My gentle wolf.

      Пак проснулся от свистящего в ушах ветра. Чуть поежившись, он осмотрелся вокруг. Тесное укрытие, которое он нашел прошлым вечером, было слегка занесено снегом. Выбравшись наружу, Пак посмотрел на небо. Солнца было едва видно. Небо затягивалось тучами.       «Хоть немного, но я отдохнул», - подумал оборотень, разминая затекшие за ночь мышцы. В ту секунду, чисто случайно, его нос уловил тонкий, едва различимый запах… Этот запах был знаком до боли. И принадлежал самому заносчивому, самому надоедливому омеге с чуть вздернутым носиком. Омеге, по имени, Бен Бэкхен! Альфе хватило мгновения, чтоб принять образ волка. Он полной грудью втянул воздух, пытаясь взять след. Наконец-то! После стольких дней поиска хоть какой-то след. Надежда найти хотя бы одного! Не раздумывая не секунды, Чан срывается с места и мчится туда, куда вел его запах. Он бежит без остановки несколько часов. Небо полностью затянулось тучами. Повалил снег, что заставило альфу лишь ускориться, чтоб не потерять след. На улице уже совсем стемнело, а Пак все бежал и бежал. Остановиться его заставил скулеж. Навострив уши, он прислушивался. Подкорректировав направление, Чан побежал к источнику звука и запаха.       Оставив раненого Югема лежать в снегу, Бэк, опустив голову, плелся за вожаком. Когда они отошли на довольно большое расстояние, омега упал в снег. Двое идущих позади него альф дали знак вожаку. Тот повернулся, подходя к белому волку.       «Поднимайся».       «Не могу. Я слишком устал. Я слишком долго бежал без остановки.»       «Я сказал вставай!» - вожак схватил омегу за шкирку и потянул в сторону стаи. Бен заскулил, втягивая голову, кукожась. Но даже не сделал попытки подняться. «Раз не хочешь идти, тогда подставляй свой зад. Будь послушным и выгибайся!» Увесистая туша альфы нависла над лежащим омегой, вжимая его в снег. Мощные лапы с легкостью давили между лопаток, заставляя подняться. Острые зубы все так же терзали шкуру на загривке, в то время как чужой набухающий член трется о кожу под хвостом. Бекхен скулит, нехотя выгибаясь и поднимая зад. Ведь он дал слово быть послушным за сохранение жизни человека. Закрыв глаза, Хен скулит. А альфа, похоже, лишь наслаждается этим и без остановки трется членом о чужой зад. Когда же орган окончательно набух и окреп, волк без малейшего предупреждения или подготовки вгоняет его по самое основание в горячее тело Бена. Громкий скулеж вырывается из его груди, заполняя ночную тишину. Или почти тишину. Вдалеке послышалось чужое движение. Легкий шумок. Словно заяц побежал. Вожак, не останавливаясь, вгонял свой член в омегу, буквально вытрахивая из него душу. Двое же волков, что были при вожаке, стали тут же внюхиваться, всматриваться. Но ничего. Совсем. Им так казалось. Ровно до того момента, пока один из них не услышал громкое рычание. Последним, что он увидел, стал белые оскал, что уже в следующую секунду размозжил его череп. В ночное время суток Чанель был идеальным охотником. Черная как смоль шкура скрывала его в темноте, а запах хвои словно делал его частью леса. Второй волк, увидев чужака, тут же кинулся на него, клацая челюстью возле самого горла. А вот Пак не промахнулся, впиваясь клыками в глотку, терзая ее на куски, пачкая кровью свежий снег. Вожак, что до нападения упорно долбился в чужое тело, быстро отстранился, загораживая своим телом лежащего в снегу Бена. Когда Ель покончил со вторым волком, он повернулся к коричневому волку. Он еще издалека увидел и учуял Бэкхена. Слышал его крики. А приблизившись и увидев то, что с ним делали и вовсе озверел.       «Убирайся, пока жив, волчонок. Если не сделаешь этого сейчас, через минуту уже не будешь дышать», - чужой вожак стоял в грозной позе, рычал, скалился.       «Этот омега – мой! И я без него никуда не уйду. А за то, что ты сделал с ним, я заберу твою жизнь!»       Быстрый и короткий прыжок Чанеля, словно удар пули, сбивает другого альфу с ног, после чего клыки впиваются в шкуру на спине противника. Чужие челюсти смыкаются на его лапе, отчего Пак глухо рычит, мотает головой, стараясь порвать шкуру. Коричневый волк когтями царапает черного, оставляя на шее кровоточащие раны, что после станут шрамами. Сбросив с себя увесистую тушу Ёля, коричневый снова бросается на него. Они крутятся в снегу, кусая и царапая друг друга до того момента, пока взбешенный Пак не распарывает когтями чужое брюхо. А после уже и глотку замешкавшегося альфы. А чтоб окончательно выместить злость и отомстить, он терзает чужое тело, разрывая его на куски. Тяжело дыша, громко рыча и скалясь, Пак поднимает голову над мертвым телом, скалясь окровавленной пастью.       «Ча…Чанель…»       Голос плачущего Бена отвлекает разъяренного альфу, словно приводя его в чувства. Развернувшись, Пак медленно, чуть шатаясь, шагает к белому волку. С морды капает кровь убитого соперника, а с шеи своя собственная из раны.       «Я слишком долго… Прости меня», - Пак подходит вплотную к омеге и трется своей мордой о чужую.       «Югем… Он недалеко… Я его видел», - Бекхен поджимает уши, виновато опуская голову. – «Я оставил его. Прости. Мне пришлось. Чтоб сохранить ему жизнь. Я сказал ему, как выбраться, как спастись. Но.. Он ранен.»       «Поднимайся. Мы идем за ним.»       Бен постарался как можно скорее подняться на ноги. Его самого еще слегка шатало. А зад болел от недавнего насилования. Но не время было жаловаться. Ведь человек… Нет, Югем. Ведь Югем лежал где-то там в лесу. Лежал и истекал кровью.       Пак чуть покрутил головой, выискивая след на снегу, ведущий к Югему. И довольно быстро нашел его. Но Бэкхен опередил альфу, бегом направляясь к тому месту. Чан не медлил, тут же устремляясь вслед за белым волком. И стоило им отойти от поляны, как альфа отчетливо почувствовал тот самый запах. Запах, который он впервые почувствовал, когда встретился с Югемом. Запах булки с корицей. Ёль постарался ускориться. Но рана на шее ослабляла его, оставляла на белом снегу кровавый след. След, ведущий к самому дорогому, что есть в жизни Чанеля. К тому, что он вот-вот может потерять. Лапы, как назло, тонут в снегу, мешая передвигаться. А запах становится все сильнее. Запах крови, от которого в жилах у обоих оборотней стынет кровь.       В конце концов, веки омеги закрываются, но вечный сон не приходит. Держит. Омега практически уже не ощущает, как маленькие снежинки касаются его лица, ведь уже замерз и мало что чувствует.       Вокруг тишина. Лишь ветер играет свою монотонную песню. Время теряется и Ю не знает сколько лежит без движения. То ли он знает, что так быстрее уйдет все тепло, и холодные невесомые руки утянут его во тьму. То ли просто не было сил двигаться. Ким не замечает, как тишину разрывает хруст снега под чьими-то ногами. Они до него доносятся, но человек отказывается проявлять какой-либо интерес.       Завидев тело своего омеги, Чан словно совсем крышу потерял, буквально в пару прыжков добираясь до него и тут же перевоплощаясь в человека.       -Й…Югем… - от такого зрелища на глазах Чана тут же наворачиваются слезы. – Очнись. Очнись, прошу тебя. Югем… Юге-е-ем.       Пак трясет младшего за плечи, срывая голос на крик и скулеж.       Его начинают звать по имени, а Югёму кажется, что это просто за ним пришло Оно. То, что обычно называют Смертью. Должен ли он в знак почтения открыть глаза и встретится с Тьмой? Или это не по правилам?       Омега слабо открывает глаза. Он хочет увидеть что-то удивительное. Никто ведь еще не уходил от Смерти. Некому рассказать остальным, какого это. Ю кажется, что хоть в последние минуты своей жизни может узнать что-то потрясающее. Неважно, напугает или будет манить.       Он видит перед собой лицо Чанёля. Это его последнее желание? В глазах вновь появляются слёзы. Всхлипывает практически беззвучно, тянется к этой прекрасной иллюзии. Улыбается и сжимает чужую руку.       - Я рад, - губами проговаривает омега. - Люблю.       Глупый, что сказал это только сейчас.       Подоспевший за старшим Бэкхен, увидев тело Югема, снова залился слезами, закрывая руками рот.       - Не говори так сейчас. Только не так. Не могу. Я не могу тебя потерять! – Чан крепко прижимал омегу к себе.       Югём слышит Чанёля, но ничего не отвечает, даже пальцы уже не так сильно сжимают чужую руку. Он слышит нервный разговор, хотя смысла его не понимает, словно в миг позабыл значения всех слов.       Главное, что Ёль крепко его сжимает в объятиях. Не так страшно. Парень прикрывает глаза, ибо видеть ими нормально не может – картинка плывет, силуэты мутнеют. Непонятно только от слёз это или от того, что сознание прекратило борьбу и медленно погружается во тьму.       - Чан, ты… Ты еще можешь его спасти, если поставишь метку. Твоя кровь ему поможет.       - Я не могу… Без его согласия я не…       - Дурак! – разгневанный Бэк прописал черному оборотню знатную оплеуху. – Разве время о таком думать!       Пак еще раз пробежался взглядом по телу возлюбленного.       - Прости… Прости меня.       Наклонившись в самой шее человека, Ель открыл рот, выпуская волчьи клыки и впиваясь ими в основание шеи, пробивая нежную, некогда бархатистую и теплую кожу клыками, пуская кровь. Чуть двинув головой вниз, тем самым вспарывая кожу, оставляя кровоточащие царапины, альфа отстранился, собирая пальцами собственную кровь со своей шеи.       Омега все еще чувствует чужие руки, но уже не может никак отреагировать, ответить. Ощущает чужое дыхание у шеи и через секунду вспышку боли. Кажется, это было последним, что вообще запомнил Югём. Дальше все оборвалось.       Посмотрев еще раз сперва на руку, потом на умирающего Югема, оборотень провел рукой по чужим ранам, смешивая человеческую кровь со своей волчьей. Поначалу все, казалось, шло нормально. Но потом внезапно рана Югема зашипела. Отчего и без того испуганные глаза двух оборотней стали еще больше. Края раны шипели, кровь уже начала пениться и запекаться по краям, как резко в одну секунду все прекратилось. Укус снова выглядел как обычная болячка. Пак перевел испуганно-удивленный взгляд на Бена, после чего тут же принялся зализывать свою метку, покрывая рану волчьей слюной. Бен молча стоял за спиной альфы, переводя взгляд с него на Югема и обратно. Другой омега был словно в бреду.       - Ну же… Давай. Выкарабкивайся. Не оставляй меня, малыш, - Чан крепко сжал младшего, переводя взгляд с лица омеги на рану на шее.       - Помогает! – завопил Чан.       - Что? Я ничего не заметил.       - Клянусь, рана была больше. Но он такой холодный... Бэк, я обращусь в волка, усади на мою спину Югема, и садись сам. Я повезу вас.       - Но ты... Чанни, ты ведь не ездовая лошадь. К тому же ты ранен... Даже здоровому оборотню излишняя ноша не по нраву. А ты еще и…       - Это не обсуждается. Прошу Бэкки, не спорь. Сделай так, как я прошу.       Пак осторожно накрыл губы Кима своими, коротко целуя, после чего аккуратно переложил его на руки другого омеги, а сам принял волчий образ. В этот раз Бен не стал спорить. С трудом, но он все же поднял Югема на спину черного волка, но вот сам садиться не спешил.       «Бен, садись. Нельзя терять времени.»       - Но ведь тебе будет тяжело...       «Я выдержу. Пожалуйста, сделай так, как прошу. Он не усидит на моей спине самостоятельно. К тому же, тепло твоего тела согреет его. Да и ты не в лучшей форме после того, что было на поляне».       - Ты... видел?       «Видел, слышал, чувствовал».       Прикусив губу, Хен забрался на спину альфу, тихо зашипев от боли. Убедившись, что обе омеги сидят крепко, Ель быстро сориентировался и зашагал в направлении стаи. Иногда он переходил на легкий бег, стараясь как можно скорее добраться до стаи и обеспечить безопасность и отдых обоим своим омегам. Но только бежать слишком долго он не мог: Бэкхен начинал шипеть от боли, а Югем соскальзывал. Несколько раз они делали привалы. Белый волк, свернувшись колечком, старался отдохнуть и при этом согреть Югема, а черный старательно вылизывал раны Кима. Укус на шее становился все меньше. И это не могло не радовать.       На утро четвертого дня они, наконец, добрались до стаи. Измученный Пак уже едва переставлял ноги, а уставший от езды Бэкхен практически валился со спины оборотня. Завидев их, волки стаи тут же метнулись к ним, перевоплощаясь в людей, первым делом снимая со спины альфы обоих омег и на руках унося их в дом вожака.       «Стойте. Зачем туда?» - Пак пытался тихо рычать, преграждая путь.       - Мы отнесем их к Исину.       «Исину? Его нашли?»       - Мы нашли всех. И нашли их живыми. Югем и Бэкхен были единственными, кого мы найти не смогли. И если про Бена мы хотя бы слышали от других, что его видели, то Ю словно сквозь землю провалился. Никто ничего о нем не знал. Но ты нашел их, - Чен нес Бена, а Пак шагал рядом в обличии волка до тех пор, пока они не дошли до хижины вожака.       - Чан, тебе бы то же раны обработать. Вон какая на шее, - альфа, что нес Югема, кивнул на шею черного волка. Но тот лишь мотнул головой, фыркнув при этом. Однако стоило Елю принять человеческий образ, как его зашатало.       - Я не... Они не ели. Я был не в силах. Дайте им хоть что-то, - Пак осел в снег у домика вожака, пока двое других альф занесли омег в домик.       Пак сидел на снегу, монотонно вдыхая воздух. Он просто дышал, а усталость накрывали его с головой. Чужая рука, что легла на его плечо, словно привела в чувство. Сухо сидел перед ним на корточках и широко улыбался.       - Ты хорошо постарался. Молодец.       - Сухо. Я убил их вожака.       - Так вот почему его не оказалось в деревне, - альфа усмехнулся. - Их стаи больше нет. Мы предложили им присоединиться к нам и жить на наших условиях. Некоторые согласились. Некоторых я подчинил. Остальных же мы убили.       Едва заметно кивнув, Чанель опустил голову. Впервые за последнее время он мой спокойно закрыть глаза. Его омеги наконец-то в безопасности. Конечно, до конца расслабляться еще нельзя. Ведь Югем все еще находится на грани. Но Исин поможет ему. В этом Чан был точно уверен. Все же он много почерпнул от человека.       - Зайди в хижину. Тебе нужно поесть и отдохнуть. Исин даст тебе какие-нибудь травы. Пойдем, друг, - Сухо слегка похлопал альфу по плечу, после чего помог подняться на ноги и зайти в домик.       Опираясь на Сухо, Пак зашел в его домик. Исин уже вовсю хлопотал вокруг Югема, лежащего на настиле все еще без сознания. Рядом уместился Бэкхен. Он чувствовал себя чуть лучше, чем другой омега.       - Как ты? - тихо спросил Бен вошедшего альфу.       - Жить буду. Лучше о себе побеспокойся.       - С этим я справлюсь. А вы оба отдохните. Вам крепко досталось, - Исин всунул в руки Бекхена кружку с горячей водой и запаренными в ней травами, заставив выпить и лечь спать.       - Ну, а теперь давай с тобой разбираться.       - Я в порядке, Син. Просто устал, измотан, - Пак устало улыбался. Он сидел на полу, не отрывая взгляда от Югема. Видя его в безопасности, оборотень просто не мог перестать улыбаться. Неважно, насколько сильно пострадал он сам. Главное, что Ким и Бен были в порядке.       - Ну да, ну да. И рана на шее - это тоже последствие усталости, да?       Омега хлопотал над ранеными еще с полчаса. И только убедившись в том, что он сделал все, что может, оставил их в покое.       - Тебе бы тоже поспать. Но их тревожить не стоит. Может, пойдешь к себе домой?       - Нет. Тут пристроюсь. Спасибо, Син-Син. Большое. Особенно за них, - Чан с трудом поднялся на ноги и подошел к настилу, где спали оба омеги.       - Да что там... Мне не сложно, - волк тепло улыбнулся и вышел из домика.       Сев на пол рядом со спящими, Чан осторожно уложил голову на край лежака и, наконец-то, закрыл глаза. Впервые за последнее время он мог отдохнуть со спокойной душой. Не беспокоясь о том, что кто-то навредит его омежкам. А посему альфа уснул на удивление крепко и сладко.