Часть 1
5 августа 2017 г. в 00:03
— Мальчишка опаснее, чем ты себе представлял, — бесцветно сказал Анго. И тут же вывалил перед Дазаем целый ворох ярких фотографий.
Они сидели в небольшом уютном кафе, вокруг то и дело сновали официанты и посетители, а Анго, обычно зацикленный на сохранности информации и собственной репутации, показывал Дазаю снимки с мест преступлений с таким спокойствием, будто это была обычная сводка новостей.
Дазай вовремя опустил кружку на столешницу — к горлу резко подкатила тошнота. Видимо, годы работы в Детективном Агентстве и в самом деле излишне смягчили его, раз теперь от одних красочных фотографий становилось дурно.
— А ты думал правительство его за так ищет? — осуждающе добавил Анго. — Из-за нескольких приютских куриц и разоренного огорода? Нет, не все просто. А если б и было, то никакой дурак не додумался бы назвать сбежавшего тигра «людоедом».
Остатки темного бисквита на тарелке Анго на мгновение показались Дазаю кусками плоти с ближайшей фотографии: такими же рыхлыми, темными, все еще истекающими красноватым сиропом…
Глядя на то, как равнодушно Анго отправляет в рот очередную ложку, Дазаю подумалось, что он и поужинать сегодня не сумеет.
— На самом деле… — пробормотал он, придвигая к себе самый дальний снимок, где над развороченным человечьим животом щерилась измазанная кровью тигриная морда. — Я прекрасно знал об этом.
***
— Эй-эй, послушай!..
Ацуши замолк, стоило лишь только притянуть его к себе поближе и провести ладонью по спине, все еще разгоряченной, влажной от пота. Замолк — но тут же обиженно надулся. Даже губ не разомкнул, когда Дазай придвинулся, чтобы поцеловать.
— Ну правда, — сказал он следом же, снова так ловко отвернувшись, что касание пришлось на щеку. Хотя целовать туда, по мнению того же Дазай, было не менее приятно. — Это очень важно… Осаму!
От собственного имени что-то сладко сжалось внутри.
Дазай припомнил, сколько времени потребовалось, чтобы услышать его от Ацуши в первый раз. Тогда, кажется, они еще не были так близки. Тогда они едва ли могли назваться друзьями.
А теперь — как же прекрасно это понимать — даже не стыдились обнажиться друг перед другом.
Во всех возможных смыслах.
— Мне кажется, — сдавленно шепнул Ацуши, касаясь пальцами длинного, кривого шрама, красиво пересекшего линию ключиц Дазая. — Мне кажется… тогда… я убил кого-то… Понимаешь?
О, Дазай прекрасно понимал. За годы служения мафии он видел десятки смертей. Ко многим — даже приложил руку. Но Ацуши…
— Понимаю.
Ацуши обмяк под его руками. Покорно позволил прижаться теснее, перевернуть себя, скользнуть ладонью по ягодицам, все еще соблазнительно влажным после самого первого раза. Коснуться пальцами так умело и требовательно, чтобы все дурные мысли в голове мигом растаяли.
— Не волнуйся, — ласково пообещал ему Дазай, ловя губами сбившееся, жаркое дыхание. — Я все устрою. Обо всем позабочусь… Только не бойся, ладно?
О чем именно Дазай тогда обещал позаботиться — задыхающемуся от частых толчков Ацуши было знать совершенно не обязательно.
***
— Ты должен уничтожить эти материалы.
Дазай улыбался под осуждающим взглядом Анго.
Бессердечный, в который раз бессердечный! Не так же должен реагировать человек, увидев обглоданные хищником трупы. И, тем более, прекрасно зная, кто на самом-то деле в том виновен.
— Уничтожь, слышишь? Ты — мой должник. Поэтому даже не думай…
Сердце в груди вопреки всему наполнилось ужасом.
Ацуши не должен узнать об этом. Ацуши не должен узнать, что глупые подозрения, в которых его быстро удалось разуверить — настоящая правда.
Пусть и дальше считает себя нужным. Пусть и дальше верит, что не способен никому причинить вреда. Или иначе — что станется с ним? Обезумеет? Потеряет себя? Расхочет жить, измучившись от непереносимой вины?
Нельзя позволить оружию сломаться слишком рано.
Нельзя позволить Ацуши сломаться слишком рано.
— Как-то слишком сильно ты о нем печешься, — вздохнул Анго. В его голосе сквозило подозрение.
Опасно так опрометчиво подставляться под удар.
— Не выдумывай лишнего, — одернул его Дазай. Смятая в кулаке фотобумага больно кольнула ладонь. — Он — просто инструмент.
Но, будь это кто-либо другой, разве стал бы Дазай, прекрасно знающий, как это на самом деле больно, изо всех сил пытаться оградить от неминуемого?
— Хорошо. В любом случае, это не мое дело, — равнодушно пожал плечами Анго.
Слабые должны умирать, чтобы дать дорогу сильным — Дазай знал об этом, как никто другой. В этом смысл человеческого существования. И ничего такого нет в том, что они с Ацуши пришли друг к другу через убийства.
Тем не менее, еще никогда Дазаю, обычно столь уверенному и в себе, и в своих действиях, их отношения не казались настолько хрупкими.
Пожалуй, он слишком сильно устал от привычки лгать, продумывая все на несколько шагов вперед. И от своей способности — тоже. Просто потому что мысль однажды ощутить на своем горле тигриную пасть, полную острых зубов, показалась ему как никогда правильной.
Дазай представил, как спустя несколько часов вернется обратно, в Агентство. Как прикоснется ладонью к волосам Ацуши, теплым, будто бы впитавшим в себя солнечные лучи. И как поцелует его потом, не слушая никакие возражения.
Что-то в груди жглось так сильно, будто бы совсем рядом с сердцем зияла открытая рана.
Воспоминание о благодарной, светлой улыбке Ацуши сделало ее только глубже.