***
В какое же дерьмо я вляпался, взяв на себя ответственность за этого пацана. — Канда, что происходит?.. — он сейчас сидел на полу, ровно как и я, его слегка трясло, но оно и понятно: когда по венам вместо крови бежит адреналин еще и не такое случается. Я не хотел бы сейчас говорить мелкому, что на него объявлена самая настоящая охота. Это все равно, что выпустить в поле белого кролика, а вслед за ним спустить бешеных голодных псов. Твою мать, а сравнение-то как нельзя точно описывает всю эту парашу вокруг седого. — Канда! — Надо сваливать отсюда. Бери, что нужно, только быстро и кидай в сумку. У тебя была где-то… — Но почему? — Я сказал, быстро! Он вздрогнул, но мгновенно поднялся и направился куда-то на кухню, я за ним: не хватало еще гостей с пожарной лестницы. Мелкий быстро нашел свою бесформенную сумку, скинул туда какие-то книги, еду, аптечку… — Нож возьми. Он даже не взглянул на меня, закинул нож и закрыл сумку. Это действительно выглядело бы смело, если бы не его расширенные от страха глаза, которые постоянно бегали от одного окна к другому. — Жди, я сейчас. Я тот еще олень, конечно. Когда бежал к мелкому, отбросил в сторону Муген, так что пришлось за ним возвращаться. Только вот это потраченное время сыграло с нами плохую шутку. Только я хотел открыть входную дверь, как услышал щелчок курка. — Ложись! Выстрел. Сука-а… Как же, блять, больно. Попали в плечо. За первым последовало еще несколько контрольных, но все мимо: успел упасть на пол вместе с мелким. Правая рука быстро немела: оно и к лучшему, хоть боль чуть притупится, только вот крови… Это уже плохо. Я только и успел, что вынуть Муген, как дверь с грохотом выбили. Их оказалось двое: оба с пистолетами, однако, они сами не ожидали, что им вскроют глотки из-за угла. Первый даже крикнуть не успел, как захлебнулся собственной кровью, а вот второму пришлось предварительно отделить от тела кисть, чтобы не нажал на курок. После небольшого обыска, забрал патроны — удивительно, но пушки у нас были одного калибра, — отмычки и деньги, все закинул в рюкзак. Проф привычка — ничего личного. Аккуратно выглянул в длинный коридор. Чисто. — Мелкий, пошли… Я лишь мельком взглянул на пацана, но выражение его лица… Видимо, не часто он видит столько крови. Напуган до чертиков. Вот неженка. — Пошли! Он вздрогнул, зажато кивнул, и теперь мы быстро двигались по пустым этажам шестиэтажки. Больше никого не было. Видимо, у нас еще был шанс выбраться из города живыми. Осталось только понять — как. Сразу ясно, что тот, кто хочет выжить, попытается сбежать из города, а значит нас будут ждать. Точнее, будут ждать мелкого… Твою мать, хреново мне как-то. — Канда, у тебя кровь… — на грани слышимости сказал седой. Блять, спасибо, и без тебя знаю. Что же делать… В Орден нельзя: если оттуда поступило задание, они даже спрашивать меня не будут. Деньги есть, можно… Твою мать, точно! — Слушай меня, — мы пока что не вышли из здания, остановились у входной двери, — Сейчас нужно бежать. Постоянно, понял? — Но у тебя… — Я спросил, ты понял? Без остановок, до потери пульса, понял?! Он слабо кивнул, не отрывая взгляда от моей руки. Так, я так-то тоже сейчас далеко не убегу с такой раной. Вот же мы встряли… Похер. Дотяну, а не дотяну — главное, мелкого из города вытащить. Сейчас бы перевязать чем — было бы вообще неплохо, но твою мать! Как же мало времени!.. — На «три» бежим. Раз, два… — я задержал дыхание, прислушиваясь: с улицы был слышен только тихий вой ветра, шорох мусора и… все. Отлично, — Три! Посрать. Сначала нужно уйти из города, а рука… Это далеко не смертельно. Не маленький — потерплю. Я бежал вторым, подсказывая мелкому когда и куда свернуть. Бежали мы переулками, так что получилось дольше, чем планировалось. Перед глазами здраво мерцало, легкая тошнота и слабость. За мной тянулся ебаный кровавый след, а это совсем не есть хорошо, но вот уже была видна заветная вывеска. Я притормозил мелкого. — Жди здесь. Он остался стоять за углом, пытаясь отдышаться от такого непривычного для него забега, а я вышел «в люди». Это была автомастерская, в которой работал мой давний знакомый. — Тимоти! — голос сел, а плечо заныло с новой силой, хорошо хоть пуля навылет прошла, но рука от этого меньше не кровоточила, — Тим, блять, выходи! — Воу-воу-воу! — с лестницы выкатился этот ушлепок, — Канда! Какими судьбами? — Нужен транспорт. И живо. — Блять, чувак, что с тобой? — Работа такая. Транспорт. — Канда, сорян, конечно, но… сейчас только мот один стоит на ремонте. — Вообще, что ли, нет… Ничего? — боль становилась ощутимее, видимо, адреналин перестал выполнять свою прямую обязанность. — Голяк полный… — как же мне хуево… — Бля, Канда! Меня вывернуло тут же. Перед глазами плясали пятна, голова гудела, плечо ныло… Полная жопа. Пытался хоть как-то зажать рану, остановить кровь, да только один хер мне! Руки будто не свои стали… Блять, такими темпами я не смогу вести… — Давай мот. — Да я еще не закончил с ним!.. Может, тебе помощь… — Я сказал, давай мот! Живо! Он еще пару секунд постоял-повтыкал на мое уебищное, как ни посмотри, состояние и вынес вердикт: — Погодь секунду. Я его в рабочее состояние приведу. Тебе же похеру на то, что он будет орать, как резанный, пока ты едешь? — Мне будет посрать, даже если ты будешь орать, как резанный, Тим. Понимаешь?.. — Понял-понял… Жди тут, ща подгоню. Я посмотрел в сторону угла, за которым должен был прятаться мелкий. Он там и был. Сидел на крышке мусорного бака, время от времени поглядывая в мою сторону. Зрение мутнело… Нет, нахер, с этим надо что-то делать: я не ебаный робот, у моей крови есть лимит, а судя по тому, сколько потерял по дороге, я его почти исчерпал. Рядом лежали какие-то шмотки Тима: то ли в машинном масле, то ли еще в чем — посрать как-то было. Порвал одну футболку на тряпки, затянул потуже зубами и смог чуть расслабиться: из руки не хлестал кровавый фонтан, хотя импровизированный жгут быстро красился из зеленого в черный. — А вот и наш красавец! — с радостными воплями показался Тим, прикатывая за собой транспорт. Не кабриолет, но двое поместятся. — Наконец-то… — Твою мать, Канда, какого!.. — Ключи. — Моя любимая футболка! — Моя любимая рука! Тим посмотрел на меня, как на умалишенного, но ключи всё-таки отдал. Он не любил, когда брали его вещи и тем более, когда их использовали таким образом. Однако и он понимал, что хрена лысого мне кто сейчас поможет, так что быстро смирился с потерей. По крайней мере я надеялся на его рассудительность. Запрыгнув на спасителя наших задниц, я знаком подозвал мелкого, который всё ещё прятался за углом. Только его седая голова показалась из переулка, как кто-то на другой стороне улицы свистнул и началась перестрелка: мелкий сразу же пригнулся и спрятался за ближайшим скоплением различного хлама, который хоть как-то походил на укрытие. — Твою мать! — Тим побежал закрывать мастерскую, а точнее опускать дверь огромного гаража, в которой он и располагался, — Канда, пережди немного… — Спасибо! — бросил в спину Тиму и, прикидывая, что если зацепят и так еле живой мот, нам точно крышка, ударил по газам, въезжая в переулок, из которого мы только что выбрались. — Мелочь, живо ко мне! Звуки выстрелов пришлось перекрикивать, а этот придурок сидел и даже не пытался вернуться сюда. Меня штормило как после хорошей попойки, стрелок из меня сейчас как и водитель никакой, откровенно говоря. — Мелкий, твою мать!.. — он вздрогнул, взглянул в мою сторону и черепашьими шажками приполз ко мне. На долгое объяснение ни сил, ни времени не было, так что я просто усадил его в кресло, а сам устроился за его спиной, доставая из рюкзака заветный девятимиллиметровый. — Обопрись на правую ногу, хотя нет, этим займусь я, тогда ты потяни рычаг сцепления, нажми рычаг переключения передач… Вниз, на первую передачу, отпусти рычаг сцепления и… — пуля просвистела мимо уха, — Погнали! Я втопил педаль в пол на столько, на сколько это было возможно, однако маневренность у мелкого хромала, так что какое-то время руководил процессом я, ровно до тех пор, пока мы не вырулили на пустые улицы мертвого города. Звуки стрельбы не долго нас преследовали, но чувствовал я, что это далеко не конец. Сориентировавшись, я всё-таки решил двинуть в соседний город. В котором проходили разборки и да, в котором было еще опасней, чем здесь, но мот долго не выдержит без заправки, а брести по местной пустоши не особо-то и хотелось. — Канда, куда мы?.. — осмелился спросить мелкий. Мое сознание висело на волоске: это как слышать и видеть, но не ощущать. Будто и не ты это вовсе, а кто-то другой. Будто сон, однако спать не хотелось: хотелось спастись от этого вселенского пиздеца, который свалился на голову мелкого. А мне… Да просто, видимо, жить расхотелось. По правде говоря, жить расхотелось давно: задолго до того, как правительство показало «фак» в прямом эфире всем своим гражданам, задолго до того, когда война выкосила большую часть населения, до того, как я стал тем, кем являюсь по сей день. До того, как мир пробил уровень плинтуса и покатился на девятый круг ада, надеясь, что его ледяные ветра и вечный холод смогут заморозить начинающийся конец света. Но ничего не произошло. Возможно, потому что сам Ад охуел от абсурдности происходящего. — Подальше отсюда. — Но, почему? Мне не хотелось ему об этом говорить. О том, что он ходячий мешок с золотом, как лепрекон с горшочком монет на том конце радуги. — Прости уж, такая у меня работа… Мелкий ничего не ответил. Пожалуй, тут и сказать было нечего. Скорее всего, сейчас он очень жалеет о том, что впустил меня тогда. Да лучше уж так, чем думать, будто он причина всех пуль, словленных мной и им за этот день. Уцелевшие дома стали появляться намного реже, теперь перед глазами постоянно мелькали какие-то полуразрушенные небоскребы, сожженные до черна парки и тысячи машин, брошенных на раскрошившейся дороге. Управление пришлось вновь взять на себя, а мелкий все продолжал молчать. Я чувствовал его сердцебиение, и, казалось, что скоро оно у него если не остановится, то точно взорвется. Вдалеке что-то сверкнуло, а когда до меня дошло — что именно, было поздно. — Пиздец… — впереди, преградив дорогу, стояли, по меньшей мере, семь человек, наперевес с автоматами. Стрелять они не начинали лишь по одной сраной причине: мы были слишком далеко, но, учитывая скорость, которую мы выжимали из ржавого бедолаги, довольно скоро мы будем в зоне полного поражения цели. Нужно было что-то делать. Откровенно говоря, я нихрена уже не соображал. Пустых размышлений стало больше, а вот полезных идей не предвиделось вообще: тормозить было не вариант, потому что после такого нам обеспечена пара сломанных конечностей и перемолотые об асфальт ребра, после незабываемого полета. Хотя, если под нами река… А под нами, черт возьми, река! — Мелкий, стисни зубы! — пытался я перекричать завывающий мотор. — Что? — видимо, это плохо получилось. Схватившись за руль управления, я собирался уже съехать нахрен с этого моста, но вот препятствие в виде отбойника* на секунду, всего на секунду, заставило попрощаться с собственной жизнью. Схватив мелкого, я спрыгнул с мота, который продолжал яростно жужжать мотором, и полетел через отбойник. Взрыв известил о том, что транспорта больше нет, а свист в ушах заставлял надеется, что спрыгнул я не рановато. Громкий всплеск и боль в ногах дала знать, что спрыгнул я все-таки вовремя. Мелкий вцепился в меня мертвой хваткой и не отпускал даже под водой, за что я был ему благодарен: беспрепятственно доплыть до берега у нас получилось, хоть и унесло течением на достаточно приличное расстояние. — Пошли быстрее… — ага, блять, далеко я собрался с такой рукой? Вот и хватило меня до ближайшего дерева. — Канда! Канда!.. Хотелось бы мне провалиться в сон, да хер-то там! Будто огромный ствол, приставленный к моей заднице позволит расслабить булки! Охуенности происходящему добавил и мокрый ствол: последняя линия защиты сейчас была абсолютно бесполезна. Оставалось только… Бежать? Естественно! — Всё нормально, пошли… Еле поднявшись, я хотел уже двинуться в глубь прибрежного леса, но мелкий меня остановил. — Погоди, давай обработаем рану… — Некогда, шкет. — Но ты уже не в состоянии идти, Канда! — Тогда иди один!.. — вырвалось у меня. Если он, блять, сейчас куда-то вдруг пойдет, этот мелкий просто никуда уже не дойдет! Первая пуля будет его — это как пить дать!.. Что я, блять, несу? — Я тебя не оставлю… — мелкий стал копаться в сумке, доставая оттуда, о чудо! Аптечку! — Садись… Почему ты раньше об этом не сказал, мне бы не пришлось вставать! — Господи, только давай быстрее… — Я постараюсь. Приятного в обработке раны было мало. Чертовски мало, однако, это стоило того, чтобы потом не попрощаться с рукой. Мелкий, кстати, действовал аккуратно, почти что профессионально. Интересно, откуда он об этом знает? Да и когда дыру во мне зашивал, не походил он на новичка. Интересно было и то, что я не слышал преследователей, хотя те определенно видели, как в щепки разлетается мотоцикл, а парочка долбоебов спрыгивает с моста. Или нас настолько далеко унесло течением, что они потеряли нас из виду? Ладно, похер, пистолет мне пока не товарищ, однако, оставалась катана. Да, она была в этой ситуации даже лучше, чем замызганный пистолет от начальства. — Всё… Ты в порядке? — Пойдет. Теперь надо бы сваливать отсюда, пока нас не нашли…***
Где можно укрыться от толпы преследователей? Везде. Везде, где нет самих преследователей. Собственно, именно этим я и руководствовался, когда искал место для того, чтобы передохнуть. Что ж, из города мы, по сути, не выбрались, однако, спрятавшись в одном из разрушенных до основания домов, в котором уцелел разве что первый этаж, и тот — наполовину, мы сделали привал. Вокруг валялось множество старой разрушенной деревянной мебели, жаль только, что не все они были сухие из-за недавнего дождя, так что развести небольшой костер мы смогли, а теперь… Просто отдыхали. Рука побаливала, а шрамы чесались. Мелкий настрого запретил к ним прикасаться, что, в прочем, я и без него прекрасно знал. — Мелкий, откуда ты знаешь, как зашивать огнестрел? — Там, вроде, ничего сложного… — Ничего сложного в выстреле в упор, а в лечении нет нихрена простого. Мелкий посмеялся. — Кому как, Канда… — Действительно, — усмехнулся я, — Почему ты жил именно там? — Где? — Там, где я тебя нашел. — Да, знаешь, было много причин… Одной из них — работающая газовая плита, — он посмеялся. Его улыбка действительно была особенной — я убеждался в этом уже второй раз. — Прости уж за… За это, — я не знал, как правильно преподнести правду, а раз ложь так хорошо зашла, то почему бы и не продолжить врать? — Ты тут не причем, но теперь вляпался по уши. — Нет, что ты, Канда! Я… Да, мне страшно, но… Кстати, я не знал, что ты веришь в Бога. В лице мелкого так и читалась какая-то усмешка. — При чем тут Бог? — Ну как же? Когда просил меня поторопиться с раной. — Да это… Нет, мелочь, я не верю в Бога. Просто тогда вырвалось. — Конечно-конечно… — но по его тону не разу не было слышно «конечно-конечно». — Слушай, мелкий, если бы Бог был, я не думаю, что такое дерьмо вообще бы произошло. И я имею в виду не простреленную руку, а вообще всё. — А я думаю… — начал после небольшой паузы мелкий, — Я думаю, что если бы не Бог, то я бы уже лежал там, в той квартире, с простреленной головой. — Можешь не благодарить. И я не Бог, если что. — Да иди ты!.. Улыбка согревала. А улыбался мелкий много. Черт возьми, по-моему я слишком много думаю об этом седом недоразумении. Волосы его, кстати, были уже не такие белые, как в первый день нашей встречи. Сейчас, из-за пыли и грязи они приобрели сероватый оттенок. — Кстати, сколько тебе лет? — Семнадцать. — Ты действительно мелкий… — А самому-то сколько? — Не бойся, всяко старше такого пердыша, как ты. — Канда, правда, сколько тебе? — Тебе что, так интересно? Он активно закивал головой, присаживаясь рядом. — Двадцать четыре, а что? — Да нет, ничего… Видимо, это смутило его. Очень. Он даже отвернулся от меня, не решаясь взглянуть. — А ты сколько думал? — Ну… Где-то двадцать, наверное. Но двадцать четыре… Теперь мне стыдно обращаться к тебе на «ты». — Да забей на это, мелкий. — Блин, ну меня же Аллен зовут!.. — Не-ет, отныне ты просто мелкий. — Да прекрати! Как бы весело мне не было дразнить этого пацана, а вечер выдался достаточно холодным, укрываться опять было нечем, да и из-за потери крови меня буквально колотило от холода. От мелкого, разумеется, это не ускользнуло. Когда он притронулся ко лбу, чтобы проверить температуру, я вдруг понял, что его руки даже холоднее, чем мои. — Канда, у тебя же температура! — Да срать, не помру… — Ты потерял много крови, тебе нельзя переохлаждаться! Черт возьми, этот мелкий действительно переживал за меня. Хотя, может, моему воспаленному мозгу только так казалось. Однако мелкий, к моему приятному удивлению, нашел выход. Это было… Ха-ха, не буду ли я выглядеть конченным человеком, если скажу, что это было мило? Этот седой шкет просто обнял меня. По крайней мере попытался, укрыв нас сверху своей теплой кофтой, а шапку и шарф, которые, на самом деле, не до конца высохли, надел на меня. Твою мать… Было действительно хорошо. Смешно, слегка щекотно из-за его вездесущих волос, но тепло. М-да… Хотелось бы побыть эгоистом. Хотелось бы побыть вот так намного дольше, чем один вечер. Намного дольше… Вечер плавно превращался в ночь, приемник, что дал Комуи, был безвозвратно потерян в реке, но мне это не казалось проблемой. Проблемы начнутся позже. А пока я всё-таки позволю себе немного успокоиться. Спать? Хотелось бы, однако, мелочь, что уже посапывала мне в плечо, отгоняла подобную мысль, ведь если ночью до него доберутся, а мы не будем к этому готовы, все закончится быстро. Он, этот Аллен, действительно необычный. Он не создан для этого мира. Мира, в котором деньги важнее жизни. Мира, где друзья оборачиваются врагами, товарищи предают за просто так. Да что там, я яркий тому пример: предал организацию и из-за кого? Может, для меня этот седой идиот и значит что-то, но для других он просто восемьсот миллионов долларов. Как-то так. Расклад получался плохим, раненный я с мальчишкой наперевес, который и пистолета никогда в руках не держал. Однако эта ночь не настраивала на что-то плохое. Звезды над головой светили ярче обычного, или мне так казалось? Костер приятно грел, а теплое дыхание мелкого рядом успокаивало. Хотелось тоже его обнять, если честно, но больная рука мешала это сделать. Но… Поцеловать не мешало ничего. Странные мысли. Странные действия. Странные события. Но эти заботливые руки, эта прекрасная улыбка. Если я всё ещё способен найти что-то прекрасное в этом мире, наверно, я, пожалуй, поверю в Бога. Зачем, правда? Ему будет всё равно… А вот поверить в счастье было проще. Было проще почувствовать щекой приятное тепло мелкого рядом, приятно взглядом блуждать по его спящему лицу, приятно… Я не сдержался и, даже если я и хотел большего, дотянулся только до его лба. И поцеловал. Черт возьми, откуда во мне столько нежности? Однако было приятно. Простой поцелуй в лоб, о котором мелкий никогда и не узнает. Внутри разливалось тепло хотя, на самом деле, дрожь в руках до сих пор не унималась. Ночью звезды горят особенно ярко. Ночью небо сливается с горизонтом. Уж не знаю, можно ли считать это клятвой, но для себя я решил: если Бог всё-таки есть (ох уж этот шпендель, в жизни столько о Боге не говорил) и если моя встреча с Алленом была его рук делом, то я уберегу этот подарок небес. С этих пор у меня действительно нет права на ошибку. — Какой ты странный, Канда… — Мелкий?