Сетх. Путешествие в Египет

      Лучи солнца поглядывали сквозь дождевые тучи. Жители Йешех, маленького поселка в девятнадцати тысячах миль от Бехдета, были уверены, что скоро снова будет тепло и сухо.       Именно о погоде сейчас и толковали на базарной площади. Во всем поселке не было места шумнее. Крики, скандалы и драки случались здесь каждые сутки, и за неимением других развлечений жители поселка проводили здесь свободное время почти целиком. Сейчас все самое интересное происходило в "Коварстве Апопа", в старом неприметном трактире на углу базара. Хозяин вышел, и посетители, пользуясь случаем, немедленно затеяли громкую свару.       — А я и говорю! — Изрядно пьяный мужчина, покряхтывая, попытался залезть на барную стойку. — Бастет виновна, кто ж ещё? Покровительнице нашей, думаете, трудно было бы сырость отогнать? А она и лапой не пошевелила! Значит, виновна! У, морда кошачья!       — Много ты знаешь, Ним, — насмешливо покачал головой толстый фермер, только что вошедший в трактир. — Ты так напился, богохульник, что богиню-покровительницу от собственной жены не отличишь!       Постояльцы оценили шутку — наклюкавшиеся слушатели покатились со смеху.       — Дело говоришь, толстый, — высказался ещё один мужчина, мулат. — Боги милостивы, — он поднял руки к небу, то ли в священной эйфории, то ли в попытке наглядно доказать богам в целости, и Бастет-покровительнице в частности, какого высокого он о них, богах, мнения, — и не станут корить нас ни за что ни про что. Да, много месяцев в нашем поселке солнце не светило, а пшено не росло, но всё то позади! Сколько выпил?       — Уровень алкоголя в крови зашкаливает! — поделился кто-то ещё.       Снова гогот.       — Сами побольше моего выпили! — Ним был потрясен вопиющей несправедливостью. — Между прочим, я здесь единственный человек, которого не обделили мозгами при рождении! — Кто сказал? — спросил мулат, пытаясь не засмеяться. Только что он сделал глоток ячменного пива, и теперь надеялся, что не выплюнет его на своих сотрапезников в приступе смеха. — Ашей сказал! — Что-о? — удивился толстяк фермер, поднося ко рту кусок полбяного хлеба, вымоченного в вине. — Это когда я подобное говорил, напомни, ты, баран?!       Обстановка накалялась.       Ним оставил попытки залезть на стойку, и, решив, что на делах он докажет больше, чем на словах, героически бросился на соперников.       Драка сопровождалась подбадривающими комментариями, азартными вскриками, шумихой, один шустрый парень даже принимал ставки. Поэтому ни драчуны, ни зрители не обращали своего внимания на двух странного вида посетителей, тихо переговарившихся через столик у входа. Оба они были одеты в походные плащи, и перед каждым стояла глиняная чаша с вином. Более старший собеседник, игнорируя чашу и её содержимое, достал бутыль из старого, протёртого рюкзака и глотнул.       — Теперь уверен, ты понимаешь, что я имел в виду. — Он посмотрел на своего спутника.       — Ага, — невесело отозвался другой мужчина, почти юноша. — Ещё как.       — Деревня будто закрылась от всего мира. Ну разве не парадокс? Цивилизация движется вперёд семимильными шагами, а люди этого поселка живут так же, как жили когда-то их предки... — Он тихо рассмеялся. — Поклоняются богам. И отнюдь не христианскому. Давным-давно Бастет, египетскую богиню с кошачьей головой, нарекли покровительницей этого местечка. И с тех пор шибко умные, — он кинул пренебрежительный взгляд на пьяницу Нима, как раз мутузившего своего соперника около барной стойки под азартными взглядами смотрящих, — сваливают на Кошачью морду всё и вся. Иногда, конечно, сюда приезжают нормальные люди, вроде нас, и привозят кусочки цивилизации. В результате, — мужчина объяснял всё это тоном экскурсовода, рассказывающем зевакам чём-то абсолютно нормальном, например, о последней статистике браков шимпанзе, — и появляются подобные места. На научном языке это называется "миксование эпох определённой цивилизации" — это понятие мало кому известно, но оно, тем не менее, есть. На нескольких квадратных километрах расположились культуры самых разных времён существования Египта, а люди здесь привыкли ко всему и никогда не удивляются — это заложено в их природе, ведь много веков подарят так жили все их предки. Люди из разных эпох спокойно соседствуют друг с другой, ведь они просто не могут по другому. — Не могут? — юноша покосился на на Нима, Ашея и ещё одного спорщика, смуглого гиганта, который на нетвёрдых ногах обходил этих двоих, и время от времени покрывал то одного, то другого отборной, грязной руганью — кажется, он тоже немало выпил. — Да они готовы разорвать друг друга на куски! — Хотели бы, сделали бы это уже давно. Думается мне, что так проходият каждые дружеские посиделки старых приятелей — других-то развлечений не предвидится. К тому же, это люди из одного и того же периода времени, сравнительно недавнего... Ладно, чего-то мы сбились с пути, я хотел поговорить о другом. Ну так вот! Дам тебе один пример: этот трактир — о нем людям рассказал один странник, заехавший сюда искать ночлег на пути к Каиру. Жителям понравились его рассказы, и они построили заведение. Правда, этот человек приезжал сюда в конце девятнадцатого века... Но какая, в конце концов, разница? Через несколько десятилетий после него приехал ещё один человек — после него здесь сделали стойку и скамьи. А ещё знающие люди говорят, что у главы посёлка есть могущественный колдовской артефакт: прямоугольник такой с кнопками. На кнопки нажимаешь, и появляются на ней какие-то непонятные изображения — не иначе как секретная божественная письменность.       — Телефон?       — Может быть, а может, калькулятор. Склоняюсь к мысли, что это человек из близкого нам времени, он и его подчиненные-то и контролируют, чтобы сюда попадало как можно меньше людей из реального времени, чтобы оставить деревню и её жителей в иллюзиях их времён. Думаю, главе так выгоднее в плане денег и повиновения. Я бы рассказал тебе поподробнее... Но у нас нет времени этим заниматься. Мужчина оглянулся на драчунов и сморщился: тем временем их свара набирала новые обороты. Ним разбивал стеклянные кубки о головы врагов, они отвечали ему тем же. Разве кто-нибудь из них задумывался, что хозяин заведения вернётся с минуты на минуту? Разумеется, нет.       Юноша дернул собеседника за рукав плаща.       — Думаю, нам лучше уйти. Мы можем обсудить всё в другом месте.       — Согласен, — с чувством ответил мужчина. — Настоящие дикари... — презрительно добавил он. — Не хватало ещё нахватать проблем из за любви Нима к вину! Юноша кивнул, соглашаясь.       Мужчина оставил на грубо сколоченном деревянном столе четыре золотые монеты, и спутники двинулись в сторону двери.       Ни один, ни другой не заметили, что человек в капюшоне, сидевший во время их разговора на несколько скамей ближе к стойке, неслышно встал и, крадучись, отправился следом за ними...