No, you'll never be alone!

      Огромное ущелье сотрясали звуки битвы. Каменная крошка сыпалась на дно, где несколько фигур вели упорное противостояния.        — Получай! Получай! Ещё! — кричала Аметист, под пристальным взором Стивена продолжая хлестать Джаспер по щекам кнутами. — И кто теперь коротышка!       Кристальный самоцвет извлекала всё новые и новые орудия из камня на груди и со свистом рассекала ими воздух. Пропуская вдохи из-за резких выпадов, Аметист выкрикивала оскорбления в лицо сопернице. Она изо всех сил пыталась доказать себе, а в первую очередь Джаспер, что она не ничтожество.       Капли пота склеили челку Аметист в тонкие ниточки и скатываются по вискам. Маленькие кристаллы на концах рукоятей кнутов натёрли ее ладони. Она чувствовала, что скоро упадёт в обморок от изнеможения.        — Это… Это не всё, что я могу! У меня есть ещё козыри в рукаве! — выкрикнула охрипшим голосом Аметист. Хотелось бы верить. Но они обе прекрасно знают, что это не так. У Аметист нет шансов.       Джаспер приподняла брови и ухмыльнулась. Так гадко и противно. Она стоит, скрестив мускулистые руки на груди. Желтый шлем идеально подчеркивает лицо рыжей. И на ней ни царапинки. Аметист была готова разревется от обиды и осознания собственной ничтожности. Джаспер даже не заслоняется от её ударов.       «Джаспер всегда была права: я неправильная. Я ущербная. Я ничего не могу», — закрались предательские мысли в голову Аметист, когда очередной хлыст, не принеся ни малейшего повреждения, отскочил от шлема Джаспер.       Кристальная пожирала соперницу взглядом. Она ненавидела её. Она завидовала ей. Такая сильная, суровая, вселяющая страх, воплощающая мощь…       Джаспер была примером настоящего кварца. Не то что Аметист — немощная коротышка. Джаспер правильная. Она идеальная.       С каждой секундой Аметист осознавала собственное ничтожество. Дальнейшая схватка не имеет смысла. Кристальная растворила все кнуты в воздухе и, склонив голову к земле, подняла руки вверх.       Джаспер противно оскалилась и взмахом руки растворила шлем. Встряхнув густой шевелюрой, она медленно, смакуя каждое слово, изрекла:        — Что, коротышка, я оказалась тебе не по зубам? Я ведь говорила, что ты дефектная.       Аметист сжала кулаки и прикусила губу от бессильной ярости. Джаспер, в конце концов, просто озвучивала её же собственные мысли, но они как ножи полосовали сердце кристальной. Именно сейчас Аметист осознала, как сильно она ненавидит Джаспер.        — Назад! — воскликнул Стивен, и на место, где секунду назад стояла Аметист, упала какая-то металлическая вышка, соорудив импровизированный барьер между дуэлянтами.       Стивен подбежал к соратнице и приобнял её за плечи. Аметист грустно вздохнула.        — Я не могу, Стивен, — начала кристальная, повернувшись к другу лицом        — Я не могу… Джаспер правильная, а я… Я не такая.        — Хватит ныть! — Стивен резко прервал тираду готовой расплакаться Аметист. Сжав плечи подруги, он почти закричал: — Аметист, перестань пытаться быть как Джаспер! Ты не похожа на Джаспер! Ты похожа на меня, а мы оба отличаемся от всех! И это фигово, — добавил Стивен, примирительно улыбнувшись и обняв заплакавшую Аметист.        — Худшие самоцветы держатся вместе, — добавила кристальная, зарывшись носом в тёмные волосы друга.       Стивен нежно погладил подругу по спине, прошептав:        — Поэтому мы лучшие!       В следующее мгновение произошло что-то невероятное. Аметист и Стивен почувствовали лёгкое покалывание по всему телу и услышали разочарованный стон Джаспер. Оба смутно поняли, что случилось. Они слились.        — Прекрасно, — в своей саркастично-жестокой манере воскликнула Джаспер, — они слились! Ну, и кто ты теперь?!       Слияние с интересом взглянуло сначала на Джаспер, потом на себя.       «Кстати, да: кто я? По идее, Аметист и Розовый Кварц вместе дают… — думало слияние, попутно раскручивая импровизированные „волчки“ на пальцах всех трёх рук. — Вместе дают… Дымчатый Кварц!»       Дымка в последний раз окинула себя довольным взглядом и начала схватку с Джаспер. От нахлынувших эмоций из груди слияния вырвался пронзительный крик. Огромный вихрь, созданный тремя «волчками», поднял Джаспер в воздух и, как тряпичную куклу, швырнул её в скалу. Удар был такой силы, что всё вокруг на несколько метров заволокло пылью. Дымчатый Кварц в изнеможении опустилась на колени.       «Мы победили! У нас получилось, Аметист!» — прозвучал голос Стивена в голове слияния.       Дымка вздохнула и вымученно улыбнулась. Если честно, часть Аметист была не особо рада победе. Бой был несправедливым. Джаспер ведь была одна. Джаспер ведь всегда одна…       Наконец облако каменной крошки рассеялось. Дымка смахнула чёлку с лица и подняла глаза — как раз вовремя, чтобы увидеть, как Джаспер падает на землю. Крепкое мускулистое тело неуклюже кувыркалось в воздухе, абрикосовая копна волос спуталась и развевалась на ветру на добрые полметра. Джаспер, скорее всего, была без сознания. Спустя несколько бесконечно долгих мгновений самоцвет с грохотом врезалась в землю. Тело Джаспер бесформенной массой лежало на камнях, окруженное грязными и спутанными волосами.       Какой-то порыв заставил Дымку резко подскочить и подбежать к телу врага. Кварц остановилась прямо над Джаспер.       «Как же странно смотреть на Джаспер сверху вниз. Так она выглядит как совсем другой самоцвет!».       Дымка окинула взглядом соперницу, задержавшись на треугольной призме на месте носа. В следующую секунду Кварц вскрикнула, прижав две из трёх ладоней ко рту.       Камень Джаспер был разломан на три части. Сквозная трещина пересекала его поперёк, а ещё одна делила нижнюю грань надвое. Сдавленный стон вырвался из груди Дымки. Джаспер сломана.       Вдруг она открыла глаза и приподнялась на локтях. Хриплый кашель вырвался из приоткрытых губ самоцвета. Секунду просидев неподвижно, Джаспер подняла взгляд янтарно-жёлтых глаз на свою убийцу.        — Слияние — это и есть твой «козырь в рукаве»? Конечно, Кристальные Самоцветы ведь ничего больше не умеют! (Здесь можно включать песню)       Джаспер снова закашлялась, её мускулистые руки вздрогнули. На глаза Дымки навернулись… слёзы?! Джаспер выглядела совсем иначе. Вечно агрессивно сдвинутые к переносице брови приподняты, исчез оскал, пухлые губы чуть приоткрыты, жёлтые глаза заволокло белесой пеленой…       Едва стоящая на локтях Джаспер была не просто сломана — она была сломлена. Она и сама понимала это. В ней что-то разбилось вдребезги. Это что-то была гордыня, садизм, жестокость и малодушие. В последние минуты жизни глубоко спрятанные внутри нежность и любовь самого жестокого самоцвета выплеснулись наружу вместе со слезами.       «Неужели?! Неужели я умею плакать?» — пронеслось в голове Джаспер.       Внезапно в голову слуге Алмазов пришло осознание, что она сейчас позорно разрыдается прямо перед Кристальным Самоцветом. Нет! Никто не увидит её слабости!       Джаспер сымитировала очередную судорогу и расслабила руки. Лицо самоцвета буквально впечаталось в скальную породу.       Сломанный самоцвет отразился на лице Джаспер острой болью. Кажется, появилась ещё одна, третья, трещина. Самоцвет чувствовала, что теряет контроль над собой. Ступни и кисти рук онемели, паралич постепенно поднимался выше. А камень пульсировал острой болью, принося страшные мучения.       Из плотно сомкнутых губ грозы кристальных самоцветов вырвался позорный не то стон, не то всхлип. Джаспер сильнее уткнулась лицом в камень, зарываясь в копну волос.       Дымчатый Кварц смотрела на всё это сверху вниз со слезами на глазах. Как и боялась Джаспер, она видела её слезы и слышала её стон. Она видела её слабость…       То, что в следующее мгновение испытала Дымка, невозможно описать. Обычно это называют «разлад». Говоря языком Гарнет, разлад — это когда самоцветы в слиянии испытывают противоположные или попросту несовместимые чувства и вследствие распадаются. На словах звучит просто, но это намного сложнее и глубже.       Дымчатый Кварц распался. Изнеможённый слиянием Стивен пластом лежал на земле, а Аметист отшвырнуло на несколько метров. Фиолетовый самоцвет вскочила на ноги и понеслась к Джаспер. Внутри кристальной зародилось какое-то особое чувство, которое она пока не могла идентифицировать. Аметист знала: она нужна Джаспер. А Джаспер нужна ей.       Кристальная опустилась на колени перед Джаспер. Вид сломанной рыжей будил в душе кристальной целую бурю эмоций.       «Я сломала Джаспер… Я убила Джаспер».       Аметист вдруг осознала, что убила её. Она убила свой идеал.       «Кумиров надо превосходить, но не в таком же смысле!» — пронеслось в голове Аметист.       Из глаз кристальной ручьями полились слёзы. Она готова была прямо сейчас свернуться калачиком на земле и рыдать. Рыдать, захлёбываясь слезами…       Джаспер в это время снова поднялась на локтях и, шумно дыша, смотрела на Аметист. Рыжая ненавидела её. Она завидовала ей. Аметист не была одинока. У неё были друзья. Которые всегда готовы поддержать, которые понимают, с которыми всегда можно слиться…       И Аметист даже по отношению к ней, к Джаспер, — к злейшему врагу — чувствовала сострадание. Она убила самый ненавистный самоцвет, но всё равно плачет. Аметист любила и была любимой; не то что Джаспер, которую боятся все, кроме Алмазов. Аметист правильная. Она идеальная.       Джаспер тихо всхлипнула. Где-то глубоко внутри себя она чувствовала что-то особенное по отношению к этой кристальной. Что-то помимо бесконечной ненависти. А была ли эта ненависть вообще?!       Аметист кулаком стёрла блестящую дорожку слез и снова взглянула на Джаспер. Их взгляды встретились. Два совершенно непохожих, объединённых лишь взаимной ненавистью самоцвета смотрели друг другу в глаза и плакали. Янтарно-желтые глаза беспощадной убийцы и серебристо-серые глаза доброй и радушной мятежницы…       «Я сейчас умру. Не самое ли время снять все маски и прислушаться к сердцу?!» — спросила себя Джаспер.       «Она сейчас умрёт. Не самое ли время открыться и прислушаться к своему сердцу?!» — задалась тем же вопросом Аметист.       «Пора».       Всё стало ясно. Чем дольше самоцветы смотрели друг другу в глаза, тем прозрачнее всё становилось. Слезы смыли все домыслы и сомнения, оголив истину.       Не было никакой ненависти, не было зависти — было лишь восхищение. Была любовь.       Джаспер на секунду опустила глаза, собирая всю куда-то улетучившуюся решимость в комок. Сморгнув слезу с глаза, рыжая снова встретилась взглядом с кристальной.        — Аметист… Я тебя люблю.       Реакция Аметист говорила лучше слов: она заключила Джаспер в крепкие объятия. Рыжая с трудом оторвала ладони от земли и прижала её к себе. Лишившееся опоры тело легло всем своим весом на Аметист, заставив ту прикусить губу и напрячь все мышцы. Однако мучения кристальной продлились недолго: Джаспер подняла голову и накрыла губы бывшей соперницы страстным поцелуем.       Под натиском Джаспер Аметист упала на землю, отдаваясь рыжей. Острые клыки слуги Алмазов слегка царапали нежные губы кристальной, добавляя остроты в нежнейший поцелуй. Испытывая райское наслаждение, оба самоцвета почувствовали, как горят их камни, готовые к слиянию.       Джаспер отстранилась от Аметист и прошептала севшим из-за сломанного камня голосом:        — Я умираю, Аметист. Прошу, исполни моё последнее желание — слейся со мной.       Джаспер видела, как удивлённо поползли вверх брови Аметист. Прокашлявшись, она продолжила:        — Пойми, я всегда одна, меня все ненавидят. Я хочу познать истинное слияние. В первый и в последний раз. Прошу!       Аметист прикрыла глаза и задумалась. Она знала, что это самоубийство. При слиянии со сломанным самоцветом ломаются оба. Но игра ведь стоит свеч!       Аметист понимала, что любит Джаспер больше всего на свете. Она понимала и то, что Джаспер умирает. Всё равно кристальная останется одна. Как и Пёрл. Пёрл…       Аметист вспомнила взгляд соратницы, устремлённый в пустоту, и слёзы. Страдания, которые самоцвет усердно прятала под маской хладнокровия. Пёрл любила Розу так же, как она, Аметист, Джаспер. Но было одно отличие: Пёрл смирилась с утратой.       «Нет, я так не смогу! Я не смогу смириться и тихо плакать в подушку. Я не Пёрл. Я не переживу смерть Джаспер», — пришло твёрдое осознание в голову Аметист.       Решение пришло само сабой.        — Я согласна, — прошептала Аметист, открыв серебристо-серые глаза и устремив взор на Джаспер.       Та прижалась к груди Аметист и, шепнув: «Спасибо!», впилась в губы кристальной поцелуем. Момент слияния потонул в удовольствии от переплетенных языков и нежного прикосновения губ. Самоцветы лишь почувствовали, как их сердца забились в унисон.       Новый самоцвет поднялась из облака пыли, расправляя многочисленные руки. Новое слияние Джаспер, как и Малахит, имело шесть рук, на четыре из которых оно опиралось. Кожа существа была тёмно-фиолетовой с ярко-рыжими полосками. Длинные и пышные волосы светло-персикового цвета к концам завивались в остроконечные локоны и окрашивались в нежно-сиреневый. Косая и длинная прядь, заменяющая чёлку, скрывала два глаза из четырёх. Верхняя пара глаз округлой формы была серого цвета, нижняя включала в себя глаза миндалевидной формы с ярко-желтой радужкой. Оба самоцвета — вместо носа и на груди были расколоты на четыре части двумя трещинами, идущими крест-накрест. Слиянию оставалось жить считанные мгновения.       «Теперь ты никогда не будешь одна, Джаспер. Теперь мы Аметрин», — произнес голос Аметист в голове.       «Теперь мы навсегда вдвоём», — шепнула Джаспер.       В следущую секунду Аметрин затряслась и покрылась желтоватым свечением. Ярчайшая вспышка света, громкий хлопок — и от слияния осталась лишь кучка обломков, которые Стивен, бережно запузырив, унёс с собой.