Принцесса на горошине

На перине было сказочно, невесомо и воздушно, словно на облаке. Утомлённый и немного захмелевший Гарри шало улыбался, когда Северус подмял его под себя, а жадные руки пробрались под задравшуюся рубашку. Мягкий матрас обволакивал и гасил тихие скрипы почтенной кровати с балдахином, а Поттер выгибался, расставляя ноги шире, чтобы любовнику было удобнее отсасывать. Малфой-мэнор был хорош всем — особенно гостевыми комнатами со стенами, не пропускающими звуки, плотными дверями и тактичными домовиками. Снейп завозился, стаскивая с Гарри узкие брюки, которые чуть не прожёг взглядом за сегодняшний день, заставляя Поттера поджимать пальцы ног, когда нетерпеливо припал к рельефно очерченному бельём члену, прижался губами к головке в том месте, где ткань намокла и пряно пахла обещанием будущего удовольствия. Поттер просительно застонал, потянув с любимого мантию пижонского вида и неизменного цвета. С трудом переждав паузу, когда ласкающим губам пришлось оторваться от своего занятия, он застонал ещё громче — вернувшийся Снейп прихватил зубами широкую, разрисованную снитчами резинку боксеров. Раньше Гарри любил смешные вариации нижнего белья, но Северус однозначно заявил: если ещё раз увидит пялящегося на него с мудей Поттера Спанч Боба и иже с ним, то ходить ему совсем голым. Однако Снейп не был против милых плавок с надписью на всю задницу «Добро пожаловать!» или джоков, в которых Поттер чувствовал себя немного шлюшкой и оттого безмерно заводился. По утрате смешных трусов Гарри не страдал, потому как не важно, что с него снимает Северус, главное, чтобы смотрел, как сейчас — голодно и жадно, мысленно раскладывая во всех позах. Поттер всхлипнул, когда его перевозбуждённый фаллос шлёпнул по смуглой коже живота, пачкая его прозрачной вязкой субстанцией. Стянув с Гарри всё, что можно, Снейп устроился у него между ног и с упоением вылизывал узкую стопу с растопыренными от удовольствия пальцами, а рукой щекотал под коленкой, придерживая подрагивающее бедро своего жадного до ласк бесёнка. В Поттере заводило всё: его чистая и открытая влюблённость, его нетерпение и до сих пор не утраченная способность краснеть, его наивные провокации. Зря, ох зря он сегодня весь день крутил своей соблазнительной задницей — не только перед Снейпом, но и перед обоими Малфоями (Нарцисса не в счёт), разогревая в Северусе не только желание, но и ревность. Ревность сжигала и с каждой минутой перерастала в несокрушимую эрекцию. Не стоило вообще соглашаться на этот двухдневный визит в Малфой-мэнор. Напрасно Гарри, играя с хозяевами в крикет, оттопыривал свою маленькую и упругую пятую точку, сосредоточенно облизываясь и делая вид, что целится в ворота и прикидывает расстояние. Зря он ласкал ручку молотка, словно любовника охаживал, пока на него смотрел только Северус. А вечером, когда Люциус устраивал гостям и сыну дегустацию лучших вин в подвале мэнора, не нужно было так пошло слизывать с губ бордовые капельки вина, походя при этом на вампира. Чертовски сексуального вампира! Мерлин и Моргана, дай скромному зельевару и просто мужчине сил выдержать всё это и не засадить невозможному, нарывающемуся, будоражащему Поттеру прямо там, среди вековых бочек и охающих от непристойного поведения Малфоев. Неудивительно, что Снейп весь день был в тонусе, особенно ниже пояса. Перевозбуждён. Взбудоражен. Доведён до крайности. Любая, самая незначительная провокация грозила неприличными последствиями; и Северус был как никогда благодарен чопорной аристократической моде и тому, что после игрищ на свежем воздухе хозяева и гости переоблачились в мантии, скрывающие излишнее напряжение некоторых частей тела. Только Снейп выдохнул, как Поттер принялся за старое! На позднем ужине он охватывал вилку порочно пухлыми губами и посматривал на Северуса из-под ресниц. А десерт ел так, что и ангелы бы впали в состояние аффекта. Неудивительно, что как только настал более-менее приличный момент удалиться в отведённые гостям покои, Снейп отговорился тем, что день был насыщен и долог, и увлёк Поттера отдыхать. Люциус и Нарцисса переглянулись, Драко изобразил непонимание и лёгкую скуку на лице. Вид крёстного, то и дело покрывающегося румянцем и ёрзающего на стуле, его тоже потешил — даже лёгкая зависть обуяла от таких страстей под боком. Молодец Поттер! Гриффиндурок, конечно, но всё равно молодец! Гарри странно относился к Малфоям, неоднозначно. Раньше он либо дружил-приятельствовал с кем-то, либо недолюбливал, но во взрослой жизни стало в разы сложнее. Нарциссу он уважал и почитал как сильную женщину, готовую ради семьи на всё. Люциуса не всегда понимал, но пытался свыкнуться с компанией единственного близкого друга Северуса. Драко же завис в странном положении — не друг и не враг, что-то вроде заклятого товарища. И когда Гарри в очередной раз поссорился со Снейпом, будучи уверенным на этот раз, что это уж точно конец, именно Хорёк надоумил его, как дальше жить. В тот момент, когда обиды Поттера, большие и маленькие, превысили желание быть вместе с Северусом. Когда Рон убеждал «плюнь ты на этого змея носатого, мы тебе в сто тысяч раз лучше найдём!», а Гермиона ему поддакивала. Когда все окружающие с сочувствием смотрели на потерянного и потускневшего героя, к нему, пытающемуся беспросветно напиться в баре, подсел Драко. Поттеру и дела не было до того, что Хорёк пристроился на соседний стул у стойки, пока тот ловко не опрокинул в себя очередной предназначенный Гарри шот. — Снейпу тоже плохо, — после молчания изрёк Малфой. — Не интересует! — буркнул Гарри, словно от коммивояжёра отмахнулся. — Северус не тот человек, кто легко открывает душу, туда нужно продираться сквозь тысячу запретов и страхов. Но ты себе дорогу уже прожёг. Так будь мужиком, Поттер! Подбери сопли и иди к нему! — Как будто меня там ждут! — Гарри понурил голову. — Устал делать один шаг вперёд и два назад. Чужой я ему, что тут поделаешь?! — так и до пьяных слёз было рукой подать. Но не перед Хорьком же! — Ну и дурак будешь, если сейчас уйдёшь! Послушай, я знаю, что у крёстного характер не сахар. Но ты — единственный на моей памяти, кто стал настолько ему близок. Наберись терпения и дай Северусу ещё один шанс. Он долго был один, ему необходимо гораздо больше времени, нужно привыкнуть быть с тобой и не травить тебя ядом. Дай ему это время! Или Малфой был чертовски убедителен, или Гарри хотел ему верить, но когда он, не дожидаясь протрезвления и упадка смелости, появился на пороге Снейпа, выпивоху приняли в объятия со вздохом облегчения. Северус уже долгое время занимался самоедством и практически дожевал самого себя, погружаясь в самобичевание и тоску по утерянному и, вероятно, любимому Поттеру. Но: во-первых, признаться вслух, что сердечная привязанность есть, он пока не мог себя заставить. Во-вторых, пойти к Гарри, которого сам обидел резкими словами и фактически прогнал, тоже не мог. Может, Поттеру действительно лучше переболеть, начать новую жизнь без зловредного, не самого приятного и не самого молодого гада под боком? Но Гарри вернулся сам, тем самым решив их общую судьбу и дальнейшее будущее. Испугавшись, что следующая серьёзная ссора будет и впрямь финальной, впредь Снейп пытался вовремя сдерживать свой язык, а Гарри, вспоминая слова Драко, старался успокоиться и дать партнёру время для адаптации. Тактика принесла свои плоды, и со временем Северус стал меньше оттачивать своё острословие на любовнике, с каждым совместно прожитым месяцем превращаясь из побитого жизнью дворового кота в холёного, домашнего и вполне ласкового. Помимо общего крова они разделяли досуг и поездки к друзьям. Снейп с видом великомученика отбывал положенный гостевой срок в Норе, а Поттер со смиренным выражением «не хочу, но надо» собирался в Малфой-мэнор. Куда с большей охотой он ездил с Северусом на конференции зельеваров — вот где веселье! Умный, громящий своих оппонентов непрошибаемыми аргументами Снейп возбуждал Поттера так, что хотелось немедленно залезть к нему под трибуну и отсосать. По сегодняшнему поведению Гарри было очевидно, что и пребывание в мэноре он решил украсить провокациями сексуального толка, направленными на Снейпа. Тому хватило воспоминаний о неприлично облегающих брюках для игр на свежем воздухе, о том, как натянувшаяся ткань подчёркивала упругие мышцы ягодиц, а Поттер, примеряясь для удара молотком по мячу, высовывал кончик языка… Р-р-р! Северус чувствовал себя озабоченным подростком, оттого и злился. Но злость эта была направлена в странное русло, нагнетая волну возбуждения, поднимая член так, что Снейп опасался конфуза — что его состояние заметит ехидный друг, крестник или, не приведи Мерлин, Нарцисса! Вот за это Гарри и надлежало выдрать хорошенько. Облизать, зацеловать и отлюбить со всей тщательностью! Поттер, бессовестно узкий, несмотря на их частые старания, вскрикнул, когда Северус, опустив ненужные нежности с растяжкой, смазал пульсирующую от собственной жадности дырку и вломился, придавливая любовника своим весом и ещё больше топя его в перине. В момент, когда крупный член с рельефной головкой и венами, оплетающими ствол, как лиана дерево, заполнил Гарри до невозможности дышать и говорить, только мычать, он шумно выдохнул в надежде, что Северус поймёт и начнёт двигаться. Снейп пытался устроиться, опираясь на колени и прижимаясь грудью к своему мальчику; порывался задать такой темп, чтобы не кончить сразу, а дозировать удовольствие обоих. Но на мягкой перине было неудобно — колени словно в песок проваливались, а Гарри всё время качало куда-то не туда. Северус подложил ладони под аккуратные округлые ягодицы и подтянул Поттера к себе; тот, не будь дураком, пристроил ноги на его плечах, за что получил чмок в коленку. При первых мощных толчках, когда член почти полностью выходил из покрасневшего ануса и погружался по самый корень, Гарри изменил тональность стонов, дело вроде бы заладилось. Возбуждение било по нервным окончаниям, отдавая в копчик холодной дрожью. Но ноги быстро устали, разъезжаясь на скользких простынях, а мышцы неприятно свело от напряжения и излишне мягкой опоры. Угол вхождения сменился, и Гарри, до этого поджимающий от удовольствия пальцы на ногах, захныкал, пытаясь двигаться сам. Но ему было неудобно — лопатки, не находя опоры, утопали в бездонном матрасе. То, что раньше виделось как райское облако, сейчас бы с удовольствием променяли на широкую доску. — Подожди! Снейп вышел из Гарри, сполз на пол и подтянул его к себе, снова закидывая его ноги на плечи. Полюбовался припухшим колечком — приоткрытым и манящим красным от возбуждения нутром, — и вошёл, натягивая на себя Поттера за талию. Высокая кровать позволяла коленям не подгибаться, как раз под рост. Возбуждение никуда не делось — зависло на той напряжённой ноте, когда разрядки достичь труднее. Северус вбивался в Гарри, меняя ритм и пытаясь поймать его колебания на матрасе так, чтобы они совпадали с движениями бёдер. Но почти каждый раз в момент входа Поттера относило перинной волной. Азарт его начал спадать, он зашипел рассерженным книзлом. Не хватало ещё, чтобы день, в течение которого он вёл себя как профурсетка, пошёл насмарку! — Всё, конечно, хорошо, но меня сейчас укачает! — Гарри упёрся ногой Снейпу в грудь, вынуждая остановиться. — Как ты себя чувствуешь? — заволновался Северус. — Как принцесса на горошине! — Как это? — не понял Снейп. — Лежу на перине, а в меня всё время что-то твёрдое тычется! — Гарри вильнул задницей, снимаясь с члена, сел на край кровати, зажимая Северуса ногами, и поцеловал — не спеша и со смаком. Проверил ладонью, не прошёл ли у любовника запал, погонял шкурку на влажном стволе туда-сюда… Не прошёл!  — С этим надо что-то делать! — согласился Снейп, имея в виду то ли эрекцию и нереализованную страсть обоих, то ли неудобное ложе. Вместе задумчиво осмотрели мебель и интерьер. Подоконник узкий, письменного стола в спальне не предусмотрено, у прикроватной скамьи слишком изящные ножки для двух взрослых мужчин. Кресло — не иначе как принадлежало кому-то из почивших монарших особ, и сидеть-то жалко. Взгляд упёрся в ковёр перед камином — мягкий даже на вид, с густым длинным ворсом — самое оно! Любовники переглянулись — зачем наколдовывать то, что может в момент оргазма развоплотиться от потери концентрации, когда есть такое мягкое и пушистое чудо?! — На колени! — взрыкнул тиран-Снейп. «Угнетаемый» Гарри счёл нужным, полезным и приятным подчиниться. Ковёр и впрямь оказался тем, что надо. Это оценила спина Поттера, живот Поттера и его же колени, когда он лихо скакал верхом на никуда теперь не «уплывающем» любовнике. Доведя дело до двойной кульминации и окропив восхвалённый предмет интерьера, спать сомлевшие от феерического оргазма любовники перебрались всё же на райские облака. Как ни крути, а почивать на них благостно. После завтрака Люциус, пользуясь тем, что жена ушла контролировать ход домашних дел, а Драко утянул Поттера смотреть коллекцию в оружейном зале, неспешно попивая кофе, поинтересовался у друга «как спалось?» Судя по ухмылке, Малфой явно не сон имел в виду. — Хорошо. Только не пойму — откуда у Малфоев берутся наследники при такой мебели? — соратники, не раз пережившие развоплощение Тёмного Лорда, умели разговаривать без обиняков и подтрунивать друг над другом, не доводя дело до дуэли. — О, друг мой, это большая тайна мэнора, но тебе я расскажу, — Люциус лукаво улыбнулся. — В каждой спальне — излишне удобная для сна кровать и неспроста мягкий ковёр на полу. Судя по тому, что домовики забрали ковёр из вашей спальни в чистку, ты и Гарри эту тайну раскрыли. Снейп прыснул, представив, что практически каждого наследника аристократического рода клепали простым плебейским способом на полу у каминной решётки. Нужно поделиться информацией с Гарри, ему понравится! Северус не выдержал и рассмеялся в голос — редкое и красивое зрелище. Малфой был рад за друга. Неважно, кто делает его счастливым, пусть даже Поттер, который оказался не так плох. Важно, что рядом с Гарри Северус стал таким спокойным, расслабленным и домашним. — В следующий раз отведи своего мальчика в малый читальный зал — там очень удобные диваны, — Люциус похлопал друга по руке и, внезапно покраснев, добавил: — И столы. Только домовиков предупреди, чтобы вам читать не мешали, а то потом перед Нарси краснеть…