Мир вокруг превратился в бурю красок, смесь черного и серого, в которую изредка вливался зеленый. Где они? Уже не в Нью-Йорке, это точно. Он ощущал хлещущий в лицо дождь, боль по всему телу, холодный и пронизывающий ветер. Куда они направляются? Он не мог сказать, как долго они летели и сколько времени прошло до того момента, как Чарльз внезапно опустился, почти рухнул на землю. Тогда Эрик тоже остановился, в десятке метров от него. Они были за городом, в окружении деревьев и высокой травы. Также неподалеку виднелось озеро. Небо было высоким, необъятным. Эрик понятия не имел, где они находились. Чарльз замер посреди луга, на коленях, сжимая голову руками. Боль поглотила его. Он не кричал, просто плакал. Его слезы не были кристально чистыми, как прежде, они густые и черные, словно нефть. Его способности, абсолютно выйдя из-под контроля, уничтожали деревья и некошеную траву, вспыхнувшие ярким пламенем. Вода озера начала подниматься в воздух, небо скрылось за черным дымом. Оно было по-прежнему серым, продолжался дождь. Эрик кинулся к Чарльзу, не думая о пламени или его силах, способных с легкостью его убить. Но этого не случилось, потому, что он окружил себя магнитным полем. Он не знал, что может создавать и контролировать их, он сделал это неосознанно. Однако именно оно спасло ему жизнь, нейтрализуя силы Феникса и защищая Эрика, как щит. Леншерр шел к своему другу, а языки пламени не моги до него дотянуться. Но идти сквозь силы, пытающиеся убить тебя, удержать вдали от другого мутанта, было нелегко. Это напоминало путь сквозь толщу воды. Но Эрик не останавливался, он не сдастся под напором мощи, давящей на его щит и тело. - Чарльз! – крикнул он, заглушаемый воем неестественно сильного ветра. – Чарльз, послушай! Чарльз не мог его услышать. Он тряс головой, снова и снова, зажимая руками уши, пытаясь избавиться от мысленных голосов. Его глаза пылали красным, чисто красным, две щели с огнем внутри. Он сжимал губы, его фарфорово-бледное лицо покрыли темные вены, напоминавшими глубокие трещины. - Чарльз! – кричал Эрик, сжав руки в кулаки и продолжая идти сквозь потоки силы и мощный ветер. – Чарльз, ты можешь это контролировать! Это твоё тело! Твой разум! Успокойся! Но Чарльз не мог, не мог, не мог его слышать... Он раскачивался вперед и назад, вцепившись руками в волосы, приоткрыв черные губы, но не для крика... «Нужно убить их, миллионы, много миллионов, сжечь тех, что выживут, людей и их души...» Ветер усилился, вода поднялась выше, огонь полыхнул во всех направлениях. - Нет, Чарльз! – прокричал Эрик, отчаянно пытаясь добраться до друга, но, казалось, даже не двигаясь с места. – Чарльз, это не ты! Это он! Это слова Феникса! Контролируй его! Чарльз, позволь мне подойти! Чарльз поднял взгляд, его шокирующе бездушные глаза взметнулись, чтобы встретиться с глазами Эрика. «Сжечь тех, что выживут...» - бормотал он, продолжая раскачиваться. – «Превращаясь, превращаясь, превращаясь...» Столб пламени взметнулся выше, так высоко, что, казалось, достиг неба, а дым стал гуще и непроглядней, за ним уже не видно серых туч. - Чарльз! – прокричал Эрик, борясь с пустотой, пытаясь идти дальше, но так медленно, слишком медленно, а Чарльз казался таким недостижимым, словно он не приближался, а отдалялся. – Чарльз, остановись! Успокой свой разум! Успокой! Свой! Разум! Черт возьми, Чарльз! Чарльз нахмурился, сделал глубокий, рваный вдох. - Ах... Эрик! Я вижу всё... конец... Всей жизни... Э-эрик... Я теряю... теряю... себя... - он плакал, а его костюм красный, красный, неизменно красным, не стал синим. – Эрик, - Чарльз улыбнулся, так горько и безнадежно. – Мой друг... - Нет, Чарльз, нет! – и Эрик продолжил бежать, бежать и бежать, так быстро, как только мог, сквозь ветер и невидимую силу, которая пыталась отбросить его обратно. – Держись, Чарльз! Ты на это способен! Держись, черт возьми! По телу Чарльза пробежали судороги, оно сотрясалось сильной дрожью, а сам телепат, продолжая улыбаться, качнул головой: - Не... нет, Эрик... не... не в этот раз, - он встал, едва держась на дрожащих ногах, выпрямился... - Есть лишь лишь один способ... покончить с этим... Эрик кинулся вперед, схватив Чарльза в тот момент, когда он собирался взлететь. - Ни за что! – прокричал он, заглушая ветер, рвавший их волосы. – Ни за что, Чарльз! Я не позволю тебе уйти, никогда не позволю, глупый ты человек! Но Чарльз не слушал, Чарльз был не здесь. Сквозь костюм Эрик ощутил жар пламени и чистую мощь, исходящую от другого мутанта. - Чарльз! – он бросился на землю, прижимая к ней телепата и тряся его за плечи. – Останься со мной, не смей меня покидать! Чарльз смотрел прямо сквозь него, на его губах трепетали слова, не принадлежащие ему. Он был так бледен. - Да черт тебя возьми! – Эрик продолжал трясти его, а он покорно раскачивался туда-сюда, не отвечая. Внезапно Эрика отбросило, пронесло по воздуху и сильно ударило об землю. Он испустил стон, дрожа от пробежавшей по телу боли. Теперь Чарльз стоял, окруженный мягким теплым светом, подняв руки и лицо к небу. Языки пламени лизали его тело, сплетаясь с волосами, извивавшимися, как клубок змей. - Уничтожить тех, что выжили! – прокричал он искаженным, слишком мрачным голосом. – Выжечь, очистить, убить их всех! Эрик вздрогнул, вставая на ноги. Его плечо жутко болело, он был уверен, что из носа снова шла кровь. Шоу с самого начала планировал получить Феникса таким. Он хотел, чтобы тот разрушил мир, предоставляя ему возможность создать новый. И даже теперь, после смерти, он всё равно достиг, чего хотел: тотального уничтожения, причина которого – Феникс. Эрик этого не допустит. Чарльз не убийца, не кровавая машина, которая очистит мир от грехов и людей, чтобы создать новый. Ведь не останется никого, кто смог бы это сделать. Наверно, Феникс – бог, сила, прибывшая из дальних миров, и очень своенравная. Кто-то должен его остановить. И Эрик знал, что этот кто-то - он сам. Поэтому он побежал, игнорируя боль, кинулся к Фениксу, не обращавшему на него внимания, будучи слишком занятым уничтожением мира. Воздух раскалился и стал вязким, а пламя взметалось выше небоскребов. Деревья, трава – всё сгорело. Эрик бросился на Феникса, снова опрокидывая его на землю. - Глупый человек! – прошипел Феникс, вжимаясь рукой в щеку Эрика, пытаясь его оттолкнуть. – Глупый мутант, пытаешься меня остановить? Уничтожение, полное разрушение, убить их всех, никчемных людей! Не останавливай меня, я убью тебя, убью! Эрик схватил его за запястье, вжимая его в землю. - Хватит! – прошипел он, тяжело дыша. – Оставь его в покое! Чарльз, вернись, вернись ко мне, дурак ты этакий! Прекрати! Феникс ухмыльнулся, рассеялся и скинул Эрика с себя. - Ты никогда его не вернешь, никогда! Ты не понимаешь нашей боли, ничего не понимаешь, глупец! – и он ударил Леншерра. И тогда к Эрику пришло понимание. Может, ему нужно ощутить ту же боль, чтобы понять всё это. Может, тогда он сможет это остановить. Тогда он закрыл глаза и обхватил шлем руками. Он чувствовал на себе взгляд Феникса, который не пытался его остановить, даже не проронил ни слова. Может, то, что он делал, было глупостью. Может, он умрет. Но он должен попробовать. Ради Чарльза. И остального мира. Двумя руками Эрик стянул шлем с головы. Боль незамедлительно ударила его, сбила с ног, заставляя опуститься на колени, крепко сжимая шлем в руках, когда он увидел... увидел всё. Целый мир, все мысли, всю боль и страдания. Люди, умирающие, убивающие других, ненависть, горе, боль, так много боли... Изнасилованный ребенок, мужчина, избивающий жену, юноша, убитый на улице пулей, предназначенной не ему. Политики, разрабатывающие планы, бестолковые планы, и война, война, война внутри их голов, жадность, жажда денег, крови и славы. Этот переполненный ненавистью мир прогнил до основания. Это не прекращалось. Все были внутри его головы, кричащие, плачущие, умоляющие. Сжечь тех, кто выжил. Этот мир... Он никуда не годится. У всех людей свои недостатки, они не совершенны, но это порождает слишком много боли. Боли, которую он ощущает сполна. Чарльз, Феникс и он чувствуют, видят всё это. Он хочет исправить, очистить всё. Сжечь этот мир, чтобы создать новый. Возродить из пепла, подобно тому, как возрождается феникс. Но всё же, всё же, всё же... это было неправильным. У всех есть право на жизнь, оно распространяется на людей и мутантов этого мира. Несмотря на своё несовершенство, они всё же хорошие создания. И как бы больно ему сейчас не было, Эрик попытается сказать, показать ему, Фениксу, что этому миру суждено существовать, выстоять, что в нем должна быть жизнь. Это Земля. И, может, люди поймут, однажды, что значит жизнь, что они должны ценить её и родную планету. Пусть и не сейчас. Он встал и, шатаясь, пошел к Фениксу, наблюдавшему за ним с презрением. Он стиснул губы и продолжал движение, едва переставляя ноги, пока не оказался прямо напротив Феникса, сощурившего глаза. - Ты... - прошипел он, - даже видев и чувствовав то же, что и я... всё равно бы умер за них! – в его голосе проступала боль, злоба и... зависть? Эрик рассмеялся бездыханным смехом, больше похожим на шипение, и ответил спокойно, чуть улыбаясь: - Нет... Нет, не за них. Я бы умер ради тебя. Феникс пристально посмотрел на него расширившимися от удивления глазами, а потом улыбнулся, едва-едва, медленно наклонился и коснулся губ Эрика нежным поцелуем. - Убей меня, - попросил он, тихо, но без намека на грусть или сожаление. – Закончи это. Эрик покачал головой. Боль усиливалась с каждой минутой. Как Чарльз это выдерживал? Он был куда сильнее, чем казалось... - Мой дорогой друг, - сказал он, рукой касаясь щеки Чарльза. – Я не убью тебя, никогда. - Но ты должен... - ответил Чарльз – Эрик знал, что это именно он, Феникс никогда бы не молил о смерти. – Я опасен, я убью вас всех, я не могу, не могу, не могу... Он вновь терял контроль. Эрик прочел это в его глазах. - Тише, Чарльз, - прошептал он, стоя с ним лоб ко лбу. – Тише. Вместе мы справимся. Ты не один, ты же знаешь… - он отстранился, заглядывая Чарльзу в глаза. - Ты не один, так было, есть и будет. Я всегда буду рядом, что бы ни случилось. Чарльз посмотрел на него с грустью. Он выглядел измотанным, таким уставшим от всего. Эрик вздрогнул, охваченный новой волной боли, ударявших в голову мыслей и чувств неизвестных ему людей... Он поднял руки, взял шлем и надел его на Чарльза. Боль в голове сразу же прекратилась, так же, как и видения, и пламя, которое резко исчезло. Ветер стих, вода стекла обратно в пруд. Чарльз взял его руку, выражение грусти и боли исчезло с его лица. Черные вены пока остались, так же, как и краснота глаз, которые всё же приняли почти нормальный вид. Изменился и костюм, сначала посиневший, а потом превратившийся в белую рубашку и черные брюки. Значит, он был иллюзией... И теперь Чарльз улыбался, а черные слезы быстро высыхали. - Они... утихли... теперь... - прошептал он, после чего начал падать и чуть не ударился о землю, но Эрик вовремя подхватил его. - Чарльз? – осторожно спросил он, бережно отстранив тело друга на длину рук, чтобы заглянуть ему в лицо. Глаза Чарльза были закрыты, голова покоилась на груди. Он не отвечал. Его дыхание было спокойным, может, даже слишком. Он выглядел почти так, словно уснул. - Чарльз? – повторил Эрик снова, не в силах скрыть волнение. – Чарльз? Эй? Эй, вставай! Но Чарльз не ответил и даже не проснулся. Он остался неподвижным и белым, как стена. Эрик призвал себя к спокойствию, усаживаясь рядом с Чарльзом. Теперь, когда всё закончилось, боль в теле пробудилась с новой силой. Всё кончено. Вот что он себе говорил. Поддерживая Чарльза руками, он осмотрелся вокруг. Луг был сожжен, от травы остался только черный пепел. Деревья являли собой лишь обгоревшие контуры. В воздухе продолжал витать дым, но сквозь него уже виднелось небо. Пожар потух. И Эрик тихо сказал себе, что больше не будет никакого огня. И никакого Феникса. Он прижал к себе тело Чарльза, делая глубокий вдох и запрокинув голову назад, чтобы взглянуть на небо. Он всё ещё чувствовал фантомные боли внутри головы, слышал голоса, и был уверен, что стоит ему закрыть глаза, и он вновь увидит всех этих людей и их жизни. Он никогда, никогда не хотел, чтобы Чарльз испытывал нечто подобное. Он никогда не хотел, чтобы Чарльз нес бремя чужих мыслей и чувств. Но теперь им надо отсюда убираться. Как? Он не сможет нести Чарльза, сейчас он не в состоянии... Эрик глядел на небо, все мысли покинули голову, и тогда он вспомнил о телефоне, который дала ему Рейвен. Может, теперь он пригодится... После непродолжительных поисков прибор был найден. На нем не было ни царапины, и Эрик был уверен, что тут не обошлось без способностей Хэнка. Он не имел понятия, как использовать этот аппарат или хотя бы позвонить Рейвен. Он нажимал разные кнопки, снова и снова, пока на дисплее не высветилось имя девушки. Тогда он нажал на кнопку с изображением телефонной трубки, просто по наитию приложив телефон к уху и ожидая. Начало темнеть. Близилась ночь. Когда же это закончится? Гудки... Он ждал. Что, если Рейвен не ответит на звонок? Что, если с ребятами что-нибудь случилось?.. - Да? – услышал Эрик голос Рейвен и невольно задержанный вздох сорвался с его губ. – Рейвен... - сказал он с облегчением. – Рейвен, боже... вы... вы в порядке? На пару секунд повисло молчание, после чего девушка ответила таким голосом, словно сейчас расплачется: - Да... Да, мы в порядке! О боже, Эрик... Мы... Я... А вы как? Вы оба? А Чарльз... - Да, мы в порядке, - его взгляд соскользнул на Чарльза. – Шоу мертв. Чарльз со мной. Но нам нужна ваша помощь. Я не знаю, где мы находимся, и... - Да и не важно! – чуть ли не закричала Рейвен. – Мы можем найти вас с помощью устройства слежения! У тебя оно в костюм вшито. Хахаха, о боже, Эрик! Мы уже выдвигаемся, никуда не уходите! Мы... Мы идём! Девушка отключилась, и Эрик положил телефон на землю рядом с собой. Он наклонился вперед, крепко обнимая Чарльза. - Всё будет в порядке... - пробормотал он, ощутив внезапно навалившуюся усталость. – Всё будет хорошо… Он очень устал. Ему бы хотелось хоть немного поспать.