Post Mortem

У деда на кухне всегда было уютно, пахло табаком и крепким черным чаем. Он любил сидеть у окна, курить свою папиросу-самокрутку и запивать едкий дым черным чаем. Иногда дед рассказывал нам с сестрой интересные и смешные истории из своей жизни, а бабушка пекла пироги и недовольно вздыхала. Мы редко к ним приезжали, но я помню каждый день проведенный там. Это было здорово. Дед был весёлым и неординарным человеком, но иногда его мучили кошмары и он был или не в настроение, или задумчив. Вот как раз один из таких моментов я и запомнил. Мне тогда не так давно тринадцать лет исполнилась и я уехал к ним в гости. В этот день дед был угрюм и мало говорил. Сидел на своём любимом стуле и все смотрел в окно, словно ждал кого-то. Я подсел к нему и тоже стал смотреть, но кроме пустой и пыльной дороги не видел ничего. Так мы и просидели в тишине, пока дед, вдруг, не стал говорить. Его голос был чуть хриплым и тихим, даже немного пугающим. Он говорил, не отрывая взгляда от окна, а я затаил дыхание и стал вслушиваться в каждое его слово. Он рассказал мне поистине пугающую историю, пробирающую до костей, которую я помню и по сей день. - Димка, ты знаешь, что такое пост мортем? - начал делать. - Нет, это игра какая-то? - спросил я. - Ну, можно и так сказать, - усмехнулся он. - А как в нее играть? - продолжал я допрос. Дед вздохнул, сделал глоток чая и затянулся папиросой, а затем тихо выдал. - Я расскажу тебе одну историю, только ты должен держать ее в тайне, договорились? - Да, - оживился я, предвкушая очередную интересную историю. - Давно это было, прадед твой - Илья Никифорович, отец мой, был отменным фотографом-самоучкой. Он фотографии до жути любил. В то время семья их довольно богатой была и могла позволить делать дорогие подарки своим детям. Вот и подарили они ему камеру, чтобы фотографировал и мастера наняли, сынишку получить этому мастерству. Но как-то там не сложилось и отец мой стал сам учиться и практиковаться, так что к двадцати двум годам, стал знаменитым фотографом. Фотографии мог позволить себе не каждый и потому деньги он получал не плохие за заказы. Фотографировал все, и живое и мертвое. Но мертвых, в основном, в гробу приходилось фотографировать. Однажды поступил заказ ему от одной влиятельной особы. У нее дочь была красавица, словно русалка, волосы длинные, личико нежное, фигура точёная, но, к несчастью, скончалась она от какой-то хвори в семнадцать лет. Безутешная мать попросила сфотографировать ее в последний раз и отец мой согласился. И дело-то для него привычное, но он тогда и предположить не мог, чем все закончится. 1890 год Молодой мужчина постучал в двери. День с утра был пасмурный, небо заволокли грозовые тучи и вдали то и дело раздавались раскаты грома. Мелкий моросящий дождь портил и без того мрачную погоду, принося с собой сырой запах земли и неприятную влажность. Двери отворились и слуга пригласил гостя внутрь. Илья зашел, ощутив приторный запах цветов и чего-то ещё. - Илья Никифорович, - поприветствовала его хозяйка дома. Она была высокой и худощавой, что ещё больше подчёркивалось черным платьем, с грубыми чертами лица и несколько резковатыми жестами. - Я Вас ждала. Как добрались? - Добрый день, Мария Павловна, без каких-либо происшествий, спасибо, - чуть поклонился ей мужчина. - А где... модель? - начал он, запнувшись на слове. - Она в гостиной, пройдёмте, я покажу, - женщина указала рукой на белую дверь, приглашая последовать за ней. В доме стояла тишина и стук ее каблучков глухим эхом раздавался при каждом шаге, раздражая слух фотографа. Он проследовал за женщиной, попутно отмечая мрачную обстановку дома. - Только, у меня к вам небольшая просьба. Я бы хотела, чтобы фотография получилась максимально живой, я не хочу хранить в памяти фотографию мертвой дочери, - начала женщина, открывая двери. - Хорошо, - немного удивленно произнес фотограф. В гостиной стояла такая же тишина, как и во всем доме, большие окна закрывали светлые занавески, на столике, рядом с диваном, стояла большая ваза с букетом полевых цветов, а на самом диване лежала девушка. На ней было красивое голубое платье, длинные волосы завиты в крупные локоны, а глаза покойной мирно прикрыты. - Это Настенька. Я оставлю вас наедине и не буду мешать. Сообщите, когда все будет готово, - произнесла женщина и также тихо удалилась, стуча каблуками. Илья кивнул и стал разбирать аппаратуру. Обычно процесс съёмки занимал около часа, но в этот раз нужно было сделать совсем другое. Однажды фотографу уже приходилось выдавать покойника за живого, и это, признаться честно, было не самым приятным воспоминанием, но платили за такое большие деньги. Он подготовил камеру и направился к девушке, на секунду остановившись и вглядываясь в расслабленное мертвенно-бледное лицо. - Красивая, тебе бы ещё жить и жить, - вздохнул Илья. Он немного подумал, прикидывая, как девушка будет смотреться более естественно и принялся за работу. Он наклонился к трупу, чуть приподнимая ее за талию. Тонкая рука безжизненной плетью свесилась с дивана. Тёплые руки мужчины сразу ощутили мертвую холодность трупа, но фотограф не остановился. Он усадил девушку вертикально, прислонив ее спиной к спинке дивана. Поправил, чуть сбившиеся платье, уложил светлые локоны на плечи и поправил ровно голову. Слушаться мертвое тело не хотело и голова склонилась на бок. Илья снова придал трупу позу и направился к фотоаппарату. Он настроил объектив, приготовившись фотографировать, но в этот момент голова вновь упала на бок. Фотограф снова придал прежнее положение трупу, но тот словно не хотел фотографироваться и завалился боком на диван. После нескольких попыток, нужная поза все же была достигнута и Илья направился к фотоаппарату. За спиной раздался шорох и он обернулся, готовясь вновь придать позу трупу, но тот находился в приданом ему положении. Стоило фотографу снова отвернуться, как за спиной опять раздался шорох, сердце застучало быстрее, а по телу побежали мурашки и фотограф поспешил закончить работу быстрее. Он вернулся к объективу, собираюсь нажать на кнопку, но в этот момент глаза трупа резко открылись и Илья вздрогнул, отрываясь от объектива. Он взглянул на труп, но глаза его были по-прежнему закрыты. Мужчина выдохнул и тряхнул головой, возвращаясь к прерванному занятию, но взглянув в объектив, вскрикнул и отпрянул назад, тяжело дыша. В тот момент, когда он посмотрел в объектив, трупа на диване не оказалось, девушка стояла прям напротив камеры, смотря на фотографа пустыми застывшими глазами. Илья перевел дыхание и вытер со лба холодный пот. Труп все в той же позе лежал на диване. - Господи, спаси и сохрани, - прошептал он и перекрестился. На улице раздался громкий раскат грома, заставив вздрогнуть фотографа. Он на ватных ногах подошёл к трупу и замер, несколько секунд вглядываясь в мертвое бледное лицо. Признаков жизни тело не подавало. Мужчина вновь вернулся к фотоаппарату и с опаской взглянул в объектив, не раздумывая ни секунды, он щёлкнул кнопкой, запечатлев покойную. Ничего странного больше не происходило. Он аккуратно уложил тело на диван и стал собирать оборудование. Тихий скрип дивана и шелест платья за спиной, заставил его замереть. Фотограф прислушался, и по телу прошел холодок. За спиной он отчётливо слышал шорох платья, ощутил чьей-то присутствие и пробирающую до костей холод покойника. На плечо опустилась тонкая белая кисть, обдавая мертвым холодом. - Илья, - позвали его шепотом за спиной и фотограф вскрикнул, падая на колени. - Он даже не помнил, как бежал из этого дома, но все же, фотографию дочери, он позже отдал безутешной матери, - дед сделал глоток чая и продолжил, - После этого отец перестал заниматься фотографией. Вскоре он женился, завел детей, но с того дня его начали мучать кошмары. В каждом из таких снов он видел Настеньку, она тянула к нему бледные руки и звала по имени. Вся эта история сильно на него повлияла. Он рассказал мне ее незадолго до своей смерти и просил, чтобы, когда умрет, я не фотографировал его. Ведь выяснилось-то тогда, что Настенька не от хвори умерла, убили ее, может, поклонник какой, а может ещё кто. Только душа-то ее неупокоенной осталась, металась, вот и пристала к отцу моему, потому что живой ее представил, - дед замолчал и снова уставился в окно. - Дед, а что дальше-то было? - спросил я его и он встрепенулся, словно выныривая из своих мыслей. - Да так я все и сделал, как отец просил. - И что все? - раздосадовало спросил я. - И все, так что Димка, нельзя мертвых фотографировать, иначе они всю жизнь за тобой ходить будут. Со временем история забылась. После смерти деда, в его вещах я нашел коробку с фотографиями, некоторые из них были довольно старыми и я понял, что видимо они отцу его принадлежали. Среди всего прочего, я нашел конверт, старый потрёпанный, местами даже рваный. Внутри лежали всего три фотографии. Я замер, Настеньку на одной из них я узнал сразу. Она полулежала на диване, словно спала, и действительно выглядела, как живая. На втором фото был мой прадед с семьёй. Они сидели с прабабкой на диване, а рядом трое их детей и все бы выглядело нормально, только вот за спиной прадеда стояла та самая Настенька, сложив мертвенно-бледную руку на его плечо. Но вот третьим было свадебное фото деда с бабушкой, за его спиной неизменно стояла Настенька, сложив руку на плечо деда. В горле словно ком застрял, а я все смотрел на фото Настеньки и отчётливо понимал, что та странная женщина рядом со мной на фотографии, сделанной пару недель назад, это не дефект пленки и не случайный человек, попавший в объектив камеры.