Аттракцион

      Все началось с красных перчаток и города, выстроенного на окраине зубчатых рядов квадратно-бетонных коробок. В городе витал металлический запах огромного колеса с обрушенными кабинами и обшарпанными опорами. Влача собой дремотный туман, колесо вертелось, вторя порывистым вихрям.       А перчатку я нашел на дне колодца, такого железного, сырого, пускающего зловещие клешни на заглянувшего в него безумца. Этим безумцем оказался я, ступивший за ограду в Чертову Потерну.       Там же я встретил его, молодого, неказистого юношу, натягивающего оборванную красную перчатку. То ли огонь, то ли кипящая муть пылала в нем так яростно. - Давно тут? - стонал ветер бесшумным призраком. - Всегда, - ныла песчаная заверть.       Отвечал он мертво, но каждое слово порывистым криком пронзало слух, а уши мои были везде, как везде были его глаза. - Ты странный, - говорил я. - Ты тоже, - тускло отвечал он.       Мы стояли по разные стороны, огражденные клеткой проволочных сетей, не говорили и не поднимали друг на друга взгляды. Он верно думал, что я скучен. Так думали все, поэтому я всегда скрашивал серые стены своей серой кожей и молчал.       Но слов не требовалось. Я знал, что у юноши с красной перчаткой карие глаза. *** - Серый, - я. - Красный, - он.       Продолжать так мы могли бесконечно. Ребенком я еще шастал у брошенного аттракциона, считал ряски, что цвели в затоне, и ждал, пока юноша с красной перчаткой придет. А он вспыльчив. Пару зим минуло с той поры, когда упал я в вонючий колодец и выплыл под ивой, качнувшей руками-веточками зловещий трель. - Красного не будет! - я. - Серому нет места! - он.       Уняться не могли никогда. Да и никто унять не мог. Только мы двое, в глуби Леденящей Потерны, со свистящим колесом вместо акрополя того славного города далеко за зубчатыми картонными домишками. - Серый прельщает. - Красный...       Брезгливость в складках на надбровной дуге, злоба в коричневом отсвете его глаз. - Хочу оставить все серым. - Скучно.       Он не остановится, и я это знаю. Хочу сковать последние мгновения моих минут до того, как красная перчатка коснется моей кожи. Однажды я прикоснулся к оборванной ткани и лишился руки. Колодец до сих пор не отнял у себя красный кровавый оттенок.       Юноша с одной красной перчаткой был рад, на лице до сих пор мерцает тень его злостной улыбки и блеска желтых зубов. - Серый... Серый цвет оставит меня в живых.       Он осекся.       Он сорвал со своей руки красную перчатку, обнажив утонченную мерзость заржавевшей стали. - Но я хочу красный...