Тепло родного человека.

Всё стихло, и из тени вышел Бермуда, он сел напротив Виталии, посмотрел в угол комнаты, и из иллюзии вышел мальчик-иллюзионист. Он посмотрел на Бермуду и, вздохнув, сел на оставшийся стул, что стоял около стала. — Сними иллюзию, — потребовал Бермуда, и Фран щёлкнул пальцами, снимая иллюзию. — Что вы хотите? Вы не тот человек, который будет приходить сюда из праздного любопытства, — сказала холодно девушка, слыша глухие крики аркобаленно. — Хотел посмотреть на Облако, что сильнее аркобалено. Пламя отчаяния и надежды, оно страшно, но не причинит вреда семье. Мне интересно, каким должен быть человек, сбежавший от большинства мафиозных семей, что хотели заполучить подобную диковинку себе. Скажу честно, я сам хотел заполучить тебя для отлова преступников, была бы идеальным вариантом, с пламенем бы я тебе помог, но, увы, не успел, должен был догадаться, кто сможет украсть тебя прямо у меня из-под носа. Оно, собственно, и не плохо, ведь теперь я тоже косвенно, но связан с тобой. Я хотел бы тебе предложить развить твоё пламя, но под моим контролем, оно слишком сильное, если будешь заниматься сама, риск того, что оно убьёт тебя, равен пятидесяти процентам, — девушка с интересом посмотрела на собеседника и сказала. — Вы настроены серьёзно, и я уверена, скажи я чётко «нет», вы не послушаете. Какая выгода вам с этого? — Твоё Небо это будущее мафии, значит и моя гарантия того, что с преступностью всё будет гладко, и все будут дрожать в страхе. Ты же Облако, которое не уступает в знаниях аркобалено грозы, я могу смело сказать, что ты обеспечишь для Тсунаёши идеальное решение любой проблемы и не позволишь кому-либо из семьи умереть. Я уверен, ты это та, кто сможет многого добиться, хотя я готов лить слёзы, ведь был шанс заполучить тебя себе. Ты слишком ценная для большинства. Не одно Облако не сможет стать сильнее тебя, даже больше, никто даже близко не подойдёт к своей силе. У меня будет одно условие, — улыбка на лице хранителя пустой пустышки не внушала доверия, но девушка была бы ребёнком, если бы её пугало подобное. — Что за условие? Зная вас, зная то, как вы мыслите, вы можете всё что угодно потребовать. Я не глупа, прекрасно понимаю риск того, что может сделать с моим телом пламя. Эти шрамы, они оставлены не пламенем, но те, что оставит пламя, будут страшнее. Я хочу научиться контролировать эту силу, она сможет по соперничать даже с истинным Небом, мне не нужно, чтобы оно выходило из-под контроля. — Моё условие от части простое, от части сложное, смотря как посмотреть. Этот мальчик-иллюзионист тебе поможет, вы с ним очень близки. Мне нужно, чтобы это пламя не угасло после твоей смерти, даже смешавшись, оно не угаснет. — Говори прямо. Мужа найти мне будет очень трудно, сам видишь, эти шрамы не украшают, да и нужен ведь кто-либо сильный и из мафии. Кто там есть-то, в мафии? Все трусливы, всем хочется красоты рядом с собой, а не уродства. Меня полюбит лишь слепой, но ведь, зная тебя, человек, что будет рядом, должен обладать сильным пламенем и быть частью мафии. Это всё нереально, глупо и неправильно. Даже если иллюзии помогут, ну появиться наследник, заберу с собой и убегу, показав то, как ужасно выгляжу. Я человек, если ты об этом не забыл. Я не утратила всех чувств и мне тоже может быть больно. — Моё условие таково. Должен быть наследник, не будет мужа, не потеря, семья тебя поймёт. Вот даже взять этого мальчика, ты для него самая красивая, как мама для каждого ребёнка. Ты всегда будешь знать, что тебе есть на кого положиться. Даже можешь рассчитывать на мою помощь и в воспитании, и в развитии пламени. К твоему Небу у меня уже вопросов нет, Туман о ней позаботится лучшим образом, — она закрыла глаза и глухо ответила. — Будь что будет, твоя взяла, — скрип отодвинутого стула, и она, встав, уходит в пустую комнату. Прошло семь бессонных ночей, она ужасно хотела спать, ей нужно было выспаться и всё обдумать. — Ей больно, — сказал Фран и посмотрел уверенным взглядом в глаза Бермуде. Ему не было страшно, он слишком переживал за любимое Облако. — Она сильная, побеспокойся лучше о себе. Ты ведь знаешь о чём я, — Фран вздрогнул и безэмоционально ответил. — Вас это не касается. Ви знает, а остальное неважно, — он встал и побрёл в комнату, что выделили ему, а Бермуда сказал в пустоту. — Две идиотки. Где-то в замке Варии. — Что ты знаешь о душевной боли. Отобрали самое ценное, убили надежду на будущее и заставили плакать, зачем они так. Зачем всё это? Она это заслужила? Она никогда никому не делала больно, а они убили её душу. Словно так и должно быть, словно это правильно, — Дино сидел и говорил всё это, заливая своё горе крепким виски под насмешливый взгляд Босса Варии. — Чего ты хочешь от Мафии, она всегда была нечестной. Скажи спасибо, что не убили. Она ещё покажет себя, дай ей время. Она не настолько слаба, как ты думаешь, — сказал Занзас и, встав со своего места, подошёл к Дино: — С тебя уже хватит, завтра и так будет трудное утро. — Не хочу, дай мне ещё выпить. Я хочу забыть обо всём, — он покачал головой и закинул тушку Дино себе на плечо, который к слову буянил и требовал его отпустить, но Занзас был бы не Занзас, если бы не проигнорировал такое. — Пусти, мне ничего не нужно, даже сон не поможет забыть то, что я не могу помочь своей сестрёнке, — обессилено сказал Дино, которого уже клонило в сон. Босс Варии, усмехнувшись, зашёл в свою комнату и сбросил ношу на свою огромную кровать, которая, к слову, была слишком большой для одного или даже двух человек. — Выспись, завтра утром буду выбивать дурь из тебя. Хоть бы узнал что-либо о своей ненаглядной сестрёнке. Она то уже давно путешествует и, как я подозреваю, явно не одна, способности моего хранителя Тумана превосходят любое оборудование для выслеживания кого-либо, — Дино уже спал, а Занзас сам был не прочь выспаться. Из-под босса семьи Кавалонне вытянули большое чёрное одеяло, и, подумав, Занзас решил, что тушку, которая посапывает на его кровати, стоит раздеть и самому ложиться спать. Куртка Дино покоялась там же, где они и пили, а на Дино была лишь белая рубашка и чёрные штаны. Пуговица за пуговицей, и с парня уже была снята рубашка, но босса Варии удивило наличие под рубашкой в области груди большого слоя бинтов, и он был бы не боссом Варии, если бы не приступил к изучению этой конструкции. Он провёлся рукой по бинтам и сразу всё понял. — Вот дура, — сказал Занзас, ложась рядом с усталой девушкой, с которой он так и не снял брюки, решив, что ему не нужна истерика. — Пожалуй, ты здесь задержишься, хотя бы для того, чтобы объяснить, почему это ты скрываешь всё от меня. Узнаю, что патлатый мусор всё знал, получите по пуле в лоб, — усмехнушись, сказал босс Варии, прижимая к себе девушку, положив свою руку ей на талию.