малфоевская мята

— дай пройти, грязнокровка. — шипит малфой, толкая девушку в плечо. когда он проходит мимо, в нос ударяет едкий запах мяты. гермиона трет нос и, вдохнув привычный аромат, проходит мимо, не выразив ни единой эмоции на его высказывание. нос сразу краснеет из-за аллергии, но грейнджер уже научилась сдерживаться, чтобы не чихать. гриффиндорка до швов на форме пропитана этим родным чертовым запахом мяты, ради которого готова чуть ли не жизнь отдать, лишь бы чувствовать каждый божий день, по ночам задыхаясь от аллергии. у гермионы аллергия на драко. аллергия на любовь и все чувства, которые она испытывает к этому придурку, который в ней, (не)кажется, даже человека не видит. она точно сумасшедшая, потому что без ума от грубого тона, который буквально вдалбливается в ее подсознание и не вылезает из головы на протяжении всего дня до глубокой ночи. она слышит этот бархатный тон с сильным британским акцентом даже во снах, где он звучит намного мягче, чем в реальности. во сне он выглядит ласковым принцем, но в окружающей ее действительности принц обращает на нее внимание лишь для того, чтобы развлечь спбя. посмеяться над ней; в очередной раз намекнуть на ее «недостоинство быть волшебницей». чертов придурок. гермиона ненавидит драко за это. какая глупая и до ужаса смешная ложь. она просыпается и засыпает с мыслью о том, что сегодня они снова пересекутся на смежных занятиях, и из его уст в очередной раз намеренно вылетит грубое «грязнокровка», к которому гермиона уже так привыкла, если честно. иногда возникает ощущение, что она даже хочет услышать это. глупая. все вокруг делают вид, что он чертов эгоист и ублюдок, помешанный на чистоте своей крови до мозга костей и не думающий о чувствах людей, которые окружают его. грейнджер показывает, что думает точно так же. чтобы не выделяться и не стать поводом для насмешек не вызывать подозрений. но она же так не считает. образ. чертов образ хорошей девочки, которая не заботится ни о чем, кроме учебы и экзаменов. не важно, хорошая ли у нее репутация в хогвартсе, чистая ли у нее кровь, или кто говорит гадости в ее сторону, а кто нагло использует ради собственной выгоды, которой чаще всего являются хорошие баллы. это совершенно не важно. или не так важно, как драко-чертов-кретин-малфой, каждый день поганивший ее жизнь не то что своими словами – одним лишь присутствием. каждый божий день, с момента объявления этого события, гермиона грезит о том, чтобы из его уст прозвучал единственный вопрос, состоящий из шести слов. пойдешь со мной на святочный бал? да. она бы ответила только это. без каких-либо лишних слов. просто «да», которое выдало бы ее с потрохами, потому что не смогла бы сдержать эмоции и чувства внутри себя. «да», которое вызвало бы чертовски счастливую улыбку и заставило ее сердце биться в сотни раз сильнее. настолько сильно, что оно могло бы взорваться. «да», за которое гриффиндор, очевидно, возненавидел бы ее так же, как ненавидит слизерин. и лучшим решением будет отказать, но гермиона решительна в своих словах мыслях, и она точно согласилась бы. но малфой не подает ни единого намека на то, что хочет ее пригласить. и ведь никто не может тайно узнать о том, хочет он того же, что и гермиона, или нет. может быть, глубоко внутри он так же мечтает пригласить ее, но заботится о своей превосходной репутации, которая тут же рухнет, если он позволит себе опуститься до уровня магглорожденной. единственный человек, который знает о ее чувствах, тоже не может ничего с этим поделать, ведь ее тоже ненавидят в малфоевских кругах. единственный человек, который знает о ее чувствах, за обедом принес ей ужасную новость. — гермиона! — девушка обернулась на голос джинни, смотря на подругу. гриффиндорка поджала губы и села рядом с девушкой за обеденный стол, — драко пригласил паркинсон на бал. улыбка сразу сошла с лица грейнджер, словно ее и не было секунду назад. сердце сжалось до размеров маленького камушка, а из губ предательски вырвалось тихое «не может быть». пэнси паркинсон и драко малфой. вместе. на святочном балу в честь турнира трех волшебников. не. может. быть. грейнджер прочувствовала эту фразу до костей. джинни даже показалось, что у гриффиндорки затряслись руки, когда она забирала учебник по зоти, спешно проходя к выходу из столовой. за дверью она сорвалась на бег, не желая, чтобы кто-то увидел, что глаза уже слегка покраснели, а дыхание настолько участилось, что она вот-вот расплачется. это страшно, потому что никто еще не видел гермиону такой. друзья даже не видели ее слез никогда. она же такая сильная, хорошо учится – с чего бы? никто и никогда не узнал бы, что она часто плачет, и виной этому чертов чистокровный принц, презирающий всех, кроме себя. в дверях она в прямом смысле столкнулась с причиной своих слез. смотря под ноги в попытке скрыть свисающими кудрями лицо, она врезалась в него, словно так и было задумано. она подняла взгляд, ощутив, что, наверное, пожалеет об этом потом. драко малфой. весь такой превосходный, с наглейшей лисьей ухмылкой на губах и презрительным взглядом, которым способен, кажется, испепелить дотла, если разозлить его. гермиона так хотела ударить его в этот момент. стереть эту чертову ухмылку, скользнувшую на бледно-розовых губах. хотелось причинить ему такую же сильную боль, которую ощущает она на протяжении, на самом деле, долгого времени. как я могла существовать в этой чертовой иллюзии, это же настолько глупо. осмотрев гриффиндорку с ног до головы, малфой усмехнулся. – смотри куда идёшь, грязнокровка. стоп-слово. его взгляд пронизывал насквозь и, кажется, впервые пугал. ненавижу тебя. ей так жаль, что сейчас сил сказать это не хватает. ни на что сил не хватает, кроме слез, которые обязательно вырвутся наружу чуть позже, когда она в одиночестве останется в гриффиндорской спальне во время занятий, сказав, что всего лишь плохо себя чувствует. не могу поверить, что была такой дурой. он прошел мимо, и ее впервые затошнило от аромата, исходящего от него. она готова поклясться, что в эту секунду мята стала непереносимостью. как и сам драко. гермиона привыкла к его запаху за секунду, и за это же мгновение он сумел стать самым неприятным для нее. но она все еще будет чувствовать его каждый день, сидя на занятиях чуть ли не за соседней партой, проходя мимо него в бесконечных узких коридорах хогвартса. всегда. она снова могла бы плакать по ночам от своей глупости и его ненависти, потому что малфой невыносим и отравлял ее изнутри, но на малфоевскую мяту аллергия прошла. а кажется, ее никогда и не было.