Alone Together

— Шинсо-кун? — Мидория тихо постучал в дверь его комнаты. Никто не ответил, он постучал снова. Изуку чувствовал себя нелепо и неловко, в конце концов, было нагло с его стороны напрашиваться в гости, стрелка давно перевалила за полночь. Ему не спалось, что-то терзало, какое-то чувство… вины (и было еще что-то)? Мидория думал, что это была именно она. Он долго обдумывал слова Хитоши. " — Благословленным, вроде тебя, не понять! „ Изуку был согласен, он, в самом деле, благословлен, своими родными и друзьями, самой судьбой. Шинсо на его фоне выглядел невзрачным, но у него тоже была мечта, и Мидория думал, что мечты должны сбываться, он решил поспособствовать этому, поговорить с Хитоши, принести извинения за ту драку, пускай это и были соревнования. За собственными мыслями Изуку не заметил, как дверь в комнату открылась, а в проеме стоял Шинсо, заспанный, уставший, явно не жалующий ночных гостей. — Чего тебе? — голос Хитоши был с хрипотцой, не такой, как обычно, хотя, Изуку подумал, что он в целом всегда такой и есть. Мидория внезапно растерял все свое желание разговаривать с Шинсо, развернулся бы на пятках, да пошел прочь, в голове всплывали воспоминания о причуде Хитоши, жуткая штука. — Не молчи, Мидория. “ — Не молчи! „ Изуку едва содрогнулся, услышав эти слова, тогда он получил по лицу, сейчас, Шинсо не собирался делать ничего подобного, разве что захлопнуть дверь прямо перед его носом. Хитоши выдохнул, уходя из проема обратно в темную комнату. — Иди-ка ты спать, не пугай людей, — Шинсо почти закрыл дверь, когда Изуку вырвался из плена собственных мыслей и уперся руками в нее, открывая. Хитоши недоумевающее и немного зло выглянул из-за двери, но все же впустил гостя. Та захлопнулась только тогда, когда Мидория кубарем ввалился в чужую комнату, — ни грамма совести, Мидория, ни грамма. На часы смотрел? Изуку растерянно кивнул, Хитоши устало потер переносицу. — Делать тебе нечего, — Шинсо уселся на кровать, — чего тебе надо-то? — Я… я пришел, — Мидория встал с пола и присел на кровать. — Я успел заметить, — Шинсо раздраженно цокнул, подгоняя нерасторопного гостя. — Поговорить, Шинсо-кун! — неожиданно громко воскликнул Изуку, Хитоши накрыл его рот свой ладонью, призывая к тому, чтобы говорить тише, если он не хочет перебудить всех. Мидория вздрогнул от такого жеста, но тут же Шинсо убрал ладонь, тем самым отгоняя ненужны сейчас мысли. — О чем таком важном нельзя было сказать утром? — Хитоши увалился обратно на подушку, клянясь себе, что обязательно выгонит этого пацана, если тот не поторопится. — Этот разговор не для чужих ушей, — Изуку искривил губы в нелепом подобии улыбки, что не впечатлило Хитоши ни разу, и он все еще намеревался прогнать Мидорию. Изуку поерзал на месте и, вжав голову в плечи, принялся теребить ткань своих пижамных штанов. Шинсо наблюдал за этим из полуопущенных век, когда молчание затянулось, он толкнул Мидорию ногой в бедро и немного нахмурился. — Если ты не скажешь сам, я заставлю тебя сказать, — Хитоши приподнялся и ткнул пальцем Изуку в лоб, намекая на свою причуду и то, что это будет не слишком трудно для него. Мидория поежился от такой перспективы, совсем не хотелось, чтобы кто-то вновь влезал в его голову, это было не то, чтобы неприятно, но все равно оставляло какой-то осадок. Не смотря на напряженную обстановку, Изуку все равно продолжал молчать, Шинсо смотрел на его попытки что-то выдать с бесстрастием и безразличием, затем он закрыл глаза и улегся на подушку, вновь толкая ногой Мидорию в бедро. — Мидория, иди все-таки поспи¸ и дай поспать мне, — Изуку в ответ что-то промычал, Хитоши подумал, что это был отказ, поэтому накинул подушку на голову и прижал ее с двух сторон руками, чтобы не слышать чужого бурчания, — ну тогда сиди, карауль чуда, спокойно ночи, — голос Шинсо прозвучал приглушенно, а затем снова наступило молчание. Мидория чертыхался про себя, не в силах выдавить хоть слово. Изуку не понимал, что происходит, какое-то странное волнение, которое, в общем-то, было ему свойственно, как мягкосердечному человеку, но сейчас это было нечто большее, чем легкий страх, это больше походило на мандраж. Он обтер вспотевшие ладони об штанины и наконец-то посмотрел на Шинсо, который, наверное, уже спал. Мидория не знал, сколько времени прошло, пока он боролся со своими внутренними страхами, но будить Хитоши уже не было желания, да и это могло плохо закончиться для него. В лучшем случае, Шинсо его все-таки выгонит взашей, в худшем, ну, там было много плохих концов. Изуку немного скатился с насиженного места и передернув плечами, затаил дыхание, либо сейчас, либо никогда. — Шинсо-о-ку-ун, — тихо прошептал Мидория, наклонившись вперед, Хитоши шумно выдохнул в матрас и убрал подушку с головы, кидая ее в Изуку, тот поймал ее и положил к себе на колени, — я хотел поговорить про твою причуду и… извинится! — Будет глупо подумать, что ты уйдешь, — Шинсо выдохнул, сел в кровати, а затем улегся на подушку на коленях Изуку, — ну? Мидория тихо ‚ойкнул‘ и легонько коснулся пальцами волос Хитоши, тот фыркнул в ответ на это, но ничего говорить не стал. — Тогда, на соревнованиях, ты сказал, что твоя причуда, она, — Изуку замялся, подбирая нужное слово, чтобы не обидеть Шинсо, но тот его опередил. — Не такая подходящая, как у тебя? — Мидория закивал. — Я все еще так считаю. — Но твоя причуда тоже уникальна, я никогда такой раньше не встречал и…! — Скажи, Мидория, о чем ты подумал после того, как узнал о том, какие свойства у этой причуды? — Шинсо вновь перебил Изуку, но в этот раз не говорил больше ничего, давая Мидории подумать. Но он не ответил ни через пять минут, ни через десять. — Ты подумал о том, что с такой причудой лучше быть злодеем, да? — Нет! — неожиданно ответил Изуку, после затянувшегося молчания. — Я ни думал так, ни до, ни после, Шинсо-кун, твоя причуда действительно уникальна. Хитоши удивило услышанное, хотя, такого стоило ожидать от Изуку, от такого как он не стояло ожидать другого. Шинсо думал, что рано или поздно Мидорию подведет его слепая вера в лучшее, но пока такого не случилось. Изуку снова замолчал, ожидая ответа Шинсо, разговор у них не клеился, но это было хоть что-то, по сравнению с тем, как Хитоши общался с новыми одноклассниками. Вообще, Мидория был единственным, кто так отчаянно старался записаться в друзья Шинсо, но на одном энтузиазме не уедешь, как понял Изуку. Хитоши явно не торопился заводить дружбу хоть с кем-нибудь, но он уже привык к тому, что Мидория не дает ему пройти спокойно, тот был рядом с Шинсо если не двадцать четыре часа в сутки, то явно большую половину этого времени. В конце концов, Шинсо смирился с вездесущностью Мидории. — Ты один из немногих, кто так считает, — помолчав, ответил Шинсо, — очень часто люди думают, что мне с такой причудой лучше было бы в злодеях, с самого детства это преследует меня, куда бы я не пришел, поэтому, я все еще считаю, и буду считать, что моя причуда не так сильно подходит для геройств, как твоя, — Изуку только открыл рот, чтобы что-то возразить, но Хитоши его опередил, — я не отступлюсь от своего мнения, Мидория, даже не пытайся. Изуку немного поник, видимо, слова Шинсо огорчали его сильней, чем самого Хитоши. — Когда я был маленьким, меня постоянно дразнили из-за того, что я был слабее остальных, — передернув плечами, сказал Мидория, Шинсо глянул на него чуть заинтересованно, ему не очень верилось, что с такой причудой вообще можно быть слабее прочих, — из-за этого меня задирали, но я все равно не отступился от своей цели, Шинсо-кун, — Изуку улыбнулся ему, Хитоши перевернулся на спину, наблюдая за эмоциями на лице Мидории, одна сменяла другую. Зеленые глаза поблескивали от света луны, который проникал в комнату из окна, Шинсо изумился, почему он раньше не замечал этой некой красоты глаз Мидории, или у него разыгралось воображение из-за недосыпа и усталости? Чертов Мидория, все беды из-за него! Калейдоскоп улыбок сменялся на лице Изуку, он будто в забвении рассказывал о чем-то важном для него, но Шинсо не слышал ничего, видел лишь, как губы шевелятся и зеленые глаза поблескивают от лунного света, весь мир Хитоши сузился до этого взгляда, как в трансе. Он вспомнил, тот случайный порыв, который испытал чуть менее недели назад, чтобы обнять Мидорию, это было определенно странно, но в тот момент ему так не казалось. Но, в общем-то, все, что было связанно, так или иначе, с Изуку было странно. — Я не говорил, что собираюсь сдаваться, — тихо ответил Шинсо и хмыкнул, — но сомнения людей во мне значительно усложняют эту задачу. — Но я верю в тебя, — Мидория лучезарно улыбнулся и взял руки Хитоши в свои. Шинсо едва смутился от такого жеста, щеки Изуку залились краской, но он все равно не отпускал чужие руки, — ты обязательно все сможешь. Шинсо неуверенно кивнул и сел в кровати, смотря в глаза Мидории, тот все еще не отпускал его ладони. — У тебя… руки… холодные, Шинсо-кун, — нелепо пролепетал Изуку в свое оправдание, — я могу отогреть их, если ты не против? Хитоши растерянно кивнул. Мидория неуверенно принялся растирать замерзшие пальцы Шинсо, все это сопровождалось глупым и неуместным бормотанием со стороны обоих. — Извини еще раз, за соревнования, — Изуку говорил это больше себе, чем Хитоши. — Мне не за что тебя извинять, Мидория, — непринужденно выдал Шинсо, Изуку отпустил его руки, и он положил их себе на ноги, — пойми это. Глупо извиняться за такое, это были соревнования и это нормально, что один из нас проиграл. Не думаю, что если бы выиграл я, то стал бы извиняться. — Да, но… — Никаких "но", Мидория, просто забудь об этом. Мидория выдохнул. Вероятно, Шинсо прав, глупо как-то извиняться за подобное. Но это же был Изуку, по-другому, он не умел. Возможно, перед кем-то другим он не чувствовал такой сильной вины, но, Хитоши и его эта история про причуду, как-то слишком сильно задели мягкосердечного Мидорию. — Если я что-то могу сделать для тебя, просто скажи, — Изуку легко улыбнулся. — Можешь, — Шинсо сам себе кивнул, Изуку выжидающе посмотрел на него. Шинсо подался вперед и легонько коснулся губ Мидории своими. Тот опешил, Хитоши и сам вообще-то не особо понимал, что и зачем сейчас делает. Это был странный порыв, который не имел объяснения. Изуку нервно наматывал на палец свои кудри, что-то неразборчиво бормоча и краснея все сильнее, Шинсо прикрыл лицо ладонью, стараясь осознать, зачем он это вообще сделал. — Шинсо-кун… — Пускай это будет подростковое, — неуверенно ответил Хитоши, а затем почувствовал чужие губы на своей щеке. — И это тоже, — неловко улыбнулся Изуку. Шинсо дернул уголком губ и прижал Мидорию к себе, уткнувшись носом в копну растрепанных волос. Сейчас он чувствовал себе спокойно, как никогда.